После победы на выборах в Германии социал-демократов Герхарда Шредера британский премьер Тони Блэр не скрывал своей радости. Уже вечером 27 сентября он дал первую оценку этому событию: «Главный результат выборов - это то, что теперь мы имеем правительства во Франции, Германии и Великобритании, имеющие одинаковые взгляды на будущее». Что ж, он мог с полным основанием к упомянутым трем странам добавить Италию и Голландию, Грецию и Португалию, Швецию и Люксембург, Данию и Финляндию, Бельгию и Австрию.
Победа Шредера в Германии увеличила число стран ЕС, в которых левые либо находятся у власти, либо входят в правящую коалицию, до тринадцати. На сегодня исключениями из такой общеевропейской тенденции являются только Ирландия, в которой в парламенте представлены полярно противоположные партии левого и правого толка, и Испания, где правым недавно удалось оттеснить социалистов, 13 лет подряд управлявших страной. Мечта Владимира Ленина о всеобщей победе социал-демократов в Европе близка к воплощению. Крен континента влево является несомненным и беспрецедентным явлением. Однако будет ли он иметь значение для будущего европейского развития?
Сами левые в это свято верят. Впервые с 1929 года главы правительств трех крупнейших европейских стран - Франции, Германии и Великобритании - являются приверженцами левых взглядов, более того, их уверенность в собственных силах подкреплена триумфальными победами на выборах. Их вера основана не только на том, что правительства будут придерживаться одинаковых взглядов на дальнейшее экономическое развитие своих стран, или на том, что они совместными усилиями смогут влиять на выработку общего курса для ЕС. Более важным является то, что главные принципы, которых они придерживаются, - «третий путь» Блэра, «демократический социализм» Жоспена, и «новый центр» Шредера - символизируют возрождение современного, обновленного и стремительно входящего в моду паневропейского левого центризма.
Уже в прошлом году стало ясно, что приход к власти левых правительств в Британии и Франции вдохнул новую жизнь в общеевропейскую сеть партий левой ориентации. Партийные структуры всех 13 государств ЕС, в которых левые пришли к власти, объединились в Партию европейских социалистов (ПЕС). Кажется, только совсем недавно деятельность этого общего клуба европейских левых стала давать ощутимый результат, заметный если не во всей Европе, то по крайней мере на континенте (традиционно скептически настроенные британцы очень неохотно расстаются со своими консервативными взглядами). Так, в июне шведские социал-демократы провели «круглый стол» со своими единомышленниками по вопросам трудоустройства. В первых числах октября Французская социалистическая партия провела еще один - по социальным вопросам. А на этой неделе итальянские левые в Болонье будут обсуждать со своими европейскими коллегами проблемы образования.
Кроме этого, министры из состава левых европейских правительств собираются для обсуждения проблем по своим областям деятельности не менее четырех раз в год. Всего несколько лет назад такие встречи проводили только министры финансов, сейчас же встречаются представители всех ведомств. Победа на выборах германских социал-демократов без сомнения только укрепит такую практику: дело в том, что претендующий на пост министра иностранных дел ФРГ Рудольф Шарпинг является одновременно и главой ПЕС. Таким образом, саммиты лидеров партий, входящих в это объединение, могут превратиться в мероприятия, которые могут подменять собой встречи министров ЕС.
Внутри правительств также наметилась тенденция к взаимопроникновению. Европейские журналисты уже заметили, что французские и германские представители стали проводить много времени в аппаратах своих коллег, несмотря на заметные отличия в оттенках партийной идеологии правящих партий. Поговаривают, что тот же Шредер намерен взять себе в качестве помощника француженку Бриджит Сьюзо, в свое время работавшую в офисе президента Франсуа Миттерана и оказывавшую активную помощь СДПГ во время недавней предвыборной кампании. Похоже, что и британцы готовы оторвать преданный взгляд от своих традиционных американских друзей. По некоторым сведениям, члены кабинета Тони Блэра, отвечающие за внешнюю политику страны, осуществляют регулярные встречи с представителями французского правительства и обмениваются с ними сообщениями по электронной почте.
Тем не менее, на сегодня перспективы выработки европейскими левыми своего единого манифеста довольно туманны, по крайней мере до выборов в следующем году нового Европейского парламента. Мало того, оставшееся до этого события время они могут использовать для изучения друг друга и выработки тактики получения в дальнейшем взаимных уступок в ЕС.
Нужно отметить, что общеевропейские левые взгляды значительно трансформировались и приблизились к центру. Многие правительства социалистов и социал-демократов уже не отвергают приватизацию и даже снижают величину налогов с богатых, отступая от ранее незыблемых постулатов левой идеологии. К примеру, при господине Жоспене было продано в частные руки больше государственных компаний, чем даже при его правом предшественнике. Однако многие наблюдатели отказываются объяснять такие действия левых правительств изменением их взглядов, напоминая, что им связывают руки условия введения общеевропейской валюты - необходимо сдерживать инфляцию в определенных размерах, не увеличивая при этом расходов на социальную сферу.
Однако в европейском левом лагере все не так уж безоблачно - в нем существует достаточно предпосылок, способных в будущем вызвать серьезный раскол. И линия этого раскола проходит по Ла-Маншу. Взгляды представителей «континентальной» Европы в целом отличаются от тех, которые исповедует Тони Блэр, особенно в областях трудоустройства и защиты трудящихся. В то время, как французский премьер успешно вводит у себя в стране 35-часовую рабочую неделю и старомодные схемы создания новых рабочих мест, все на что оказался способен лидер британских лейбористов - это провести закон, определяющий, что труд работающего в Великобритании должен ограничиваться 48-часами в неделю.
Французским левым со своих позиций чрезвычайно трудно отличить Тони Блэра от традиционных континентальных христианских демократов - он твердо верит в семейные ценности, в необходимость ведения жесткой борьбы с преступностью и в рыночные преобразования. Его социальный консерватизм резко отличает его от, скажем, скандинавских социал-демократов с их известным безразличием к семейным проблемам своих сограждан.
Когда Тони Блэр и Билл Клинтон приняли участие в проходившем в конце сентября в Нью-Йорке семинаре, посвященном «третьему пути», единственным европейским руководителем, который к ним присоединился, был итальянский премьер Романо Проди, традиционно считающий Блэра своим приятелем. Наиболее заметным в этом мероприятии стало отсутствие господина Жоспена, который в это время оказался «занят». В Париже говорят, что для него, делящего власть с коммунистами и «зелеными», было бы неприемлемо «засветиться» в компании лидеров, которых за глаза называют «трансатлантическими неолибералами». В этой связи сам Жоспен заявил: «Если третий путь проходит между коммунизмом и ультра-либерализмом, то я за него, если же между либерализмом и социал-демократией, то я против!»
Сегодня ни у кого уже не вызывает сомнения то, что лево-центристские партии постепенно «подминают» под себя Европейский союз. Однако это все же не означает того, что они легко смогут договориться о своих совместных действиях в будущем.