Нет, это не театр абсурда. Неправы лидеры тех фракций, которые именно так в своем заявлении охарактеризовали деятельность оппозиции в предвыборный период. Выборы — это вообще не театр, тем более Ионеско. (Интересно, кстати, знают ли о нем подписанты?)
Выборы — это концерт. Но не Спивакова и Монтсеррат Кабалье. Выборы — это рок. Ближе к финалу многие зрители теряют самообладание, способность логически мыслить и отдаются эмоциям. Музыканты могут грохнуть гитары и прыгнуть в толпу. Это законы жанра, а не артистическое мастерство.
Но пока еще не финал и не все оглохли. Пока еще слышны разговоры зрителей друг с другом. О чем они говорят? И что они увидят, когда оглохнут окончательно?
Мотивы
С региональными различиями, похоже, уже все ясно. Во всяком случае, политологи, телеканалы и прочие СМИ уже разъяснили — запад против востока, север против юга и все они, вместе взятые, против центра. Как уже неоднократно отмечалось, страна снова попала в ситуацию весны 1994 года, что может привести к ее раздроблению, а может и не привести. Во всяком случае, 10 лет назад не привела.
Но это отдельная тема для любителей поиграть в солдатики на географических картах, которых в избытке в соседнем с нами государстве. В детстве, видимо, не наигрались.
Те, кому повезло жить в Украине, видят ее изнутри и понимают, что, несмотря на разный менталитет, уклад жизни и, прости Господи, религию, социальные и психологические мотивы выбора имеют гораздо более весомую роль.
Социальные — это когда каждого конкретного человека интересует, что новый лидер принесет ему конкретному, его родным и близким. Или заберет.
Психологические — насколько симпатичен тот или иной кандидат. То есть насколько он соответствует сложившемуся у человека образу главы государства, который представляет во внешнем мире того самого конкретного человека. Другими словами, не хочется, чтобы было стыдно перед знакомыми и незнакомыми людьми за пределами Родины.
Расчленение общества на социальные группы — вещь во многом условная, базирующаяся на взгляде автора и результатах многочисленных социсследований.
Независимые
Независимые — это те, от кого ничего не зависит и зависящие от самих себя. Группа, которая стремительно увеличилась в объеме за 10-летие проведения или имитации экономических реформ. Это те, кого государство де-факто попросило «выйти вон» с занимаемых ими рабочих мест. Это еще работоспособные сотрудники закрывшихся предприятий, жертвы сокращений штатов и многолетних невыплат зарплат.
Эти люди в крайне малой степени ощущают себя частью территориальной общины или народа. Поскольку община и государство долго убеждали их, что их спасение — их личное дело и ничье больше.
Если ты врач — ты пойдешь торговать на базар как миленький, потому что на такое количество врачей у нас нет платежеспособных больных.
Если учитель — у нас нет для тебя столько детей — не рожают. На базар.
Если ты юрист — ты скоро будешь подметать улицы, если, конечно, сможешь вытеснить оттуда уже имеющегося дворника. Нам не нужно столько юристов. На базар. Подметать.
Огромное количество выброшенных из образования, науки, медицины, заводов и фабрик людей не любят власть по определению. Они не могут любить власть, поскольку она отобрала у них плохо оплачиваемую, трудную, но когда-то любимую и престижную работу, выбросив продавать колготки. Какое-то время они надеялись, что все образуется. После предыдущих выборов, подождав полгода исполнения обещаний, они плюнули на это и поняли — Советской власти больше не будет. Поскольку все, что было после той власти, продается и покупается, то с властью они не считаются и обходятся без нее.
Значительная часть этой категории народа трудится на стройках народного хозяйства Португалии, в сфере бытового обслуживания Италии и обеспечивает рост добычи нефти в России. Многие удовлетворяют потребности мужского населения этих и многих других стран.
