Алла ЕРЕМЕНКО
Мечутся олигархи,
Мечутся те, у кого и не архи -
Рвутся к нефтяной власти
Разные по цвету и масти...
В Украине давно витает этот дурманящий МНОГИХ запах - запах «большой нефти». Витает так давно, что, боюсь, о материализации этого запаха на территории нынешней Украины писать предстоит журналистам другого поколения. Если вообще придется. А то, вернее, и им предстоит всего лишь описывать «транзитные страсти». Чужие. Если...
В октябре прошлого года наблюдатели за ходом развития событий вокруг каспийской нефти и ее транзита констатировали, что «нефтетранзитный караван» несколько ускорил ход. Сегодня уже очевидно, что события эти просто будут развиваться своим чередом.
Причин тому несколько, и как трудно назвать главную из них, так же трудно их все разделить - логично увязаны. Поэтому не по степени важности, а для удобства перечисления «пронумеруем», а точнее, перечислим, и попробуем проанализировать некоторые из них - по отдельности и все в комплексе. Предполагаю, что это уместно, тем более что «транзитные страсти» успели охватить уже и некоторых более западных еврососедей Украины, которые, очевидно, намерены подхватить нефтетранспортную эстафету на украинской границе и не прочь посодействовать тому, чтобы такая перспектива для Украины все же реализовалась.
Странно, но в самой Украине, похоже, пока ограничиваются рекламой своего нефтемаршрута. И хотя в этом деле усилиями немногих, впрочем, специалистов, Украина многого добилась - этого слишком мало, чтобы только недавно нанесенный на карту (ту и теми, кто волен принимать судьбоносные решения) возможных нефтетранзитных маршрутов украинский вариант материализовался. Имиджмейкерских усилий Президента и премьера Украины (которые, впрочем, оказывались зачастую уж слишком прямолинейными и отнюдь не дипломатичными) также недостаточно, если официальным представителям того же АМОК (Азербайджанская международная операционная компания - первый консорциум, созданный в 1994 году для финансирования и разработки трех месторождений в азербайджанской части Каспия - Азери, Чираг и Гюнешли) в Украине по сути проекта серьезно разговаривать до сих пор не с кем.
Это пока даже на руку Украине, что серьезного разговора не заводилось. А ежели таковое случится (ведь Украина в общем-то этого добивается), что тогда?..
Но сначала посмотрим, что произошло с октября 1998 года к этому времени в других заинтересованных в каспийской нефти и ее транзите геополитических точках.
Азербайджан:
не всем нефтяным консорциумам везет, но уж если везет, то хоть плачь -без трубопровода
Проникнувшаяся «транзитными страстями» деловая и политэлита мира, а паче государства - потенциальные транзиторы каспийской нефти с нетерпением ожидали, что не в октябре-ноябре, так уж в начале 1999 года Азербайджан и АМОК (первый международный консорциум в Азербайджане) объявят о выборе основного экспортного трубопровода (ОЭТ) - приоритетного маршрута для транспортировки в Европу «большой» каспийской нефти.
Пикантности сюжету добавило оглашенное в октябре 1998 года в New York Times неофициальное мнение американских компаний, занятых в каспийских проектах. Якобы они намерены были отказаться от «турецкого» маршрута (Баку-Джейхан) по причине его дороговизны. Хотя официальные власти США уверяли, что это не окончательное решение и что, мол, нефтяные компании, взвесив все составляющие, могут и вернуться к «турецкому» маршруту...
Чем дольше основной маршрут не назывался, тем очевиднее становилось, что Азербайджан и участники каспийских нефтяных проектов все менее хотят вносить ясность в эту тему. О некоторых нюансах (связанных с такой позицией в основном нефтяных компаний США) тогдашней да и теперешней ситуаций в интервью «ЗН» 24 октября подробно рассказывал заместитель председателя Госнефтегазпрома Украины Валерий Шулико. Теперь очевидно, что он оказался прав в своих расчетах и прогнозах. А основной его тезис состоял в том, что как только реально появится необходимость в основном маршруте (то есть будет добыто нефти больше, чем могут транспортировать существующие трубопроводы), он будет определен. Точнее, будут определены маршруты, имеющие наибольшую коммерческую привлекательность и требующие наименьшую сумму средств для их реализации. И в этой связи немаловажный фактор - цены на нефть на биржах мира.
«Первая нефть» - что «первая кровь»...
Начало на 1-й стр.
Ценовой фактор и...
Последние полгода ценовой фактор привносит в «нефтетранзитные» прогнозы и расчеты еще больше пессимизма. Неуклонное снижение цен на нефть на мировом рынке наблюдалось в течение двух десятилетий подряд (см. график 1).
В некоторых случаях дело дошло до анекдотичной ситуации: правительство США, распродав в 1995 году стратегический резерв нефти по 20 долл. за баррель, возместило его в прошлом году, закупив по цене 11-12 долл. Стратегический запас нефти в США, по данным их же СМИ, составляет 28 млн. баррелей, и в результате этой сделки «наварить» удалось около 200 млн. долл. - почти по доллару на каждого американца...
