Прелюдия
Ласково шуршали могучие шины новеньких джипов. Весело скрипела тонкая кожа новеньких туфель. Бурный депутатский поток разметал беззащитные весенние лужицы — проснувшиеся от спячки народные избранники спешили на первое свидание с законодательной властью.
Атмосферу празднества несколько разбавлял невесть откуда доносившийся заунывный звон.
Колокол бил глухо и надсадно, с трудом высекая звуки из рассеченного дождем воздуха. Спешащие к парламентской «заутрене» депутаты недоуменно озирались, болезненно щурились, тщетно силясь разглядеть звонаря и звонницу. Неведомый и невидимый возмутитель спокойствия был скрыт за серой майской моросью, за синими милицейскими спинами, за зеленым брезентом походных хижин. Он таился где-то там, во чреве полузаброшенного палаточного городка, разбитого в парке подле стен Верховной Рады. Кем разбитого, когда и в защиту чьих попранных прав? И не вспомнишь. К островку вялотекущего протеста, отделенному от дворца законотворчества хлипким забором и жиденьким кордоном правоохранителей, привыкли все. За добрых пару лет он стал частью ландшафта. Спешащие в храм политической суеты давно перестали обращать внимание на разноцветные стяги и разномастные транспаранты, время от времени вздымающиеся над мятыми куполами цвета хаки. А тут — колокол. Откуда? По ком звонит?
— Чего он надрывается? — раздраженно поинтересовался безусый страж порядка у своего более опытного напарника. Плечистый сержант раздумчиво пожал плечами, философски изрек: «Либо от скуки, либо от тоски».
Праздник,
который не со всеми
Скука и тоска отчетливо пробивалась сквозь деланную радость на депутатских лицах.
— С праздником народовластия, дорогой!
— Аналогично!
Объятия, поцелуи. Новички стремятся держаться нарочито уверенно, старожилы — демонстративно скромно. Паладины Юлии Тимошенко, разряженные в белоснежное, заметно стесняются своих нарядов. Обладатели не слишком спортивных фигур нервно одергивают облегающие трико. Мимо сотен журналистов, окруженные наперсниками и оруженосцами, проплывают вожди. Тимошенко тщетно пытается скрыть лихорадочное возбуждение охотника, напавшего на след долго скрывавшейся дичи. На лице Януковича — отрепетированное выражение усталой значительности. На лице Мороза — обозначенная усталость. Привычно бодро улыбается Симоненко. Непривычно нервно ухмыляется Ахметов.
Безукоризненной чистотой сверкают окна, ковры и лестницы. Тренированная почтительность в глазах охранников. Абсолютным радушием веет от белозубых улыбок буфетчиц. Все разложено, расставлено, расписано и рассчитано. Здание под стеклянным куполом раскрывает объятия для всех — дебютантов и патриархов. Система «Рада» зажигает огни.
Два часа отводится на первое причастие — с восьми до 10 утра новообращенные жрецы обители законотворчества освящают своими автографами тексты присяги. Где-то в укромном уголке (по слухам) старательно шлифует дикцию старейшина депутатского корпуса бодрый 85-летний генерал-коммунист Герасимов. Не слишком жалующему украинский Ивану Александровичу предстоит вслух зачитать текст на государственном языке.
Формальная атмосфера предстоящего торжества — налицо. Но отчего на лицах подавляющего большинства скользит либо скука, либо тоска? Беглый опрос полномочных носителей тайн убеждает: утомленные переговорным процессом три ведущие политические силы (БЮТ, «Наша Украина» и СПУ) мало продвинулись в деле создания коалиции. Вот почему большинство персон, непосредственно причастных к действу, не в силах скрыть тоски. А те, кому уготована роль безмолвных созерцателей, — вправе не скрывать охватывающей их скуки. Которую лишь время от времени смывают с лица перед тем, как пожать очередную руку.
— С премьерой, дружище!
— И тебя с дебютом!
Явный неофит в нарочито богатом костюме и с невообразимо огромными часами на узком запястье робко дергает за полу пиджака коллегу-ветерана.
— А чего это там колокол звонит? Традиция?
— Ритуал! — хохочет партнер, обнажая в улыбке дорогие зубы.
Третий звонок. Участники церемонии спешат занять места согласно полученным мандатам. Таинство начинается.
Ритуальное
Рассадка. Подъем. Гимн. Хор. Отход. Подход. Фиксация. В этот день в Раде мало политически реального. Сегодня — день ритуального.
Пока еще спикер Литвин исполняет положенный ритуал: открывает заседание, чтобы после незамедлительно исполнить явно читающееся на его лице желание поскорее покинуть эти стены.
Пока еще премьер Ехануров тоже исполняет ритуал: объявляет об отставке правительства.
Новый депутатский корпус обретает полномочия. Инициация завершена.
