Когда в начале года Сергей Поляков давал интервью «Зеркалу недели» в качестве министра угольной промышленности Украины, трудно было представить тот поворот в его судьбе, который произошел спустя чуть более полугода. Ведь кресло угольного министра в последнее время для своих владельцев было чем-то вроде «электрического стула», на котором сгорали претворяемые в жизнь проекты реанимирования угольной отрасли. Сергею Полякову «повезло». После шахтерских забастовок, посещения Донецка премьером, памятного заседания Кабинета министров вторая область Донбасса сменила губернатора. Вслед за Петром Купиным в Луганске Владимир Щербань расстался с должностью в Донецке. И тот человек, которому предстояло занять его место, должен был отлично понимать, куда и на что он идет. Судя по всему, такими качествами и обладает Сергей Поляков, который возглавил Донецкую область не в самый лучший период ее истории.
Вчера - министр...
- Cергей Васильевич, на пост губернатора Донецкой области вы пришли из кресла министра. Сейчас вы уже можете на положение дел в угольной отрасли смотреть взглядом человека со стороны. Как вы считаете: за то время, что вы возглавляли министерство, что изменилось в лучшую сторону, а что так и не удалось сделать?
- В 1996 году была проделана огромная работа всеми работниками Министерства угольной промышленности Украины. И эта работа уже реально видна в отрасли. Достигнут ряд принципиальных решений проблем угольной промышленности - был принят бюджет, который, пусть и не в полной мере достаточен, но тем не менее дает возможность ей выжить. Были практически получены за первое полугодие деньги, предусмотренные бюджетом. В условиях неплатежей они в основном ушли на заработную плату, но это позволило не увеличивать долг по зарплате, который образовался на конец 1995-го - начало 1996 года. Задолженности правительства перед угольной промышленностью нет. Не только по бюджетным отчислениям, но и по заработной плате, которая, может, не очень регулярно, но выплачивалась. Это - одна сторона. Вторая сторона - изменен вообще подход к угольной отрасли. Правительство объявило её развитие приоритетным направлением. И третье - одно из самых главных: при мощной поддержке нового премьера наконец-то было принято решение о том, что отрасль является дотационной. Разработана дотация на каждую шахту, на тонну добываемого угля, принято решение, и оно уже воплощается в жизнь со стороны премьера, о выделении кредитных ресурсов для закупки нового оборудования и техники. На многие шахты эти кредиты пошли, там уже получают комплексы и другое шахтное оборудование. Была проведена серьезная работа по корпоратизации. Все шахты получили расчетные счета. Мы практически подошли к решающей фазе реорганизации угольной промышленности. К осени выходим на этап создания холдинговых компаний, работы по акционированию машиностроительного и шахтостроительного комплексов.
Недостатком же было то, что в этих условиях все равно не удалось остановить спад производства. Но если посмотреть глубже, то это закономерно, так как затягивание решения о реформировании отрасли привело к пагубным результатам. Негативные процессы нарастали, и остановить их сразу было невозможно. Но тем не менее, если удастся довести до конца 1996 года все то, что определено указом Президента, то с 1997 года мы можем рассчитывать не только на остановку падения производства, но и на определенный прирост добычи угля.
- Вашему назначению предшествовали шахтерские забастовки...
- Я свою точку зрения неоднократно высказывал на встречах в трудовых коллективах во время забастовки и могу повторить ее еще: я крайне отрицательно отношусь к забастовкам! Потому что еще ни одна забастовка не принесла пользы, кроме очередного ухудшения дел на угольных предприятиях. Более того, я утверждал и утверждаю, что не было реальной экономической почвы для возникновения этой забастовки. Я встречался с людьми, и они не могли отрицать тот факт, что произошли колоссальные сдвиги и в угольной промышленности пошли процессы реформирования. Поэтому я задавал и задаю вопрос тем лидерам, которые взяли ответственность за эту акцию, чтобы они объяснили причину ее возникновения. Когда пошла реальная дотация, когда пошли реальные кредиты на шахты, когда пошло оборудование, которое видят люди... Возникает вопрос - кому это выгодно? Ну уж не коллективам шахт, которых толкают на подобные акции протеста. Я спрашивал у шахтеров: что они собираются получать? Ведь месяц не работают. Что они принесут в свои семьи? Да, есть еще нерешенные, больные моменты, но их можно решать нормальным путем. Не трудно посмотреть в прошлое, на все забастовки и их начало - они все были спровоцированы в угоду тем или иным политическим интересам. К сожалению, рабочими руками кто-то постоянно решает свои политические проблемы. Я всегда призывал горняков: «Не надоело ли заниматься чьими-то задачами, а не своими!» Мы и без забастовок уже начали серьезно решать проблемы угольной промышленности, которые не решались годами. А свыше 80 лав за эту забастовку оказались загубленными и восстановить их будет сложно.