Для этой категории, привыкшей всего добиваться собственными усилиями, государство не существует. Они выжили в первые годы независимости страны и в материальном плане озабочены одним — чтобы им не мешали жить, не обложили налогом их реальные заработки, не препятствовали выезжать и приезжать, не поставили еще одного таможенника и милиционера.
Это те, кто с радостью проголосовал бы за Кучму, потому что Кучма точно не поменял бы директора рынка — он же его и назначил. Ну не сам, а через губернатора своего.
Они очень озабочены возможностью смены правил игры, в том числе личности рэкетира, поскольку с ныне существующим они сжились и очень боятся нового. Таких можно испугать приходом «донецких», которые «все заберут, а отстегивать надо будет больше».
«Львовских» они не боятся в связи с их отсутствием, но опасение все равно есть — в связи с тем же возможным изменением правил игры и кадровыми переменами в руководстве рынка.
Но меркантильная сторона не полностью определяет их выбор. Поскольку, как уже было сказано, люди это самостоятельные и пережившие многих, они уже могут себе позволить крутить носом «нравится — не нравится». В этой части выборы для них — это конкурс красоты.
Отработка этой категории населения всеми кандидатами ведется достаточно вяло — видимо, штабы посчитали ее незначительной. Но на самом деле посчитать ее крайне трудно из-за постоянной миграции и отсутствия координирующего центра. К тому же, для них трудно провести что-либо бюджетоемкое, типа концерта или другого массового сходняка, что сразу снижает привлекательность категории для политтехнологов.
Действием власти, направленным на завоевание «независимых», можно считать только бездействие налоговой, которым пользуются сейчас все, кому не лень, понимая , что в декабре все вернется на круги своя. А еще — многократно прокручиваемая по ТВ картинка обезображенного болезнью Ющенко должна создать негативный эмоциональный фон.
Ожидающееся использование бандитов в качестве агитаторов вряд ли принесет эффект — эти люди давно научились врать налоговой, глядя на нее кристально честными глазами. Да и бандиты будут вкалывать только свои родные — остальные надеются, что выживут при любой власти. Выживут, но не все.
Зависимые
Люди, которые в силу воспитания, здоровья, возраста не могут стоять на базаре и поэтому зарабатывают или получают очень мало. Именно та аудитория, с которой решила плотно работать команда премьера. Именно на их человеческую благодарность рассчитаны все фокусы с пенсиями и зарплатами.
Сначала им не платили ничего, потом стали давать гроши, потом — сразу 50 долларов с идеей, что они поблагодарят за счастливое настоящее и голоснут. Правда, если бы удар был только с расчетом на благодарность, дело бы не выгорело.
Они были много раз обмануты государством, и многие из них уверены: если государство что-то дало, то точно заберет через месяц. Именно они чутко реагируют на цены и именно на них обращено внимание Азарова, убеждающего всех, что мяса много, а, значит, цены на него будут стоять.
Хотя даже студент филфака понимает: если мяса больше не стало, то при факте выросшей наличной массы, которая тут же перетекает на продовольственный рынок, цены вырастут, потому что не расти они не могут, если они, конечно, рыночные. А если они административные — тогда они могут стоять хоть десятилетие, но через месяц не будет мяса.
Многие из них таки из чувства благодарности сделают, о чем их попросили. Но не все. Поскольку, получив то, что заслуживали (так они считают), они убеждены, что государство теперь им должно меньше, но они ничего государству не должны. И делают выбор, исходя из вышеупомянутых эстетических наклонностей.
Понимая это, власть приводит простой довод: выберут Януковича — будут пенсии, не выберут — не будут. Это сильный ход. Можно пойти дальше и предположить, что после Януковича отберут даже то, что уже дали. Многие, кстати, поверят и этому.
Оппозиции, по большому счету, крыть здесь нечем. Потому идут в ход разговоры о том, что дали мало, а могли дать в два раза больше. Безусловно, ближе к ноябрю попытаются спровоцировать объективно вызревший рост цен, чтобы последствия включенного станка сработали не в декабре, а аккурат к середине ноября. Если вспомнить о приблизительном временном лаге в 1,5 — 2 месяца, это вполне возможно.
