Когда же все-таки начнется предвыборная парламентская кампания? Кто прав — первый вице-спикер Виктор Медведчук, уверяющий, что она возьмет старт 12 октября сего года, — независимо от того, подпишет ли Президент новый избирательный закон или же останется в силе старый? Или же правда на стороне руководителя Центризбиркома Михаила Рябца, утверждающего: если Леонид Кучма в очередной раз воспользуется правом вето, то дату начала кампании будет определить крайне затруднительно?
Для начала предлагаем определиться с правилами игры и попытаться ответить на ряд вопросов. Что, собственно говоря, является началом избирательной кампании? И отчего вокруг сроков проведения парламентской гонки ломается столько копий?
Документ, принятый Верховной Радой 13 сентября и все еще не завизированный главой государства (что, кстати, является нарушением Конституции, которая обязывает его в течение 15 дней либо подписать закон либо наложить на него вето), содержит статью, которая так и называется «Сроки проведения выборов». В ней четко обозначено — «Начало избирательного процесса очередных выборов депутатов Центральная избирательная комиссия объявляет за 170 дней до дня выборов». О дате проведения выборов никто спорить и не пытается — она выбита в конституционном граните: 77-я статья Основного Закона обязывает проводить смену парламентских декораций в последнее воскресенье марта четвертого года полномочий Верховной Рады.
Напомним, что перед этим депутаты предлагали отвести на кампанию 180 дней. Это встретило решительное возражение Президента, который в послании высшему законодательному органу заявил, что не согласен с подобной продолжительностью предвыборного процесса: «это приведет к лишнему использованию значительных объемов бюджетных средств… Продолжительность избирательного процесса может быть не большей, чем три месяца». Данное замечание вызвало абсолютно справедливый гнев депутатов. Дело в том, что они обязаны были поставить это президентское предложение на голосование, а с правовой точки зрения формулировка «не может быть большей, чем три месяца» не выдерживала никакой критики. Так как могла обозначать и 90 дней, и один день. Как бы там ни было, замечание Президента было отвергнуто, так же как и предложения одного из авторов законопроекта Георгия Пономаренко (150 дней) и главы профильного комитета Юлия Иоффе (120 дней). После голосования 13 сентября в 15-ю статью очередной версии законопроекта было вписано число «170». Однако этот законопроект пока так и не получил статус закона.
Таким образом, «каноничным» все еще остается текст закона, утвержденный в сентябре 1997 году ВР прошлого созыва и впоследствии неоднократно корректировавшийся. В этом законе такие понятия, как «сроки проведения кампании» и «начало избирательного процесса» отсутствовали вовсе. Но существовала норма, от которой, собственно, должны были плясать как от печки и субъекты избирательного процесса, и Центризбирком. Речь идет о 6-й части 21-й статьи закона, гласившей: официальное составление списков партий и блоков, желающих участвовать в избирательной гонке, начинается за 170 дней до дня выборов. Именно процедуру формирования списков и было принято считать формальным стартом гонки. Ибо все остальные, описанные в документе процедуры — «нарезка» одномандатных округов (с указанием их номеров, центров и территориальных границ), формирование окружных комиссий, выдвижение «мажоритарщиков», выдача подписных листов, регистрация кандидатов — должны, согласно букве закона, происходить позже.
Однако в феврале 1998-го, в аккурат перед первыми в отечественной истории «смешанными» выборами, случилась неприятность. Конституционный суд, следуя пожеланиям группы парламентариев, подверг означенный закон суровой проверке на «конституционность». В итоге целый ряд положений, содержащихся в новых избирательных правилах, был признан несоответствующими духу и букве Основного Закона. В частности, было зафиксировано неравенство прав индивидуальных и коллективных участников избирательной гонки, так как партиям (блокам) и кандидатам-«мажоритарщикам» отводились различные сроки на выдвижение, сбор подписей и регистрацию. Процесс формирования партсписков, как уже отмечалось выше, начинался за 170 дней до даты голосования, а завершался за 120. За 100 дней до дня голосования заканчивалась процедура регистрации партий и (блоков) и до этого момента они должны были собрать подписи 200 тысяч избирателей.
