Бархатный сезон истории Украины
Мы - элита бедного государства, и мы катастрофически не успеваем. В мире появилась масса новых проблем, а мы еще барахтаемся в старых. Проблемы появляются быстрее, нежели мы успеваем их решать. Думать, что эти проблемы решатся как-то сами собой, нет никаких оснований. Такая ситуация может отодвинуть наше государство на обочину истории.
Кто делал политику вчера, кто делает ее сегодня и кто будет делать ее завтра? Первый эшелон - это диссиденты. Второй эшелон - номенклатура, сумевшая сменить политическую ориентацию и предложить свои услуги профессионалов. Третий эшелон - люди из бизнеса, сумевшие предложить новый опыт предпринимательского подхода к делу.
Диссиденты оказались наиболее подготовлены к публичной деятельности, необходимость в которой появилась, как только гласность дала первые результаты, и национальные элиты оказались у руля вчерашних советских республик. Диссиденты были чрезвычайно активны, у них были выстраданные ими идеалы свободы, но у них не было взвешенной стратегии, управленческих знаний и экономических интересов. Наличие экономических интересов и управленческого знания оказывается решающим для политической деятельности, и именно это снова выдвинуло на передний план номенклатуру, которая к тому времени уже успела сменить свои привязанности и быстро осознать выгоду государственной независимости. Тем не менее, их личные экономические интересы и управленческие знания оказались не адекватны ситуации.
На их место постепенно начали приходить люди из бизнеса. Это люди, которые имеют совершенно другие экономические интересы - защита бизнеса в общенациональном масштабе и формирующиеся политические амбиции. Их главные ресурсы - деньги, новое управленческое мышление, инициативность, чего не доставало у предыдущего звена. Они не всегда могут вписаться в существующую систему управления: их изначально высокий уровень благосостояния часто не позволяет им чувствовать себя в своем кругу. Иногда их отношения превращаются в прямое столкновение с аппаратом, и тогда либо их оттирают на периферию, либо могут разгромить их бизнес.
Но у бизнесменов-политиков есть другие ограничения - они связаны с бизнесом, что ограничивает их публичность и маневренность. Они привыкли работать в заданных условиях и быстро принимать решения, и культура этих решений в бизнесе другая: там нельзя взять паузу, подождать, а в политике это нужно уметь делать. К тому же они привыкли управлять своими подчиненными, им сложно организовать коллектив единомышленников, которые им не подчинены, то есть они умеют скорее подчинять, а не вовлекать. Таким образом, политической технологии вовлечения в дело и формирования команды из людей с различными интересами и мотивами у людей из бизнеса не достает.
Как видим, каждый период времени порождал свою элиту, и у каждой были свои задачи, свои возможности, свои ограничения и предел роста. Сейчас мы имеем политическую среду, где присутствуют все три эшелона. Каков будет четвертый эшелон? Очевидно, эта политическая среда должна породить новую волну профессиональных политиков. Это будут профессиональные политики, соединяющие в себе идеалы и страсть первых, профессионализм вторых и предприимчивость третьих. Политики, которые формируют себя для следующего этапа, должны понимать, какие качества нужно вырабатывать и какие технологии публичного вовлечения и формирования команд нужно им освоить. Чтобы это произошло, нужна принципиально новая организация работы, и в первую очередь, партийной работы. Поэтому конкуренция партий - это по сути конкуренция элит, а партийное пространство - единственно возможная среда для создания условий открытой и честной политической конкуренции элит.
Одна элита лучше другой, если она способна ставить долгосрочные задачи, планировать успех и достигать стратегических побед. Политическая элита может оказаться на высоте, только если она сумеет создать технологию управляемости экономическими и политическими процессами в обществе, обеспечить поддержку этих процессов со стороны самого общества. В социальных науках существуют такие понятия, как «усталость элит» и «смена элит». В конце двадцатого века наметился очень интересный процесс, называемый «бархатной революцией», - это процесс бескровной смены одной элиты другой при согласии самой элиты и поддержке со стороны общества. Однако не стоит забывать, что для согласия элиты и поддержки общества нужны титанические усилия не просто отдельных политических партий, а общества в целом.