Однако эксперты нефтерынка все чаще выражают серьезную озабоченность не только стремительным падением доходов нефтеперерабатывающих компаний и стран-нефтеэкспортеров, а и последствиями этих негативных явлений на состояние всего мирового рынка.
Одним из основных факторов, усугубивших падение цен на нефть, эксперты считают азиатский финансовый кризис. Именно растущие азиатские экономики испытывали наиболее сильную «нефтяную жажду», стимулируя постоянный рост спроса на нефть. В условиях же рецессии азиатских экономик спрос на нефть сократился, и это стало одним из объективных факторов обвала, в том числе российской экономики. В последнем выпуске за 1998 год научно-аналитического журнала «Економічний часопис» авторы обзора «Кризис в ТЭК России и политика безопасности Украины» М.Гончар и А.Москалец отмечают, что, например, средняя контрактная цена на российскую нефть за первое полугодие прошлого года снизилась до 81 долл. за тонну (в первом полугодии 1997 года она составляла 117 долл.) А убытки РФ от падения цен на нефть, по словам министра топлива и энергетики России С.Генералова, в 1998 году составили 6 млрд. долларов.
Эксперты нефтяного рынка считают также, что неблагоприятному развитию ситуации способствовало и то, что в разгар азиатского финансового кризиса страны ОРЕС решились на 10%-е увеличение квоты нефтедобычи, что и привело почти к 50%-му падению цен.
До сих пор падение цен на нефть наиболее безболезненно переносила Саудовская Аравия (СА) - крупнейший в мире производитель нефти. Не так давно она могла позволить себе продавать нефть по низким ценам, надеясь, что такая тактика выведет из игры ее многочисленных более слабых конкурентов. Но за последний год доходы СА от экспорта нефти сократились на 15 млрд. долл., в результате чего дефицит бюджета достиг 5% ВВП. Более половины населения СА вынуждено было потуже затянуть пояса, что мало кому пришлось по душе. Правительство да и мировые финансовые круги, опасаясь открытых актов гражданского неповиновения привыкших к достаткам аравийцев, принимают экстренные меры, в частности, на 2 млрд. долл. сокращен военный бюджет страны. (Если бы это было в Украине, то, скорее всего, власти бы позаботились о введении каких-нибудь очередных «компенсационных» налогов...).
Еще более удручающая ситуация складывается в крупнейших нефтедобывающих и перерабатывающих концернах. Одним из проявлений этого стало слияние нефтяных гигантов. 48 млрд. долл., выложенных в августе прошлого года British Petroleum за Amoco, померкли перед 76 млрд. долл. - за такую сумму Exxon приобрел Mobil Oil Corp. Главный аналитик Института нефти США М.Кан в этой связи констатировал: «Создается ощущение, что слияние и создание СП - единственный способ удержаться на плаву».
При средней себестоимости барреля нефти в 11,50 долл. лишь очень немногие компании могут позволить себе продавать нефть по такой цене. Правда, в Exxon себестоимость нефтедобычи барреля составляет всего лишь 7 долл. Тогда зачем было им покупать Mobil? Аналитик нефтяного рынка из Morgan Stanley Dean Witter Д.Терресон указывает две основные причины: во-первых, слияние нефтекомпаний должно способствовать росту цен на их акции (что весьма желательно для нефтяных компаний); а во-вторых, консолидация капитала позволит увеличить долю достаточно рискованных инвестиций, без которых выстоять в чрезвычайно напряженной конкурентной борьбе невозможно. В частности, не менее 5 млрд. долл. новоявленный гигант намерен вложить в покорение китайского рынка - самого лакомого кусочка, на который претендуют также British Petroleum и Shell.
Но теперь инвестировать производство могут себе позволить лишь самые крупные компании. В основном же производственные мощности постепенно сокращаются. В результате при резком повышении спроса на нефть, который может произойти после «выздоровления» азиатских экономик, цены на нее могут взлететь до заоблачных высот. Этому же (правда, скорее, на краткий период) могут способствовать и беспорядки в Саудовской Аравии, которые, по прогнозам экспертов, могут вспыхнуть там с минуты на минуту. Кроме того, нефти в огонь может подлить и компьютерная проблема 2000 года, которая чревата накладками с обеспечением топливом.
С учетом всех этих предпосылок, а также усилий, предпринимаемых странами-нефтеэкспортерами по ограничению добычи, аналитики прогнозируют повышение цен на нефть... в неопределенном будущем.
Все вышесказанное отчасти объясняет, почему Азербайджан и АМОК до сих пор не объявили о выборе основного варианта маршрута транзитного нефтепровода для экспорта «большой» нефти. Цены на нефть остаются предельно низкими, и эта тенденция укрепляется, что прямо влияет на рентабельность любого нового проекта в этой отрасли, тем более если он связан с транзитом нефти.
