Заблаговременно стартовавшие в предвыборную гонку крымские политпроекты первым делом поспешили застолбить за собой особо близкие большинству избирателей полуострова этнические темы. Ибо для полноты жизни среднестатистическому крымчанину мало любить, ему еще надо если не ненавидеть, то хотя бы опасаться. С количеством защитников русского языка от вражеских посягательств, похоже, случился явный технологический перебор. И местные регионалы, идущие в крымский парламент одним списком с «Русским блоком», даже решили отказаться от идеи референдума за придание ему статуса государственного. Мол, придем к власти — примем поправки к Конституции, а референдум — процедура длительная и малоэффективная. Но причина, скорее, в другом. Главный предвыборный слоган Партии регионов — объединение страны, а «языковые» референдумы как раз электорат разделят. По той же линии, что и в выборы президентские.
Молодой, да ранний, благодаря мощным финансовым стимуляторам, крымский отряд Республиканской партии во главе с Александром Грессом уже который месяц спасает славян от нависшей угрозы создания крымскотатарского государства. Пятнадцать лет назад национальный съезд — курултай — задекларировал право народа на воссоздание аннулированной после депортации национальной автономии. Но именно сейчас А.Гресс решил призвать к ответу… президента Ющенко (а что он себе думает по этому тревожному поводу?) и проводит сбор подписей крымчан под соответствующим письмом главе государству. PR-идея в общем-то хиленькая, но при наличии свободной от всякой ответственности перед своей аудиторией прессы и неограниченного количества денег можно сделать так, чтобы члены меджлиса и представители власти сидели в эфирах и оправдывались, а народ потихоньку заводился. Несомненно, главные нацразработки еще впереди и особо стесняться никто не будет. Ведь за беспредельный разгул по стравливанию избирателей на этнической почве (чего стоит одно «Письмо Ющенко крымскотатарскому народу») так никто и не ответил.
С другой стороны, для соответствия светлому образу объединителя и интернационалиста, к которому стремятся все крымские политики, уже мало наивных историй («Все мы крымчане. Вот сам я русский, мама — еврейка, папа — украинец, а кум у меня — крымский татарин…»). «Правильные» крымские татары (т.е. не сторонники меджлиса, но известные и уважаемые в регионе люди) сегодня нарасхват. Чаще — для штабной работы по линии крымскотатарского электората, но нередко — и для формирования «сбалансированных» списков. А что делать, демография неумолима: 25 процентов жителей Бахчисарайского, 35 — Белогорского районов — крымские татары.
Уроки президентских выборов для меджлиса уже были неутешительны: в первом туре чуть ли не половина репатриантов, вопреки призыву курултая поддержать Виктора Ющенко, либо не принимали участие в голосовании, либо отдали голоса Виктору Януковичу. Причин тому несколько, но среди мотивации такого непослушания не последнюю роль играло и растущее недовольство деятельностью меджлиса, которым воспользовалась внутренняя оппозиция. Особенно тем обстоятельством, что вожди народа хорошо научились решать с властями кадровые вопросы, но мало что делают для простых людей. В итоге, оценки роли и доли крымскотатарского фактора в пятнадцати процентах поддержки В.Ющенко нашеукраинцами и меджлисом разнятся основательно. Если первые считают, что по причине оголтелой антитатарской пропаганды и выжидательной хитрости союзников их кандидат больше потерял, чем получил от поддержки репатриантов, то вторые с помощью нехитрых арифметических действий настаивают: две трети голосов поддержки Ющенко — крымскотатарские. Похоже, нынешняя кампания позволит подвести черту под этим затянувшимся спором. На выборах народных депутатов курултай призвал соотечественников голосовать за блок Виктора Ющенко «Наша Украина», в список которого по квоте Народного руха Украины должны войти лидеры меджлиса Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров. Но ходят упорные разговоры, что скорее всего в проходной части окажется только Джемилев, поэтому Чубарову оказана честь возглавить тридцатку выдвиженцев курултая на выборах депутатов крымского парламента. Интрига же заключается в том, что на местные выборы меджлисовцы и руховцы пойдут вместе, но — отдельно от НСНУ. Рефат Чубаров такое решение объяснил журналистам вещами очевидными: среди местных нашеукраинцев много демократов, но немало и бывших бюрократов-приспособленцев, которые хотели бы использовать крымскотатарский электорат для прохождения во власть. Но правда еще и в том, что местная ячейка НСНУ, в силу особых отношений ее лидера Владимира Шкляра и лидеров меджлиса и опасений повторить печальный опыт выборов-2004, совсем не стремилась к союзу с политиками-репатриантами. Таким образом, есть надежда узнать, кто же чего, на самом деле, стоит и какова реальная цена амбиций каждого из политиков.