Происходит ли у нас эта бархатная революция? И если происходит, то готова ли наша партия осуществить те шаги, которые потребуются? Как следует совершать эти шаги, насколько радикально? Вот вопросы, которые нас сегодня интересуют… Нужно проводить различие между принятием осторожных мер и апокалипсическими настроениями. Нам постоянно приходится лавировать между этими двумя подходами.
Апокалиптики обычно утверждают, что все погибнет, если уже сейчас и немедленно не осуществить резких изменений. Обычно они порождают панику и на этой волне пытаются обрести политический капитал. Апокалипсические настроения акцентируют внимание больше на опасности, нежели на необходимых шагах по ее преодолению, в них нельзя почерпнуть ни веры в перспективу, ни инициативы, ни энергии, хотя они и являются предпосылкой для появления стратегического мышления. Осторожничающие уделяют больше внимания текущим задачам: накоплению ресурсов и кадровым расстановкам, и они часто бывают не готовы к изменениям. Поэтому мы должны уходить от этих крайностей и попытаться соединить эти два подхода: связать способности краткосрочного планирования с видением долгосрочных перспектив. Негативный опыт крайних подходов дает нам уверенность, что умеренное движение является более надежным, что оно позволит нам быть готовыми к тем вызовам, которые ожидают украинскую элиту в XXI веке.
Новые вызовы времени
Если вы нечто не увидели издалека, а обнаружили это в настоящем, то уже поздно. Уверенность в завтрашнем дне граждан и стабильность в государстве это вопрос понимания элитой страны перспективы и наличия в стране государственной стратегии. Сегодня важнейшим вопросом для политической элиты является масштаб их самоопределения: на каком поле мы играем - на национальном или на мировом.
Генри Киссинджер в своей книге «Дипломатия» приводит описание этой проблемы как «дилеммы победителей» и связывает ее с попыткой установить новую систему коллективной безопасности после первой мировой войны. Для основных стран проблема выхода на уровень глобальной политики состояла в противопоставлении национальных интересов и глобального мышления. Американский президент Вильсон считал, что задачи национального плана все более и более уходят на задний план. Европейская же политика того времени исходила из другого принципа: на мировой арене сталкиваются национальные интересы.
Поведение большинства государственных деятелей не укладывалось в принцип коллективной безопасности. Почти все политики того времени делали упор на национальные интересы, оставляя защиту общих принципов на долю идеалистов типа Вильсона. В конце концов концепция коллективной безопасности пала жертвой слабости собственного положения: ни один из актов агрессии, в который было вовлечено одно из развитых государств, не был отражен путем применения принципа коллективной безопасности. Либо мировое сообщество отказывалось признать этот акт агрессией, либо не приходило к согласию по поводу конкретных мер. Организация Объединенных наций, созданная для отстаивания принципа коллективной безопасности, во время «холодной войны» оказалась точно так же неэффективной в каждом случае, когда речь шла об агрессии со стороны одной из развитых держав.
В югославском кризисе вмешательство НАТО во внутренние дела государства, проводящего геноцид части собственного гражданского населения, продиктовано не обязательствами этого блока перед европейскими странами, а впервые связано с применением принципа коллективной безопасности, так активно проводимого в жизнь Вудро Вильсоном в первой половине нашего века.
Как здесь поступить Украине? Очевидно, ей нужно иметь не только собственные национальные интересы и проводить их на международной арене, но и четко и ясно определяться по отношению к принципу коллективной безопасности. А это значит провозглашать и отстаивать собственные ценности и правила. Если даже Украина решит когда-либо вступить в НАТО, она должна обеспечить две вещи: самоопределение внутри принципа коллективной безопасности, добиваясь реформирования неэффективной, как это уже видно для всех, ООН; и изменение принципа организации и действий самого блока НАТО, который с продвижением на Восток перестал быть Североатлантическим блоком, и это требует изменения содержания его тактики.
