Еще когда американский президент был только на пути в Европу, кто-то из моих московских собеседников иронично заметил, что визит в Украину просто обречен быть успешнее визита в Россию: слишком уж несравнимы проблемы в отношениях Москвы и Вашингтона, Вашингтона и Киева, да и вообще — что может быть сложнее диалога супердержав? Действительно, американский президент прибывал в Москву в атмосфере сгустившегося непонимания в отношениях с Кремлем. Даже празднование 50-летия Победы могло продемонстрировать, что Клинтону приходится строить привычное счастливое выражение лица в нелучшие моменты своей внешнеполитической деятельности. Президент не пошел на парад на Поклонной горе — демонстрацию военной мощи, выглядевшую на фоне чеченской трагедии слишком вызывающе. Собственно, на этом параде не было никого из западных лидеров, кроме разве что президента Израиля (рассказывали, что мудрый Эзер Вейцман, умеющий говорить афоризмами, так объяснил соотечественникам свое появление на параде: раз уж приехали в Москву, то нужно все вытерпеть...) Вслед за израильским президентом нечто похожее мог повторить и американский. Требовали, чтобы на Красной площади хотя бы не было никого из участников чеченской войны — но даже мы видели, что вслед за ветеранами пошли вполне крепкие парни, каждый из которых мог охотиться с гранатометом...
Потом нужно было говорить с Ельциным. О ядерном контракте с Ираном. До этих переговоров непреклонный в своем желании продать исламской революционной державе все необходимое Борис Николаевич после предъявления ему разведывательных данных (и где российская Служба внешней разведки?) решил разъединить военную и гражданскую части контракта. Спросите меня, что это означает? Тут опять необходим афоризм. Как будто до этого Москва собиралась продавать нечто военное, а теперь продаст только «гражданское». Кстати, Тегеран уже успел заявить, что никакой газовой центрифуги — а именно ее Москва решила не продавать — он покупать и не собирался. Итак, компромисс или просто решили не ссориться? Не обострять?
Расширение НАТО. Эта тема вообще прозвучала как-то невразумительно. Россия решила (!) присоединиться к программе «Партнерство ради мира» — простите, в который уже раз? Можно вспомнить решительного Андрея Козырева, прибывшего в штаб-квартиру НАТО подписать и объявившего, что решил не подписывать эту самую программу. Так что достижение оборачивается на самом деле решением, о котором забыли ввиду его бессмысленности.
Но зато успешно поговорили о Чечне в том смысле, что не поговорили, не сакцентировали. Это не успех Клинтона, это успех Ельцина. Российскому президенту, а вслед за ним и московским средствам массовой информации удалось поэтому поговорить на тему хамоватых кассандр, предрекающих сумерки российско-американских отношений в момент рассвета и расцвета.
Клинтон между тем позавтракал с широким кругом товарищей от Геннадия Зюганова и господ до Егора Гайдара и сообщил, что собирается вновь встречаться с Ельциным в Галифаксе, а потом и Нью-Йорке. Словом, будет много коллективных свиданий, много праздников. Российско-американские отношения начинают напоминать украинско-российские, когда разногласий так много, что говорить о них никому не хочется, и предпочитают устраивать праздники во время встреч вместо того, чтобы преодолевать трудности. Так что можно было понять американского президента, когда в аэропорту Борисполь он стал жевать украинский каравай после плотного московского завтрака — известно ведь, что после большого количества сладостей иногда хочется обыкновенного хлеба...