Как ни удивительно, средоточием мысли, чувств, сознания мозг стали считать сравнительно недавно - не более 350 лет назад. У Шекспира о мозге говорится так: «где, по мнению некоторых, находится дом души». Некоторых!
Весь античный мир верил, что мозг изобретен природой для охлаждения крови. Если после повреждения мозга во-зникает нарушение психики, это оттого, что кровь стала чересчур горячей, а охладить ее нечем. Правда, в пятом веке до н. э. философ Анаксагор исследовал человеческий мозг со скальпелем в руках и пришел к выводу, что в мозгу «кончаются чувства». Что это значит, не совсем понятно, но по сравнению с «теорией холодильника» несомненно ближе к истине. Однако вывод Анаксагора был вскоре забыт, как забыто и многое другое, например, идея о шарообразности Земли. Вместилище души искали в сердце, в солнечном сплетении, в печени - искали до тех пор, пока богословы Средневековья не объявили, что у души не может быть специального вместилища. Средневековье отвело мозгу странную роль - выделение носовой слизи. Опровергнуть это удалось немецкому анатому Шнайдеру только в 1660 г.
«Я знаю себя как мысль, но знаю ли я себя как мозг?» - вопрошал французский философ Рене Декарт (400-летие со дня его рождения мир празднует в этом году). С Декарта и начались серьезные размышления о мозге, а в XVIII-м веке - его изучение. Но лишь после того, как испанский анатом Сантьяго Рамон-и-Кахаль (1852-1934) открыл, что «серое вещество» мозга состоит из отдельных клеток - нейронов, а «белое вещество» - из их отростков (аксонов), ученые начали мало-помалу разбираться в его работе.
Обо всех открытиях в этой области бегло не расскажешь, хотя мозг, в отличие, например, от Вселенной, свои тайны выдает неохотно. Но об одном мы упомянем чуть ниже. В XIX-м веке еще думали, что размер мозга свидетельствует об уме (кое-кто думает так и сейчас). Из этого заблуждения родились выражения «сократовский лоб», «высоколобый». Предполагалось, что за высоким лбом кроется большой мозг - признак выдающегося ума («В складках лба зажата человечья, в огромный лоб огромная мысль», - писал Маяковский о своем кумире). Все это оказалось чепухой.
Средний вес мозга мужчины-европейца приблизительно 1400 г. А самый большой (тяжелый) мозг оказался у слабоумного эпилептика - 2850 г. Из известных личностей следуют по нисходящей: Тургенев - 2012 г., Бисмарк - 1965, Кювье - 1830, Бетховен - 1750, Кант - 1600, Наполеон III - 1500, Шуберт - 1420, Гельмгольц - 1350, Гамбетта - 1247 и намного ниже нормы мозг выдающегося писателя и чрезвычайно образованного человека - Анатоля Франса: 1190 г.
Вес и объем мозга, как мы видим, не значат ничего. Количество извилин, как выяснилось, тоже. Некоторое значение имеет степень функциональной асимметрии полушарий - явления, открытого американским неврологом Роджером Сперри. Левое полушарие решает одни задачи, правое - другие. Чем эта асимметрия больше, тем, как полагают некоторые ученые, ум сильней и изощреннее. Главное доказательство: у дебилов она отсутствует, а у старых людей, не тренирующих свой мозг, резко снижается. Многие неврологи и анатомы считают, что высокому интеллекту соответствует прежде всего наиболее сложная архитектоника мозга: способ «укладки» нейронов в коре и степень разветвленности их связей. Но окончательного суждения нет, так как неизвестно? ни как кодируются в мозгу наши воспоминания и знания, ни где кроется талант, ни как рождается мысль.
В 50-е гг. появилась гипотеза, что мозг - это всего лишь инструмент мысли и духа, а вовсе не их вместилище. Английский психолог Дж. Смайтис предположил, что ум и мозг занимают различные трехмерные пространства в некоем гиперпространстве. Полемизируя с ним, Дж. Уитроу, автор «Естественной философии времени», заметил, что нельзя говорить о пространственной протяженности ума. Мозг в силу своей материальности существует как в пространстве, так и во времени, а ум - только во времени. Это не вещь, а процесс, но его влияние сильнее всего в окрестностях данного мозга. Эти предположения, восходящие к Бергсону, от него к Канту, а от Канта к Аристотелю, никто не опроверг, но и не доказал. Есть все основания думать, что в грядущем столетии они окажутся в центре внимания ученых.