Вот и стал историей еще один политический сезон. В самом его начале, когда король подиума окончательно определился, в моде обещали быть радужные цвета надежды, уменьшенные карманы, реформаторские вышиванки. Но мода не прижилась, она осталась безликой и мешковатой и еще больше стала походить на униформу. Может быть, поэтому так ослепительно заблестели эполеты на плечах ее законодателя.
За период, пережитый страной с момента повторного избрания Леонида Кучмы, Украина, повторяя новейшую мировую историю, превратилась в монополярное государство — государство, где существует только один центр власти. Ни парламент с переломленным позвоночником, ни премьер, в лице которого ни один из чиновников или бизнесменов и не подумает искать защиту от президентского гнева, ни местные власти, идеологически и экономически разрозненные, не в состоянии составить даже символический центр властного баланса.
Мы мягко прошли через дефолт, провели референдум, сходили на десять концертов Киркорова, посмотрели выдающийся «Эпицентр» — и на этом наши развлечения закончились.
Жизненный уровень не улучшается, и самое интересное, что все прекрасно понимают: так быстро он улучшиться не может. Но объяснять народу это никто не хочет, потому что так удобно.
Энергетика, несмотря на все усилия и баталии, продолжает оставаться в окружении «полярных лисичек», и к зиме они обещают сбиться в стаю.
Народ лика премьера в телевизоре не видит и поэтому перестает любить, американцы по- прежнему им любуются, но денег не дают. Но это им не мешает критиковать нашу военную реформу, бюджетную систему, олигархов и коррупцию.
Россия в политическом плане ведет себя поспокойнее, а в экономическом готовится к большому скачку на нашу территорию.
В масштабах страны, помимо величественно возвышающейся президентской фигуры, с первого взгляда можно рассмотреть Николая Яновича Азарова, Юрия Федоровича Кравченко, пытающегося замаскироваться, но все равно угадывающегося во многом Владимира Михайловича Литвина. От взгляда навязчиво не ускользает фигура Виктора Владимировича Медведчука. И отношение к этому зрелищу на данный момент сбалансировалось: одни уже перестали бояться, другие еще не поняли, что это нужно делать.
СНБОУ загнулся, разведки воюют между собой, Генпрокуратура в ожидании смены руководства. Гривня стоит как вкопанная. Поступления на энергорынке увеличились, но топлива нет. Покупателей хлеба хватает, но хлеба мало. Контрабандные товары продолжают Ниагарой просачиваться через границы, зато отечественные предприниматели могут купаться в золотом (в прямом и переносном смысле) подсолнечном масле собственного производства.
Развалившаяся и разложившаяся государственная система держится на едином всескрепляющем гвозде, имя которому даже не Президент, а Леонид Кучма. Ибо достанься все это хозяйство завтра любому другому — контролировать его не сможет никто. Если это то, чего хотел добиться Президент, то он достиг своей цели.
ПРАВИТЕЛЬСТВО
Впервые за годы своего существования Украина получила премьера, которого никто не подозревает в своекорыстных действиях на посту главы Кабмина. Если о коррумпированности отдельных членов правительства, когда — доказательно, когда — по инерции, продолжают рассуждать отечественные и зарубежные эксперты, то заподозрить Ющенко в том, что он контролирует транзитный аммиакопровод, газовый рынок или нефтеперерабатывающие заводы, никому не приходит в голову — ни друзьям, ни врагам. В свое время журналисты, опрошенные «Зеркалом недели», ответили на вопрос: «Кого в Украине критиковать наиболее опасно с точки зрения последующих ответных законных и незаконных действий?» Напротив фамилии Виктора Ющенко стоял ноль. Такой же ноль, отвечая на этот вопрос, поставили бы депутаты, губернаторы, бизнесмены и, вполне возможно, чиновники. (Члены Кабинета Виктора Андреевича за время его действия проявили беспрецедентный плюрализм с точки зрения оценки действий как своего руководства, так и эффективности проводимого курса. Выступления экс-министра Сергея Тигипко и экс-министра Сергея Тулуба, ушедших из правительства добровольно, просто невозможно себе представить в правительстве Лазаренко, Пустовойтенко и даже Марчука.)