Это означает, что если мы претендуем на какую-либо обдуманную позицию в отношении НАТО, ООН и глобальных процессов вообще, мы должны переосмыслить систему коллективной безопасности в Европе и мире. Как видим, ни США, ни Россию эта система не устраивает. Если эти страны могут себе позволить перевести нынешнюю ситуацию в противостояние, то Украина себе этого позволить не может. В этом случае она будет зажата в клещи и шантажироваться как со стороны США против России, так и со стороны России против США. Чтобы не попасть в эти «клещи», нам нужно думать и предлагать - новый принцип коллективной безопасности, новые принципы европейского сотрудничества, новые принципы мирного урегулирования международных конфликтов. Повторюсь: если другие страны могут позволить себе роскошь этого не делать, то мы этой роскоши позволить не можем.
Во время «холодной войны» все страны строили свою политику внутри двуполярного мира. «Новый мировой порядок» рождается в ситуации, когда ни одна из стран не имеет опыта существования в рамках многогосударственной системы. Этот мировой порядок должен сочетать в себе систему коллективной мировой безопасности, гарантирующей национальные интересы государства до того уровня, покуда эти национальные государства сами гарантируют соблюдение прав всех своих граждан.
Проблема международной системы безопасности возникает и в связи с усилением процесса регионализации в мире, в связи с процессом сильного противодействия влиянию США в мире и ослаблением мирового влияния России. Мы должны быть готовы отвечать этим вызовам, если хотим обеспечить стабильность и процветание нашей Украины.
Мы должны решать мировые проблемы как свои, а свои как мировые
Какими же будут национальные интересы Украины в новом столетии? Попытаемся предложить некоторые направления…
Первое - воцарение новой мировой политики, где война идет уже не только за территории или природные ресурсы, но и за культурные ценности и правила. Мы должны будем поставить вопрос о наших культурных стереотипах, о нашей культурной вести в мире, о новой международной политике Украины.
Второе - проблема конкурентоспособности. На рынки просто так никто никого не пускает. Или вы завоевываете новые рынки или вы договариваетесь, чтобы вас пускали. Нужно понять, что не существует отдельно товаров и услуг от культуры государства. Достаточно посмотреть голливудские фильмы и зайти в «Макдональдс», чтобы понять это. Наши товары и услуги должны нести нашу культурную весть, иметь наш культурный код - только так можно противостоять другим культурам, только так можно не дать умереть собственной культуре, занять свою культурную нишу в мире и выиграть в конкурентной борьбе по большому счету.
Третье - проблема роста, захвата инициативы и лидерства в славянском регионе. Это проблема обретения новой системы государственного управления, новых организационных и проектных знаний нашей элитой. Это проблема готовности к возможным изменениям нашей географической и территориальной перспективы в связи с углублением политического кризиса в России, усиление влияния мусульманского мира на территорию Украины. Эта проблема вплотную зависит от экономического потенциала в стране и ее культурной ориентации: в какой мере она способна осваивать мультикультурные тенденции в славянском пространстве.
Четвертое - внутренние проблемы, типичные для всех стран в конце XX века: этнические противоречия, социальные трансформации или экономические реформы.
Пятое - изменение системы образования. Нынешняя система образования - это система XIX-XX века. Нужно менять всю систему образования, чтобы она соответствовала новым потребностям, новым вызовам времени. И это делать нужно уже сейчас, поскольку на это обычно уходить несколько десятков лет. Большинство западных стран уже начало этот процесс, к нему уже приступила Россия.
Ни одна политическая стратегия не сможет обойти эти вопросы. Формируя программу своей партии, нам необходимо это учитывать. Для Украины вопрос долгосрочной гарантии стабильности развития - главный вызов. Точно так же, как обеспечение лидерства среди партий - вызов для нашей партии. Для меня это вопросы одного порядка.
