Майдан был актом веры — прагматизм не способен вызвать такой энтузиазм. Вера и сегодня руководит общественными реакциями большинства людей. Однако большинство участников ноябрьского «порыва» предсказывали: энтузиазм Майдана будет со всей неумолимостью падать. Ибо человек может прикоснуться к Абсолюту лишь на миг — большего ему не дано. Часть людей уже потеряла веру — видимо, слишком хилой она была. Большая часть все еще верит, осторожно присматриваясь к тому, как развиваются события. Тревога воцарилась в сердце каждого, но подавляющее большинство уверенно добавляет — «…но лучше так, нежели при Кучме». У бывших власть имущих шанса на выборах нет — они все еще считают народ глупее, нежели он есть на самом деле. Что ж, привычка — вторая натура… Однако от тандема Ющенко—Тимошенко ожидали большего. И, похоже, что это начинают осознавать даже народные любимцы.
Критиковать власть мне очень не хочется — это с лихвой делает пресса. Кто искренне, а кто — за большие деньги. Претендовать на то, что со своего чуть ли не схимнического кабинета мне удастся разгадать тайные пружины борьбы за власть либо нефтегазовые перспективы Украины, мне также не с руки. Поэтому остается уповать на то, что в моих наблюдениях кто-то обнаружит то «хорошо забытое старое», которое вдруг окажется свежим…
Власть
Я не перестаю наслаждаться тем необычным впечатлением, которое принес мне Майдан: моим государством руководит мое, понятное мне правительство. Его радости являются моими радостями, ибо я верю, что мы в самых главных параметрах хотим одного и того же. Его ошибки вполне могли быть моими ошибками, если бы я был среди членов их команды. Я знаю, что это правительство не достигнет всего, что нужно сегодня Украине, — хотя бы потому, что оно не идеально, и наступит время, когда его придется менять. Однако я не теряю веры, что это правительство сделает шаг вперед, подготавливая важный плацдарм для следующего. Поэтому я опять не могу смотреть многие каналы украинского телевидения — не потому, что они это правительство критикуют, а потому, что они слишком часто его критикуют с чуждых мне позиций.
Меня трогает естественность, с которой президент отстаивает украинские национальные интересы, и мне симпатичен азарт, с которым мое правительство стремится отвоевать в России жизненно важное пространство. Я знаю, что они не во всем достигнут победы, но о здоровом государственном инстинкте, ничего общего не имеющем с болезненной русофобией, я мечтал всю свою сознательную жизнь. Леонид Кучма продал России, кажется, все, на что она показывала пальцем, но, к счастью, «не вмирає душа наша, не вмирає воля, й неситому не виорать на дні моря поле»… Меня также не пугают препятствия, устанавливаемые на пути нашей евроинтеграции самой Европой, — это научит украинцев вести дела с нею, трезво оценивая свои шансы и не надеясь на альтруизм наших партнеров.
Оглядываясь вокруг, я не могу не поблагодарить президента и его правительство за поддержание в стране несравнимо более высокого уровня свободы, заметного после Майдана невооруженным глазом. Это дает возможность моему народу осваивать новые тайны «свободопользования». Я отмечаю это, даже понимая, что придет время, когда эта власть также попытается укоротить обществу его поводок, и тогда народу придется спасать героев Майдана от них самих, мудро проявляя свою любовь к ним твердым неповиновением.
Впрочем, читатель уже улавливает в моих интонациях, что дальше подойдет черед какому-то «но». Действительно, у меня создается необоримое впечатление, что сегодня власть общеукраинская совершает те же ошибки, что их вчера (в начале 1990-х годов) совершала демократическая власть в Галиции. Как и та, нынешняя команда успевает только заменять должностных лиц — на замену системы власти ей не хватает времени, а возможно, и четких концепций. В итоге молодое кадровое «вино» (впрочем, на самом ли деле оно молодое?) бултыхнулось в ветхие управленческие «меха». Чем это оборачивается — смотри историю галицийской власти «первого демократического созыва». Даже обида Виктора Ющенко на журналистов «Української правди», служивших одной из его опор, с удивительной точностью повторяет обиду покойного Вячеслава Чорновила на журналистскую братию кривенковского «Поступа». Как и тогда, ничего хорошего из этого не получилось (впрочем, в отличие от Чорновила, Виктор Андреевич, по крайней мере, примирительно протянул руку).