- Вы меня сами вынуждаете задать вопрос: каким именно политическим силам была выгодна эта забастовка?
- Я не хочу размышлять о том, каким именно политическим силам она была выгодна, но я знаю одно - в 1989 году шахтерской забастовкой разваливали Советский Союз, в 1991 году ею же решались вопросы независимости, в 1993 году - вопросы досрочных выборов Президента и Верховного Совета. Но перекрытие железных дорог - это уже не забастовка, а бандитизм и хулиганство.
- События в соседней России, в Приморье, очень напоминают события в Донбассе трехнедельной давности. Те же требования, те же методы отстаивания своих интересов и, по всей видимости, очень похожий финал забастовки. Я имею в виду отставку губернатора...
- То, что безобразия у нас в угольной отрасли существовали и существуют, на сегодняшний день - не секрет. Их устранением мы начали заниматься еще зимой. Проверили ряд шахт, объединений, сменили ряд руководителей. Правительственные комиссии, которые начали работать позже, помогли Министерству угольной промышленности в части наведения порядка на предприятиях. Можно долго разговаривать о неплатежах, но, на мой взгляд, выход из кризисного состояния угольной промышленности может позволить разрубить узел неплатежей в целом в экономике. За углем тянется цепочка: металлургия - энергетика - машиностроение. А что касается схожести Украины и России, то я должен констатировать, что, к сожалению, мы не очень далеко ушли друг от друга в части развития экономики и тех процессов, которые в ней происходят. Поэтому и процессы в обоих государствах довольно схожие.
- Сергей Васильевич, но ведь определенные политические силы могли спровоцировать забастовку, чтобы убрать с поста донецкого губернатора Владимира Щербаня и поставить того, кто будет выполнять их решения. Ведь будучи министром угольной промышленности, вы могли влиять на ситуацию в шахтерских коллективах в разных направлениях.
- В части того, чтобы министр или министерство раскручивали забастовку - это несколько абсурдное мнение, которое даже при большой натяжке нельзя провернуть в шахтерских коллективах. Там знают мое отношение к забастовкам. Я нигде не прятался. Я ехал к людям и разговаривал с ними. А в части того, что эта забастовка помогла мне стать губернатором, то я скажу следующее. Я - человек, который принят на работу Президентом. Президент мне доверил руководить угольной отраслью, и я в меру своих сил и возможностей этим занимался и считаю, что кое-что сделать мне удалось. Президент принял решение, что я должен возглавить Донецкую область. Я выполняю команды Президента, так как являюсь его подчиненным. Я принимал присягу на верность Украине и выполняю те задачи, которые передо мной ставят. Хорошо или плохо - пусть оценивает сам Президент или Кабинет министров.
Сегодня - губернатор...
- Вы были готовы к тому, что станете губернатором?
- Никто заблаговременно не готовил каких-то решений, в том числе и по Донецкой области. Я присутствовал на заседании Кабинета министров, где были заслушаны те выводы, которые сделала комиссия, возглавляемая В.Дурдинцом. Именно они дали толчок и привели к мнению премьера и Кабинета министров о необходимости поменять руководство Донецкой области. Это решение Президентом было принято. До его оглашения никто со мной не говорил и не советовался.
- Вы не могли бы рассказать о своих взаимоотношениях с Владимиром Щербанем. Вы были в его «команде» или нет?
- Я избирался председателем Торезского городского Совета всенародно, как и Владимир Щербань на пост губернатора. Он взял в состав своих заместителей тех людей, которых хотел и которые стали его «командой». Я же как был мэром, так и остался. И работал с Владимиром Петровичем как с руководителем области. Каких-либо конфликтов и трений никогда не было. За весь тот период, что я был мэром Тореза, ни разу не обращался в областную администрацию за помощью. Считаю, что это правильно. Руководители городов должны максимально самостоятельно решать все вопросы городской жизни. Когда занимал пост министра, у нас с Владимиром Щербанем были трения по поводы судьбы и развития угольной промышленности. По ряду вопросов мы не сходились во мнениях, но это были рабочие моменты... Вряд ли за это он испытывал ко мне неприязнь, как и я к нему.
