Судя по всему, нынешнюю парламентскую революцию ее инициаторы вряд ли смогут назвать бархатной. И не потому, что в ходе «реприватизации» портфелей глав комитетов и их заместителей «меньшевики» оказывают жестокое сопротивление, влекущее за собой жертвы и разрушения. Напротив, в отличие от парламентского передела образца 2000 года, теперешний не предполагает выездного заседания «большевиков» в Украинском доме с последующим штурмом сессионного зала Верховной Рады, не обошедшегося тогда без легких телесных повреждений и разорванных пиджаков. Однако без революционных боев все же не обойтись. Другое дело, что намечающаяся линия фронта грозит пролечь не между «большевиками» и оппозицией, а внутри пропрезидентского лагеря.
Как и предполагало «ЗН», даже самые совершенные математические формулы, по которым лучшие «большевистские» умы рассчитали алгоритм распределения кабминовских и парламентских должностей, оказались не вполне адекватными представлениям некоторых отдельных групп и фракций о своем вкладе в дело утверждения нового премьер-министра. И наиболее обделенными в процессе «раздачи слонов» почувствовали себя луганчане из «Народного выбора» Николая Гапочки, харьковчане из «Демократических инициатив» Степана Гавриша и «Народовластие» Богдана Губского. Первые с отставкой Олега Дубины потеряли портфель первого вице-премьер-министра, а последние, несмотря на активные телодвижения в этом направлении своего лидера, его так и не приобрели. Но ни те, и ни другие, а именно «Демократические инициативы» отважились на «акцию неповиновения». Наверное, для этого, как им показалось, были весомые причины. Так, среди еще не утвержденных президентскими указами, но уже перераспределенных министерских должностей в качестве министра топлива и энергетики от квоты «Деминициатив» значился Сергей Ермилов. Этот человек работал в Кабмине на той же должности в правительстве Виктора Ющенко. Заместителем Ермилова в те времена был Виталий Гайдук. Злые языки, помнится, тогда ехидничали: мол, неизвестно, кто у кого работает заместителем. В последнее время Ермилов поднимал отечественный ТЭК в статусе помощника министра топлива и энергетики Виталия Гайдука. И вот теперь новоназначенный вице-премьер по ТЭКу Гайдук вновь печется о том, чтобы рядом с ним работали единомышленники. Среди журналистов этими днями пересказывался услышанный одним из них разговор Степана Гавриша, который по мобильному телефону сообщал кому-то об этой кандидатуре, одновременно недоумевая и успокаивая себя, а также своего собеседника тем, что Президент-де с ней (кандидатурой) согласен.
Но это как-то можно было пережить, если бы не еще одна неприятность, подстерегающая харьковчан. «Деминициативы» возжелали самый соблазнительный по части авторитетности и прибыльности парламентский комитет – бюджетный, не особо терзаясь в выборе кандидатуры на должность его руководителя и предложив Степана Гавриша. Однако неожиданно для них у Степана Богдановича возник конкурент в лице Николая Солошенко из «Народного выбора». Неголосование шести «деминициативных» депутатов за увольнение с должности главы Национального банка Владимира Стельмаха становится еще более объяснимым, если учесть такую деталь: хотя Николай Солошенко и является членом депутатской группы «Народный выбор», его прежнее место работы – председатель правления ОАО «Новомосковский трубный завод», который связывают с именем Виктора Пинчука. «Деминициативы» посчитали справедливым отомстить Виктору Михайловичу срывом давно разработанного плана прихода к руководству Нацбанком «трудовика» Сергея Тигипко в ответ на попытки поломать им игру в процессе захвата бюджетного комитета.
Провал голосования за отставку старого главы Нацбанка и, как следствие, невозможность проголосовать за нового привели к тому, что лихо закрученный было сюжет с перераспределением парламентских руководящих должностей оказался замороженным. До 12 декабря. Следующую неделю народные избранники работают в комитетах. Будут ли это последние семь дней, когда старые главы парламентских подразделений председательствуют на заседаниях? Кое-кто из них, похоже, начинает решать этот вопрос в индивидуальном порядке. Так, глава комитета по вопросам социальной политики и труда коммунист Василий Хара поспешил поменять свою фракционную прописку на «Регионы Украины». Поможет ли это ему сохранить комитетскую должность? Среди комитетов, на которые донетчане претендуют, комитет по борьбе с организованной преступностью, где до сих пор председательствует «нашеукраинец» Владимир Стретович; руководимый также представителем «Нашей Украины» комитет по вопросам охраны здоровья, материнства и детства (скорее всего, его возглавит Татьяна Бахтеева) и молодежно-спортивный комитет, в руководители которого прочат Сергея Бубку.
