По всей видимости, 28 ноября - день выступления Александра Мороза в парламенте, ознаменовавший начало кассетного скандала, не станет днем нового политического летоисчисления в Украине. Но именно этот день положил начало процессу, который не может не иметь своего логического завершения. Разница между тем, как мы жили до 28 ноября, и тем, как живем сейчас, определяется одним: страна смогла начать говорить о том, как она жила. Она получила доказательство того, о чем догадывалась, что чувствовала. И даже того, о чем знала раньше. И теперь Украине или ее элите предстоит ответить на вопрос: имеет ли Президент моральное право оставаться на своем посту? Почему вопрос ставится именно так, объяснить несложно. После решения Совета Европы скандал приобрел международное значение. После заявления депутатов Турчинова, Черновола и Сироты стало ясно, что записи в президентском кабинете действительно велись. После того, как парламент не проголосовал за имплементацию, а также за ее суррогатные варианты, стало ясно, что пропрезидентского большинства в парламенте нет. После того, как власть совершила ряд ошибок, единственным объяснением которым может быть нервозность и непрофессионализм, стало понятно, что она не в состоянии погасить конфликт. Самым большим шоком для власти стали не сами пленки, а тот факт, что на судьбу ее самых влиятельных представителей может оказать влияние не Президент и даже не кто-то равновеликий и равноприближенный, а какие-то депутаты, крепостные журналисты и толпы лишенцев, пытающихся то там, то здесь установить палаточные городки.
И как отвечает власть на действия возроптавших граждан? Сначала уверенно лжет по поводу срока давности таращанского тела, потом тайком, нарушая все процедуры, увозит его в Киев, тянет с экспертизой, параллельно информируя общественность о том, что Георгия видели то там, то здесь. После получения результатов экспертизы, которые в совокупности с другими доказательствами (украшениями и осколочными ранениями тела в местах, соответствующих карте ранений Георгия Гонгадзе) генпрокурор отказывается подтвердить, что в Тараще было найдено тело пропавшего журналиста. При этом вся ответственность за решение взваливается на мать, потерявшую единственного сына. В то же время в Германии Президент заявляет о том, что для него «главным в этом деле является судьба человека, боль и страдание близких». Не понятно только, почему в течение более чем четырех месяцев глава государства, который сначала объявил о том, что берет расследование под свой контроль, а потом был обвинен Александром Морозом в причастности к исчезновению Георгия Гонгадзе, ни разу не поднял трубку и не перезвонил ни матери Георгия, ни его жене? Хотя в истории Украины прецеденты проявленного в подобных ситуациях мужества были: Александр Кузьмук нашел в себе силы приехать на похороны в Бровары, где предавались земле жители дома, пострадавшего от ракеты.
Нельзя заподозрить в особой мудрости власть, которая позволила себе в сложившейся ситуации силой разгонять палаточные городки в регионах. И уж совсем ни в какие ворота не лезет «мирная» формулировка запрета проведения акций «Украина без Кучмы». Оказывается, проводить митинги и устанавливать палаточные городки нельзя по причине возможного переохлаждения и в связи с тем, что рядом с местом проведения акции отсутствуют туалеты, что может привести к бурному росту инфекций и грызунов. Я вам честно скажу: я не знаю, где писали два миллиона сограждан, вышедших в холодное время года на площади облцентров поддержать Президента. Не знаю я, сколько из 60 тысяч, стоявших под дождем в Харькове, переохладились. Но одно знаю точно, те, кого автобусами, под страхом невыплаты зарплат и стипендий, под угрозой увольнения, свозили на площади областных центров, вряд ли остались сторонниками действующего Президента, в защиту которого они выступали. Нет сомнения в том, что в связи с проведением мероприятий составлялась смета. Но далеко не везде она была реализована... Именно поэтому у многих участников акции «В защиту Конституции и Президента» возникло ощущение обманутости после того, как Вадим Долганов на 1 канале УТ сообщил, что Мороз участникам демонстрации против Президента платил по 20 гривен...
А чего стоят выставленные на торги частоты, на которых вещают Би-Би-Си и Немецкая волна? Ведь если даже срок лицензии радио «Континент» истек, то кому пришло в голову сделать это накануне слушаний в Совете Европы?
И зачем СБУ столь «профессионально» запустило утку о том, что Гонгадзе вместе с Мельниченко собирался выехать в Чехию?
А кто додумался отказать матери Георгия в иске к генпрокурору?