Политическое руководство:
Лидер или чиновник
Традицией нашей страны является предпочтение чиновника лидеру. Какое между ними различие? Лидер выдвигает принципиально новые инициативы, добивается их продвижения и одобрения в обществе, затем выступает организатором их осуществления. Если существующая система мешает его инициативе, он меняет систему. Многие наши нынешние лидеры идут по ступенькам должностной лестницы и делают карьеру, выполняя чужие приказы. Это люди-должности, как называет их американский политолог Ричард Нойштадт в своей книге «Президентская власть и нынешние президенты». Отсюда недостаток инициатив в государстве, отсюда отсутствие политической воли для осуществления изменений и решительности в отстаивании своей позиции перед лицом общественности.
Анализируя нынешние дискуссии о необходимости поста президента в Украине, невольно приходишь к выводу, что задачу президентской власти понимают весьма упрощенно - как только гаранта выполнения Конституции и законов государства. Между тем, на всем пространстве восточного блока восторжествовала в том или ином виде модель президентской республики, заимствованная из Соединенных Штатов Америки. Главной чертой этой системы являются отнюдь не конституционные гарантии: хотя это и важно, но для этого есть у нас Конституционный суд. Главной задачей института президентства в Украине есть инициатива. Именно президент должен представлять долгосрочную перспективу в виде конкретных политических инициатив. Это не может сделать ни депутат, ни политическая партия, потому что они не обладают таким количеством специально отобранных и организованных профессионалов, с одной стороны, и такими полномочиями непосредственно и оперативно реагировать на любое политическое событие, с другой стороны. Президентская власть - это условие подвижности нашего общества, условие его быстрого изменения сообразно возникающим вызовам. Лидерство непосредственно требует наличия условий единства политической воли. Президент - политик-лидер, а не чиновник.
У чиновника и у политика различный тип осуществления инициативы. Мы должны привносить культуру политического лидерства в органы государственной власти, а не позволять ей бюрократизировать партию, как это случилось в НДП.
Переоценка власти
Встав на путь реформ и изменения системы государственного управления, мы, как партия, должны в первую очередь изменить свое отношение к власти. Традиционно партия формулирует свою цель как борьбу за власть. Но какой это имеет смысл, если власти сегодня не доверяют. Если мы хотим быть партией нового типа, нам нужно учиться и не бояться работать на сломах, на конфликтных точках общества. Нужно учиться и не бояться вытягивать из людей наружу их недовольство ситуацией и открыто обсуждать причины, в том числе действия власти, которые вызвали это недовольство. Нужно открыто обсуждать и последовательно добиваться изменений. Это - единственный известный истории способ избежать беспорядков и перевести социальные конфликты в русло обоюдных согласований, осуществляя социальные изменения эволюционным путем, а не через революцию.
Даже в случае, когда большинство членов политического ядра партии окажутся при власти, партия должна сохранять свою мобильность и независимость. Существуют объективные противоречия между обществом и властью, между общественным институтом и государством. Поэтому мы сегодня говорим о партии нового типа, которая должна по-новому взглянуть на эту проблему.
От толпы
к общественности
Одним из важнейших вопросов является определение социальной базы партии. Политологи и социологи называют социальной базой социал-демократов средний класс. И этот средний класс в Украине есть - это владельцы малого бизнеса, квалифицированные специалисты и менеджеры среднего и большого бизнеса. К среднему классу могут быть отнесены все те люди, которые могут делать минимальные сбережения или как-то иначе инвестировать в свое будущее. Большая их часть не идентифицирует себя со средним классом. Надеясь только на себя и не веря в помощь государства, эти люди сегодня в праве считать, что политика не касается их. Но средний класс Украины может стать серьезной силой. Задачей элиты является помочь осмыслить этим социальным группам себя как средний класс. Партии нужно искать формы работы с этими группами людей.
За предметом этой работы далеко ходить не надо: очевиден разрыв интересов среднего класса и тех сил, которыми сегодня этот интерес представлен. На мой взгляд, этот разрыв содержит огромный политический ресурс. Чтобы овладеть им, партия должна учиться работать на сломе согласия между властью и средним классом, на точках конфликтов между ними. Не отождествляясь с властью, партия должна публично обсуждать существующие и создаваемые властью нормы и последовательно добиваться изменения норм и правил в тех местах, где они противоречат интересам нашей социальной базы. И не страшно, если средний класс сам не объявил свои интересы. Мы должны помочь ему в этом, возможно, смоделировать эти интересы в публичных дискуссиях.