Наиболее же высокие виды на урожай по сбору комитетских портфелей – у объединенных социал-демократов. Должно быть, это компенсация за недостаточно высокий показатель в деле кадрового освоения эсдеками нового Кабинета министров. Поговаривают, будто между ними и «регионалами» достигнута негласная договоренность о разделе сфер влияния: первые «покоряют» парламентские высоты в обмен на невмешательство в «покорение» последними правительства. По поводу равноценности обмена можно было бы и посомневаться, если бы не «покоренная» уже одними из них администрация Президента. Социал-демократы нацелились на должности четырех глав комитетов и на ряд портфелей первых замов, которые также включены в «призовой фонд». Освоившие, похоже, уже вахтенный метод работы коммунист Георгий Крючков и социал-демократ Борис Андресюк, вновь произведут рокировку между собой на должность главы оборонного комитета. На место «нашеукраинца» Юрия Еханурова в комитет промполитики собрался Нестор Шуфрич. Экологией займется Геннадий Руденко, а законодательным обеспечением правоохранительной деятельности – Валерий Евдокимов. Не самые «жирные» кусочки. Особенно, если учесть, что последний комитет является фактически филиалом некогда единого комитета по борьбе с оргпреступностью, и был отпочкован от него в самостоятельную «боевую единицу» в феврале 2000 года лишь потому, что кому-то из тогдашних большевиков решительно не хватало комитетской должности.
Не совсем понятно, что будет с правовым комитетом. При любых называемых в кулуарах раскладах на место его главы никто ни персонально, ни фракционно не претендует. Это наталкивает на мысль о том, что после неудавшегося восхождения на пост председателя Верховного суда Василий Онопенко скорее всего предпочтет вернуться в парламент, решив для себя однозначно вопрос, кем лучше быть: рядовым членом Верховного суда или главой комитета Верховной Рады? Да и руководить ему комитетом, вернется он в ряды оппозиции или останется в большинстве, куда перешел ради успешного прохождения в состав ВС, будет гораздо проще, нежели коренному большевику. И хотя в свете грядущих конституционных реформ этот участок парламентской работы важен для пропрезидентских фракций, как никакой другой (кроме, возможно, бюджетного комитета), те из большевиков, кто в силу своей юридической квалификации и опыта мог бы возглавить правовой комитет, шарахаются от него как черт от ладана. И немудрено: из двадцати одного его члена тринадцать – оппозиционеры. И не просто члены меньшевистских фракций, а такие «монстры» оппозиционного движения, как Юлия Тимошенко, Петр Симоненко, Александр Мороз, Владимир Филенко, Сергей Головатый и др.
Правовой комитет – наиболее яркое воплощение этого явления. Заключается же оно в том, что комитетские портфели – не такое уж ценное добро, как по инерции все еще принято думать. Осознание этого факта пришло к законодателям еще в постреволюционный период прошлого созыва парламента. Всеми отмеченный и воспетый пропрезидентскими СМИ период сверхвысоких показателей законодательной деятельности, наступивший после февральского переворота, каким бы впечатляющим по количеству принятых законов ни был, продлился недолго. И в значительной мере был обусловлен единством большевиков во время голосований. От того же, кто стоит на трибуне, зачитывая нормы законопроекта, и произносит традиционное «комитет просит поддержать», мало что зависит. А, учитывая отнюдь не «большевистский» состав многих комитетов, руководитель комитета не обладает безусловным влиянием на процесс прохождения того или иного документа через руководимый орган. Дополнительные кабинеты, служебные машины, обслуживающий персонал и прочие радости для существенной части законодателей нынешнего созыва не аргумент, поскольку всем этим они в состоянии обеспечить себя сами. К слову, на комитет по вопросам регламента, депутатской этики и обеспечения работы Верховной Рады зарится группа «Народовладдя».
И в связи с этим еще одно «к слову». Как показали последние события, депутатские группы, созданные на базе мажоритарщиков, проявили себя как довольно малорезультативные добытчики должностей. А ведь именно для влияния на кадровую политику, кроме всего прочего, они и создавались. И не просто создавались, а лепились из материала, уведенного со стройплощадок оппозиционных фракций. Надежды не оправдались.
Но вернемся к теме ценности комитетских портфелей. После того как между своими же развернулись позиционные бои, грозя перерасти в «гражданскую» войну, многие большевики зачесали затылки и задумались о рентабельности комитетского передела. Если ценой ему станет развал большинства, то стоит ли огород городить вообще? Не результатом ли таких раздумий явились высказывания вице-спикера Александра Зинченко, который поделился своими соображениями с журналистами по поводу того, что оппозиции нужно оставить комитет по борьбе с оргпреступностью, а также масс-медийный и бюджетный комитеты. Не для согласования ли этого вопроса встречался несколько раз за последние дни Петр Порошенко с Николаем Азаровым, с которым его связывают давние и не только общепартийные отношения. Правда, здесь существует опасность, что для Петра Алексеевича подыщут железные аргументы, дабы переманить его на сторону большинства. Но если все-таки его фракционная принадлежность останется нетронутой одновременно с сохранением за ним статуса главного парламентского «бюджетника», есть слабая, но надежда, что все остальные комитетские должности потеряют для большевиков какой-либо интерес. И, может быть, тогда отложенная пока на две недели революция войдет в историю как «несостоявшаяся».