Власть вынуждена будет ответить временными арестами спекулянтов и их публичными моральными казнями — типа «да, за деньги американцев я на столичном Троещинском рынке подрывал экономику родной страны, чтобы привести к власти Бущенко» ( в случае победы Керри на выборах в США — Керрищенко, что даже как-то более по-украински).
Кстати, о США, поскольку именно в расчете на описываемую аудиторию телеканалами их образ не то, чтобы демонизируется, а уже приближается по степени симпатичности к Фредди Крюгеру (кстати, американец).
По-видимому, угроза превращения Украины в 51-й штат США является продуктом российских политтехнологов, которые могут спокойно докладывать в Центр, что исполняют не только банальный коммерческий заказ, но и ведут на чужой территории войну с супостатом, то есть работают на державу, Кремль и лично…
Да дело в том, что весь ужас оккупации Украины злым американским пехотинцем понятен в нашей стране только тем, кто до сих пор не любит Рейгана и «звездные войны», а жвачку считает идеологической диверсией. Такие люди тоже есть, но они и так радостно проголосуют за премьера.
Просто технологи российских душ как-то не в курсе, что 10 предыдущих лет в Украине складывался как минимум нейтральный и уважительный образ США, благодаря тому же, кстати, «1+1», которое сейчас эту Америку сравнивает с землей. А образ пехотинца в Ираке, снова таки благодаря этим каналам, меркнет перед яркой фигурой российского солдата в Чечне. И в Украине не стоит вопрос — амнистировать Буданова или нет. Нет.
Очень зависимые
Это многочисленные сотрудники органов власти, государственных и силовых, и члены их семей. Их очень много. Это те, кто зависит от власти вообще, непосредственного начальника в частности, а также президента, который через цепочку может дотянуться до каждого из них и тронуть их материальное благосостояние.
Кстати, в народе существует миф о том, что все без исключения сотрудники органов власти держатся за нее руками и ногами, поскольку имеют от нее хороший материальный гешефт.
Отбрасываем многих (но опять-таки не всех!) сотрудников ГАИ, налоговой, местного самоуправления, судов. Тут спорить смешно.
Но не забывайте о том, что в этой системе работает огромное количество людей, которые не имеют доступа к распределению благ, а трудятся там либо потому, что больше негде, либо потому, что работали там всегда. За сравнительно небольшую зарплату и совсем небольшие льготы типа цен в столовой администрации.
Но, так или иначе, все они заинтересованы в стабильности и искренне огорчились, поняв, что Кучма больше не баллотируется.
Поскольку никто, думаю, не считает вертикаль администраций и органов местного самоуправления вертикалью премьера. Людей, лично обязанных этому премьеру и основательно надеющихся на дальнейший рост в случае его победы — считанные единицы и почти все эти единицы трудятся в Донецкой области.
Даже пришедшего во власть по СДПУ(о)шному призыву — это люди главы администрации (пока он глава), а уж никак не Януковича.
К Януковичу еще год назад прибежали другие — как правило, уволенные ранее губернаторы и их замы. Еще тогда они дружно вписались в Партию регионов и не без оснований рассчитывают, что после победы тот выскочка, что сидит на их месте сейчас, будет уволен, а его кресло займет достойный человек. И справедливость, наконец, опять восторжествует. У многих из них действующие ныне главы отобрали или раздерибанили бизнес, поэтому вернуться для них — дело не только чести, но и средств. Ну хоть на 15 минут, как сказал один остряк.
Действующие начальники это знают не хуже других, и находятся в замешательстве, поскольку явный саботаж власти может привести их на нары, а чрезмерный энтузиазм не спасет от кадровых перестановок.
