СМИ в перестроечное и постперестроечное время прочно утвердились в сфере политической. Это нормально, поскольку идеалом было заявлено «открытое общество», где от взгляда избирателя (он же налогоплательщик) не может скрыться ни одна подробность жизни избранника (ни одна копеечка бюджета, пополняемая за счет налогов). СМИ в подобных условиях — единственное доступное человеку средство все узнать, дабы принять правильное гражданское решение в плане активного участия в жизни государства. Впрочем, здесь мне придется отдать дань моде и написать столь часто звучащее «поскольку мы только двигаемся в направлении…», все у нас «еще» немного не так. Однако сразу уточню: если это «не так» затянется еще немного, направление нашего движения определить станет не то что трудно — просто неприятно. Поскольку в сложившейся у нас ситуации СМИ играют роль единственного (в идеале, конечно) средства ведения политической игры в высшей лиге. Разумеется, это не совсем надежное оружие, так как надо учитывать еще и сами СМИ, а в условиях большой игры «собственное мнение журналиста» — фактор нежелательный, поскольку учесть его не всегда удается. А ведь это мнение и правда может оказаться собственным и неконтролируемым… Впрочем, зачастую это лишь добавляет пикантности ситуации, хорошо известной по пословице о драках панов и лбах холопов, которую в данном случае можно проинтерпретировать так: значительно проще «разобраться» с газетой или тем более отдельным журналистом, чем с «заказчиком». Однако всему этому придается вполне «цивилизованный» вид — «недоразумения» решаются через суд и «провинившегося» разоряют посредством штрафов. И то сказать: ну не стрелять же в них, право слово. Впрочем, решения судов иногда равносильны расстрелу.
В украинских масс-медиа это происходило уже неоднократно. Формулировки исков иногда одна абсурднее другой, и тем не менее тем или иным газетам приходится «подтягивать поясок», а то и вовсе распродавать имущество, дабы выплатить присужденную судом «компенсацию морального ущерба» и исчезнуть из информационного пространства напрочь. Ведь одно дело, когда газета или программа закрывается «высочайшим повелением» или журналиста расстреливают в подъезде его родного дома — это трудно себе представить в условиях цивилизованного государства. А вот в суд в демократическом обществе может подать каждый, оскорбленный тем или иным словом в публикации.
Так случилось в очередной раз и со львовской газетой «Експрес», которая по совершенно дутому делу должна была выплатить «обиженному» непомерную сумму. На сегодняшний день это решение уже отменено, но для того, чтобы защититься, журналистам пришлось построить баррикаду. Впрочем, решение суда оказалось только последней каплей, а требование отменить именно это решение суда — одной из промежуточных задач акции свободных журналистов «Хвиля свободи», которая из события областного масштаба переросла во всеукраинское. Эта акция началась 13 апреля во Львове, прошла по областным центрам Украины и докатилась до столицы, где 3 мая была построена баррикада возле Украинского дома. И акция эта подняла вопрос не о защите одного регионального издания от одного конкретного «наезда», а о защите журналистской деятельности в Украине в принципе. О том, что под угрозой оказалась не только полуабстрактная «свобода слова» (за которой, впрочем, стоит вполне конкретная профессиональная деятельность), но и возможность даже просто говорить о «построении демократического общества».
Согласно информации, представленной организаторами акции, только в 1999 г. на СМИ было подано 2258 исков, по которым они должны были выплатить свыше 90 млрд. грн., что в несколько раз превышает бюджет Украины. Достаточно посмотреть на суммы, чтобы понять, что это не штраф, не «компенсация морального ущерба» — не на это направлены иски «обиженных», а на то, чтобы решить проблему с тем или иным СМИ раз и навсегда — одно предложение в газете может оказаться достаточным основанием для присуждения ей «высшей меры наказания», поскольку сумма штрафа превышает ее бюджет. Создается впечатление, что наши люди, которые не трудятся подать в суд на не- радивую медсестру, сделавшую неудачный укол, или руководство шахты, на которой за один день погибло несколько десятков человек, пекутся о «чести и достоинстве» превыше живота своего и потому не спускают прессе ни одного неосторожного слова. Правда, есть одна маленькая деталь, например, в упомянутой истории с газетой «Експрес»: иск лежал в суде с 1997 года, а дело было взято к рассмотрению и рассмотрено, к слову, очень быстро, как раз тогда, когда противостояние газеты и областных властей достигло апогея. Вот такой пример избирательного подхода к «чести и достоинству».
