Украина стала третьей страной в мире (после Науру и Нигерии), к которой были применены финансовые санкции FATF (Financial Action Task Force on Money Laundering — Международной группы по разработке финансовых мер борьбы с отмыванием денег). На минувшей неделе почти десять стран «прислушались к рекомендациям FATF», оглашенным 19 декабря. В понедельник о введении «жесткого контроля над финансовыми операциями с Украиной» объявили финансовые власти Великобритании и Германии. Во вторник с аналогичными заявлениями выступили Дания, Турция и Япония. Заявления о том, что возможность применения санкций к Украине «рассматривается», сделали представители Финляндии и Австрии. США и Канада ввели дополнительные меры по контролю за украинскими транзакциями еще месяц назад, сразу после решения FATF. Самое интересное — рекомендации FATF являются именно самыми общими рекомендациями и не содержат конкретных процедур по борьбе с отмыванием денег. Процедуры эти вынуждены по своей инициативе разрабатывать и проводить банки стран-«санкционеров», несущие свою долю ответственности в случае прохождения через их счета «грязных» денег. Таким образом, ко всем многочисленным неприятностям, с которыми на минувшей неделе столкнулись многие украинские банки, коммерсанты и простые граждане, FATF формально никакого отношения не имеет: в каждом конкретном случае «виноват» конкретный перестраховавшийся банк.
Действительно, рекомендации FATF трудно назвать санкциями. Международная группа не вынуждала банки и контролирующие органы закрывать счета украинских респондентов, блокировать транзакции и платежные карты. Ее пожелания касались прежде всего мер дополнительного контроля за движением средств с участием украинских резидентов. Контроль этот должен состоять прежде всего в углубленной идентификации владельцев украинских счетов. Причем не только номинальных, но и тех, которые фактически распоряжаются счетом (они могут быть, например, скрыты за цепочкой оффшорных учредителей). Контролироваться должно также происхождение перечисляемых средств, а также законность транзакции (соответствие ее условиям договора, согласно которому она проводится, и само наличие такого договора). При этом, например, казначейство Великобритании рекомендует финансовым учреждениям этой страны сообщать в Национальную криминальную разведывательную службу (NCIS) обо всех финансовых операциях с участием Украины, за исключением случаев, «не вызывающих сомнений». Банкам Германии, крупнейшего экономического партнера Украины в ЕС, «в связи с изменившейся ситуацией» необходимо «подвергнуть проверке корреспондентские отношения с украинскими банками и принять решение об их продолжении или разрыве». Аналитический центр финансовых операций Канады рекомендует соотечественным банкам и компаниям «воздерживаться от необоснованных финансовых транзакций» между Канадой и Украиной. Все финансовые ведомства указывают на необходимость особого контроля за проведением операций, при которых неизвестна информация об украинском контрагенте (название/имя, адрес, номер счета), а также за всеми операциями на сумму более 15 тысяч евро.
Словом, кто какую процедуру применит — это, как прокомментировал проблему один из банкиров, дело корпоративной культуры каждого банка. Чтобы разобраться в ситуации, Национальный банк Украины разослал украинским банкам телеграмму, в которой предложил срочно направить запросы своим зарубежным банкам-корреспондентам (в первую очередь — банкам США) о наличии и использовании ими процедур по противодействию отмыванию «грязных» денег. Нацбанк также предложил комбанкам сообщать о всех случаях применения подобных процедур. Однако, насколько известно, комбанки не спешат докладывать о санкциях по отношению к их корсчетам. Видимо, опасаясь за свой имидж и утечку конфиденциальной информации. Это дает чиновникам возможность заявлять, что «конкретные» санкции против Украины пока не применялись.