Я не спешу делать вид, что на месте власти я был бы умнее, ибо всегда самые умные решения найти невозможно. «Бывшие» проиграли бой, но не считают, что проиграли битву. Был прав Виктор Янукович: «Нас из власти не выдавишь» — по крайней мере, легко… Поэтому замена цивилизаций идет непросто и поглощает все силы. Кроме того, мыслить стратегически можно, сидя в штабе на бугорке, а не в пылу рукопашного боя в окопе, где оказались и правительство, и президент. Однако этим объяснением не удастся уменьшить угрозу как таковую: порочная система управления «перемалывает» кадры быстрее, чем они — систему. И, судя по действиям отдельных членов президентской команды, уже начинаешь сомневаться, было ли это вино действительно молодым…
Грозное дыхание парламентских выборов, похоже, обжигает правительству загривки. Решения майданных победителей сконцентрироваться перед выборами на достижении нескольких социальных успехов обнаружило по крайней мере три слабинки. Во-первых, никто не давал гарантии, что побежденные не сумеют эти достижения нивелировать. Усилия в этом направлении прилагаются немалые, и правительственный пряник повышения доходов часто с успехом раскалывается на мелкие кусочки кувалдой цен. А в этой ситуации правительство вынуждено либо торговаться с рыночными монополистами, идя на дурно пахнущие компромиссы, либо прибегать к «пацификации» непокорных, невольно заимствуя средства из богатейшего арсенала Леонида Кучмы. Так, глядишь, не у одного должностного лица вырастут на голове медведчуковские уши!
Во-вторых, новая метла в состоянии подметать по-новому только лишь вначале; если этого не случится, то спустя определенное время ее искривленная конфигурация уже не допустит такого изменения. Поэтому мне с трудом верится, что правительство обязательно выработает концепцию трансформации системы власти после выборов. Ибо если победа на выборах не будет однозначной, то рукопашные бои опять отберут нужные для этого время и силы. А если победа будет тотальной, то какой тогда будет смысл что-либо менять (см. ситуацию в России)?
В-третьих, за торопливым стремлением к успеху просматривается неожиданное недоверие к собственному народу. Считают ли герои Майдана, что рекомендации политтехнологов являются безупречными, а народ глупым? Да, вне всякого сомнения, люди хотят жить богаче и лучше, но на оценку работы правительства влияют не только материальные блага. Ведь народ вспоминает о власти не только тогда, когда получает пенсию или зарплату, но и когда обивает пороги газовых контор, электросети, водоканалов и ЖЭКов. Он вспоминает о ней, когда регистрирует свой небольшой бизнес или когда ищет работу и т. д. Поэтому, как известно, в конце тоннеля должен быть не просто банковский счет, а свет — видимый знак того, что «завтра будет лучше, чем сегодня». А ощущение света дает четкое понимание народом того, чего хочет власть, как она этого собирается достичь, и уважает ли она его как партнера. Люди, стоявшие тогда на Майдане, в состоянии были бы теперь и потерпеть, если бы понимали, во имя чего. И с удовольствием помогли бы, если бы их соответствующим образом пригласили. Вместо этого сегодня, я убежден, их больше травмирует не мизерная сумма в кошельке, а отчуждение, возникшее между ними и властью. Учесть эту слабинку еще не поздно: для успеха на выборах с народом нужно общаться.
Такое общение помогло бы тщательно взвесить возможные последствия принятых правительством решений. Иногда поспешность принятых решений очевидна, а Юлия Владимировна, как украинская хозяйка, конечно же, помнит: борщ становится вкуснее, когда немножко постоит. Иногда тревогу по поводу намерений правительства вызывают не намерения как таковые, а то, чем их воплощение обернется для простых людей на практике. Примеры с ликвидацией ГАИ или Комитета по делам религий обнаружили недостатки в самом механизме реализации этих решений (не надо забывать и о том, что среди исполнителей много тех, кто заинтересован в провале этих нововведений!).
Проколы правительства подмечает любая оппозиция — в этом ее функциональная роль. Проколы этого правительства угрожают не только приходом новой команды (это нормально), но возвратом к старой цивилизации. Поэтому в созидании нового должны принимать участие не только члены правительственной команды, но буквально весь интеллектуальный потенциал Украины, приобщенный на уровне экспертов либо консультантов к планированию желаемого, внедрению задуманного и оценке сделанного. Чувство приобщенности моментально превращает бескомпромиссных критиков во всепонимающих партнеров — во время выборов это было бы неоценимым капиталом. На мой взгляд, Украине нужна не столько команда, сумевшая доказать, что она может достичь успехов самостоятельно, сколько команда, к достижению успехов приобщающая весь народ.
