Кому предназначена эта статья? Это не такой простой вопрос, как на первый взгляд. Моим коллегам-экономистам доводы могут показаться стандартными, а выводы тривиальными. Политологам доводы — неубедительными, а выводы — недоказанными. Политикам доводы — непонятными, а выводы — нереальными.
Таким образом, эта статья предназначается просто мыслящему интеллигентному человеку, имеющему неспециальное высшее образование, не служащему кланам и политическим группировкам, одним словом — обычному читателю «Зеркала недели». Перефразируем классика: «За мной, читатель, я покажу тебе экономическое содержание политического скандала».
Связь между политической ситуацией в национальной экономике и инвестиционной активностью очевидна, хотя и далеко не тривиальна. Любые признаки политической нестабильности в любой экономической системе вызовут сомнения в защищенности долговременных инвестиций; таким образом ясно, что политический скандал, один из основных признаков такой нестабильности, отрицательно скажется на намерениях инвесторов размещать капиталы в рассматриваемой экономической системе. Здесь и далее мы будем понимать (с наших сугубо прикладных экономических позиций) под политическим скандалом конфликт на вершинах власти, предусматривающий возможность (и даже вероятность) внеконституционных перемен, могущих вызвать незаконные, с точки зрения действующего законодательства, и внесудебные перераспределения собственности, активов и ресурсов.
Вообще-то имеется и обратная связь: экономика, насыщенная капиталами, безусловно, будет стремиться к «ограждению завоеванной доли рынка», а следовательно, оказывать воздействие, противоположное по направлению силам, стремящимся вывести общество из положения политического равновесия. При этом используются разнообразные средства, включая лоббирование нужных решений, формирование «плотного» законодательного поля и т.д. и т.п., включая подкупы чиновников и депутатов, выдвижение собственных лидеров, создание партий и многое другое. Тем не менее, история показывает, что все эти средства хороши лишь до определенного предела. Когда политический скандал вызывает значительные отклонения от конституции и действующего законодательства или лишь серьезно грозит таковыми, вся система сопротивления перестает работать, а уровень политических рисков существенно возрастает...
Эту ситуацию часто сравнивают с колеблющимся маятником. Действительно, когда маятник отклоняется от вертикали, немедленно возникает сила, стремящаяся возвратить его в равновесное состояние (в экономике такие силы называются «встроенными стабилизаторами»). Но если маятник отклонился от равновесия слишком резко, он может сорваться с оси — тогда все! Вся система идет в разнос. Войны, революции, мятежи, восстания — все это примеры фактической гибели существовавших экономических систем, в лучшем случае, радикальных изменений их структур. Так вот, по большому счету, любой значимый, по-настоящему громкий политический скандал рассматривается (иногда и безосновательно) инвесторами, как первичный признак краха законодательной и экономической систем, и, конечно же, влияет на их предпроектные и проектные решения, формирует их собственные представления об уровнях политических рисков. Сами же политические риски для инвестора являются не просто составной частью всей системы рисков (территориальных, ситуационных, отраслевых...), но важнейшей ее частью.
Поясним свою мысль. Предположим, мы вкладываем капитал в некий бизнес и наша идея может провалиться. Выделим три категории такого провала. Первая: риск потери прибыли (например, за год работы), вторая — риск потери выручки (опять же за год работы), и наконец третья, имеющая самые тяжкие последствия, — риск потери имущества, т.е. самого бизнеса. Сравнительная тяжесть этих трех неприятностей может быть довольно точно измерена (этим занимаются профессионалы в области оценки и страхования рисков), но мы можем условно принять, что верно соотношение 1:10:100 (величина прибыли к объему выручки к стоимости бизнеса), т.е. при всей приближенности расчета ясно, что стоимость нашего бизнеса по меньшей мере на два порядка превышает стоимость ожидаемой прибыли. Так вот, именно политический риск — это риск потери всего бизнеса.
Отсюда следует вывод первый — политический скандал повышает уровень политических рисков и является признаком возможности потери собственности (бизнеса) в ближайшем или более отдаленном будущем. Таким образом, мы подтверждаем известную связь: политический скандал сам по себе препятствует созданию новых бизнесов, т.е. снижает активность инвесторов всех категорий и разновидностей— отечественных и зарубежных, мелких и средних, стратегических и промышленных... Это, конечно, нехорошо. Но...
Продолжим наши рассуждения. Проанализируем следующий менее стандартный вопрос: а как обстоит дело с бизнесами уже действующими, активами уже имеющимися? Что происходит с их стоимостью при политических волнениях и скандалах, индикаторах потрясений и возможных выходов за пределы конституционного поля?
Одним из наиболее достоверных методов оценки стоимости действующего бизнеса является т.н. метод доходности, согласно которому стоимость бизнеса тесно связана с величиной приносимого им реального дохода. Все очень просто: открываем любой бюллетень недвижимости типа «Янус» и, проанализировав данные о продажах и арендах, легко устанавливаем для себя закономерность: небольшая стандартная квартира примерной стоимостью 15 тыс. долларов США (или скажем лицемерно: у. е.) сдается в аренду за 150 этих самых у.е. в месяц. Понятна связь между стоимостью имущества и приносимым им доходом. Это 12% годовых. Сколько стоит подобная квартира в Манхэттене? Примерно 200 тыс. у.е. (50 кв. м по 4,0 тыс. долл. за метр), впрочем, правительство США разрешает вести расчеты в долларах. А сдается в аренду? За $800 в месяц. Какова связь, называемая ставкой прямой капитализации, в этом случае? Ответ: 4,8%. Интересно узнать, как в Израиле? Пожалуйста, такая квартира обойдется примерно в 80 тыс. долл., а сдаваться в аренду будет за 400 долл. в месяц. Ставка прямой капитализации — 6,0 %. Причем, эти различия для рассмотренных стран во многом и определяются разной величиной политических рисков.