Все это - неполный перечень ошибок власти, находящейся на поверхности. Внутри - не лучше. В течение двух месяцев каждый из представителей Олимпа пытается представить (главным образом Президенту) свою версию по поводу заказчиков скандала. На стол главы государства одна за одной ложатся докладные и аналитические записки, в которых: оппоненты Евгения Кирилловича уверяют Президента в том, что за всем этим стоит экс-глава СБУ. Настрадавшиеся от противодействия Владимира Горбулина указывают на его коварный почерк. Приближенные Президента, находящиеся в оппозиции к премьеру, убеждают, что все это «рука Запада»; те, кому доставляют неприятности лидеры фракции СДПУ(о), убеждены, что за кассетным скандалом стоят Суркис и Медведчук; бывшие партнеры, а теперь оппоненты Вадима Рабиновича убеждают всех, что без него и Леонида Деркача тут не обошлось... Кто-то уверен, что за всем стоит Тимошенко, кто-то, что ФСБ. А истину, по сути, пытаются отыскать лишь те немногие профессионалы, которые еще сохранились в СБУ. Но судя по всему, их действия оказываются не особенно востребованными. Скорее наоборот.
Словом, перечень клинических глупостей можно продолжать, но, думаю, уже не стоит. И так ясно, что власть оказалась не только не способна должным образом наладить жизнь в стране (что мы знали и раньше), она оказалась неспособна к эффективной самозащите (о чем, по правде говоря, мы не подозревали). В этих условиях о демократическом варианте расследования, об открытости и объективности процесса говорить не приходится. Ибо у тех, кого вынудили защищаться, есть уверенность: до страшного суда далеко (дай им Бог здоровья), а до демократического еще дальше.
Президент и его окружение стали заложниками не только неверно сделанного шага, как-то мгновенное и полное отрицание существования записей. На них обвалилась вся система, которая ими же последние годы тщательно выстраивалась, - система бесправия обвиняемых, система, в которой отсутствовала цивилизованная оппозиция, система, построенная на основе страха, а не идеи или национальных интересах. Именно поэтому даже в самых пропрезидентских партиях даже самые близкие к Президенту люди обсуждают возможность «соскока». Пока это делается тихо. Но это уже происходит, поскольку всем стал очевиден масштаб конфликта. Еще какое-то время те, кто были рядом, будут продолжать это делать, надеясь все же обернуть ситуацию в свою пользу. Но если не свершится чудо и Президент не найдет выхода из ситуации, то очень скоро рядом с ним останутся только те, кому не приходится рассчитывать на спасение при любых обстоятельствах.
Сегодня очень важно определиться в главном: что является сутью произошедшего? Безусловно, необходимо определить, стоял ли кто-то за Мельниченко и если да, то кто. Конечно же, несмотря на заявления узнавших себя депутатов, нужно получить официальное заключение по поводу экспертизы пленки и лучше всего той экспертизы, которая будет проводиться Советом Европы. Необходимо определиться с вопросом похорон Георгия, а также установить исполнителей убийства. Но, похоже, результаты даже самого демократического и объективного расследования исчезновения Георгия и его последующей судьбы не затмят остальной информации, носителями которой являются чипы цифрового диктофона. Если подтвердятся обвинения, высказанные Николаем Мельниченко в адрес Президента, и если записи, свидетельствующие о давлении на прессу, о поощрении Президентом незаконной слежки за журналистами и прослушивания телефонных разговоров парламентариев, коммерческие операции и незадекларированные подарки и прочее, и прочее - окажутся настоящими, то страна не только во имя экономического и политического, но и в первую очередь морального самосохранения вынуждена будет отказать в доверии нынешней власти и избрать другую. Ибо продолжать жить с твердым знанием существующих реалий означает саморазрушиться окончательно.
Именно поэтому беззащитно циничной выглядит новая, уже просматривающаяся линия обороны власти: не имеет значения, что на этих пленках, если они добыты незаконным путем. Да, действительно, легитимность пути сомнительна и судьба Мельниченко в Украине должна определяться в соответствии с законом. Равно, как и судьба тех, кто допустил факт прослушивания, чем расписались в своем полном служебном несоответствии. Но с другой стороны, значимость содержания пленок не может быть проигнорирована общественностью, поскольку Президент в Украине есть лицо, способное представлять собой, в случае неправовых действий, самую большую опасность, ибо полномочия его огромны, равно как и доверие, оказанное ему при избрании.