При иных условиях сильное качество Виктора Андреевича обернулось в нынешней ситуации против него и серьезно ослабило его влияние. Речь о том, что абсолютно все убеждены, что премьер не занимается ручным управлением экономикой. На заводе Ильича или на «Криворожстали» никогда не раздастся звонок с требованием отгрузить конкретное количество металла конкретной фирме по конкретной цене. Более того, все прекрасно отдают себе отчет в том, что премьер практически не допущен к целевому использованию карательных органов: например, в кабинете Николая Азарова премьерский телефон не даст вводную взять измором конкретную фирму или предприятие. Ющенко не лоббирует, и поэтому он мало интересен большим и малым хозяевам жизни. Он пытается сделать то, в чем, несмотря на очевидность, не заинтересовано большинство: ввести прозрачные и четкие правила игры для всех. Но в стране, где каждый привык выторговывать льготы, рынки и объекты приватизации лично для себя, такие правила не нужны. Всего слишком мало, чтобы делить его честно.
Премьер оказался чужд этой системе, не только потому, что он не коррумпирован, а потому, что он непрактичен и эмоционален. Последние два качества помешали подобрать ему команду, адекватную требованиям сегодняшнего дня. Его окружение от эпицентра к периферии определяется не логикой, не корыстью, не политическими интересами и даже не степенью профессионализма, а эмоциональным отношением к тем или иным людям. Упрямство не позволяет премьеру признать, что практически весь назначенный им состав Кабмина был ошибкой.
Зачастую Виктор Андреевич попросту не контролирует происходящее в его ведомствах. Например, сразу после назначения Ивана Драча в одном из кабинетов замов появился бывший министр, а ныне депутат господин М.Онуфрийчук. Там он, сославшись на волю Президента, и поселился, расставив своих людей в кадровом, юридическом и финансовом департаментах. Иван Федорович, по сути, служит специфическим украшением в министерстве, руководимом де-факто человеком, который во время борьбы за депутатство вывешивал в округе в траурной рамке фотографии своего конкурента — Вадима Гетьмана...
Ющенко продолжает отстаивать Тимошенко, упрямо не меняет Жулинского, как к священной корове относится к кандидатуре Банковой Гладию. Похоже, он убежден в том, что в нравственном свете звезды Богдана Ступки наша культура семимильными шагами уходит от тотальной шароварщины в цивилизацию. Не замечая при этом, что Дворец культуры «Украина» уже давно стоит переименовать в Дворец культуры «Россия», если принять во внимание перечень артистов, выступающих на главной площадке страны.
Премьер вот уже полгода чувствует раздражение от работы министра финансов, давно не сомневается в тех функциях, которые выполняет в его Кабинете чуткий к требованиям Банковой Юрий Ехануров, отдает себе отчет в том, что Иван Заец оказался не самой мощной кандидатурой на место экологически-природно-ресурсного министерства. На фоне всего этого Виктор Андреевич продолжает говорить о команде, об ответственности, о перевоспитании. Хотя определенные подвижки происходят. В перечне кандидатур со скамьи запасных на разные должности он уже пытался предлагать представителей, понюхавших реальный порох экономики: Кучеренко, Шарова, Порошенко. По разным причинам эти кандидатуры не получили поддержки, и теперь, делая кадровые прогнозы, экспертам ничего не остается, как варить кофе и на оставшейся гуще искать профиль Азарова в рамке интерьера кабинета первого вице, угадывать черты Кременя в кресле Николая Жулинского, решать, на каком же из постов — вице-премьера по экономике, министра экономики или министра финансов — мелькнуло нечто, похожее на Виктора Пинзеника, и не отчеканила ли кофейная гуща в экономическом министерстве Юлию Владимировну или Юрия Ивановича.
За предсказуемость внутренней политики, особенно кадровой, стоило бы побороться так же активно, как за предсказуемость нашей внешней политики. Но предсказуемость должна иметь свой стержень, программу и волю к ее исполнению. Выведение же нашей экономики из кризиса, проходящее под лозунгом «Как не дефолт, так золотуха», зачастую подчинено совсем другим интересам, совсем другим целям.
На сегодняшний день правительство не состоялось как команда, причем ощущается как профессиональная, так и межчеловеческая разрозненность. Безусловно, можно было бы предположить, что у Ющенко есть время все изменить. И, скорее всего, такую попытку он предпримет, если не сейчас, то до конца лета. Но энтузиазм и лимит доверия такими, как в январе, уже не будут, а доверчивость и наивность уже никуда не исчезнут...