Поэтому, вероятно, даже политическая необходимость не заставила Ричарда Морнингстара, специального помощника президента Б.Клинтона и госсекретаря М.Олбрайт по вопросам освоения энергоресурсов Каспийского региона, во время встречи 3 февраля с журналистами в Тбилиси заявлять как о выборе в качестве основного экспортного трубопровода «турецкий» маршрут Баку-Джейхан, так и говорить о его однозначной коммерческой выгодности. И хотя Р.Морнингстар сказал, что три уже относительно изученных и одобренных маршрута трубопроводов (КТК, Баку-Джейхан и Транскаспийский газопровод) должны быть построены, это не исключает, что будут поддержаны другие маршруты, если они окажутся экономически целесообразными. Правда, Р.Морнингстар не преминул заметить, говоря о маршруте Баку-Джейхан, что он может оказаться коммерчески выгодным с учетом стимулов (льгот, например в налогообложении, включая налог на землю по всему маршруту нефтепровода), которые с недавних пор предлагает правительство Турции.
К слову, прежде представители этой страны ни о каких льготах не говорили. А говорить стали аккурат после того, когда, представляя (но не противопоставляя «турецкому») «украинский» маршрут, представители Украины упомянули, что в случае его выбора Украина найдет возможным сделать этот проект привлекательным.
«Один из них утоп...»
Весьма симптоматично, на мой взгляд, что в то время, когда Р.Морнингстар, пребывая в Грузии, сообщил, что в течение этого года (возможно, в ближайшие месяцы) будет выбран вариант основного экспортного нефтепровода, лондонский корреспондент российского агентства ИТАР-ТАСС сообщил мировой общественности, что «нефтяные компании в экстренной форме сворачивают свою деятельность и в массовом порядке покидают Каспий». Мол, пробные бурения осенью и зимой в некоторых секторах каспийского шельфа не подтвердили прогнозируемых крупных запасов нефти...
Отчасти это правда. Было бы правдой, если бы корреспондент не сбился при этом на политику и не стал излишне откровенно утверждать, что, мол, прикаспийские государства, «оставшись без большой нефти», всеми путями, в том числе политическими, ищут способ «остаться в центре внимания государств, обладающих возможностями предоставить крупные инвестиции». Они, наверное, таки ищут способ. Но, скорее всего, не тот, о котором упоминает корреспондент российского информагентства.
Специалисты по нефтедобыче могут подтвердить, что далеко не каждая пробная скважина оказывается продуктивной, т.е. «извергает» нефть. Бурение - слишком сложное и комплексное дело, и ежели на каком-то этапе еще только подготовки к нему допущена ошибка, вся последующая работа может оказаться бесполезной. Увы, таких досадных промахов в нефтедобывающем бизнесе более чем достаточно. (К слову, в Украине некоторые компании тоже имеют уже подобный прискорбный опыт...) Что, впрочем, не отбивает у нефтяников желания «бурить глубжее».
Но если ставки на первое бурение были слишком велики, то компании, поставившие на него, чаще всего отказываются от дальнейшей работы над проектом. Или прогорают.
Не знаю наверняка, что послужило истинной причиной («сухая» скважина или падение акций этих компаний на биржах), но буквально на днях - 25 февраля - практически прекратил свой проект (и, вероятно, существование) второй азербайджанский международный операционный консорциум - CIPCO («Каспийская международная нефтяная корпорация»). Это первая крупная неудача международного консорциума в азербайджанской части Каспийского моря. CIPCO был вторым из трех первых и наиболее проработанных проектов, соглашение о котором было заключено с Азербайджаном еще 13 февраля 1996 года.
Изначально оговоренное процентное разделение долей в добыче нефти (и, соответственно, доля каждой компании в консорциуме) между участниками проекта освоения месторождения Карабах было таковым: 45% - «ЛУКАгир», 12,5% - «ЛУКойл», 5% - «Агип», 30% - «ПеннзОйл», 7,5% - ГНКАР.
Из перечня участников второго международного консорциума видно, что в этом проекте «прогорела» и российская компания «ЛУКойл». Возможно, это и объясняет тот факт, что накануне устами корреспондента российского информагентства (в том числе) миру сообщили, что в Азербайджан «не оправдались надежды нефтедобывающих компаний»?..
Справка «ЗН»
Во всех международных проектах освоения каспийских нефтезалежей интересы Азербайджана представляет Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики (ГНКАР) - SOCAR, созданная в 1992 году путем кооперации всех нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий республики. В компании занято 77000 человек, включая 21000 инженерно-технического персонала.
Добыча ГНКАР нефти и конденсата в 1996 году составила 9,1 млн. тонн (7,5 млн. тонн добыто на суше, остальное - в море) и 6,3 млрд. кубометров газа (6,06 - добыто в море). Обьем обнаруженной в 1996 году нефти - 8,72 млн. тонн. Компания способна полностью удовлетворить потребности республики в нефтепродуктах и обеспечить ее экспорт. (Подробнее см. «ЗН» от 24 октября 1998 года.)
Вплоть до середины 1997 года Азербайджан заключил 8 основных международных соглашений (в основном на условиях раздела продукции) с международными консорциумами на освоение уже частично разведанных к тому времени нефтегазоносных месторождений.
