Бывают ли грозы в ноябре — вопрос не к отделу экономики, а к Гидрометцентру. Однако не надо быть синоптиком, чтобы заметить: бюджетный катаклизм большей или меньшей силы назревает на наших глазах.
Куда девались спокойствие министра финансов Виктора Пинзеника и явно благодушный настрой и.о. главы бюджетного комитета Людмилы Супрун, в начале сентября на заседании Кабмина весьма одобрительно отзывавшейся о проекте госбюджета на будущий год? Прошло всего два месяца, но эти месяцы предваряют очередную избирательную кампанию. Именно в этом, вероятно, и кроются корни жесткого бюджетного противостояния, которое вся страна имела возможность слушать по радио 1 ноября, в день повторного первого чтения бюджетного закона.
Досаду комитета ВР по вопросам бюджета можно понять: всего неделю назад подготовленные им выводы и предложения к бюджетному законопроекту коллеги по сессионному залу успешно «прокатили». Не без помощи, естественно, Минфина. Теперь комитет несколько смягчил свою позицию. Во-первых, согласился не настаивать на увеличении дефицита госбюджета до 3% ВВП — достаточно и 2%, которые были предусмотрены Бюджетной резолюцией. Во-вторых, все-таки поддержал предложение Министерства финансов снизить на два процентных пункта начисления на фонд оплаты труда. Хотя по-прежнему считает подобные действия, ввиду их несистемности, предвыборной пиар-акцией правительства.
В-третьих, в рекомендациях бюджетного комитета больше нет пункта о привлечении многомиллионного валютного кредита «Автодору». «Если правительству не надо строить дороги, мы не будем настаивать», — не преминула подколоть Кабмин Людмила Супрун.
По большому счету, на этом компромисс и закончился. Члены бюджетного комитета не разделяют минфиновской озабоченности таможенными сборами; категорически против правительственных предложений по части приватизации земельных участков, особенно под уже приватизированными предприятиями. Бюджетный комитет не изменил своей позиции относительно увеличения финансирования АПК в размере 10% доходной части госбюджета и продолжает настаивать на выделении дополнительных 5 млрд. гривен для бюджетов местных.
Из новых требований — 1,1 млрд. грн. на финансирование угольной отрасли, к тому же непременно по общему фонду бюджета. Кабмину, не имеющему серьезной поддержки в парламенте, эту инициативу фракции Партии регионов будет очень трудно игнорировать.
Как видим, у депутатов произошел новый всплеск аппетита к бюджетным ассигнованиям, а Минфин скаредничает. Ситуация для первого бюджетного чтения более чем типичная, ее мы наблюдаем из года в год. Однако, в отличие от трех своих предшественников на министерском посту, Виктор Пинзеник первым идет на небывалое обострение ситуации. Он обвиняет профильный комитет парламента в том, что одобренные комитетчиками выводы и предложения увеличивают дефицит бюджета будущего года на 80,5 млрд. грн., или до 15,7% ВВП. Психологический эффект минфиновских претензий многократно усиливают диаграммы на табло в сессионном зале, на которых также значатся 80-миллиардные числа…
Конечно, все понимают, что здесь присутствует элемент игры. Ни одному правительству никогда не удавалось в полной мере учесть в бюджетном законе ни требования Бюджетной резолюции, ни выводы бюджетного комитета. По той простой причине, что пожелания депутатов всегда многократно превышают финансовые возможности страны. Блюсти баланс положено Минфину, который на свое усмотрение и под влиянием политических раскладов отсекает часть потенциальных бюджетных расходов. А затем, выслушав сотни претензий по части глухоты к нуждам, создания условий для геноцида в стране и проч. и проч., Кабмин все-таки проводит главную финансовую смету через парламент. Бюджетный процесс заканчивается благодарностями и рукопожатиями, и никто больше не вспоминает о «лишних» миллиардах.
В нынешнем году схема нарушена. Минфин в игре участвовать не пожелал и, скрупулезно просуммировав все записанные в сравнительную таблицу депутатские пожелания, озвучил цифру в 80 млрд. Поскольку это выглядело как обвинение профильного комитета в полнейшей некомпетентности, Людмила Супрун до глубины души возмутилась. Заявив, что бюджетный комитет официально предложил увеличить доходы госбюджета лишь на 3,2 млрд., она пригрозила оспорить цифру в 80 млрд. в суде.
Да, по определению Печерского райсуда бюджетный закон в Украине еще никогда не верстали...
Итак, что в сухом остатке? Плодотворная работа над бюджетным законом весьма проблематична, принятие во втором чтении — под вопросом. Думается, это далеко не тот результат, которого хотели бы достичь пропрезидентские фракции в преддверии парламентских выборов.
Но меня, откровенно говоря, заботит другое. В парламентско-правительственных кругах замечена докладная записка, в которой приводится один просто-таки страшный факт. В этом году в Киевской области закрылись 94 школы. Возможно, это чрезвычайная для Украины ситуация, о которой по понятным причинам предпочитают не сообщать электорату. Но если картина типичная и для других областей, мы можем предположить, что бюджетная оптимизация привела к закрытию в 2005 году многих сотен, если не тысячи школ. А ведь до конца года могут прекратить свое существование еще и сотни библиотек, фельдшерско-акушерских пунктов, прочих учреждений на селе — финансирования часто хватает только до декабря.
Многое ли изменится после того, как депутаты в минувший четверг внесли изменения в закон о бюджете текущего года, добавив, среди прочего, 500 млн. грн. местным бюджетам на зарплатные нужды?
Политические игры в бюджет хороши, но все-таки лучше честные экономические расчеты.