Оппозиция
В демократической стране существует единственный феноменальный способ вынудить власть думать об изменении системы управления: это — активность оппозиции. Говорят, правительство не информирует людей о концепции того, как оно собирается управлять государством? Пусть это делает оппозиция, и правительство, побаиваясь привлекательности этих действий, начнет делать то же самое. Правительство не приобщает экспертные институции к анализу ситуации в стране? Пусть это сделает оппозиция, и правительство немедленно потеряет покой. Тратить деньги на это значительно эффективнее, нежели оплачивать дорогостоящих российских политтехнологов и поручать им из ничего создавать что-то. Как по крайней мере дважды показали украинские выборы, итогом в этом случае оказываются роскошные мыльные пузыри.
Готова ли вчерашняя власть сыграть роль такой оппозиции? Вопрос определенно риторический. Те люди специализировались на том, чтобы путем обмана народа свою власть не отпускать, но не на том, чтобы, снискав симпатии народа, за эту власть бороться. И главное здесь даже не в желании — разве не пытаются Шуфрич либо Янукович предстать в ореоле мучеников? Главное в том, что своего собственного народа они не знают, не понимают и открыто его презирают. И здесь не помогут никакие дутые рейтинги и российские либо доморощенные политтехнологи.
Значительно умнее и перспективнее показалась мне мысль Андрея Шкиля. Личности Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко объединяют вокруг себя соответственно «умеренных» и в хорошем смысле «радикальных». Похоже, что это прототипы тех будущих мощных партий, которые формировались бы не столько под лидера, как сегодня, сколько под два разных, хотя и совсем легитимных стиля управления. По состоянию на сегодня, когда труба еще только зовет «вчерашних» на их последний и решительный бой, упомянутые прототипы еще не могут разойтись на разные фланги. По крайней мере, народ это интуитивно чувствует и этого определенно не желает. Однако после выборов ситуация может измениться. И тогда цивилизованное парламентское соревнование двух стилей может принести Украине тот положительный эффект, который приносит, скажем, Великобритании или США соревнование основных партий. В этом случае Украина обрела бы наконец уверенность, что «умеренные» тайно не отдадут России всю страну за тарелку верноподданнической похлебки, а «радикальные» не будут кричать на каждом углу подслушанное Винниченко: «Гетьте, бісові кацапи, з наших українських тюрем!»
Парламент
О том, что состав действующего парламента не отображает нынешнего состояния общества, не говорит лишь ленивый. Скульптура, так любовно созданная новейшими «пигмалионами» Леонидом Кучмой и Виктором Медведчуком, все-таки не подаст признаков долговечной жизни, сколько на нее ни дыши. Конечно, даже этот парламент иногда играл положительные роли — не потому, что он хороший, но потому, что таковой является сама функция парламентаризма. Однако народу следует хорошо подумать, кого избирать на этот раз, чтобы не допустить дальнейшей криминализации Верховной Рады.
Что касается ожидаемой реформы государственного устройства, то я принадлежу к тем, кто с тревогой отнесся к известному решению о преобразовании Украины в парламентско-президентскую республику. Реформа, безусловно, необходима — нужно не допустить, чтобы новый «Кучма» мог когда-либо подмять под себя страну так, как это случилось еще недавно. Увы, нынешний парламент не святее Кучмы, и угроза с его стороны не меньше. Ожидать, что следующий состав Верховной Рады будет значительно лучше, у большинства украинцев тоже нет оснований. Так зачем же тогда лечить одну крайность другой? Осознает ли Александр Мороз и его партия, что поиск компромиссной «золотой середины» (то есть сохранения президентско-парламентского устройства наряду с разумным ограничением полномочий президента) дал бы им возможность стать гарантами стабильности в государстве, тогда как слепое настаивание на принятых договоренностях может ввергнуть Украину в новый кризис? К сожалению, этот вопрос, требующий спокойного размышления, очень скоро станет ареной ожесточенных предвыборных баталий…
Нельзя медлить и с установлением процедуры отзыва народного (как и любого другого) депутата, являющейся формой радикального, но необходимого контроля над представительной властью. Немыслимо мириться с ситуациями, подобными той, что сложилась вокруг Тараса Чорновила, когда народный депутат считает морально допустимым представлять в парламенте округ, избравший его с диаметрально противоположным мандатом. Общество должно добиться обеспечения «золотой середины» между правом народного депутата действовать согласно своей совести (парламентарий является свободной личностью, подконтрольной избирателям, но не порабощенной ими) и правом избирателей отозвать депутата, если его действия входят в радикальное противоречие с вверенным ему мандатом (народный депутат не является источником власти, а только лишь слугой, кому суверенный народ делегирует часть своих прав). Для достижения этого баланса нельзя полагаться только на добрую волю народных депутатов и их партийных боссов. Именно здесь нужно единомыслие общеукраинского «майдана», стоящего — зримо или незримо — под стенами Верховной Рады так, как стоял в тот решающий декабрьский день, когда не позволил ей в очередной раз сторговаться с исполнительной властью за счет народных интересов.