Оператором разработки месторождений Азери, Чираг и Гюнешли является AIOC (АМОК), соглашение с этим - первым - консорциумом подписано 12 декабря 1994 года.
Месторождение Шах Дениз разрабатывает третий консорциум, оператором проекта является British Petroleum - соглашение от 17 октября 1996 года.
Ашрафи и Дан Улдузу разрабатывают по соглашению от 25 февраля 1997 года 5 компаний, составивших операционный консорциум NAOC.
Оператором разработки Ланкаран-Талиш является Elf, которой принадлежит 40% в консорциуме из 6 компаний - соглашение от 13 января 1997 года.
Соглашения по месторождениям Абшерон, Нахичиван и Огуз подписаны в Белом доме с американскими нефтяными компаниями 1 августа 1997 года. Оператором разработки первого является Chevron (30%), партнерами - SOCAR (50%) и Unknown (20%), оператор второго «американского» проекта с равнодолевым участием Азербайджана является Exxon (50%), третьего - Mobil (50%).
Между прочим, именно эта российская нефтяная компания претендует на стратегическое партнерство с украинским НПЗ в Одессе. Этот нефтеперерабатывающий завод расположен именно там, где могла бы оказаться альтернативная российской каспийская нефть...
Между тем, кроме первой неудачи на Каспие нефтедобывающие компании уже получили, и неожиданно, большой успех - повезло АМОКу. Повезло настолько, что в начале февраля 1999 года (буквально за несколько дней до того, когда было объявлено об окончании строительства нефтепровода Баку -Супса, предназначенного для транзита «первой» каспийской нефти) менеджеры этой компании были вынуждены (впервые (!!!) с начала нефтедобычи консорциумом!) на некоторое время «заглушить» нефтедобычу на морской платформе. Потому что добытую нефть... некуда было девать.
Нефтенакопительный (приемный) терминал Сангачал (его вид представлен на стр.1 этого выпуска «ЗН»), куда транспортируется добываемая консорциумом нефть, способный накапливать нефть в течение 5,5 суток (4 накопительные емкости вместимостью 22,5 тысячи кубометров каждая), оказался переполнен в связи с тем, что мощности действующего нефтепровода не могли перекачать все увеличивающийся объем нефти, добываемой первым операционным консорциумом в Азербайджане - АМОКом.
Переполненным нефтетерминал Сангачал оказался по двум основным причинам. Первая - контрактные объемы нефтедобычи нефти АМОК (а уж специалисты, предполагаю, считали «с походом») к этому периоду предполагали ежесуточный объем нефтедобычи намного меньше, нежели реально Каспий «дает» и может «дать» АМОКу. По графику в настоящее время АМОК ежесуточно, как предполагалось, должен добывать около 105 тыс. баррелей нефти. Реальная же добыча уже может составить 140-144 тыс. баррелей в сутки (см. диаграмму 2).
За время работы АМОК уже подтверждены запасы нефти в 630 млн. тонн (и, похоже, это не окончательные данные о запасах нефти в трех наиболее разведанных и уже осваиваемых нефтеносных участках). К слову, контракт упоминал намного меньший объем - 511 млн. тонн...
Вторая причина - при всей ее реальности - как правило, не оглашается. От этого она не перестает быть источником неприятностей для нефтедобывающих компаний, но именно потому, что они не говорят о ней официально, это избавляет их (хотя бы на некоторое время) от... политических последствий огласки этого факта. Проблема в том, что ежемесячно почти на десять дней нефтетранзиторы вынуждены останавливать прокачку нефти... из-за «чеченских проблем».
Но эта же причина (вопреки всем аргументам заинтересованных сторон) служит лишним доводом против выбора «северного» (по территории России) маршрута для строительства основного экспортного трубопровода, который уже в будущем тысячелетии будет транспортировать «большую» каспийскую нефть. Ибо для инвесторов безопасность бизнеса - второе основное условие после прибыльности (если их вообще кому-то захочется разделить).
Так что, с одной стороны, второй нефтедобывающий консорциум, о котором говорилось выше (CIPCO с участием российского «ЛУКойла»), «промахнулся на нефть» в азербайджанском шельфе Каспия; с другой стороны - АМОК из-за чеченских (федеративных?.. российских?..) проблем - при отсутствии иных, кроме как контролируемых россиянами, трубопроводов не имеет возможности увеличить добычу высококачественной азербайджанской нефти. Во всяком случае до тех пор, пока не запущен на полную мощность новый нефтепровод для «ранней» каспийской нефти Баку-Супса.
Между прочим, именно эту «первую нефть», как официально объявлено высшими госчиновниками Украины, предполагает закупить Украина и направить на переработку на практически простаивающие перерабатывающие мощности погрязшего в долгах Лисичанского НПЗ (ОАО «ЛиНОС», о долговой ситуации которого «ЗН» сообщало в предыдущем выпуске). Правда, никто из «глашатаев» не обмолвился о том, откуда в Украине на это найдутся или уже нашлись деньги...
К вышесказанному стоит добавить, что нефтяные гиганты действительно сокращают свои расходы в Азербайджане. Вопрос в том, какого рода эти сокращения и по какой причине?
