Давно подмечено, что любимым сельхозинвентарем на украинской политической ниве являются грабли. Внешняя политика не исключение. Не секрет, что главные грабли украинской внешней политики времен Кучмы были зарыты между Михайловской площадью, где находится Министерство иностранных дел Украины и улицей Банковой, где расположена администрация (ныне секретариат) президента Украины. Непубличная конкуренция, поглощавшая творческие ресурсы сторон, обусловливала общую слабость, непрозрачность и бессистемность политики как таковой. Если же добавить к этим организационным издержкам пресловутый «российский фактор», присутствовавший во всех внешнеполитических коллизиях Украины, то картина становилась окончательно грустной. Слишком уж разлагающим для неокрепшего национального характера малороссов оказывался соблазн быть похлопанными по плечу в Москве. Учитывая события конца прошлого года, все это могло бы уже стать историей. Однако тенденции последних недель позволяют предполагать, что дух легендарного Анатолия Константиновича Орла, главного творца внешней политики президента Кучмы, постепенно возвращается в стены, в которых он ранее обитал, — на улицу Банковую.
Дороги наши разошлись
Украина, по известному выражению экс-президента нашей родины, не Россия. Со времени опубликования этой формулы прошло некоторое время, добавившее дюжину аргументов в ее пользу. Случилось так, что социокультурные и политические траектории двух стран оказались развернутыми в противоположных направлениях. Россия выстраивает, видимо, комфортную для элиты модель авторитарно-бюрократического абсолютизма, где демократические и гражданские институты уже приобрели сугубо декоративный вид. Украина вернулась на демократический путь развития. И хоть до окончательного успеха еще далеко, но при всем несовершенстве нынешнего опыта очевидно, что тяга к ценностям свободы (в европейском понимании) и открытого общества оказалась здесь сильнее желания вернуться в догражданское состояние, называемое на постсоветском сленге «стабильностью».
Образовался исторический разлом, который, вопреки расхожим штампам, не является результатом происков русофобов в Украине, либо же украинофобов в России — это элемент окружающей нас объективной реальности, продукт современной человеческой истории, который следует воспринимать всерьез. Украинская и российская нации избрали свои пути, и эти пути — различны. Речь идет о двух разных философиях отношений власти и общества, гражданина и государства, двух разных пониманиях свободы и независимости. Об этом написано множество текстов, и не было бы смысла повторять банальности, если бы не очевидный дефицит понимания сущности проблем, которые стоят перед повседневными российско-украинскими отношениями сегодняшнего и завтрашнего дня.
Почему мы не вполне понимаем друг друга? Конечно же, не потому, что мы решили идти в НАТО и ЕС, а Россия — нет, и не потому, что мы занимаем разные позиции по вопросам, например, Беларуси, Кубы, Приднестровья и Грузии. Различие конкретных позиций является лишь внешним проявлением глубокого ценностного социополитического разлома, который проходит между станциями Хутор Михайловский и Суземка и определяет содержание текущих политических процессов в этой части Европы.
Для тех, кто правит «по ту сторону», Украина с ее свежим и ярким опытом смены власти представляет реальную угрозу. Бархатные революции в Чехословакии и Польше 15 лет назад и даже в Сербии и Грузии два-три года назад это история «дальнего зарубежья», от которой можно легко отгородиться стеной пропаганды, фобий и визовых режимов. Другое дело Украина — страна, с которой Россия и Беларусь связаны миллионами невидимых, но хорошо осязаемых нитей. В случае развития успеха «оранжевого проекта», если плоды демократии принесут реальные преимущества украинцам, соседи-славяне могут вернуть себе утраченный где-то в начале 90-х вкус к тем самым европейским ценностям, которые нынче кажутся среднестатистическому россиянину и белорусу (не без помощи промывки мозгов) абстрактными, непонятными и даже смешными. Если люди изменят свое мнение, возникнет прямая угроза основам того государственного строя, который так лелеет правящая элита «братских народов». Поэтому их задача — помочь провалу оранжевого эксперимента, дискредитировать опыт Украины в глазах собственных народов и обеспечить тем самым продление своего властвования.
Пока северный сосед ограничивается цветочками: мелкими пакостями и угрозами вроде газового шантажа, антидемпинга, незакрытого уголовного дела против украинского премьер-министра, территориальных претензий по Тузле, проделок появившегося из ниоткуда (из запасников спецслужб?) «Евразийского союза молодежи» и компьютерной игры «Операция «Галичина», где российский спецназ штурмует города Западной Украины. Однако уже с началом избирательной кампании в Украине будут и ягодки: по некоторым данным, из контролируемых россиянами медиа-ресурсов Виктор Андреевич и Юлия Владимировна узнают много нового о своем здоровье, родственниках, телефонных разговорах. Будет продолжена и тема воровства Украиной чего-либо российского. Медиа-кампания будет сопровождаться попытками одностороннего пересмотра ранее достигнутых договоренностей по газу, нефти, доступе украинских товаров на российский рынок и т.д. Те, кто надеются на невмешательство России в выборы, вынуждены будут признать свою наивность.