Пресса
Спасительная роль прессы сегодня ни у кого не вызывает сомнения: именно благодаря ей существует возможность вовремя обнаружить ошибки власти и удалить их из общественной жизни. Я верю заверениям нового руководства, что возврата к практике темников не будет (впрочем, существуют еще невидимые темники, идущие от собственников СМИ!). Однако сегодня мало задекларировать, что власть отказывается от любимых медведчуковских «игрушек». Жизненно важно, чтобы общими усилиями все ветви власти и журналистский корпус пересмотрели законодательство в сфере СМИ и, пока не поздно, привели его в соответствие с современными международными нормами.
Тем не менее, отстаивая права «четвертой власти», мы все же не должны забывать, что она — власть, то есть способна деградировать так же, как и любая другая ее ветвь. Не забывать об этом должны и сами журналисты. Общество должно набросить на прессу этическую «уздечку» точно так же, как и на президента, правительство или парламент. Сделать это цивилизованно как раз и призвана желаемая реформа в медийном законодательстве. Медлить с этим тоже нельзя: следующий парламент, чего доброго, позаимствует у России «спасительное» решение в интересах народа обуздать разрушительную анархию прессы, возобновляя практику контроля над ней с помощью «ясников».
Общество
С одной стороны, я счастлив, что всеобщая любовь и поддержка оранжевой команды со стороны народа не являются рабскими и слепыми: культ руководящей личности Украине, похоже, не грозит. Однако, с другой стороны, критические стрелы обществу следует время от времени направлять и на себя. Ибо, в отличие от правительства, обществу никто не предоставлял джентльменских 100 дней терпимости. Оно — что грудной младенец: если вы начали его воспитание спустя неделю, вы уже опоздали…
За последние двадцать лет украинское общество прошло большую школу демократии, и, как засвидетельствовал Майдан, немало ее законов оно уже усвоило. Тем не менее эту школу закрывать еще рано, поскольку нам еще больно аукнется игнорирование других, не менее важных демократических закономерностей. И одной из самых главных является следующая: демократия — это ежедневный труд, ежедневное влияние на власть. Мало отвоевать Майдан, юркнув после этого опять в свою «хатку с краю». Так в начале 1990-х годов поступила Галиция, и ее герои бездарно прозевали свой шанс.
Формула Майдана очевидна: «Без меня, без моих усилий революция не победит». Но похоже, что разъезжались люди с Майдана, убежденные в ином: «Ну все, нового президента и правительство мы избрали — теперь пусть они занимаются обустройством нашей общественной жизни». И вернулись к милым сердцу привычкам и соблазнам, совершенно убежденные в том, что их маленький грех на всеобщую картину не влияет. В итоге уже спустя несколько месяцев в том же Киеве, со стен которого еще не успели стереть революционные лозунги, на выборах в городской совет использовались те же грязные технологии, что и на выборах президентских, — возможно, даже с еще большим рвением. А во Львове, покричав на своих майданах «Ющенко! Ющенко!», люди разошлись опять обильно брать или привычно давать взятки. Что это — головокружение от оранжевых успехов? А как вдохновенно звучит в устах этих недавних революционеров разочарованная жалоба: «А-а-а, они там все такие!» Ответственность за судьбу страны лежит не только на президенте, парламенте и правительстве, но и на каждом из нас — вот тема урока, который нам в течение ближайшего времени предстоит пройти. Нельзя ежедневно продуцировать в себе гниль и в то же время кричать, что правительство прогнило.