Меджлису, впрочем, предстоит и другой, не менее важный экзамен. Представительный орган крымских татар настаивает на нежелательности участия соотечественников в различных партиях. Аргументы следующие: у крымскотатарского национального движения — своя задача, которую ни одна существующая политическая сила не может выполнить, а сами репатрианты не могут образовать общеукраинскую партию. Настоятельная рекомендация остается неизменной уже второе десятилетие и ныне, похоже, лидеры народа рискуют оказаться на обочине политической жизни. Которая, как известно, стремительно структурируется. И судя по тому, что на курултае в докладе Мустафы Джемилева прозвучали результаты специально к съезду проведенного социсследования, в меджлисе должны понимать, что давно пришла пора признать за соотечественниками право на выбор партийности. Однако председатель меджлиса не хочет верить представителям ПРУ, СДПУ(о) или НДП, которые озвучили количество партийцев-крымских татар. Мол, эти обстоятельства вынудили людей вступать в тогда еще провластные партии, чтобы сберечь бизнес или должность.
Может, и так, но не это главное. Важно — признает меджлис в принципе многопартийность в жизни репатриантов или нет. А если нет, то с какими демократическими постулатами, верность которым декларируют лидеры меджлиса, это тогда вяжется? Анекдот о том, что крымский татарин — это не национальность, а партийность, уже не смешон, потому что нет внятного объяснения тому, с какой радости репатрианты должны самоограничивать себя в правах и свободах.
Правда, есть одно, но оно лидерам меджлиса не понравится: это их желание сохранять монополию на представительство политических интересов крымских татар. Именно поэтому шаг влево или вправо от линии меджлиса рассматривается его председателем как вражеские происки: «В ходе предвыборной кампании наши противники, надо полагать, многократно усилят свои потуги расколоть наш народ и растащить голоса наших соотечественников по своим партиям. Основной базой для них будут люди, которые по тем или иным причинам не довольны деятельностью меджлиса, и те, которые еще не определились в своем выборе». По данным самого же М.Джемилева, каждый четвертый репатриант-избиратель может не прийти на выборы вообще. Так что высокие проценты поддержки меджлиса, о которых свидетельствует упомянутое социсследование, не должно вводить в заблуждение при планировании избирательной кампании. На выборах в ВР автономии, как заявил Р.Чубаров, блок Курултая-Руха рассчитывает на 13 процентов мест. То есть пропорционально количеству живущих на полуострове крымских татар. Если, конечно, призыв курултая будет ими поддержан. И личностный фактор здесь будет играть не последнюю роль. Персона номера один в списке — Рефат Чубаров — без вопросов. По данным озвученного Джемилевым исследования, у него самый высокий рейтинг среди крымскотатарских политиков — более семидесяти. А вот следующие номера — люди давно присутствующие в крымской власти и близкие к лидерам меджлиса бизнесмены. Ходят гадкие слухи, что место в списке определялось не только рейтинговым голосованием. Но как бы то ни было, агитаторам и пропагандистам придется изрядно поработать, чтобы подобраться к поднятой планке по сути пропорционального представительства крымскотатарского народа в крымском парламенте.
Заканчивая тему о праве крымских татар на партийное самоопределение, хотелось бы высказать, наверное, спорную мысль, но многим она кажется очевидной. Существующие проблемы, которые переживает ныне уникальный общественный институт курултая-меджлиса (от невозможности правовой легализации — до неприятия самого его существования большинством населения Крыма), могли бы значительно упроститься, если бы его лидеры приложили усилия для закрепления статуса курултая именно как национального съезда. Ведь в последние годы он ничем не отличается от съезда партийного, причем времен однопартийной системы. Ведь курултай должен представлять весь народ, а не ту его часть, которая следует политическим рекомендациям меджлиса. Если его делегаты будут членами различных политических партий — это не расколет народ, как считают руководители меджлиса, а, наоборот, объединит их в едином общественном органе. В этом случае возможности для спекуляций на антитатарской теме со стороны политиков были бы из ряда вон — ведь меджлис перестал бы быть для них явным политическим оппонентом.
С другой стороны, партии, имеющие в своих рядах репатриантов, через своих представителей во власти охотнее способствовали бы решению их проблем. Конечно, присутствие среди делегатов курултая и — что пока и представить невозможно! — среди членов меджлиса представителей различных партий значительно усложнило бы управляемость принятием решений. Но тогда, во-первых, он оправдывал бы статус народного парламента, а во-вторых, возможно, некоторые принятые документы не грешили бы невзвешенностью или политической конъюнктурностью. Как, к примеру, обращение к президенту и парламенту Украины с требованием признать депортацию крымских татар и их пребывание в ссылке — геноцидом. Что само по себе вопросов не вызывает, в отличие от части документа, где принятие Украиной такого решения напрямую связывается с ее правом быть представленной в ВТО, ЕС и других международных организациях. Может, если бы справедливые требования репатриантов стали понятнее другим гражданам этой страны, не нужно было бы обращаться к международным организациям — с просьбой «оказать максимальное содействие в поиске и принятии Украинским государством решений, направленных на восстановление прав крымскотатарского народа». Но для этого как минимум необходим отказ от политической самоизоляции крымских татар.