22 апреля французский президент Жак Ширак объявил о роспуске Национальной ассамблеи и о проведении внеочередных парламентских выборов 25 мая и 1 июня. «Ход конем» рассчитан не в последнюю очередь на выбивание почвы из-под ног политических оппонентов и на закрепление за правыми ключевых бастионов власти.
О возможности то ли отставки правительства, то ли роспуска нижней палаты парламента во Франции поговаривали давно: слишком много недовольства накопилось за последнее время в обществе. И если во времена Миттерана «виноватыми» были левые, задержавшиеся у власти долгих 14 лет, двух лет правления Ширака оказалось вполне достаточно, чтобы стрелки были переведены вправо. И теперь уже оппозиция предвкушала победу на выборах, запланированных в принципе на лето 1998 года: люди наверняка бы проголосовали против тех, кто руководит сегодня.
«Волшебного рецепта» исцеления экономики, сокращения безработицы, а главное - снятия той нервозности, которая накопилась в обществе и во всю набирает инерционную силу, у Ширака не оказалось. Более того, прогнозы не предвещают ничего иного, кроме продолжения начавшейся тенденции: утраты доверия к правительству, премьеру, правящей коалиции и рикошетом - лично к президенту страны.
И президент обратился к народу. Он призвал к «солидарности», «единству», «взаимоподдержке». Изящно поблагодарил нынешний депутатский состав за «выдающиеся успехи в укреплении современной и конкурентоспособной Франции» (когда только у нас приживется подобный дипломатический пируэт, завершающий чью бы то ни было отставку?). И проникновенно попросил свой народ «дать стране такое большинство в парламенте, которое бы справилось со всеми насущными проблемами общества».
Казалось бы, запрос алогичен, так как правые представлены в Национальной ассамблее Франции лучше, чем когда бы то ни было: 478 из 577 мест. Однако массовость - еще не всенародная поддержка. Те, кто в 1993 году разочарованно проголосовали «против команды Миттерана», вполне готовы поступить идентично по отношению к команде Ширака в 1998-м. Многочисленные прогнозы, мягко говоря, не обещают правое большинство в Национальной ассамблее, если б выборы состоялись как положено, через год.
Резкая смена ситуации, которую позволил себе французский президент, снимает как бы три проблемы сразу. Во-первых, близкие выборы придают динамику различным общественным процессам, вяло зациклившимся в последнее время на недостатках глобального порядка. Во-вторых, у правой коалиции «Объединение в поддержку республики - Союз за французскую демократию» появляется последний реальный шанс спасти те голоса избирателей, которые еще можно удержать, и получить пусть менее представительное, но все же большинство еще на пять лет (как раз до истечения президентских полномочий Жака Ширака). В третьих, перенос выборов разгружает год 1988-й, и без того архисложный из-за введения общеевропейской валюты и расширения НАТО на восток. Наверное, это был единственный стратегически верный ход, который может реально сохранить власть и контроль над ситуацией французскому президенту.
Стоит ли говорить, как расстроились представители оппозиции, уже почти почивавшие на лаврах? Первым выступил с резкой критикой предпринятого шага руководитель Социалистической партии Франции Лионель Жоспен. «Ничто не требовало такой поспешности, - заявил он в интервью агентству Франс-пресс. - Правые хотят заставить французов проголосовать, покуда не стали совершенно очевидными две вещи: полный провал политики правительства и бесперспективность попытки решать все за счет самоограничения французских граждан». Лидер коммунистов Робер Ю напророчествовал «поворот к наихудшему» и «полный хаос в обществе» в связи с проведением внеочередных выборов. Лидер ультраправого Национального фронта Жан-Мари Ле Пен нашел способ придраться к решению в свойственном ему ключе: он указал, что первый тур выборов совпадает с Днем матери, и усмотрел во всем пренебрежение нынешних властей к народным традициям.
В то же время, политические деятели правоцентристского блока довольно дружно поддержали президентский замысел, апеллируя, как водится, к «интересам отечества».
Собственно говоря, предвыборная кампания во Франции началась в ту же секунду, когда президент страны начал свою заглавную речь.