Пока решается вопрос о прибытии президента, новоиспеченные лидеры трех только что созданных союзнических фракций собирают журналистов, чтобы (как анонсировано) сообщить о возможном создании долгожданной коалиции. Юлия Тимошенко, Роман Безсмертный и Александр Мороз устало приступают к исполнению очередного ритуала.
Дежурные улыбки. Отрепетированные шутки. Многозначительные взгляды. Ритуальные слова мягко ударяются о стены кинозала. Равнодушные как капли нудного дождя. Тоскливые как удары заоконного колокола.
«Согласование позиций», «поиск точек соприкосновения», «усилия рабочей группы», «необходимость создания демократической коалиции», «осознание исторического шанса Украины»…
Реальность не называется по имени. Но она угадываема — стороны все там же: если и не в начале пути, то и не на середине.
Новость, по сути, только одна — три потенциальных союзника договорились о перерыве в работе только что открывшейся сессии. Дата нового заседания — 7 июня. Первоначально, как выяснилось позже, три политические силы рассчитывали окончательно договориться к шестому июня. Однако (позже эту тайну откроет Роман Безсмертный) не захотели ставить под будущим историческим документом три «шестерки» — дата «06.06.06» явственно попахивала чертовщиной.
Тем временем соратники трех бонз, разбившись на кучки, обсуждали свежие новости и вчерашние сплетни.
Бойцы Блока Юлии Тимошенко возмущались почти стостраничным проектом коалиционного соглашения, заброшенного (для согласования) им во вторник представителями «Нашей Украины». Текст, по их словам, раздражал громоздким объемом, несогласованностью и нарочитыми отсылами к президентской программе.
Депутаты от «НУ» столь же сильно возмущались проектом, сотворенным в недрах БЮТ: куцый объем, отсутствие стратегического видения и демонстративная привязка к старой программе правительства.
Парламентарии-социалисты обсуждали шансы Мороза занять кресло председателя Верховной Рады, оценивали сильные и слабые стороны невесть откуда взявшегося соперника в лице Петра Порошенко. Спорили о том, насколько сильно влияние Петра Алексеевича на фракцию «наших». Правда ли, что президент якобы категорически против этой кандидатуры. И не врут ли, что Виктор Андреевич через доверенных лиц довел до сведения «Регионов» и БЮТ, будто на переговоры о спикерстве Порошенко он никому полномочий не давал.
А еще народные избранники (независимо от ориентации) дружно обсуждали, наверное, самый громкий слух недели — разбор полетов в стане БЮТ. «Служебное расследование», проведенное по личной инициативе Ю.В., вроде бы подтвердило возникшие ранее подозрения в двурушничестве. После оперативной проверки выяснилось: более десятка бойцов из отряда Тимошенко имели неформальные контакты с представителями «Регионов». В ходе задушевных бесед обсуждалась возможная «уступка» голосов при определении кандидатуры премьера. Суммы, говорят, фигурировали астрономические. Хотя окончательного согласия на сотрудничество с врагом никто не дал, однако и начальству о попытке «вербовки» никто не доложился. Рассказывают, что Юлия Владимировна с оргвыводами торопиться не стала, но проронила многозначительное: «Не продешевите!»
Ритуальное обсуждение сплетен завершилось. Умолк уставший звонарь. Дождь покапал и прошел. С депутатских лиц смыло скуку с тоской, на смену им пришло ожидание. Парламентариям предстояло исполнить последний обязательный ритуал — выслушать выступление главы государства.
Если я попался вам навстречу, значит, вам со мной не по пути…
От президентского спича ждали необходимых знаков. Готов ли он благословить коалицию? Какую, когда и на каких условиях? Какую линию поведения с парламентом и правительством намерен выстраивать?
Любой слух, связанный с возможным изменением позиции Ющенко, обсуждался особо горячо. Действительно ли он почти созрел для того, чтобы благословить премьерство Тимошенко? Если да, то зачем ему это? Дабы окончательно похоронить главного на сегодняшний день политического конкурента? Или для того, чтобы вытребовать для себя ряд условий, позволяющих ему оставаться серьезным политическим игроком и впредь? Опасается ли он того, что после создания коалиции (в любом формате) его родная фракция окончательно выйдет из-под его контроля? Верна ли информация, что с его ведома обсуждается весьма забавный вариант — предложить пост главы правительства Турчинову, чтобы таким образом удовлетворить требования БЮТ, но не допустить к рулю Кабмина Тимошенко?
Все эти вопросы пока остались без ответа. Но кое-какие важные намеки в президентском выступлении все же были выявлены.
Речь Ющенко была лишена обычного для него интонационного пафоса. Именно это, казалось бы, субъективное обстоятельство заставляло слушать его монотонный речитатив с особым вниманием.
Виктор Андреевич дал понять и соратникам, и противникам, и действующим, и будущим, что собирается оставаться главным действующим лицом. Получится ли это у него — задачка для прогнозистов. Но заявка была сделана.
Он напомнил, что остается главой государства и гарантом Конституции со всем необходимым набором соответствующих полномочий и необходимых служб. И пошел дальше, продемонстрировав, что имеет свое представление о сути политреформы и смысле парламентаризма.