Партийным ресурсом могут быть не только члены партии, но и сочувствующие ей граждане. Наша задача не только расширять количественный состав партии, но и расширять ту часть общества, которая доверяет нам, понимает нас, может отдать за нас голоса на выборах, хотя мы можем при этом говорить и об увеличении числа самой партии. Тем более, что у нас есть возможности для расширения среднего класса: учителя, ученые, врачи, которые по уровню дохода не относят себя к среднему классу, но по мотивации поступков, образу мысли, отношению к культуре и психологии могут быть отнесены к среднему классу. Расширение сектора внепартийной поддержки - это проблема публичной внепартийной дискуссии, проблема позиционирования граждан относительно той или иной социальной группы, проблема обеспечения коммуникации как внутри каждой группы, так и между группами, проблема вывода этих групп на публичные дебаты на государственном уровне.
Какие бы правильные решения не предлагали сегодня политики, отраслевые специалисты и власть, в обществе всегда найдется большинство, которое будет против этих решений. Иногда просто потому, что это большинство может не знать, соответствует данное решение его интересам или нет: ведь интересы не объявлены! Многие партии сегодня не готовы работать в конфликтной среде. Что это значит для партии нового типа? Я думаю, что партия должна уходить «вниз», выявлять социальные группы, помогая им осознавать и формулировать свои интересы, быть организатором и средством общения в обществе. Французский социолог Патрик Шампань называет это становлением общественности из толпы.
Мы не знаем наверняка, какие существуют социальные группы, каковы их интересы. Мы только знаем, что этих групп много и что они разные. Более того, эти группы не всегда осознают себя и поэтому не могут формулировать и объявлять открыто свои интересы. Наконец, социальные группы не общаются между собой потому, что нет институтов коммуникации. Партии эту функцию не выполняют: политика, которую осуществляют партии, социально безадресна. Шахтеры ведь не понимают, что, требуя у правительства каждый год денег и получая их, они эти деньги забирают не у правительства, а у учителей, у пенсионеров. Это гибельный для общества путь. Если с него не свернуть, то однажды партии, власть и даже государство не будут нужны. Необходимо, чтобы шахтеры и учителя договаривались, действовали сообща. И победит та партия, которая сумеет установить согласие между разными социальными группами. В царской России эту задачу выполнили большевики: они наладили коммуникацию между крестьянами, рабочими и интеллигенцией, помогли им осознать себя как социальную силу. Мы должны выполнить ту же миссию. Решение таких задач требует кропотливой работы, потому что согласие нельзя установить раз и навсегда. Но если мы не будем это делать, мы проиграем.
Необходимость ясной идеологии
Чем более традиционный сектор идеологии занимает структура, тем более важным для нее становится собственно идеологическая поддержка структуры. Вот почему классические идеологические сектора - коммунисты, социал-демократы, либералы и консерваторы - вынуждены жестко и агрессивно работать на идеологическом поле.
Если следовать классификации Виталия Найшуля, то коммунисты пытаются вмешиваться в частную жизнь, левые социал-демократы оправдывают (и пытаются организовать) вмешательство в общественное производство, правые социал-демократы считают правильным перераспределять произведенное (не влезая в само производство), а либералы, по возможности, хотели бы вообще не вмешиваться в экономику. Мы должны разворачивать свое собственное идеологическое поле, делать его понятным и привлекательным.
Возможна ли экономическая программа?
Нужно разобраться с тем, что должно быть предметом программы партий. Сегодня многие пытаются предложить свое видение преобразований в стране, экономических и общественных реформ. Но есть острая нехватка знаний о социальной структуре общества в смысле знания экономических мотивов и интересов различных социальных групп, есть нехватка организационных знаний и гуманитарных технологий.
Недостаток всех предыдущих программ в том, что они были экономическими. В них абсолютно отсутствовало понимание, на какую социальную базу они ложатся. Кроме того, программа должна содержать блок управления и организационного обеспечения действий, которые в ней планируются. Без этих составляющих экономическая программа невозможна.