Для кандидатов-«одномандатников» условия были иными. Выдвижение начиналось за 90 дней, а прекращалось за 60 дней до последнего воскресенья марта. После этого соискателям депутатского звания предстояло заручиться письменной поддержкой не менее чем 900 избирателей, проживающих в том округе, в котором они намерены были испытать судьбу. Регистрация кандидатов-«мажоритарщиков» прекращалась за 45 дней до конституционно обозначенной даты выборов.
С точки зрения общечеловеческой разница в подходах к «физическим» и «юридическим» субъектам избирательного процесса (а, соответственно, и разница в сроках, отведенных на необходимые предвыборные процедуры) выглядело достаточно логичной. Но КС признал эти положения неконституционными и в данный момент они считаются утратившими свою силу.
Попробуем разобраться в правовой логике решения Конституционного суда. Представителей высшего органа конституционной юрисдикции смутило неравенство в сроках, а не сами сроки проведения кампании. А потому те известные и уважаемые граждане, которые сегодня берутся во всеуслышание утверждать, — продолжительность кампании не может составлять 170 дней, так как этот срок признан неконституционным — либо сознательно грешат против истины, либо не читали решения КС.
Что должно было последовать после того, как Конституционный суд «забраковал» ряд положений избирательного закона? Для начала соответствующие статьи должны были утратить юридическую силу как неконституционные. Но поскольку запрет, наложенный на отдельные нормы, нарушал общую правовую логику документа, то Верховной Раде предстояло восстановить эту логику путем внесения необходимых поправок. Либо путем принятия нового документа, в котором было бы желательно учесть замечания КС.
И делать это надо было обязательно. Приведем самый известный пример. Первый серьезный сбой в избирательном законодательстве произошел сразу же после появления описанного выше решения Конституционного суда. В числе прочего КС признал неправомерным одновременное выдвижение одного и того же лица по списку и по одномандатному округу. Однако на тот момент (февраль 1998 года) и списки уже были составлены, и «мажоритарщики» зарегистрированы. И тогда Конституционный суд, по просьбе ЦИК, вернулся к этому вопросу еще раз и за несколько дней до выборов принял решение: на эти выборы оставить все как есть. Таким образом с одной «неувязкой» КС разобрался в срочном порядке и самостоятельно, чтобы не срывать процесс народного волеизъявления. С остальными же правовыми недоразумениями надлежало разбираться уже законодателям.
Напрашивался простой и логичный выход: до принятия нового закона принять поправки, уравняв в правах партии и «мажоритарщиков» и определив новые границы проведения кампании. То есть можно было бы, например, записать в старый закон, что выдвижение «одномандатников» и составление партийных списков начинается за 170 дней до дня выборов. Или за 90. Или за 120. Главное, чтобы выдвижение и регистрация и у тех, и у других происходили одновременно. Но этого сделано не было. И в итоге страна попала в успевший уже заржаветь правовой капкан. В соответствии с прежними сроками выдвижение, сбор подписей и регистрацию проводить нельзя, так как эти сроки выписаны в статьях, признанных неконституционными. А новые сроки не определены.
Однако, автор этих строк позволит себе одновременно не согласиться как с господином Медведчуком (утверждающим, что кампания начнется 12 октября, то есть за 170 дней до 31 марта), так и с господином Рябцом (который признается, что вообще не знает, когда она начнется). Как мы уже вспоминали, понятия «сроки проведения кампании» и «начало избирательного процесса» в прежнем законе вообще отсутствуют. Следовательно, в соответствии с правовой логикой, формальным началом избирательного процесса следует считать дату, максимально отдаленную от конституционно определенного дня голосования. Таковую можно отыскать в 7-й статье действующего закона, где сказано, что за 120 дней до даты голосования ЦИК официально объявляет о создании одномандатных округов. То есть, если новый закон будет отвергнут Президентом, (а депутаты не сподобятся оперативно принять новый, компромиссный) кампания должна начаться 1 декабря.
Так что, в действительности проблема не в том, когда начнется кампания и сколько дней она продлится — это в действующем законе выписано. Проблема в том, как быть со сроками выдвижения, сбора подписей, регистрации и проведения предвыборной агитации?