Тем не менее, как сообщили «ЗН» многочисленные и заслуживающие доверия источники среди крупных предприятий и банков, проблемы существуют, и часто немалые. Правда, почти все сообщавшие о проблемах просили не называть их имен и названий компаний — видимо, не желая связывать свой имидж с «антиотмывочными мероприятиями». Ведь, согласно рекомендациям FATF, от банков требуются контролирующие функции, свойственные скорее финансовой полиции. В банках цивилизованных стран, конечно, находятся так называемые комплаенс-офицеры, которые должны заниматься подобным контролем, однако тщательная проверка транзакции с выяснением фактических владельцев украинских счетов и происхождения средств — процесс длительный, иногда требующий привлечения спецслужб. А главное — дорогостоящий. Поэтому, как выяснилось за прошедшие дни, многим западным банкам оказалось дешевле просто заблокировать подозрительные транзакции «до выяснения». Причем на неопределенный срок — по заявлению представителей одного из германских банков, «пока FATF не пришлет нам конкретную процедуру проверки». А еще дешевле вообще отказаться от обслуживания украинских корсчетов, клиентов, что некоторые из них и сделали. Таким образом, FATF без применения «грубой силы» удалось заблокировать внешнеэкономическую деятельность ряда украинских предприятий. По некоторым оценкам, в проверяемых транзакциях зависло до 300 миллионов долларов. И это были не переводы мелких и средних банков,
которые, по прогнозам доморощенных экспертов, могли пострадать, а деньги крупных украинских компаний. Столкнулись с проблемами и рядовые граждане — в некоторых европейских АТМ-сетях затруднено или ограничено снятие наличности с платежных карт ряда украинских банков. Переводы из-за рубежа некоторые банки выдавали в гривнях — видимо, из своих средств, поскольку проводки «оттуда» не проходили. Западные банки можно понять: качественно проверить транзакцию согласно рекомендациям FATF трудно, а не проверить может оказаться себе дороже. Ведь если своя или американская финансовая полиция потом таки обнаружит в проводке криминал, потери будут весьма значительны. Короче, несмотря на рекомендательный характер решений FATF по Украине, по «поражающей силе» они оказались вполне сравнимы с полноценными ограничительными санкциями.
И это не говоря уже о том, что FATF нанесла весьма ощутимый удар по имиджу Украины как делового партнера. Введение против нашей страны санкций, событие в мировой практике почти беспрецедентное, получило широкий резонанс в СМИ почти всего мира. Застопорились едва ли не все переговоры, которые различные украинские компании — импортеры и экспортеры — проводили с зарубежными партнерами. Многие партнеры украинских компаний всерьез задумываются о сворачивании сотрудничества. Косвенный ущерб от самого факта введения санкций в этом направлении подсчету не поддается.
Анализируя происходящее, трудно не задаться традиционными вопросами «что делать?» и «кто виноват?». Начнем с последнего, актуального особенно потому, что мера FATF по отношению к Украине напоминает «превышение пределов необходимой обороны». Ведь законодательство Украины в отношении банковской и другой финансовой деятельности хоть и несовершенно, однако способно обеспечивать прозрачность и механизмы контроля за происхождением и движением средств. Да и к тому же, Закон Украины «О предотвращении и противодействии легализации доходов, полученных преступным путем», правда, уже после решения FATF о санкциях, дополнен всеми необходимыми (согласно рекомендациям Группы) положениями. Налоговая служба, особенно милиция, имеет средства и опыт выявления теневого оборота средств. Мы, конечно, не США, где, несмотря на введение на волне постсентябрьского патриотизма едва ли не тоталитарных методов контроля за финансовыми потоками, а заодно и за намертво замкнутой на эти потоки жизнью американцев, наркомафию победить пока не удалось. Но и не «мировая прачечная» Науру, плюющая на мировое сообщество с высоты своего оффшорного дохода на душу населения. И не Нигерия, у которой нам коррупции еще учиться и учиться, и с которой, тем не менее, аналогичные санкции уже сняты. И даже не Россия, теневой оборот средств в которой оценивается даже ее собственными экспертами в 40—50% ВВП, но которая тем не менее не просто избежала санкций и вычеркнута из «черного списка» FATF, но и готовится стать наблюдателем этой организации. Итак, «за что?»
Версии звучат разные. Вот, например, высказанная народным депутатом Виталием Майко на прошедшем в четверг «круглом столе» «Детенизация отечественной экономики и противодействие отмыванию преступных доходов», организованном УСПП. По его мнению, поддержанному многими участниками «круглого стола», причиной введения санкций является то, что «сильная Украина никому не нужна — ни Европе ни России». То есть с нами расправились как с потенциальным экономическим и политическим конкурентом. Не обсуждая нашу конкурентоспособность, отметим, что версия небезосновательна: Украина давно «достала» мировое сообщество своим металлопрокатным и трубным демпингом, выручка от которого часто как раз и прокручивается через оффшоры. Затруднив этот процесс, можно сделать украинский металлобизнес менее рентабельным и добиться его свертывания.