Политическая централизация
и экономическая децентрализация
Социал-демократический принцип в новом его прочтении чешским ученым в области социальной антропологии Эрнестом Геллнером звучит как необходимость экономической децентрализации в обществе при сохранении политической централизации контроля за крупными экономическими субъектами или субъектами, пытающимися вести бизнес с государством.
Сегодня в развитых странах предпринимаются попытки законодательно ограничить свободу маневра для закулисных дельцов, пытающихся отхватить какой-либо кусок государственного пирога для получения частной прибыли. Поэтому политическая централизация означает такой способ политического контроля партии за государством, при котором каждый экономический субъект оказывается в ситуации социальной ответственности, как только он выходит на уровень общенационального производства или пытается заключить сделку с государством. Мы не можем нейтрально относиться к рынку, рынок должен быть регулируем.
Региональные политические элиты - новый способ делать политику
Регионы - отдельное поле для работы. Мы ставим вопрос о появлении новой генерации региональных политиков. Имеются в виду региональное лидерство. Считается, что региональные лидеры относятся к элите второго уровня. Наша деятельность должна быть направлена на то, чтобы региональные лидеры стали лидерами государственного уровня. Это не означает, что региональные лидеры должны переехать в Киев. Наоборот, нам нужно создать такую ситуацию, чтобы оставаясь в регионах, они были на виду, оказывали влияние на принятие государственных решений. Их деятельность должна быть известной и значимой для всей страны. Этот процесс всегда существовал, однако именно мы, как партия, должны стать институциональной гарантией процесса коммуникации региональных элит, процесса выдвижения новых лидеров в государственную политику. Эта идея подробно изложена в работах американского политолога Роберта Патнэма, и я думаю, что она как нельзя более своевременна.
С этой проблемой сталкивались партии во многих странах. И пришли приблизительно к похожим результатам: регион становится в политическом смысле сильным тогда, когда региональный лидер имеет политический вес и общегосударственное значение. Регионы должны иметь понятную программу, вписанную в различные государственные программы. Региональные лидеры и партийные ячейки регионов должны вести публичную деятельность как у себя в регионе, так и в государстве в целом.
Возможна
ли партия нового типа?
Формы организации и содержание деятельности большинства партий неадекватны нынешней ситуации. Это объясняет столь частые партийные расколы как открытые, так и латентные. Нет смысла искать ситуативную причину прозябания и развалов политических партий. Они прозябают и умирают от организационно-деятельностной недостаточности. Точно так же, как слабое здоровье алкоголика объясняется его пристрастием к спиртному, а не болезнью какого-то конкретного органа. Сегодня большинство украинских политических партий и объединений можно сравнить с людьми, ведущими нездоровый образ жизни и имеющими сомнительную наследственность. Их выбор прост: или умирать, или менять образ жизни, если, конечно, не поздно.
Для элит выбор партии или фракции сегодня не является результатом политического самоопределения. Этот выбор является вынужденной необходимостью и часто определяется либо включенностью в определенные коммерческие отношения, либо просто является вопросом сиюминутной выгоды. Пребывание в той или иной партии или фракции не имеет особого значения, поэтому не имеет значения и переход из одной партии или фракции в другую. Именно этим объясняется малочисленность всех партий и фракций (кроме КПУ) и то, с какой легкостью они распадаются. Тем не менее, процесс создания партий, опирающихся на корпоративную структуру общества, ставит вопрос о легализации скрытой структуры общества, что позволит открыто отстаивать экономические интересы различных групп и сделает процесс лоббирования публичным.
Нужно организовывать обсуждение правил и норм, действовать по поводу их в публичном пространстве. Обсуждать их должны прежде всего социальные группы между собой, и уж потом, совместно с экспертами и при посредстве партии - с властью. Партия в этих отношениях должна занять место инициатора и организатора в коммуникации общества внутри себя и с властью. Нам еще предстоит понять, в какой мере мы обладаем технологией концентрации вокруг нас других политических сил, чем мы можем быть интересны другим политическим силам. Мы должны перевести ситуацию отношений с другими политическими силами из конкуренции в сотрудничество.
