В минувшие выходные в Польше состоялась знаменательная «встреча на троих»: Александр Квасьневский, Гельмут Коль и Жак Ширак. Прорабатывались детали переговоров по вступлению Польши в Европейский союз, которые начнутся 31 марта.
Веймарский треугольник появился на геополитической карте мира не так давно - в 1991 году. Его вдохновителем был тогдашний министр иностранных дел Германии Дитрих Гейншер. Подыскивая новые сферы интересов для новой, объединенной Германии, он посчитал весьма полезным вписаться в испытанную временем ось «Париж-Варшава».
Идея пришлась весьма кстати. Польша настойчиво пробивалась поближе к западноевропейским рынкам, ценностям и системе безопасности: в Европейский союз и НАТО.
Франция и Германия активно прорабатывали философию новой модели европейской общности. «Мы так много воевали друг с другом, - заключил тогда Гельмут Коль на одной из встреч с Франсуа Миттераном, - что кажется почти фантастическим, насколько хороши и слажены наши отношения нынче».
В то время франко-немецкая пара стала выступать на международной арене и в самом деле на диво слаженно. Ось «Париж-Бонн» по фундаменту Европейского союза оказалась единственной возможностью сыграть свою игру на фоне ослабшей России, распавшегося коммунистического блока и оставшегося без противовеса Вашингтона. Мостик в Восточную Европу понадобился как дополнительная точка опоры на уже неподроссийской, но еще не подконтрольной Америке территории.
Варшава с харизматичным Валенсой подошла идеально. Тем более, что Польша тогда обкатывала идею Европы-бис при НАТО, разумеется, с центром на собственной территории. В чистом виде замысел не прошел, но надежды стать своеобразной надстолицей центрально- и восточноевропейских стран Варшава не теряет.
«Польша ответственна перед своими соседями, и в частности перед теми, кто находится сегодня вне западных структур, - перед балтийскими странами и Украиной, - заявил на встрече с Гельмутом Колем и Жаком Шираком польский министр иностранных дел Бронислав Жеремек. - Независимость этих стран является основополагающей для Польши».
Как и во время прошлогоднего визита французского президента в Польшу, польские лидеры не уставали адвокатствовать перед «хозяевами ЕС» за Украину - боясь, прежде всего, усиления и укрепления российского влияния на континенте.
Доселе Веймарский треугольник собирался достаточно регулярно, однако исключительно на уровне министров иностранных дел и обороны. Нынешняя встреча стала первой на уровне руководителей держав. Однако радость поляков от выхода на новые политические рубежи была очевидно омрачена нелюбимым призраком Кремля. Ибо в середине марта запланирована еще одна встреча на высшем уровне. Гельмут Коль и Жак Ширак посетят в Екатеринбурге Бориса Ельцина.
«Возможен только один треугольник с опорами в Западной и Восточной Европе, - заволновались в Польше. - Это - исключительно Веймарский треугольник. Вопросы о том, почему возникла необходимость в русско-французско-немецкой встрече, во время саммита в Познани возникали не раз. Шираку с Колем пришлось утешать Квасьневского, что переговоры в России - «не против кого бы то ни было, а во имя мира на планете».
Ширак, со свойственной ему порывистостью, чуть было не поразил польских лидеров в самое сердце, когда заявил: «Необходимо установить доверие между Западной Европой и Россией. Потому что русские - великий народ, и они сейчас переживают большие трудности. Но Россия обязательно снова станет великой державой».
Трудно представить, чтобы в Польше слишком обрадовались такой перспективе. Хотя укрепление Москвы может косвенно сыграть на интересы Варшавы, ускорив интеграцию последней в западноевропейские структуры. Тогда бесконечные польские страхи по поводу скорого возвращения заинтересованности Москвы в регионах, некогда пребывавших в сфере ее интересов, найдут реальные подтверждения.
Напуганные открытой демонстрацией симпатий к своему главнейшему политическому оппоненту, польские лидеры сразу же поспешили учредить обязательность ежегодных саммитов Варшава-Париж-Бонн. «Замысел читается ясно, - написала «La Croix». - Не позволить российской дипломатии опередить Польшу и реализовать идентичный сценарий».
Встречи были запланированы охотно, однако в ходе саммита случилась еще одна неприятность. В частности, не прозвучало конкретных сроков вступления Польши в ЕС. Хотя все прекрасно запомнили, что в сентябре 1996 года Ширак четко пообещал год 2000. А Коль, помнится, авторитетно его поддержал.
В этот раз удивленный польский президент услышал расплывчатое: «В самое ближайшее время». Чтобы подсластить пилюлю, Ширак попытался горячо заверить поляков, что ратует также «за скорейшее вступление Польши в НАТО». Однако бурного энтузиазма в душах он не посеял. «2000 год - не больше чем пряник, которым нас пытались простимулировать, чтобы ускорить работу», - догадались, по словам польского коллеги, аккредитованного в Париже, варшавяне. В результате встреча, которая началась так торжественно, приобрела определенный привкус разочарования.
Не только у Горбачева получается как всегда, когда хотелось бы - как лучше.