Сокращают, например, расходы на содержание офисов в Баку, которые во многих случаях напоминали картинные галереи высшего уровня. Экономят на том, что вместо высокооплачиваемых иностранных специалистов в представительствах нефтяных компаний в Азербайджане теперь работают местные специалисты. Иностранным компаниям это выгодно и финансово, и потому, что местные специалисты - а в их профессионализме они уже убедились - могут принести и приносят работодателям зачастую больше пользы и прибыли, нежели иностранные, которым платят во много раз больше, но которые беспомощны во многих «местных» ситуациях.
Словом, иностранные нефтяные компании, говоря «по-нашему», сокращают непроизводственные неэффективные затраты. При этом, как говорят украинские специалисты, недавно побывавшие в Баку с рабочим визитом, они убедились, что производственные программы финансируются в прежних объемах. А это значит, что нефтяные монстры нисколько не экономят на разведке и добыче нефти.
Впрочем, если говорить об АМОК, то некоторое сдерживание нефтедобычи объясняется еще и тем, что, согласно контракту, при добыче нефти попутно извлекаемый газ не может «гореть факелами», как это допускают нефтедобытчики, например, в Сибири. Контрактом предусмотрена экологически безопасная «утилизация» попутного газа в специальных установках. Их пока недостаточно. Но, как утверждают специалисты иностранных компаний, это чисто техническая программа, которая вскоре будет реализована. Тем более что в ней участвует ЕБРР, который вложил в каспийские проекты уже около 100 млн. долл. и намерен продолжать финансирование этих проектов. А присутствие этого весомого фининститута в прикаспийских проектах - едва ли не лучшее свидетельство их перспективности. ЕБРР даже намерен реализовать проект сжижения и транспортировки танкерами газа в Украину. Мне, правда, не известно, готова и намерена ли Украина принять этот «спрессованный» газ. Хотя доподлинно известно, что жителям многих, особенно сельских, регионов Украины он пришелся бы очень кстати...
Турция:
не было печали,
да иракцы подкачали
Что же касается Турции, то осенью минувшего года ей срочно требовалось предпринять неординарные (как для нее) шаги, дабы потенциальные инвесторы не отказались наотрез от проекта ОЭТ по ее территории. И Турция «перерассчитала» общую прогнозируемую стоимость «турецкого» маршрута, в результате чего первоначальная сумма снизилась с трех «с хвостиком» миллиардов долларов до 2,7 млрд. долл., а то и до 2,4-2,5 млрд. долл. Но это, пожалуй, только еще больше навредило имиджу «турецкого» маршрута: если так легко можно сократить затраты почти на 1 млрд. долларов, то как можно считать такой подход серьезным? Другими словами, потенциальные инвесторы заподозрили подвох, а кому нравится, когда его «надувают»...
Но еще больше неприятностей Турции (впрочем, не ей одной) уготовил Саддам Хусейн - в военно-стратегическом плане. А это может оказаться весомым противовесом «турецкому» маршруту, если вспомнить февральское заявление Р.Морнингстара: «Вне зависимости от того, какой маршрут будет выбран в конечном итоге, проблемы безопасности останутся... Мы намерены проводить работу с Грузией и другими странами региона и предлагать им техническую помощь и оборудование, которые помогут решить проблемы безопасности...»
Если учесть, что недавно в ходе авианалетов военно-воздушных сил США и Великобритании на Ирак вице-президент Ирака Таха Ясин Рамадан предупредил, что если силы ВВС США, базирующиеся на турецкой базе Инджирлик, не прекратят ежедневные обстрелы северной «запретной зоны», то Ирак также ответит ударами по территории Турции. При всем том, что угрозы Ираку практически реализовать, вероятно, будет непросто, нельзя полностью исключить такую возможность хотя бы теоретически. И даже с учетом того, что военный потенциал Ирака за последние годы существенно подорван, а военные арсеналы уничтожены, даже при этом эксперты спецкомиссии ООН допускают, что Ирак еще имеет достаточно вооружения, чтобы развязать атаку.
Посол Ричард Батлер, возглавлявший спецкомиссию ООН, заявил в начале февраля корреспонденту ЮСИА, что в Ираке еще существует арсенал оружия массового уничтожения типа «Скад» (изначально их было 819 - по данным доклада правительства США за 1998 год) и что не все ракетные установки такого типа уничтожены в процессе разоружения. Но куда интереснее то, что Р.Батлер допускает, что Ирак мог сам изготовить определенное количество «Скадов» из компонентов, которые «он либо произвел, либо приобрел за прошедшие годы». Эксперты по разоружению «не имеют ясности по данному вопросу», добавил он. Кроме того, в последние 5-6 недель, сообщил посол, иракцы открывали огонь зенитными батареями и выпускали ракеты по самолетам коалиции.
