Народный рух неожиданно для самого себя превратился в своеобразный дом политического призрения для бывших главных дипломатов страны. В мае 1999-го лидером НРУ был избран экс-глава внешнеполитического ведомства Геннадий Удовенко. Спустя три года он уступил кресло руховского вождя Борису Тарасюку, своему недавнему преемнику на посту министра иностранных дел.
Интересно, кто станет следующим лидером Руха? Уж не господин ли Зленко? А почему бы, собственно, и нет? Анатолию Максимовичу (предшественнику Геннадия Иосифовича и «сменщику» Бориса Ивановича) менее чем через месяц стукнут «критические» шестьдесят пять, пора бы и о «запасном аэродроме» подумать. В конце концов, кому из самих руховцев, скажем, в 1998-м приходило в голову, что их будущим кормчим станет Удовенко? И кто еще год назад рискнул бы спрогнозировать такой поворот в биографии Тарасюка? Если сегодня вполне серьезно рассуждают о претензиях Тарасюка на пост министра иностранных дел в 2004-м, то отчего бы столь же серьезно не поговорить о шансах Зленко стать в том же году новым предводителем Руха? Меняются времена, меняется Рух…
О возможных изменениях в судьбах Тарасюка и НРУ впервые серьезно заговорили в ноябре пошлого года, когда Геннадий Удовенко в почти ультимативной форме потребовал от Центрального провода организации освободить его от бремени лидерских забот. По правде сказать, Геннадий Иосифович решился на подобный демарш в четвертый раз, и его в четвертый раз попросили обождать. На этот раз совсем недолго – до мая. То есть до съезда, который, по уставу, правомочен решать вопрос о смене председателя. Именно тогда, осенью 2002-го, стало окончательно ясно, что речь о возможной пролонгации полномочий Удовенко уже не ведется. Лидер откровенно устал от лидерских забот, а руховские ветераны – от него самого. Старый чорновиловский лозунг «Потрібні зміни!» снова оказался востребованным. Именно тогда, осенью 2002-го, появился и примерный, достаточно пестрый список претендентов на замещение освобождающейся должности партийного бонзы. Шансы, например, 64-летнего Михаила Косива и 38-летнегоТараса Чорновила, в свое время не без скандала покинувших Рух и вскорости привеченных пинзениковской ПРП, расценивались не слишком высоко. Шансы 32-летнего Александра Третьякова (41-го номера в предвыборном списке «Нашей Украины», преуспевающего бизнесмена и близкого друга семьи Удовенко) – еще ниже. Не слишком реальными выглядели и перспективы на «повышение в классе» заместителей главы Руха – Вячеслава Коваля, Юрия Ключковского и Леся Танюка. Тем более что многие старые партийцы склонялись к тому, что новым лидером должен быть в прямом смысле слова человек новый. По мнению людей, занимавших ключевые посты в переживающей не лучшие времена организации, более всего на эту роль подходили Роман Бессмертный и Борис Тарасюк.
Почему именно они? И чем, собственно говоря, остатки руховской элиты не устраивал Удовенко? Геннадий Иосифович встал у руля НРУ, пожалуй, в самый сложный период – после самого крупного в партийной истории раскола и последовавшей вскоре за этим смерти Вячеслава Чорновила. Тогда организация нуждалась в нейтральной персоне, не принимавшей участия во внутрируховских войнах в январе—марте 1999-го. К тому же Удовенко в Рух привел лично Чорновил, и лично Чорновил настоял на том, чтобы именно он стал кандидатом от партии на президентских выборах. Кроме того, в те времена еще сохранялась надежда на объединение двух ветвей некогда единой структуры, а лучшей персоны для переговоров с «раскольником» Костенко нельзя было и выдумать.
Но уже через пару лет ряды верующих в единый Рух изрядно поредели – по большому счету, только лидеры НРУ и УНР обозначали некую заинтересованность в слиянии. Вскоре после появиления печально известного «Руха за єдність» во главе с Богданом Бойко переговоры возобновились в расширенном формате, однако протекали откровенно вяло. В 2001-м даже обсуждалась возможность объединения теперь уже трех Рухов «под выборы» и формирование общего избирательного списка. Насколько известно, была даже достигнута договоренность о создании некоего подобия рабочей группы, в которую должны были войти Павло Мовчан, Василь Червоний, Олесь Лавринович, Сергей Конев, Богдан Бойко и Георгий Филипчук. Однако переговорщики быстро увязли в трясине старых обид, перекрестных обвинений и взаимных подозрений. К тому же от бойковского Руха, как шутили тогда, «за версту разило эсдеками», что не слишком способствовало конструктивному диалогу.