Видимо, поэтому премьер не стал активно задействовать в кампании систему местных органов власти. Сведения о том, что они не получили команду на него работать — это уже не просто слухи, а слухи, имеющие под собой основание. То, что прошла команда по контрработе против конкурента — правда, но отдавал ее даже не кандидат, а другие люди, из другого здания.
Конечно, действующий закон о выборах минимизировал влияние местных советов и администраций на избиркомы, но все же рычаги остались, и они всем известны.
Любопытная метаморфоза может произойти с местной властью после первого тура. Поскольку, согласно предлагаемой автором гипотезе, в случае минимального (скажем, до 6%) разрыва между двумя кандидатами в первом туре, причем неважно, в какую сторону, вертикаль органов власти работать прекращает вообще.
То есть, если даже возникает хотя бы минимальная угроза победы не того кандидата, о котором говорят в газетах, то люди странным образом массово начинают заболевать (благо, на улице холодно и противно), у них начинают болеть родственники в других странах и даже (у самых дальновидных) рождаются дети.
Логика простая и понятная: если победит основной кандидат, всех могут простить, если неосновной — можно прийти в штаб на следующий день и сказать правду — так, мол, и так, приказывали вас мочить, а я ничего не делал. В 1994 году некоторые такие товарищи очень даже неплохо потом устроились.
Это самое слабое звено власти — как в административном плане, так и в электоральном. Причем слабость эта была неизбежной — перемены грядут даже в случае победы кандидата от власти, поскольку никто не сомневается, что Виктор Федорович сравнительно быстро простит всем его поддержку на выборах и зла на них держать не будет. Но об этом ниже. Осталась еще одна сравнительно крупная социальная группа, а именно
Студенты, они же — молодежь
На выборы, как правило, не ходят. В 1999 году, когда потребовалась их поддержка в борьбе с «красной угрозой», свозились на участки автобусами прямо из общежитий. И при этом, говорят, многие смогли увильнуть и дунуть мимо участка сразу на пиво.
Первые два-три курса могут быть использованы и используются в качестве массовки при проведении акций поддержки и концертов. Но очень важно ничего у них не спрашивать и микрофоны близко к толпе не подносить. В лучшем случае могут проскользнуть не совсем цензурные вещи, в худшем — радостный крик «Нет!» в ответ на вопрос провластного модератора, будут ли они голосовать за единого кандидата.
Они сказали правду. Они не будут голосовать ни за, ни против, они, судя по всему, снова не будут этого делать, на этот раз при молчаливом согласии власти.
Такое у нас (впрочем, не только у нас) студенчество, озабоченное, прежде всего, тем, где взять денег на обучение и найти работу потом. Оно еще и недоверчивое, поэтому не верит обещаниям создать тысячи рабочих мест. Власть этих обещаний, кстати, и не дает.
Оппозиция же, как представляется, проваливает работу с молодежью, поскольку единственное, на что можно было придавить — это на эмоциональную составляющую «любит — не любит». Тут перевес был бы ясно на чьей стороне.
Понятно, в приведенных кратких характеристиках многое усреднено. Например, рядовые служащие собеса во Львове и Донецке, слегка интересующиеся политикой, раз в день ухватывающие какие-то новости по телевидению, наверное, проголосуют по-разному.
Но все же наших людей гораздо больше объединяет, чем разъединяет. Объединяют, в том числе, два таких противоречивых чувства, как недоверие к власти, культивировавшееся этой властью долгие десятилетия, и привычка жить сегодняшним днем.
Далеко не каждый разберется, что колоссальный экономический рост, вызванный не только саморегуляцией экономики, а и значительным увеличением поступлений за экспорт металла (почему — отдельная тема), завершится в недалеком будущем.
Что процессы, происходящие сейчас в экономике, неизбежно приведут к инфляции даже при введении в следующем году ограничений на всякие социальные фишки — то ли открытых, то ли скрытых (задержки выплат). Приведенная в прошлом номере «ЗН» статистика разрыва роста оптовых и розничных цен демонстрирует это весьма наглядно.