ОЛИГАРХИ
Если говорить о наивности и цинизме как семантических единицах, то они, безусловно, являются антонимами, а если рассматривать их с точки зрения нанесения ущерба государству, то это, как пить дать, синонимы. Олигархи, пригнувшиеся было после нескольких заявлений Президента в январе, уже в марте стали в полный рост ходить по окопам фракций, обрастать новыми средствами массовой информации, новыми землями и новыми бизнесами. Страдающий чесоткой в американской тюрьме Павел Лазаренко стал символом исчерпанного лимита наказаний. Теперь все знают, до какого предела можно расти, а если кто об этом забывает, то он сразу теряет своих министров, губернаторов и почетных гостей на праздновании дня футбольного клуба. В стране, где, как масло и вода, расслоились власть и народ, идеология и партийное движение, закон и способы ведения бизнеса, установлены специфические, но четкие правила контроля и сосуществования. Круг уполномоченных мира сего не изменился, произошло лишь определенное перераспределение функций.
На время замедлила свой рост верхушка СДПУ(о). После понесенных потерь необходимо осмотреться. После прозрачных намеков свыше о том, что фамилия Суркис—Медведчук должна означать не одно целое, а двух разных людей, нужно определить дальнейшую тактику.
Стагнируют Деркачи. Сравнительно, конечно. Собирать сливки — не значит их производить. А последняя форма, несомненно, в ближайшее время будет самой эффективной. Пожалуй, эта группа понимает это лучше, чем Александр Волков, но в решении вопроса не далеко ушла от него. Клондайком и Эльдорадо для народного депутата и председателя СБУ видится российское направление, и шансы укрепиться в период весьма активного интереса российских бизнес-кругов к приватизации в Украине при необходимости эти интересы лоббировать — весьма велики. Однако контроль за российским направлением Президент обещал примерно такому же количеству желающих, как и посты в правительстве перед голосованием в Верховной Раде. А отсутствие эксклюзива на данном направлении — это, конечно, не катастрофа, но серьезная потеря.
Заметно прибавил в мощностях за последний политический сезон Виктор Пинчук. Пожалуй, он является единственным человеком в стране, который может позволить себе не бороться за контрольные пакеты предприятий и бизнеса, а участвовать везде понемногу. И я хочу посмотреть на тех, кто его попытается обмануть при выплате дивидендов. «ICTV», близящиеся к удачному завершению переговоры о приобретении «Нового канала», серьезная заявка по поводу «УТ-1» — все это либо в активе, либо в реальных перспективах Виктора Михайловича. И при всем при этом он был единственным представителем группы олигархов, кого мне удалось встретить на американском приеме, посвященном Дню независимости. На его небе нет туч. Может быть, поэтому он не интересуется, где горизонт?
Перспективы Игоря Бакая уже давно расчерчены перпендикулярными линиями, и для того, чтобы с ними не столкнуться, Игорь Михайлович не будет делать попыток стать самостоятельной политической фигурой. В отличие от всех вышеперечисленных, он «мазками Сикейроса» писал свой бизнес тогда, когда слово «юрист» ассоциировалось только с юрконсультациями, но никак не с обеспечением ведения крупных дел. В его обороне есть серьезные бреши, о его ошеломляющей рискованности ходили легенды. Именно поэтому его движение по политическому полю будет строго контролируемо. После того, как он перебьет всех слонов, носорогов и бегемотов в Южной Африке, он поступит в распоряжение Банковой. Вопрос лишь в том, сохранится ли возможность подпитывания ресурсами в тех масштабах, которыми ранее располагал возглавлявший НАК Бакай. Игоря Михайловича интересуют пополнения коллекции чучел животных, а не политических конкурентов, и поэтому из перечня олигархов, в лучшем случае, на долгое время его можно исключить.
Впрочем, Александра Михайловича Волкова — тоже. И не потому, что новости на его каналах контролируют уже совсем другие люди, и не потому, что к газете «Сегодня» серьезный интерес проявляет Петр Порошенко, и даже не потому, что его влияние на Президента ощутимо ослабло, а потому, что Волков так и не смог заняться реальным бизнесом. Он не отказался от тактики паразитирования на членах своей фракции, и его бессистемные метания за последние месяцы от одной группы к другой напоминают поведение ребенка, который оказался в песочнике только с ведерком, когда у всех остальных мальчиков есть лопатки. И меняться никто не хочет. Его участившиеся контакты с премьером пока не дали никаких практических результатов. Может быть, потому, что начались слишком поздно как для одного, так и для другого.