Отсюда нам ясно, что ситуация в США более устойчива (а стало быть, и риски меньше) чем в Израиле и Украине. Интересный и неожиданный вывод, не правда ли? Разумеется, для других видов бизнеса будут наблюдаться иные абсолютные значения ставок прямой капитализации, но примерные соотношения между ними сохранятся.
Другой пример: государственные ценные бумаги. Доходность в Украине исчисляется десятками процентов, в США — примерно 6,5%. Разница на порядок определена опять же суммой рисков и опять же в первую очередь рисков политических. Далее. В США банковский процент по депозитам населения около 5% годовых, а у нас около 30%, а население деньги в банки не несет. Рискованно, друзья мои. Придут (коммунисты, бандиты, налоговики, ультрарадикалы...) и все заберут. Т.е. кроме инфляции, валютных рисков и т.п., население опасается (и небезосновательно) рисков политических. За 30% годовых оно рисковать не собирается. А за 60%? Может быть. (Вот собственно и ключ к важной проблеме нашей экономики — мобилизации сбережений населения). Важный вывод второй: чем выше уровень политических рисков, тем более высокие требования к доходности инвестиций возникают у инвестора.
Но это все семечки... А вот рассмотрим, к примеру, нефтеперерабатывающий завод. Реально поставляется на переработку, допустим, 1 млн. тонн нефти в год. Чистая прибыль от переработки примерно 15 долл. на тонне (до уплаты налогов). Итого, ожидаемая (или уже извлеченная) прибыль составит около 15 млн. долл. в год. При ставках прямой капитализации в 25%, действующей сегодня в Украине, и 8%, действующей в этой отрасли в США, оказывается, что подобный бизнес стоит в Украине не более 60 млн. долл., а в США —примерно 190 млн. долл. Разница чувствуется? И чем же она обусловлена? Суммой всех рисков, но в первую очередь рисков политических. Важный вывод третий: чем выше уровень политических рисков, тем ниже стоимость имущества (активов) при фиксированном доходе.
Нам остается сделать последний шаг. Что изменится при громком политическом скандале, сопровождаемом публичными призывами к неконституционным действиям?
Что произойдет с проектируемыми бизнесами, нам уже понятно. Они в ряде случаев просто не родятся или родятся в другом регионе, городе, районе — в зависимости от уровня иерархии беспокоящих нас политических рисков. Если мэр города (непредсказуемый самодур, грубиян, взяточник) способен изменить свое решение и нанести нам ущерб, мы выберем другой город. Если губернатор склонен к изменениям в системе местных сборов и налогов, мы уйдем в другой регион, т.к. обоснованно опасаемся, что все эти изменения будут направлены против нас (вспомните капитана Йоссариана из бессмертной «Уловки 22», который искренне считал, что вся вторая мировая война затеяна только и исключительно для того, чтобы его убить. Так вот, инвестор думает именно так). Но если политические риски возникают еще выше... Куда бежать? Ответ прост. Из страны.
С новыми бизнесами ясно. А что же все-таки будет со старыми, уже действующими? Политический скандал поднимет уровень политических рисков, следовательно, возрастет ставка капитализации, следовательно, упадет стоимость имущества, приносящего доход. Вернемся к примеру с нефтепереработкой: вследствие скандала и вызываемых им ожиданий неконституционных действий ставка капитализации даст скачок на несколько процентов, например, возрастет с 25% до 30%. При той же доходности активов (в данном случае нефтеперерабатывающего завода) его стоимость в глазах покупателя будет составлять уже 50 млн. долл. Куда же делись 10 млн.? Ведь завод тот же самый! Мощности такие же, объем поставляемой нефти такой же...
Объединим ранее приведенные рассуждения в логическую цепь: 1)политический скандал повышает уровень политических рисков; 2)повышение уровня политических рисков повышает уровень требований инвесторов к доходности капиталов; 3) при фиксированной доходности и повышении уровня политических рисков автоматически понижается стоимость имущества. Вопрос: какого имущества? Страшный ответ: всего. Всех активов, всех бизнесов (и даже всех ресурсов) — национального богатства в целом. Вот так из-за неосторожных слов и призывов к неправовым действиям страна становится беднее.
Вывод четвертый. Политический скандал приводит к обесцениванию национального богатства в абсолютных цифрах.
Вывод пятый. В условиях купли-продажи (например, приватизации) политический скандал невыгоден продавцу, т.к. снижает рыночную стоимость активов.
Вывод шестой. В тех же условиях и по тем же причинам политический скандал выгоден покупателю.
Вывод седьмой. Национальное богатство, рассматриваемое как сумма рыночных стоимостей имеющихся активов экономической системы, может быть увеличено за счет функционирования строгого конституционного механизма решения политических конфликтов.
Обратим внимание на последний вывод. Стоимость национального богатства может быть увеличена и без новых капитальных вложений, исключительно за счет рационального поведения всех ветвей власти. Более того, способность молодого государства решать возникающие политические конфликты исключительно в рамках действующего законодательства и конституции свидетельствует и о его движении в сторону правовой демократии и одновременно — о его экономической жизнеспособности в долговременной перспективе.