Но все это будет завтра, и это проблемы, с которыми столкнется уже будущий президент и его команда. Представим сначала, что президентом стал оппозиционный кандидат. А потом — неоппозиционный.
Мир и беспорядок
Само звание «оппозиционного кандидата» весьма ограничивает его электоральный ресурс. В каждом отдельно взятом маленьком или большом украинце всегда борются два типа желания: «хочу, чтобы было лучше» и «хочу, чтобы не было хуже».
Первое преобладает, когда жить так, как живется, больше нет ни моральных, ни физических сил. Второе — когда силы еще есть и приветствуются далеко не всякие перемены.
Понятно, что В.Ющенко вытолкнули в глухую оппозицию, где его радостно встретили те, кто там уже находился и мучительно искал возможность выхода из подполья. Для Юли и прочих яростных оппонентов режима (которых режим же такими и сделал) лидер народного доверия был спущенной в подпол веревкой, по которой они могли бы, наконец, вырваться на свет божий и разобраться с обидчиками не по-детски.
В оппозицию его поставили еще в 2002-м, когда с участием его же ближайших соратников В.Медведчуку удалось прекратить намечавшееся сотрудничество с блоком «За ЕдУ». Для реализации этой благородной для СДПУ (о) цели были использованы все возможные ресурсы, включая самый главный. Игра не то чтобы стоила свеч, она была игрой за выживание самой партии и политическое будущее ее лидера, поскольку при создании блока она быстро превратилась бы в маргинальную организацию без признаков влияния на процессы.
Процесс создания правоцентристской коалиции, как известно, был прекращен прежде всего главным ресурсом, но, повторимся, не без ближайших соратников самого В.Ющенко, тонко сработавших на его обиде за применение против него админресурса. (Ха! Вы представляете? Они тогда думали, что это был админресурс!)
Так вот, грамотный вывод В.Ющенко в стойло «оппозиционного кандидата», с одной стороны, убил других оппозиционных кандидатов, а с другой — серьезно ограничил его электоральный ресурс.
Дальнейшее было делом нехитрой техники — представить широким массам народа его возможное пришествие как землетрясение, «ядерную зиму» и массовую поножовщину, наступившие одновременно.
Все-таки для того чтобы провести явно оппозиционного кандидата, который, как думают многие, перевернет все с ног на голову, у более чем половины избирателей должно элементарно хватить того самого ощущения «так жить больше не могу». Автору, почему-то, кажется, что их меньше.
Но, если все же это произойдет, ничего ужасного не будет. Прямые неприятности грозят лишь одной политической силе и ее бизнесу. Москва испытает негативные ощущения при контакте со старым знакомым Борисом Тарасюком и никаких эмоций при общении с В.Ющенко, который великолепно усвоил уроки дипломатии Леонида Даниловича — все обещать и ничего не делать. Вашингтона это, кстати, тоже касается.
Юля, конечно, жесткий переговорщик, но кому как не россиянам знать о возможностях с ней договориться к взаимному удовлетворению сторон.
Внутри страны же наступит полное спокойствие и абсолютный беспорядок. В том смысле, что жесткая рука центра больше не потянется в регионы, потому что центр займется осмыслением происходящего и разработкой стратегии. Олигархи (почти все) продолжат привычную деятельность на благо себя и Родины.
Вот только культурная и информационная общественность могут вздрогнуть, поскольку есть еще порох в пороховницах романтиков национальной революции…
Сердце успокоится?
Не секрет, что до сих пор вопросов относительно группы поддержки Президента не возникало. У Кучмы в 1994 году команда была, хоть и немногочисленная. У Кучмы в 1999 году команд было больше, чем ему было нужно. Но попытка изготовить из них сборную если и была, то крайне недолго.