Подвариантом вышеприведенной идеологии защиты может служить и такой: даже если эти пленки настоящие, то они не могут быть использованы как доказательство в суде. Об этом генеральный прокурор заявил на встрече с представителем Совета Европы г-жой Северинсен. Может быть, я и не права, но в случае впечатляющих результатов экспертизы пленки, зачем нужен суд, когда по сути и так все ясно? Разве был суд над Колем перед тем, как ему отказали в праве обратиться к немцам с Берлинской стены? Разве был суд над генсекретарем НАТО Вилли Клаасом, обвиненным в коррупции? Разве был суд над Ричардом Никсоном?
На самом деле президентский суд - это процедура импичмента. В Украине эта процедура невозможна. И не только ввиду политических раскладов, а по причине отсутствия законных оснований для ее точного и демократичного проведения. Именно поэтому в случае признания натуральности пленок, зафиксировавших разговоры, содержащие факты злоупотребления служебным положением, Президент, по большому счету, должен самостоятельно принимать решение о нахождении на посту.
Оппозиция
«Зеркало недели» уже писало о том, что позитивным результатом разразившегося скандала является появление не левой, а правоцентристской оппозиции. Нельзя также не замечать, что оппозиция начала действовать более слаженно, целый ряд средств массовой информации - освещать события более объективно. Но на сегодняшний день оппозиции все же не хватает нескольких серьезных факторов, которые могут позволить ей действовать более решительно и эффективно. Заметим, что все эти факторы почти не зависят от власти. По крайней мере от той ее части, которая выступает в качестве обвиняемых в кассетном скандале. Не хватает зарубежной экспертизы тела для того, чтобы сделать окончательный вывод о политической заангажированности и безнравственности прокуратуры. Не хватает уверенности в том, что начатое оппозицией движение будет ощутимо поддержано странами цивилизованной демократии. Не хватает факта объединения всех, кто не только решил бороться, но и решил политически выжить. И последний момент: не хватает реакции премьер-министра Украины, который, кажется, все еще продолжает считать, что одновременно в рамках одних и тех же границ может существовать две Украины - Украина Ющенко и Украина Кучмы. (Кстати, есть немало людей, которые ждут сигнала от Виктора Медведчука или Сергея Тигипко).
Шанс, предоставленный стране, дает ей возможность завершить болезненный период в ее существовании. С небольшой натяжкой можно сказать, что смена власти в Украине могла бы, при разумном распоряжении полученными результатами, ознаменовать завершение горбачевской перестройки. В стране завершен период первичного накопления капиталов. Но время экономической смуты искусственно затягивалось, а сделанные бизнесменами в это время ошибки избирательно использовались как политические крючки. Осознав всю опасность затягивания периода ручного управления правом и влияния личных интересов на развитие страны, многие бизнесмены, а также политики готовы перейти на цивилизованный уровень взаимоотношений. Основная масса держателей капитала готова жить по нормальным правилам. Другой вопрос - получится ли у нее? Но попытаться стоит.
Сильная встряска в виде наглядной ответственности, пусть даже моральной, может стать толчком к пониманию не только того, что так жить нельзя, но и того, что по-другому нужно и можно.
Может быть, в случае смены власти от ее руля уйдет поколение, не способное воспринимать несоветские способы управления обществом и государством. Может быть, в новых условиях станет ясно, что права оппозиции - это, вполне вероятно, завтрашние права нынешней власти. Может быть, новая власть не будет считать, что любое появление в СМИ критических материалов объясняется продажностью журналистов. Может быть, вследствие возможных перемен Украина превратится в парламентскую республику с единым центром исполнительной власти. Может быть, мы станем ближе к Европе. Может быть, начнем уважать себя, а не считать, что каждый из нас хитрее остальных.
Ради всех этих и многих других «может быть» оппозиция должна сделать все возможное для проведения объективного расследования кассетного скандала. И в случае окончательного подтверждения действовать сплоченно, а не порознь. Станет ли результатом ее действий символическое начало процедуры импичмента, будет ли это попытка разбудить массы и увеличить масштабы акции, сконцентрированной в палаточных городках, будет ли это референдум о досрочном переизбрании Президента и парламента, - сегодня сказать нельзя. Для этого необходимо дождаться результатов экспертизы пленок. Одно известно точно и как нельзя лучше это выражено в коротеньком анекдоте: «В этой стране все украдено. И даже воздух в ней какой-то спертый». Как бы там ни было, а за право дышать побороться стоит.