Трудно не согласиться с выводом Р.Бейкона о том, что «к такого рода угрозе мы должны отнестись серьезно». В качестве серьезного отношения, видимо, уместно взглянуть на теоретическую схему возможных зон поражения, ежели раздосадованному С.Хусейну взбредет в голову пальнуть припрятанными от ООНовцев «Скадами» (см. схему 3). Это тем более примечательно в контексте «турецкого» нефтетранзитного маршрута, так как (что видно на схеме) ракеты вполне могут из Ирака долететь до Турции и как раз достать нефтеперевалочный терминал в... Джейхане.
А, кроме того, министр иностранных дел Ирака (как сообщило Радио Монте-Карло) заявил, что, если база ВВС Инджирлик в Турции по-прежнему будет использоваться самолетами коалиции для нападения на Ирак, «угроза иракского ответа может коснуться и ее».
Запустит ли Хусейн от отчаяния ракеты по милитаризированным соседям, включая Турцию, или же нет, а думать об этом он уже заставил многих. И в числе этих многих, наверняка, присутствуют и нефтяные компании США и других стран, занятые в каспийских проектах. Ну кому хочется подвергать опасности (пусть даже теоретической) капиталовложения свыше 2 млрд. долл., ежели всякий Хусейн может угрожать венцу любой нефтетранспортной системы - терминалу?..
Официально во время рабочих переговоров и встреч участники каспийских проектов, включая нефтяных монстров, не говорят о том, что они постоянно в страхе от того, что в любой момент существующим нефтепроводам, транспортирующим пока раннюю каспийскую нефть, может угрожать провокация в Чечне. Неофициально практически все они говорят об этой опасности. И теперь даже допускают, что дестабилизирующим фактором для «турецкого» маршрута основного экспортного трубопровода может стать курдская и иракская проблемы, как для действующего по территории РФ - чеченская (для них вопрос в том, когда этот фактор сработает). А посему вряд ли в контексте безопасности прежде всего своего бизнеса нефтяные компании и правительства этих стран могут себе позволить не заметить угроз С.Хусейна...
А караван идет...
А в Грузии тем временем готовятся к «первой» каспийской - азербайджанской - АМОКовской нефти, которая вот-вот поступит и наполнит нефтеперевалочный комплекс в черноморском порту Супса...
«Первая» нефть уже поджимается «основной». А сие означает, как еще в октябре 1998 года подробно объяснял в интервью «ЗН» зампред Госнефтегазпрома В.Шулико, что нефтедобывающие компании и инвесторы каспийских проектов будут вынуждены решить: каким же путем и способом «большая» нефть будет поступать на европейский рынок...
Между тем в регионе государств Кавказа, Закавказья, а особенно Средней Азии произошли столь серьезные изменения (во всех аспектах), что рамок одного этого материала недостаточно даже для их простого перечисления, не то что анализа. И эти изменения продолжают происходить...
Посему «ЗН» может предложить своим читателям только продолжение этой темы в последующих выпусках, где мы намерены рассказать подробнее и о раскладе в вышеназванных регионах, и о его значении для Украины.
И о том, что стало побуждающим фактором и объективно способствовало тому, что многие участники Ташкентского (оборонного или просто военного?) пакта, который был заключен девятью государствами СНГ в декабре 1995 года (его не подписали три прибалтийских государства, Украина, Молдова и ставший нейтральным к моменту вступления этого пакта в законную силу Туркменистан), уже объявили о том, что не намерены пролонгировать это ташкентское соглашение, срок действия которого вскоре истекает...
Первым об этом официально заявил Азербайджан, хотя , с учетом присутствия уже сейчас в этом государстве столь весомых сумм иностранных инвестиций, ему это было сделать проще всех. Куда более сложно было отказаться от «совместной обороны» Узбекистану и Грузии. И почему они на это решились - весьма интересно и познавательно...
И о том, например, каковой есть и может быть в свете вышесказанного роль ГУАМа (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова). Ведь при определенных обстоятельствах это неформальное объединение может материализоваться в прочный экономически взаимовыгодный союз и стать много более независимым (в том числе и в политическом плане) от РФ и российских намерений...
И о том, кто...
Словом, обо всем этом читайте в следующих выпусках «ЗН».
Польша:
долго запрягала,
да быстро едет
Больше года представители Украины проводили консультации и рабочие встречи с представителями деловых и властных кругов Польши на предмет участия последних в транзите каспийской нефти в Европу (в рамках совместной консультационной комиссии). Все это подразумевало весьма конкретный интерес: намерена ли польская сторона продолжить нефтетранзитную ветку (украинского варианта), которая возьмет свое начало в районе порта Южный под Одессой, затем пройдет по территории Украины до закарпатских Брод? Ведь давненько витали в воздухе идеи о соединении украинских трубопроводов с польскими, например, в районе Адамовой заставы...
Поляки же почти год, казалось бы, спокойно выслушивали аргументы украинцев (и, вероятно, не только их), не проявляя при этом видимой активности и заинтересованности. Между тем, похоже, все это время польская сторона весьма скрупулезно просчитывала выгоды от своего «соучастия» в украинском варианте транзита каспийской (и не только - в перспективе) нефти через порт Южный и украинскую территорию до приграничных Брод. Как они это делали - только им и известно. Поляки просчитывали наиболее экономически целесообразный и коммерчески рентабельный вариант присоединения к нефтепроводу в украинских Бродах. Из трех таких вариантов польская сторона остановилась (во всяком случае, пока) на варианте трассы Броды - Колушки - Плоцк - Гданьск с выходом на нефтеперевалочный терминал в Гданьске (см. схему 4).