Очень быстро Леонид Данилович понял, что роль главного тренера сборной, состоящей из заклятых друзей и верных соперников, требует слишком много энергии. Я бы сказал, каждодневной работы с ними всеми, каждым в отдельности и правоохранительными органами. Думается, это было, в принципе, невозможно, и то, что за эти годы случился лишь один открытый публичный конфликт с удалением Ющенко из Кабмина — это плод титанических усилий Президента, который в конце концов устал бороться с соратниками и обстоятельствами и пустил дело на самотек. Имя самотека, в общем, тайны не составляет.
Именно в 2002 году закрылся, не начавшись, проект «преемник», имея в виду того, кто мог бы стараться продолжать играть роль Кучмы, будучи слегка равноудаленным (или равноприближенным).
Создавалось впечатление, что Президент ждал, как однажды утром у дверей дачи в Конче появится прекрасный принц, вместе с которым, улыбаясь, зайдут Медведчук, Литвин, Ющенко, Суркис, Тимошенко, Янукович и примкнувшие к ним Пинчук с Ахметовым.
И сядут они за стол, и скажут: «Вот, Леонид Данилович, принц. И мы готовы с этим принцем жить-поживать и добра всем нам наживать. И будет у нас мир и полное взаимопонимание. И если кто, чего доброго, захочет кинуть ближнего своего путем, например, прихватывания Одесского припортового без спросу, то пусть его поразит гнев Генпрокуратуры по его, принца, команде».
Прошел год. Принц не шел. Президент увлекся идеей демократизации царства, что позволяла организовать такой же круглый стол, но без принца, хрен с ним, с принцем.
Идея демократизации, в общем, устраивавшая во власти всех, сорвалась по некоторым техническим причинам — некоторые избранники понимали, что их собираются грубо и бесцеремонно кинуть, и знали, кто именно, но не понимали, как. На всякий случай не проголосовали.
И вот тогда все свершилось по факту. В нужный момент нужные люди, пока не начали повторное голосование за эту реформу треклятую, нанесли удар по ближним своим. И ближние поплыли, и был объявлен единый кандидат.
Поэтому говорящие о преемственности власти, курса, кадровой политики и прочих идеалов обманывают себя, людей или всех вместе.
На выборы идет представитель самой мощной в стране финансово-политической группы. Часть власти, а не вся власть. Да, к ней попытались примкнуть в последние месяцы, кто хотел и кто мог. Да, эту помощь чуть снисходительно принимали. Даже давали поруководить.
Но реальность состоит в том, что власть в стране получит (в случае победы, конечно) ОДНА промышленно-финансовая группа. Двух золотых медалей не будет, как не будет и «золотого матча». Будет победа по очкам и с солидным отрывом.
Это к вопросу о конституционной реформе. Это ж надо ну вообще все провалить, чтобы при этих полномочиях и при этих ресурсах допустить такое безобразие. Думается, что при всей неопытности донецких политических менеджеров они этого не сделают.
Разговоры о том, что в Донецке не хватит кадров, чтобы закрыть все имеющиеся дырки, справедливы только отчасти. Все — нет, основные — хватит.
И когда премьер рассказывает винницким студентам о том, как жилось и работалось ему в области, он не фантазирует и не предается ностальгии. Этот уклад с небольшой коррекцией на местные условия будет распространен на всю страну. Весь, включая свободные экономические зоны, зоны приоритетного развития, планы научно-технического прогресса и специфические методы работы с малым бизнесом (кто знает — поймет).
Включая и сосуществование с оппозицией. В Донецке, кстати, весьма значительная часть оппозиции власть критиковала. Но конструктивно, а не огульно и беспредметно. Для конструктивной критики, между прочим, властью были созданы определенные условия, в том числе материальные.
И профсоюзы в Донецке играют важную роль в социальном партнерстве. И их роли полностью соответствует, например, здание, в котором они находятся.
А вот болельщиков «Динамо» (Киев) в Донецке нет.
Вообще.