В обращении УСПП к украинским политикам, обсуждавшемся на указанном «круглом столе», одним из виновников происшедшего недвузначно названы оппозиционные силы, всю осень «фактически блокировавшие деятельность парламента» и не давшие вовремя принять соответствующие законодательные изменения. Картина вырисовывается достаточно четкая: оппозиционные силы, добивающиеся отставки Президента Украины, создают условия для непринятия парламентом вышеупомянутых актов, а также, используя свои связи на Западе, «пробивают» беспрецедентное решение FATF. Авторитет Кучмы, подорванный кассетным и оружейным скандалами, падает окончательно, у дедушки не выдерживают нервы, и он с позором уходит. Словом, сценарий старый, только в профиль.
В устах представителей оппозиции картина выглядит еще проще: именно оружейный скандал, а точнее, вероятное пособничество украинского Президента «режиму, поддерживающему мировой терроризм» подействовало на американцев как красная тряпка и последняя капля одновременно. И FATF пошла на этот шаг исключительно по своей инициативе, «в борьбе с коррупционным режимом Кучмы». Действительно, «рекомендации FATF» — прекрасный повод совершенно законно проверить все вышеупомянутые оффшорные цепочки, по которым выйти на распоряжающихся ними известных политиков и бизнесменов из ближайшего окружения Президента. А если повезет — и на него самого (как четыре года назад экономические разведмероприятия, связанные с международными санкциями против Югославии, позволили выйти на счета, контролировавшиеся Милошевичем). Однако такая версия становится вероятной лишь при условии, что на Западе действительно имеет место твердое намерение добиться в Украине системных изменений. Однако по поводу наличия такого намерения имеются определенные сомнения.
Еще одна, смелая, но вполне вероятная версия связана с запланированным на следующую неделю в Киеве саммитом СНГ. По некоторым данным, на счетах западных банков «зависли» средства некоторых крупных отечественных холдингов, активно сотрудничающих с российским капиталом. Пользуясь невозможностью украинских партнеров вовремя заплатить по договорным обязательствам, россияне намерены, мягко выражаясь, увеличить свою долю собственности в этих неупомянутых донецких и не только холдингах. По неофициальной информации, на саммите СНГ будут подняты вопросы передела собственности пострадавших от санкций украинских предприятий, а также будет предпринята попытка добиться от ослабленной ударом Украины уступок в других проблемных вопросах — тех же газодолговом и газотранспортном. Представители России, ныне активно контактирующей с руководством FATF, вполне могли повлиять на принятие столь жесткого решения по отношению к «братской республике».
А скорее всего, такое решение FATF относительно Украины было выгодно всем. И американцам, и россиянам, и многим внутриполитическим силам. Что ж, результат (хоть пока и промежуточный) налицо.
Ответы на вопрос, «что делать», в отличие от ответов на предыдущий вопрос, известны. Изменения в законодательство, которые требовал FATF, в основном приняты. Главное — создан Департамент финансового мониторинга и определен порядок его работы. Кстати, сегодня и.о. его руководителя взамен «пожертвованного FATFy» Алексея Бережного является недавний начальник налоговой милиции Киева Валерий Диеспоров. На момент введения санкций разночтения оставались по трем позициям. Во-первых, по необходимости введения уголовной ответственности за целый ряд действий, связанных с отмыванием средств и предоставлением информации (изменения в законодательство были на момент введения санкций подготовлены, но принять их просто не успели, 16 января они были приняты в первом чтении). Во-вторых, по некоторым вопросам идентификации владельцев счетов (вопросы баланса между прозрачностью финансовых операций и банковской тайной не до конца решены и в западном обществе). В-третьих, по размеру минимальной суммы, подлежащей мониторингу: в нашем законодательстве это 50 тысяч евро (20 тысяч евро для операций с наличностью), в европейском — 15 тысяч. Все эти вопросы уже согласованы, и 6 февраля, в первый день новой сессии ВР, будут поставлены на голосование. Скорее всего, все необходимые изменения в законодательство будут приняты — уж сильно непатриотичной будет выглядеть в глазах общественности попытка воспротивиться снятию санкций с Украины.
Однако все большее число экспертов склоняются к мнению, что, даже если 12 февраля Украина отрапортует об окончательном приведении своего законодательства в соответствии с требованиями FATF, санкции вряд ли будут сняты. Международная группа всегда может сослаться на отсутствие результатов борьбы с отмыванием денег в Украине, то есть на то, что свежеслепленное законодательство не работает. И тогда нашей стране придется ждать отмены санкций как минимум до осени.