Главным вопросом для проектировщиков партии нового типа должен стать вопрос, который я попробую произнести так: чем отличается правильная программа от неправильной программы и достаточно ли партийной программы для успешной работы партии?
На данный момент партии не являются главным субъектом политики в Украине. Элита Украины еще не имела положительного опыта разработки и реализации программ партийного строительства. А если у партий нет сил спрограммировать самих себя, собственную деятельность, то что уж говорить о таком куда более сложном объекте управления, каким является государство. В результате, сегодня страна переживает сложный процесс изменений, и ни одна политическая сила пока что не может сказать, что она управляет этим процессом, программирует его хотя бы на уровне собственного партийного строительства.
На нашей памяти много разных программ, и партийных, и государственных. Где они теперь, где их результаты? Готовя программу своих собственных действий, мы должны понять причины нереализованности многих известных нам документов с аналогичным названием. Является ли причиной неадекватный метод разработки программ, или то, что мы разрабатываем, в принципе не является программой? Думаю, и то, и другое.
Партии должны являться не чем иным, как инициатором политических дискуссий и посредником между обществом и властью. Политическая программа любой партии должна быть превращена в набор тезисов-сообщений, каждый из которых должен быть поставлен на обсуждение в гражданском обществе, уточнен или исправлен в процессе публичных дискуссий. И только после этого процесса глобальных консультаций можно начинать процесс превращения программных тезисов в реальные законодательные и исполнительные решения.
Какие кадры
нам нужны?
Как должен быть построен процесс образования?
На что должна быть направлена наша образовательная деятельность?
Тема будущего - главная на текущий момент - неразрывно связана с проблемой подготовки людей, которые будут управлять страной, формировать и реализовывать представления о нашем будущем. Раньше, в СССР, функцию подготовки управленцев высшего и среднего уровня выполняли партийные органы. Думаю, так должно быть и сейчас. Именно наша партия должна стать кузницей наиболее сильных управленцев, которые будут профессионально готовы управлять государством. Занимая государственные должности, члены партии должны обладать соответствующей компетенцией, которая позволит им строить свою деятельность в конфликтных условиях.
Партии нужны социальные и управленческие знания. Нужно продвинуться в понимании состава нашего общества и процессов, которые в нашем обществе происходят. Кстати, это камень в огород интеллектуалов: я не вижу предложений такого знания. Лидерам партии в центре и на местах требуются коммуникативные навыки, а появиться они могут только от реальной повседневной работы с гражданами. Нужны навыки проектирования и программирования своей и чужой деятельности, но сначала своей. При этом нужно понимать, что мы должны просто научиться этой деятельности. Сейчас у нас нет необходимых знаний, потому что советские вузы их не преподавали в принципе. Мы должны самообразовываться и обращаться к учителям.
Партия должна заботиться о своем интеллектуальном уровне. На мой взгляд, член партии должен являться содержательным лидером в кругу своего общения. Член партии должен быть в курсе главных событий в стране и иметь понятную интерпретацию этих событий. Соответственно государство должно привлекать членов нашей как и любой другой партии не потому, что они члены СДПУ(о), а потому, что они профессионалы.
Кроме того, партия должна стать лидером в определении актуальных тем и проблем в экономике, и в политике страны. Стать лидером в организации обсуждения этих тем и проблем, постоянно предлагать обществу и власти новое аналитическое содержание и новые решения. Вот некоторые ключевые, на мой взгляд, темы: образ будущего страны, государственный бюджет, внешняя политика, региональная политика, образование.
Решив кадровую проблему в партии, мы не решим кадровую проблему в стране. Точно так же, решив проблему новых технологий управления в партии, мы не решим проблему новой системы управления в стране. Поэтому формирование собственной политики в сфере образования должно стать стратегической задачей на ближайшие годы. Я вижу это как единый процесс - и для страны, и для партии.
Мы должны знать, что лидерство партии испытывается временем… Мы должны быть готовы к испытанию успехом и неудачами…