Уже 25 февраля 1999 года во время визита в Киев председатель Совета министров Республики Польша Ежи Бузек заявил, что Польша «очень заинтересована» в строительстве нефтепровода Одесса-Броды-Гданьск, поскольку стоимость транзита 1 тонны нефти по этому маршруту в район Балтийского моря, по оценкам экспертов, может быть на 20-30 долл. меньше, чем ныне действующие тарифы. Украинский премьер при этом отметил необходимость создания в будущем международного консорциума по строительству нефтетерминала в районе Одессы. И призвал Польшу к реализации совместного проекта Одесса-Броды-Гданьск даже в том случае, если он не будет транспортировать каспийскую нефть в Европу. Такой нефтепровод позволит обеспечить НПЗ Украины и Польши нефтью.
В отличие, например, от украинского подхода, поляки, наряду с анализом вариантов нефтетранзитных трасс по их территории, параллельно позаботились и об организационно-финансовом обеспечении избранного варианта трассы. И, похоже, забота эта была весьма предметной, о чем можно кое что узнать даже из web-страницы в Интернете так называемого пула - «Золотые ворота» (Golden Gate). Это консорциум, в основном, польских негосударственных компаний (замечу, с различными сферами деятельности, например, имеющие отношение к инвестированию проектов и созданию инфраструктур в различных сферах экономики). Среди участников польского пула присутствует и уже известная в Украине компания Energopol. Именно этот консорциум (пул) намерен финансировать строительство польского участка транскаспийского нефтепровода. Более того, поляки намерены способствовать привлечению инвестиций международных финансовых институтов для достройки и украинской нефтетранзитной инфраструктуры, так как мыслят оба участка единым совместным проектом.
По сути проект этот предусматривает создание украинско-польского нефтетранспортного консорциума (UPOTCO), учредителем которого с польской стороны выступит консорциум «Золотые ворота». И этот совместный консорциум уже может много серьезнее претендовать на заемы от международных фининститутов, например таких, как ЕБРР. Во всяком случае, среди польских потенциальных учредителей, насколько известно «ЗН», присутствуют компании, имеющие опыт успешного сотрудничества с ЕБРР в нескольких проектах. И не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что с традиционным (обязательным в возврате займов!) партнером ЕБРР скорее станет иметь дело, нежели с потенциальным и еще не проверенным, что называется, в кредитовозвратном деле.
С этой точки зрения Украине, очевидно, выгодно то, что переговоры на сей счет в лондонском офисе ЕБРР на этой неделе проводили совместно представители польского консорциума и Госнефтегазпрома Украины (в лице заместителя главы этого комитета - Валерия Шулико, уже известного читателям «ЗН» из прежних публикаций по этой теме).
Украинско-польский нефтетранспортный участок, пока теоретический, принципиально отличен от, скажем, так называемого турецкого варианта трассы. И дело не в стоимости транзита или иных нюансах. Отличие в том, что турецкий маршрут предусматривает, главным образом, просто доставку нефти от скважины к очередному перевалочному терминалу. Украинско-польский же участок изначально предполагает возможность использования транспортируемой нефти на территории государств-транзиторов. В Украине транспортируемые потоки каспийской нефти могут попутно направляться для переработки на Одесский, Херсонский (и даже Кременчугский и Лисичанский) нефтеперерабатывающие заводы. Во всяком случае премьер-министр Украины уже сообщил, что первые тысячи тонн каспийской нефти, которая с марта будет поступать по нефтепроводу в грузинский порт Супса, затем будут танкерами доставлены в Одесский порт и направлены для переработки на Лисичанский НПЗ (ОАО «ЛиНОС»).
К слову, в этом же контексте, Украине вряд ли выгодно присутствие в качестве стратегического инвестора ОАО «Одесский НПЗ» российского «ЛУКойла». Последний, скорее, является стратегическим конкурентом для украинских НПЗ, в частности Одесского. Разумеется, если смотреть на все это с точки зрения стратегических интересов Украинского государства, а не российского «ЛУКойла», имеющего куда более реальную заинтересованность в реализации альтернативных украинско-польскому вариантов транзита каспийской нефти. Ведь не ради красного словца россияне вкладывали деньги в достройку румынского нефтетерминала в Констанце, и не зря они же выкупали акции восточноевропейских и прибалтийских НПЗ... Не ровен час, окажется со временем, что тому же «ЛУКойлу» будет просто выгоднее закрыть, например, тот же Одесский НПЗ (а способов существует масса), дабы не тратиться на его реконструкцию, а полностью загрузить куда более современные и рентабельные нефтеперерабатывающиие заводы в близлежащих от Украины государствах?..