В итоге Бойко шустро сколотил блок «Народный рух Украины» и гордо отправился в автономное избирательное плавание. Второй в блоке была загадочная партия «Центр», в свое время на всякий случай зарегистрированная Вадимом Рабиновичем. Случай подвернулся – два одиночества нашли друг друга: Вадим Зиновьевич, насколько можно судить, надеялся использовать брэнд Руха, а Богдан Федорович (опять-таки, насколько можно судить) надеялся использовать деньги союзника. Проект оказался неудачным: брэнд Рабиновичу не помог, а сам Рабинович не помог союзнику деньгами. В свою очередь новый политический партнер Бойко не слишком понравился его прежним партнерам, и они не приняли должного участия в судьбе изначально перспективного избирательного проекта…
Костенко и Удовенко оказались более осмотрительными. Связать свою судьбу с Виктором Ющенко им казалось более перспективным занятием и с тактической, и со стратегической точки зрения. В январе 2002 г. НРУ и УНР вошли в число организаций, основавших блок «Наша Украина». А спустя месяц лидеры двух Рухов торжественно подписали декларацию о восстановлении единства, пообещав слиться в едином руховском порыве уже осенью. А заодно предложили Виктору Ющенко «возглавить объединительный процесс национально-демократических сил». К тому моменту оба руховских проводника, как по мне, уже слабо верили в то, что говорили. А их соратники не верили вовсе. «Объединительный процесс» был не более чем предвыборным проектом.
Оказавшись в одной предвыборной лодке, Рухи демонстративно вспомнили о единстве. Особенно тогда, когда речь зашла о дележе списка «НУ». В начале торгов, как утверждали некоторые источники в штабе «Нашей Украины», представители НРУ и УНР вели разговор о том, чтобы их совместная квота составляла 60—70% ющенковского избирательного реестра. Между тем среди соратников Виктора Андреевича находились сторонники того, чтобы руховцев в список не включать вовсе. Считалось, что голосов Ющенко они особо не добавят. В то же время «полуобъединившиеся» Рухи, по некоторым прикидкам, были в состоянии самостоятельно преодолеть 4-процентный барьер. И усилить «Нашу Украину» уже в парламенте. К тому же в окружении экс-премьера было немало тех, кто полагал: попав в Верховную Раду «на спине» Ющенко, руховцы обеих популяций быстренько покинут его, создав фракции НРУ и УНР. Потому некоторые советчики советовали Виктору Андреевичу не связываться ни с «удовенковцами», ни с «костенковцами», а заполнить список нужными и влиятельными людьми.
Ющенко советов не послушал, и проходная часть списка изобиловала фамилиями ставленников НРУ и УНР. Во многом вождь «НУ» поступил так из соображений обычной человеческой признательности: именно эти две партии вместе с ПРП были едва ли не самыми надежными защитниками его правительства.
Выборы закончились, начались суровые будни. И чем дальше, тем суровее. Причем в «каноничном» Рухе считали, что их будни протекают несколько суровее, чем у их партнеров из УНР. Костенко входил в «ближний круг» соратников Ющенко, Удовенко этим похвалиться не мог. В НРУ (где после таинственного исчезновения Михаила Бойчишина так и не смогли отыскать адекватного финансового менеджера) все острее ощущался денежный и организационный кризис. Удовенко не умеет заниматься поиском средств. Удовенко не может и не хочет набиваться в близкие друзья к Ющенко. Удовенко не скрывает своих неумений и считает, что заслужил покой. Руховские ветераны не спорят, но не могут отыскать адекватной замены. Они терпели его, пока он был нужен, но теперь он их раздражает своей беспомощностью. Он терпел их, пока в них нуждался, но теперь его раздражают обвинения в беспомощности. И до глубины души коробит, что объединение Руха (которое он воспринимает как своеобразное завещание Чорновила) оказывается необходимо только ему, члену НРУ с 1999-го. А не им, членам Руха с 1989-го.
«Мои ближайшие соратники не поддержали мою инициативу, направленную на объединение Рухов, я остался один…», — с отчаянием скажет Удовенко в январе 2002-го в интервью агентству «Главред». Скажет, уже зная имя преемника.
И все же кандидатом номер один изначально считался Роман Бессмертный. Именно ему руховские бонзы предложили возглавить партию осенью 2002-го. Той самой осенью, когда (согласно заявлениям Костенко и Удовенко) должны были объединиться НРУ и УНР. Расчет был верным. Бессмертный, как и Костенко, входил в ближайшее окружение к Ющенко. На Бессмертного замыкались многие деловые связи, и подобное приобретение могло обеспечить НРУ не только рост влияния, но и укрепление организационно-финансовой базы. Бессмертный слыл человеком энергичным, а значит, мог обеспечить приток свежей крови в переживающую стагнацию партию. Наконец, Бессмертный заведовал предвыборным штабом, а значит, именно Рух превращался в главную политическую подпорку кандидата в президенты Виктора Ющенко. Расчет был верным и потому, что сам Бессмертный нуждался в новом, публичном статусе.