Одно из двух. Либо депутаты были так уверены в счастливой судьбе нового закона, что не позаботились о внесении «страховочных» изменений в старый закон. Либо кто-то был слишком заинтересован в срыве избирательной кампании. В принципе, изменения в старый закон не поздно внести и сейчас. Но депутатам для начала предстоит дождаться президентского вердикта в отношении сентябрьского законопроекта. Если Леонид Кучма его не подпишет (а это более чем вероятно), они почти наверняка попытаются преодолеть вето и почти наверняка его не преодолеют. Затем какое время уйдет на подготовку очередного законопроекта, на переговоры между собой и на поиск общего языка с Банковой…
И, вполне возможно, все закончится тем, что парламентарии вынуждены будут согласиться на трехмесячную избирательную кампанию, поскольку больше у них просто не останется времени. Но остается без ответа весьма не праздный вопрос: будут эти 90 дней вписаны в старый закон или же все-таки в новый. Поясним разницу. В соответствии с законом 1997 года, партиям и блокам предстояло успеть за 70 дней сформировать списки, собрать 200 тысяч подписей и зарегистрироваться (процесс выдвижения начинался за 170 дней до выборов, процесс регистрации завершался за 100 дней до даты голосования). Кандидатам-«мажоритарщикам» на ту же процедуру отводилось 45 дней и собрать им предстояло аж 900 электоральных «автографов».
Законопроект, одобренный Верховной Радой в сентябре, делает условия куда более жесткими. Коллективным гонщикам предложено заручиться поддержкой полумиллиона избирателей, «одномандатникам» — предоставить подписи не менее, чем четырех тысяч симпатиков.
Согласитесь, задача усложняется, и безболезненно решить ее в состоянии только те, кто располагает или серьезными капиталами, или мощной поддержкой в регионах или административным ресурсом. Или всем сразу. Увеличение «подписной планки» при подготовке нового избирательного закона стало (как и в случае со злополучной нормой о качественно новых принципах формирования окружных избирательных комиссий) следствием так называемого «заговора больших». Создание дополнительных сложностей для потенциальных аутсайдеров забега было в интересах и коммунистов, и олигархических партобразований, и власти. В проигрыше оказывались оппозиционеры и национал-демократы. Однако «малыши» не собирались сдаваться: согласившись на повышение «подписного барьера» они выступили категорически против резкого сокращения сроков проведения кампании. Однако сегодня можно с достаточно высокой степенью уверенности утверждать, что на 170-дневную избирательную кампанию будущим участникам предвыборной гонки едва ли стоит рассчитывать…
Что будет после того, как Президент наложит на сентябрьский закон вето? Существуют три более или менее реальных сценария развития дальнейших событий.
Первый вариант. Депутаты «вписывают» в отвергнутый закон 120-дневную избирательную кампанию, после чего глава государства его все же подписывает. Не исключено также, что будет несколько подкорректирована норма о формировании окружкомов. Этот вариант в большей или меньшей степени устраивает всех — Президента и антипрезидентскую оппозицию, ЦИК и национал-патриотов, олигархов и коммунистов.
Второй вариант. Вариант «120» не проходит, и депутаты вынуждены будут соглашаться на 90-дневную избирательную кампанию. В этом случае положение о формировании окружкомов почти наверняка претерпит изменения. Скорее всего, только тогда за этот закон способны будут проголосовать представители оппозиции и партий-«малышей». Но не исключено и другое: они будут делать все, чтобы сорвать принятие документа. И тогда возникает…
…Третий вариант. «Малыши» и оппозиционеры и сейчас признают, что новый законопроект во многом демократичнее, чем старый. Но… Одно дело собрать 200 тысяч подписей, пусть даже в условиях 90-дневной избирательной кампании (а это значит, что, собственно, на сбор подписей будет отведено дней 30). И совсем другое: собрать при таких же временных рамках полмиллиона «автографов».
Одним словом, чем закончится история с избирательным законом все еще не ясно. Ясно другое: по каким бы правилам не избирался следующий парламент, почти наверняка ему придется эти правила переписывать…