Иногда можно услышать и такое: «Если они слишком распоясаются, мы опять выйдем на Майдан». Хорошо, если придется, это действительно прекрасно. Но это же типичная формула гуляйполя, а не демократии! Майдан — это чрезвычайная форма контроля над властью, когда в свои суверенные права непосредственно вступает сам народ. О праве на «майдан», когда государство становится преступным, идет речь даже во Всеобщей декларации прав человека. Тем не менее чрезвычайный характер этой формы контроля подсказывает, что уличные протесты не являются единственной формой эффективного контроля над властью. Забыть об этом — значит обречь Украину на вереницу все менее и менее эффективных мятежей, оканчивающихся, как правило, всеобщей усталостью и новым авторитаризмом. Поэтому задача «подстелить себе соломку» в применении к обществу означает, что оно должно как можно скорее выработать эффективные и постоянно действующие механизмы своего контроля над властью в целом и составляющие то, что мы называем «гражданским обществом».
Новая власть, если она стремится поддерживать свое здоровье, должна добровольно и как можно раньше снять административную и финансовую «удавку», наброшенную на неправительственные организации предыдущими руководителями страны. Если государственный служащий не желает, чтобы им руководила «улица» (в глазах до сих пор стоит презрительная мина Леонида Кучмы, с которой он произносил эти слова!), то должен сам обеспечить конструктивный голос оппозиции и независимого неправительственного сектора. Прежде всего, ради самого себя. Ибо, как известно, на то и щука в море, чтобы карась не дремал.
Однако не власть должна создавать такие неправительственные организации, иначе они, по определению, будут «ручными». Народ должен осознать значение этих общественных структур и канализировать свое недовольство в соответствующие организационные русла, «турбины» которых будут работать на всеобщее благо. Государство функционирует хорошо тогда, когда «майданы» становятся ненужными.
Не менее важными для Украины становятся структуры профсоюзного направления. Меня сильно тревожит, что в большинстве частных предприятий нашей страны царит весьма циничная система откровенной эксплуатации, ограничиваемая только соответствующим моральным уровнем их собственников. Работники таких структур предпочитают отстаивать свои интересы скорее путем личной сервильной лояльности к своему работодателю, нежели путем организованной взаимной солидарности. Великолепие майданной солидарности быстро уходит в небытие, поступаясь местом привычному взаимному недоверию. Однако эта рабская лояльность к начальству, совмещенная с взаимным недоверием подчиненных, образует мощный источник откровенной или скрытой коррупции, преодолеть которую без воли самих людей практически невозможно. Поэтому не следует попрекать правительство, если его общественно-оздоровительные программы, не дай Бог, захлебнутся: степень нашей ответственности за это будет очень высокой.
Дух
Мною издавна владеет одно чудачество: я убежден, что определяющим для общества является не столько состояние его экономики, сколько состояние его духа. Именно расцвет (или кризис) последнего определяет расцвет (или кризис) первого, но не наоборот. Небо уже дважды преподносило нам доказательства первичности духа: Галиции — в канун независимости, Гетманщине (вместе с Галицией и Волынью) — осенью 2004-го. Впечатление воистину фантастическое, однако кажется, что люди, будто дельфины, могут лишь вынырнуть на миг в немеркнущее царство духа, а потом опять неизбежно подчиниться гравитации.
Да, нам приходится жить в мире, в котором цена бензина часто весит больше, нежели цена слова, а наличие хлеба — больше, нежели наличие чести. Поэтому я не считаю изменой идеалам Майдана те компромиссы, на которые новая власть вынуждена идти, доставляя людям хлеб и бензин. Однако очевидной изменой этим идеалам будет то, когда герои Майдана забудут о глазах, с надеждой смотревших на них в те дни. Дух Господень охранял Майдан не ради того, чтобы оберечь меркантильные интересы тех, кто по очереди поднимался на главную сцену страны. Люди стояли не ради того, чтобы отдать предпочтение бизнесовым сделкам оранжевых, а не таким же сделкам бело-голубых. Не начал ли этот факт уже меркнуть в памяти отдельных героев?
Совершенно прав добрый американец Джефри Вилз, уже почти десять лет отдающий себя на службу нашей земле, говоря, что независимая Украина до Майдана была «Израилем без своей Книги Исхода» — и теперь она у него есть. Однако Исход теряет смысл, если впереди нет Синая с «новим і праведним законом» и земли, где люди будут жить под Божьим благословением. Сегодня вся Украина с тревогой наблюдает за тем, окажутся ли их герои достойными этой «земли обетованной». Это и есть самый главный вопрос, на который должна дать ответ новая команда, будучи первой, кто подмечает свои грехи. Ибо первичными являются не банки или собственный бизнес, а именно эта вера людей плюс достоинство и честь призванных. Если мы их сохраним, то легко компенсируем потерю сокровища Полуботка, активов Союза или украденное золото убаюканной Украины. Что случится, если мы их потеряем, легко догадается каждый…