Участие же Польши в украинско-польском проекте ей весьма выгодно в силу нескольких причин. И это не только прибыль от транзита. Польша намерена построить мини-НПЗ в южных регионах, бывших некогда весьма индустриально насыщенными, а теперь прозябающими в безработице. Это попутно решит и проблему занятости населения, что очевидно делает этот проект привлекательным и для госвласти Республики Польша.
К тому же, возможность получения каспийской (и другого происхождения) нефти для Польши, как и для Украины, означает не просто диверсификацию источников нефтепоставок, а, если называть вещи своими именами, - ослабление влияния России в частности на энергобезопасность этого государства. Для Польши, стоящей на пороге НАТО уже обеими ногами - это, по видимому, один из принципиальнейших моментов. Посему не афишируемая, но серьезная работа поляков над проектом присоединения к украинскому участку нефтетранзитного трубопровода от будущего терминала в Южном - это вряд ли чисто теория...
Украина:
отставали; обгоняли; отстаем...
Сначала - транзитные перспективы Украины были призрачны, так как их не воспринимали всерьез; теперь - рискуют оказаться таковыми в силу внутриукраинской «непродвинутости».
Между прочим, Кабмину Украины действительно давненько переданы все предложения и проекты постановлений, которые обозначают и удовлетворяют требования и интересы как Украины - как транзитора, так и требования к транзиторам. И, рассмотрев их, правительство, разумеется, должно убедить парламент в том, что без некоторых льгот Украине каспийской нефти как транзитного товара не видать.
Правда, у правительства для рассмотрения этой темы времени почему-то не нашлось. А бывший первый вице-премьер А.Голубченко не так давно вообще спровоцировал громкий скандал, когда вдруг распорядился о прекращении строительства нефтепровода Одесса-Броды и терминала в Южном. Как раз в это время в Азербайджане пристально изучали преимущества «украинского» маршрута. И такое распоряжение А.Голубченко явно их озадачило и насторожило. Официальным властям Украины пришлось срочно и вежливо объяснять, что, мол, не то первый вице-премьер чего-то не понял, не то его не так поняли... Разгоревшийся было скандал общими усилиями погасили. Но это вовсе не прибавило авторитета Украине и аргументов в пользу ее варианта транзита каспийской нефти.
Кроме того, государственная позиция Украины в отношении проекта транзита и использования каспийской нефти до сих пор остается неопределенной. Официально. Потому что с ЕБРР, который более полугода тому назад согласился участвовать в финансировании проекта создания нефтетранспортной инфраструктуры в Украине (нефтепровод Одесса-Броды и терминал в Южном, но в комплексе), в Украине официально до сих пор никто не был уполномочен договариваться. И сей прискорбный факт вполне объясним: в Украине у предприятий, составляющих «нефтяной сегмент», - семь нянек. Нефтетранспортники-госпредприятия по транспортировке нефти «Дружба» и Приднепровские нефтепроводы - вроде подчинены НАКу «Нефтегаз Украины». Госнефтегазпром вроде вел переговоры с ЕБРР и курировал строительство нефтепровода Одесса-Броды (за деньги госпредприятия «Дружба»). Немногим более года тому назад официально была утверждена концепция реформы и развития ТЭК, в которой оговаривалось, что в качестве приоритета признано сооружения НПК в Южном и нефтепровода Одесса-Броды - за госсредства. Которых так и не нашлось. Госпакеты акций в уставных фондах акционированных НПЗ принадлежат формально Фонду госимущества и «трудовым коллективам» этих заводов. А «Укрнефтетерм», который несколько лет назад был уполномочен «строить» нефтеперевалочный комплекс в Южном, остается непонятной структурой и предметом неоконченных разбирательств прокуратуры.
При этом у государства давно нет средств на закупку нефти, и НПЗ в основном перерабатывают давальческую нефть (в лучшем случае). При этом лоббисты «потенциальных стратегических инвесторов» украинских НПЗ, не договорившись, перманентно провоцируют конфликты в этом секторе. Нефтетрейдеры почти год пытаются в парламенте и у Президента Украины отвоевать свое место под солнцем. В результате цены на нефтепродукты взлетают со скоростью света и их временно «опускают» чуть ли не силовыми методами... Но каким-то способом ежегодно ВР и Кабмин умудряются если не обеспечить, то пообещать селянам горючее на посевную и уборочную. После этого к ним приходят «коммерсанты», которые в буквальном смысле «грабят» аграриев и животноводов - «под будущий урожай». И так из года в год...
Вся эта «нефтяная чехарда» продолжается не один год, и никто не знает, когда это все закончится.
А официальные власти Украины, очевидно, заняты чем угодно, только не осмыслением и не разработкой, и не реализацией экономической стратегии государства. Где уж там подумать об энергетической безопасности Украины и о нефтетранзитных проектах... Разве что в очередной раз перед очередными выборами кому-то снова придет в голову разыграть (в который уж раз!) «нефтетранзитную карту».
Транзиторами не рождаются - таковыми становятся...
Все страсти, все масти - транзитом. Транзитная страна...
Алла ЕРЕМЕНКО