В связи с этим организаторы акции свободных журналистов подготовили ряд предложений по внесению изменений в закон Украины «Про друковані засоби масової інформації (пресу) в Україні», которые по их мнению должны сделать давление на СМИ со стороны власти, судов и контролирующих организаций невозможным. Предложения касаются статей закона, в которых идет речь о судебной ответственности. Статью 37 «Спростування інформації» предлагают дополнить параграфами, которые бы уточняли обязанности редакции согласно принятому судом решению о публикации опровержения — уточняются сроки и обстоятельства публикации опровержений. В частности, речь идет о том, что материал должен быть подготовлен заявителем или редакцией, должен содержать ответ на опубликованный материал, который задевает права человека, редакция отказывает в публикации опровержения, если оно не отвечает общепринятым в обществе нормам морали и права по форме или содержанию, если задевает интересы третьих лиц, редакция может отказать в опровержении, если оно не имеет отношения к исходному материалу, если оно подано лицом, чьи интересы не были задеты в материале, и т.п. Статью 41 «Підстави відповідальності» предлагается дополнить параграфами о верхнем пределе возможных сумм компенсации, которые должны устанавливаться с учетом финансовых возможностей СМИ и в принципе уточняют обстоятельства и размеры компенсаций при разных условиях.
Действительно, достаточно посмотреть на эти статьи в том виде, в котором они есть сейчас, чтобы сделать вывод о том, что это барьер, защищающий ОТ средств массовой информации. Скажем, журналистам самим приходится просить «дописать в закон» параграф о том, что «лицо, которое угрозами или шантажом, или силой принудило опубликовать материал, или спровоцировать, или затормозить журналистскую деятельность, должно нести ответственность»; просить ввести дополнительную статью «Гарантии деятельности печатных средств массовой информации», в которой бы шла речь о том, что блокировать банковские счета СМИ или лишать их коммунальных услуг можно только на основе судебных решений, не говоря уж об остановке или ограничении деятельности СМИ. Еще одна идея авторов проекта — создание этических комиссий при областных организациях Национального союза журналистов, выводы которой были бы непременным условием рассмотрения в суде дел, связанных с СМИ.
И что интересно, акцию поддерживают все: Союз журналистов, Комитет по вопросам свободы слова и информации ВР, парламентарии и прочие и прочие. Тем не менее идея акции несколько утопична. Во-первых, потому, что направлена на подъем общественного мнения — мнения «сознательного гражданина», который «имеет право знать». Во-вторых, потому, что через мнение и голос этого гражданина пытается убедить власть изменить свое отношение к СМИ. То есть, это все очень правильно, я бы даже сказала — по-западному правильно. Но, к сожалению, в наших условиях это лишь иллюзии о гражданском обществе. Проблема, с одной стороны, в том, что трудно себе представить, чем можно вывести из состояния тупого безразличия среднего украинского гражданина, на защитительный голос которого надеются журналисты в этой акции. Какое еще знание, какая информация может прозвучать для него, как гром среди ясного неба, и подвигнуть на гражданские свершения. С другой стороны, власть уже привыкла к прессе не как к «средству массовой информации» в буквальном понимании, а как к средству информирования друг друга о том, что им друг о друге известно. Пресса превращается в поле боя и оружие «внутреннего употребления». И дело не в том, что это происк власти — просто она не знает, как иначе. Не умеет. Это сила традиции. Таким образом СМИ, которые в гражданском обществе играют роль одного из мостиков между гражданами и властью, в наших условиях становятся фактором расслоения и изоляции государства от народа. Неудивительно, что в таких условиях и те, и другие становятся безразличны друг другу.
Впрочем, получат журналисты в результате этой акции «подарок» к профессиональному празднику (6 июня) в виде изменений в законодательстве — на что очень рассчитывают организаторы — или нет, по крайней мере одно достижение должно состояться. Я имею ввиду ощущение корпоративной солидарности, последнее время нами — журналистами — почти потерянное. Организаторы акции обратились за поддержкой к своим коллегам, поскольку никто, кроме нас самих, нас же защитить не сможет. Не сможем мы это сделать и поодиночке в те моменты, когда на нас будут валиться вполне однотипные беды в виде тех же абсурдных судебных исков. И даже если единственное, что принесет нам Баррикада — это пакт о цеховой поддержке (или хотя бы ненападении) во имя защиты от «внешних врагов», — строили ее не зря.
Екатерина ЩЕТКИНА