Но Ющенко выступил против. А вскоре в «Нашей Украине» затеяли реформу. Согласно планам, вынашиваемым новым руководителем офиса «НУ» Олегом Рыбачуком, «хозяйство» блока должно было стать более функциональным. Затеянная реорганизация должна была коснуться не только аппарата фракции, но и аппаратов партий. В преддверии президентских выборов из входящих в блок организаций решено было сделать мобильные структуры, деятельность которых, в первую очередь, должна была сведена к неустанной реальной работе на победу лидера. В строгом соответствии с европейскими канонами.
Первым лозунг о «европеизации» партийной деятельности подхватил отряд Костенко. Новый этап в жизни организации ознаменовался переименованием структуры, что окончательно поставило крест на никому уже не нужном объединении Рухов. НРУ в ответ ангажировал Бориса Тарасюка, кадрового дипломата, опытного аппаратчика, жесткого руководителя. Чем не лидер для партии европейского типа?
Одним из главных лоббистов Тарасюка был Роман Зварыч, небезосновательно связывавший с приходом нового лидера собственный рост. Однако усилий одного Зварыча (участвовавшего в «бунте» в 1999-м, о чем в НРУ никто не забыл) оказалось бы недостаточно: необходима была поддержка аппарата, поддержка ветеранов – то есть Коваля, Ключковского, Танюка et cetera. И такая поддержка была обеспечена: в конце концов, Тарасюк может при желании обеспечить почти все то же, что и Бессмертный. Тем более что Бессмертного отодвинули, а Тарасюка, наоборот приближают. Тем более что Ющенко против Бессмертного и за Тарасюка.
Свое «за» Ющенко озвучил в феврале, сразу после прилета из США. Именно после этого вояжа он, похоже, окончательно убедился в модернизации своего «блочного хозяйства». Приход Тарасюка в живущий прошлым Рух должен был стать одним из символов начавшейся модернизации. И Геннадий Удовенко, еще в конце января считавший, что «Тарасюку еще надо «раскрутиться» в Рухе», в начале мая уже считал его вполне «докрученным» и на съезде призывал коллег единогласно проголосовать за нового лидера.
Первые заявления нового лидера оправдали ожидания: в интервью газете «Час» и в выступлении на съезде Борис Иванович много и со знанием дела говорили о «европейскости». И о партийном строительстве. «Жить старым багажом нельзя… Патриотично-демократические силы не должны увлекаться только митингами и чтениями…Необходима положительная, политическая агрессивность… Надо возродить доверие украинской интеллигенции (…), которая распорошена по разным партиям и партийкам. Необходимо доказать своей позицией, что именно Рух является именно той организацией, которая в большей мере отвечает их видению будущего Украины…» Напоследок новый лидер Руха пообещал приложить усилия для «создания единой партии на базе тех политических сил, которые составляют основу блока «Наша Украина». И не только. Только такой вариант позволит полностью исключить внутреннюю борьбу политических партий в одном блоке, что прослеживалось на последних выборах… Рух должен стать той силой, которая будет всячески способствовать объединению патриотически-демократических сил в одной партии…»
Ветераны Руха потирают руки. Это выглядело достойным ответом Костенко, который не так давно заявлял: «Блок в перспективе может стать партией, но только после президентских выборов… Начинать очередной этап так называемого объединения Рухов вместо работы на президентские выборы – это сознательная нейтрализация двух наибольших партий блока «Наша Украина». Как мы их, а? Все партии и партийки – вперед, в единую партию, на базе Руха!
Радуются, наверное, рано… Борис Иванович человек жесткий и «построить» партию, наверное, способен. И в прямом, и в переносном смысле. В 1999-м был нужен такой, как Удовенко. В 2003-м, пожалуй, действительно необходим такой, как Тарасюк. Но всем ли ветеранам найдется место в партии европейского типа? Включая тех ветеранов, что помогли ему стать вождем…
Серьезное испытание ожидает Бориса Ивановича. Который способен выполнять титанический объем работы, способен создавать команды, но тяжело приживается в сложившихся коллективах.
Серьезное испытание ожидает Рух. Который имеет шансы стать современной партией. А кроме того, имеет точно такие же шансы развалиться окончательно. И который уже наверняка не будет тем, чем был. И никогда не станет тем, чем должен был стать.
Серьезное испытание ожидает и Ющенко. Который так тщательно оберегал свой блок от расколов…