Два года назад, когда Алан Жюпе стал премьер-министром Франции после убедительной победы на президентских выборах Жака Ширака, своим успехом в немалой степени они оба были обязаны доверчивости французов, поверивших их обещаниям сократить количество безработных и снизить налоги. Однако последние статистические данные показали, что свои обещания они выполнили с точностью до наоборот и процент безработных поднялся с 11,5% в 1995 году до 12,8% в нынешнем. Этот показатель является самым высоким в Европе, и внушительная армия безработных, насчитывающая 3,3 миллиона человек, вызывает в стране серьезное беспокойство. Что же касается налогов, то с 44,1% ВНП в канун победы на выборах Ширака они подскочили до опять же рекордных 45,7% за прошлый год.
Лионель Жоспен, ставший в результате победы Социалистической партии на недавних парламентских выборах новым премьер-министром Франции, также не скупится на обещания. В частности, он рассчитывает создать 700 000 новых рабочих мест, в первую очередь для французской молодежи и преимущественно в государственном секторе, сократить рабочую неделю с 39 часов до 35 без сокращения заработной платы да еще и повысить минимальную зарплату без увеличения налогов.
Степень выполнимости данных новым премьер-министром обещаний вызывает настороженность не только среди поверженных правоцентристских политиков, но и в самой Социалистической партии. Даже сам Лионель Жоспен уже успел выступить с предупреждением, что выполнить сразу же все свои обещания ему не удастся. «Все, к чему мы стремимся - это иметь возможность показать к концу пятилетнего срока, когда придет время оплачивать счета, что безработица снизилась, что неравенство сократилось и что французское общество стало более человечным», - сказал он. Однако Роберт Хью, лидер французских коммунистов, без 38 мест которых победа левых не была бы столь убедительной, не дает новому премьер-министру пойти на попятный. «Новая политика левых должна немедленно воплотиться в действие, иначе разочарование будет ужасающим», - считает он. С самых первых дней своей работы новое правительство должно сократить рабочую неделю, а также немедленно повысить минимальную заработную плату и снизить налог с оборота.
Эти меры, по мнению экономистов, в отдаленном будущем способны привести к росту производства и увеличению рабочих мест, однако в ближайшем будущем они вызовут значительное увеличение дефицита государственного бюджета, что крайне нежелательно с учетом всех обещаний, данных президентом Шираком по поводу участия Франции в запуске единой валютной системы.
Франция никогда не упускала случая подчеркнуть свою исключительность, недвусмысленно давая понять всему миру, что она может жить по своим собственным законам. Ее исключительность ни у кого сомнений не вызывает, однако она вряд ли может служить сейчас предметом национальной гордости. Французский налогоплательщик платит больше всех в Европе за общественное здравоохранение, однако уровень его оставляет желать лучшего. Рынок труда отличается удивительной негибкостью, затраты на трудоустройство непомерно высоки, так что уверенное лидирование Франции по уровню безработицы в Европе никого, кроме французов, удивить не может. Государственные пенсии приближаются к совершенно неприемлемым величинам. Слишком много крупных компаний все еще остается в руках государства. Слишком много их оказывается под его защитой и кормится его субсидиями, получая таким образом прививку против вируса рыночной экономики, как общеевропейской, так и глобальной, выпадая из сферы действия ее законов. Франция, ставшая символом стремления к либерализму, оказалась в наибольшей степени лишенной его - как в политике, так и в экономике.
В условиях восстановления экономики страны в послевоенные годы такая чрезмерная централизация государства оказалась более чем оправданной, обеспечив Франции условия для самоутверждения в качестве центра развитой промышленности и позволив ей выйти на четвертое место среди крупнейших экономик мира, оставив Великобританию далеко позади. Однако сейчас, в условиях нарастания мировой конкуренции и все большего раскрепощения глобального рынка, чрезмерная концентрация власти в руках государства оказывает тормозящее воздействие на развитие национальной экономики. И вот уже по результатам «Доклада о глобальной конкурентоспособности», опубликованным в прошлом месяце Всемирным экономическим форумом, Франция оказывается аж на
23-м месте, в то время как Великобритания уверенно занимает седьмую позицию.
С учетом победы на досрочных парламентских выборах левых решение всех накопившихся во Франции проблем становится более чем проблематичным. Так, при обещании снизить налог с оборота Лионель Жоспен налог на здравоохранение собирается увеличить еще больше. Процесс приватизации крупных государственных компаний, который начался при президенте Миттеране, также, судя по всему, окажется замороженным. А о том, чтобы открыть Францию «законам джунглей», или «ультралиберализму» в американском стиле, и речи быть не может.
Ладно бы еще показатели экономического развития внушали Франции основания для оптимизма. Однако скудные 2,3%, ожидаемые в этом году, едва-едва смогут прокормить всех тех, кто стоит в очереди за пособием по безработице.
В таких условиях вряд ли стоит возлагать надежды на очередную смену власти. То, что победа досталась социалистам, вовсе не свидетельствует о приоритетности социалистической идеологии. А вот расширение парламентской фракции коммунистов с 24 мест до 38 гораздо больше говорит о нарастании социального недовольства французов. Нарастание размаха акций уличного протеста против неспособности правительства преодолеть экономические трудности, а также изменение имиджа французских коммунистов, лидер которых, Роберт Хью, благодаря своему чувству юмора и коммуникабельности уже не воспринимается как приверженец сталинского тоталитаризма, хотя штаб-квартира его партии и расположена на Сталинградской площади, гораздо сильнее свидетельствуют о возможной переориентации французов. Тем более, что наметившаяся интеграция левых сил в масштабах Западной Европы может помочь преодолеть стремление ее политических лидеров любой ценой и в угоду своим политическим амбициям ввести евро, способное не столько облегчить, сколько усложнить жизнь рядовых европейцев.
По материалам журнала «Economist»