- Ваши первые ощущения на новом посту?
- Донецкая область - сложная область. Многие происходящие в ней процессы проходят очень тяжело. Но, тем не менее, я считаю, что Донецкая область имеет серьезные перспективы. Перед командой, которая формируется сейчас, будет поставлена задача помогать и способствовать тому, чтобы эти перспективы воплотились в жизнь. И пресекать тех, кто попытается заниматься саботажем.
- В разгар года резко меняется «команда» управляющая областью. Это пойдет ей на пользу?
- Тот аппарат облгосадминистрации, который работал до этого, продолжает работать и сейчас. Мы не собираемся никого огульно увольнять. Ушел ряд замов бывшего губернатора, но в этом ничего страшного нет. Высшие эшелоны власти меняются часто, а те, кто выполняют каждодневную работу, так и продолжают работать.
Завтра - ..?
- Как будут строиться отношения с городами?
- К городам мы будем относиться так, как в государстве относятся к областям. В частности, бюджет будем формировать по тем же нормативам, которые выдвигаются при формировании государственного бюджета. Я знаю, что каждый председатель горсовета недоволен своим бюджетом. Но когда руководишь городом и видишь только свои проблемы, всегда кажется, что других больше и не существует. А ведь у руководителя области тоже есть свои, областные проблемы. Что касается бюджета, города будут жить по тем нормативам и по тем решениям, которые примет сессия областного Совета. Независимо от того - нравится это кому-нибудь или не нравится. У меня нет личных претензий и личных отношений с председателями городских Советов. Зато у меня есть один общий подход к каждому из них - каждый председатель должен хорошо выполнять свои функции. Если это будет - я его буду глубоко уважать. Если нет - буду принимать другие меры...
- Вы будете что-либо менять в управляемости Донецкой областью?
- Вопросы управляемости областью четко определены структурами администрации, местных органов власти. Мы будем использовать те государственные структуры, которые существуют. Именно для того, чтобы была управляемость. Ничего революционного делать не будем. Я вообще негативно отношусь к любым революциям. Нужно спокойно заниматься делом. Только работа - обыкновенная работа может привести к успеху.
- Как будут строиться ваши взаимоотношения с председателем Донецкого областного Совета Владимиром Щербанем?
- Согласно принятой Конституции есть полномочия областного Совета и есть полномочия областной государственной администрации. Вот мы и будем исходить из положений Конституции...
- Не секрет, что многие иностранные кредиты шли под гарантии одного человека - Владимира Щербаня. Вы не боитесь, что у иностранного капитала может быть свой взгляд на нового донецкого губернатора?
- Инвесторы заключали договора непосредственно с хозяйствами, предприятиями. Некоторые из договоров подписывались в том числе и областной госадминистрацией. Но прежде всего в этих процессах участвуют предприятия. И при встречах мне задавался вопрос о том, будет ли новая администрация поддерживать те инвестиционные проекты, которые были приняты на уровне хозяйств. Безусловно, мы будем поддерживать эти проекты, и вообще я считаю, что инвестиционная политика должна вестись нарастающими темпами, потому что без серьезных инвестиций мы будем очень долго выходить из кризиса. Может, есть проекты, которые воплощались в жизнь под личные интересы, но пока я таких не встретил.
- А как вы относитесь к тому факту, что Донецкая область занимает одно из первых мест в Украине по количеству экономических убийств?
- Я думаю, что в этом направлении мы будем задавать вопросы правоохранительным органам, которые должны непосредственно заниматься этой проблемой. Областная администрация не располагает возможностями силовых ведомств. Наши функции совсем иные. Потребовать можем, но заниматься должны профессионалы.
- Когда вы давали согласие стать губернатором, вы рассчитывали на помощь со стороны Киева?
- Думаю, что центральная власть будет помогать нам в том же объеме, в котором она помогает каждой областной администрации. Моя же задача будет состоять в том, чтобы при необходимости убедить центральную власть в предоставлении помощи Донецкой области именно в тех объемах, которые мы просим.
- Вы уже просчитывали свои планы на будущее?
- В первую очередь буду решать главную задачу - восстановление угольной промышленности. Продолжу все начатое в сельском хозяйстве. Там действительно есть серьезные ростки будущих рыночных отношений. Что касается промышленности - убежден, что ее мы можем возродить только через угольную промышленность. В администрации будет создано мощное управление угольной отраслью. А за всем этим пойдет остальная промышленность.