На самом деле отечественных магнатов ждут не самые легкие времена. Конечно же, не дышат им в спину условные Кучеренко и Порошенко. Люди их масштаба пока не играют в большую политику и не видят себя в ней ни «вторым Путиным», как написала об Андрее Деркаче «Независимая газета», ни президентом-юристом. Самая реальная угроза исходит от России. Свободные нефтяные деньги слишком заманчиво пристроить в стране, находящейся под боком, где правила игры до родственного знакомы и понятны. И потом, Леонид Кучма не брезгующий, как показала множество раз история, повторением российского опыта, может подхватить от Владимира Путина бациллу аллергии на олигархов. Имея в распоряжении такой рауш-наркоз как налоговая, прокуратура и МВД, контролировать ситуацию можно и без вышеперечисленной группы. Олигархи перестали быть незаменимыми, они стали лишь одной из опор.
ОБЩЕСТВО
Глядя на все происходящее и не видя света в конце тоннеля, можно прийти к выводу, что и массы бывают одинокими. Причем одиночество в нашей стране обусловлено не только поведением тех, кого мы — народ Украины — выдвинули из своих рядов руководить нами. Осознанное одиночество тяготит лишь тех, кто не в состоянии постоять за себя на базаре, у станка или посидеть за экраном компьютера. Остальные его осознают меньше, но они тоже одиноки потому, что тотальная апатия, которая укоренилась в обществе, стала следствием невозможности консолидироваться и решить свои проблемы. Иногда кажется, что мы не просто не можем справиться с ситуацией в нашей стране, мы не способны это сделать, потому что не способны объединяться. Корень, из которого произрастает вседозволенность в поведении верхов и великая терпимость низов, имеет, возможно, спорное, но на мой взгляд, очень четкое объяснение. Оно сконцентрировано в цифре, выданной социологами Центра экономических и политических исследований: 69% украинцев считают, что людям доверять нельзя. По результатам того же исследования пословицей, наиболее соответствующей нашему менталитету, является: «Моя хата с краю», на втором месте — «Рыба гниет с головы».
Если понять, насколько мы недоверчивы, то становится ясным, почему в Украине нет социальных взрывов, а социальная активность находится на ручном управлении губернаторов или центра. Тогда понятно, почему в стране отсутствует понятие защиты корпоративных интересов, почему у нас ни при каких обстоятельствах невозможно историческое письмо российских банкиров к Ельцину или манифест, подобный посланию крупных российских бизнесменов Путину в защиту Гусинского. У нас за каждым будут приходить в отдельности и все будут молчать. Как молчат банкиры, стонущие и воющие под прессом налоговой. Каждый из них готов в деталях поведать о применяемых методах, но на ухо и без диктофона и ни в коем случае — никаких коллективных открытых писем. И очень странно, что понять этого не может сидящий в следственном изоляторе руководитель банка «Славянский» Борис Фельдман. Он не может понять, почему все молчат, ведь завтра то же самое может быть с ними. Но все просто уяснили, что в случае выражения протеста — «Так будет с каждым, кто не купил стиральную машину «Пчелка».
Не стоит идеализировать чистоту действий наших банков или бизнесменов, работающих в других сферах. Страх разоблачения висит практически над каждым, но они никогда не променяют его на объединение действий по установлению прозрачных правил игры. То же самое можно сказать и о парламентариях. «И вскричал гиппопотам: что за стыд, что за срам!»... Хотя, что это я, какой гиппопотам? С оппозицией было покончено 15 ноября. Ей-то, собственно и сказать нечего, а ее еще и замалчивают. И 40% населения, представленные в законодательном органе лишенными рычагов управления левыми, тихо молчат в тряпочку. И самое интересное, что если завтра паче чаяния эти рычаги отберут у СДПУ(о) или у «Трудовой Украины» — у партии девочки Насти, — то многотысячные толпы не пойдут по Грушевского, Банковой и Крещатику. Наше доверие к государству породило трасты и массовую приватизацию, наше недоверие друг к другу и нацеленность на самовыживание породили наше нынешнее состояние.
Впрочем, президентские выборы и референдум продемонстрировали, что мы поддерживаем все то, что происходит с нами, с нашей страной, что мы готовы научить наших детей жить в этих условиях и досуществовать в них свой век. А такая перспектива — весьма реальна. Качественного толчка ждать неоткуда: ни от нас с вами, ни от потенциальных наследников трона. Свобода ушла даже с кухонь, поскольку необходимость вести о ней речь вытеснила необходимость обсуждать способы выживания. Может быть, когда-нибудь, когда олигархи перестанут грызться между собой, лежащие у администрации шахтеры перестанут курить «Честерфильд», судьи отключат телефоны, а журналисты перестанут стыдиться произносить банальное и не прикладное выражение «Борьба за свободу слова», что-то и изменится.
А пока, хочу у вас спросить: не знаете, зачем я все это пишу?