Как известно, изменения Конституции предоставляли парламенту монопольное право определять кандидатуру премьера. Однако вносить эту кандидатуру на суд депутатского корпуса надлежит именно президенту. Международный опыт (подтвержденный, кстати, выводами Венецианской комиссии, анализировавшей нашу политреформу) убеждает, что функция эта является, по сути, обязанностью президента подчиниться воле парламентариев. Однако «ЗН» еще в прошлом году полагало, что президент может расценить сие не как повинность, но как право, как возможность отвергнуть кандидата.
Правильность нашей догадки Ющенко подтвердил в своей речи 25 мая: «До сих пор президент не был непосредственным участником формирования коалиции… С этого момента президент, неся ответственность за страну, берет на себя активное участие в процессе формирования правительства, и прежде всего назначения премьер-министра (здесь и далее выделено автором. — Прим. ред.)… В связи с этим на меня возлагается ответственность провозгласить основополагающие принципы, при которых я дам согласие на предложенную коалицией кандидатуру на должность премьер-министра, а значит, и всего правительства…».
Сам по себе перечень условий, озвученных президентом, наверное, не так уж важен, хотя на них мы тоже остановимся. Принципиально иное: Ющенко по-прежнему воспринимает президентский пост как достаточное условие диктовать свою волю и парламенту, и правительству. Он откровенно игнорирует то обстоятельство, что подобного права он был лишен несколькими минутами ранее. После того как депутатский корпус присягнул на верность Украине, конституционные изменения обрели полновесную силу, и часть своих полномочий Виктор Андреевич безвозвратно утратил.
Не все. И как гарант Основного Закона президент был вправе требовать уже от нового состава высшего представительского органа привести к присяге Конституционный суд. Но едва ли он был вправе называть это условием, от исполнения которого зависит судьба премьера, правительства и парламента. Глава государства остался субъектом законодательной инициативы, и к его изысканиям ВР должна относиться с должным вниманием. Но требовать беспрекословной поддержки его планов (а именно к этому сводилось множество тезисов майского доклада) Ющенко не мог.
Виктор Андреевич обозначил готовность быть главным центром влияния, невзирая ни на какие реформы. Это — его право, пускай не юридическое, а лишь политическое. Но на практике оно означает новые конфликты между ветвями власти. А значит, проблемы для всей страны. Осознание этого факта стало второй, куда более серьезной реальностью ритуального дня.
Пускай сто раз верными выглядели президентские слова о борьбе с коррупцией в судах и правоохранительных органах, об экономическом прорыве и необходимости укрепления нации. Но ведь те же цели декларировала любая из партий, прошедших в Раду. И каждая выражала готовность их реализовать в рамках полномочий, отведенных коалиции. Но глава государства сомневается в правомочности коалиции делать это самостоятельно. Что же получается: кто бы ни пришел к власти в парламенте, он неизбежно схлестнется с президентом в схватке за рычаги управления. Когда идет борьба за право обладать средствами, цель погибает первой.
Симптоматичным было то, все свои скрытые и явные угрозы В.А. перемежал призывами к сотрудничеству.
Зал хмыкал, кашлял, играл желваками, хрустел пальцами. Временами аплодировал, но островками, и без энтузиазма. Особую старательность демонстрировали разве что оранжевые дебютанты.
По ком плачет колокол?
Ветераны, особенно те, что представляли отряд «регионалов», были сдержаннее в эмоциях. Из президентской речи они вынесли еще один посыл: коалиция «НУ» с Регионами маловероятна. По крайней мере, пока. По их словам, если бы Ющенко всерьез рассчитывал на союз с Януковичем, Ахметовым и компанией, скорее всего, он:
— был бы несколько сдержаннее, когда критиковал сепаратизм (хотя и не называя его по имени);
— не только говорил бы о защите государственного языка, но и помянул бы всуе русский;
— несколько раз не подчеркивал, что Украина определилась с геополитическим выбором, что этот выбор — европейский, и альтернативы ему нет.
Предположения представителей крупнейшей фракции отчасти подтвердило единственное принципиальное голосование, состоявшееся в тот день. Три фракции, мучительно долго и больно сколачивающие коалицию, впервые продемонстрировали единство. Силами БЮТ, «НУ» и СПУ Рада поддержала идею взять паузу в парламентской работе до 7 июня. Как признались некоторые депутаты от Регионов, для них это стало в общем-то неожиданностью. Первая эмоциональная реакция: попытка заблокировать трибуну. Первая прагматическая: подача заранее заготовленного (на всякий случай) проекта о правах парламентской оппозиции…
Не уставшие и недовольные разбредались депутаты по домам. Тонкими ручейками растекались они по партийным квартирам. Завидев их исход, оживился таинственный звонарь. Снова тоскливо заныл невидимый колоколец. По ком он плакал? По чьим планам, амбициям, иллюзиям? По чьим надеждам?