Следует ли пытаться упредить или хотя бы минимизировать потери от такого сценария? Безусловно. Однако методы, предлагаемые отдельными обитателями известного дома на Банковой, вызывают, мягко говоря, удивление.
Подковерная дипломатия
мертвого сезона
Первого августа значительное внимание экспертов привлек визит в Москву спикера парламента Владимира Литвина. Тема, конечно, важная, однако, по мнению автора этих строк, намного более интересное и симптоматичное событие состоялось неделей раньше и осталось почти незамеченным — 25 июля Москву посетил государственный секретарь Украины Александр Зинченко.
Заметить это событие было действительно непросто — информационные сообщения о нем занимали три-четыре строки. Из такой подачи следовало, что госсекретарю не о чем проинформировать своих граждан. Что ж, граждане приняли этот факт к сведению и сделали свои выводы.
Во-первых, сам факт приема госсекретаря Украины на высшем уровне (о чем они говорили с Путиным — можно лишь догадываться) в условиях, когда ни премьер, ни министр иностранных дел не являются сколь-нибудь желанными гостями в Москве, уже вызывает удивление. Так раньше ездил только Медведчук — но то было другое время.
Похоже на то, что бывший глава избирательной кампании Ющенко, не понаслышке знакомый с настоящей московской обструкцией, ввязался в интересную игру, цель которой (с его стороны) предстать перед Кремлем в качестве «хорошего парня» — по контрасту с «плохими парнями», которые могут ассоциироваться, например, с МИДом.
Москва же видит в Зинченко свой интерес — найти слабое звено в самой цитадели оранжевых. В свое время «кастинг» проходили и премьер, и секретарь СНБО, но выбор пал именно на госсекретаря, и тот, похоже, оправдывает надежды.
Во всяком случае, по нашей информации, уже имеются некоторые разработки с несколько неожиданными (как для оранжевых) трактовками национальных интересов Украины. В первую очередь это касается политики в отношении стран СНГ, которую внешнеполитические аналитики Банковой предлагают тщательно согласовывать с Москвой. Подозреваем, что эти рекомендации повергнут в шок не только прозападных Рыбачука и Тарасюка, но и куда более нейтральных должностных лиц. Суть предложений Банковой, которые держатся в секрете от общественности, категорически расходится с предвыборной программой президента Ющенко и даже существенно превосходит в своем прокремлевском угаре риторику команды Януковича. Тот ведь всего лишь предлагал с НАТО повременить...
А здесь Украине предписывают отказаться от самостоятельной политики по приднестровскому вопросу и вернуться в фарватер России, перестать поддерживать Грузию в ее попытках восстановить целостность страны, пересмотреть свою политику в ГУАМ как мешающую конструктивным отношениям с Россией, отказаться от солидарных с Европой и США оценок режима Лукашенко.
Не исключено, что президенту будет предложено вообще изъять «российский вопрос» из компетенции МИДа и Кабмина в целом и учредить квазилегитимную должность спецпредставителя президента по России.
Более того, внешнеполитическая служба СП, видимо, в порядке дружеской иронии, предлагает президенту, премьеру и министрам публично давать исключительно позитивную оценку... демократическим реформам в России. И в Беларуси — хочется добавить от себя.
Безымянный аналитический гений Банковой предлагает также определиться, с кем Украине выгоднее сотрудничать: с Россией, Грузией, Молдовой, Приднестровьем, Киргизией и т.д. С теми, с кем менее выгодно, видимо, будет предложено свернуть сотрудничество.
Даже поверхностный анализ подобных аналитических изысков свидетельствует как минимум о реинкарнации духа Орла в стенах на Банковой. Духа, подкрепленного соответствующей практикой, которая однажды уже дискредитировала и разрушила внешнюю политику Украины эпохи Кучмы.
Интересы, ценности и правила —
наш ответ Банковой
Мировой опыт показывает, что нет более сильного интегрирующего начала, чем общие ценности и идеалы. И наоборот, различие в базовых ценностях неминуемо приводит к дистанцированию государств даже при наличии совпадающих тактических интересов.
Мы поддерживаем Грузию в Абхазии и Осетии не потому, что нам симпатичны грузины и противны абхазы и осетины, и не потому, что с Грузией дружить выгоднее, чем с Россией, а в первую очередь потому, что Грузия — это легитимное государство, признанное в своих юридических границах, член ОБСЕ и Совета Европы, а Абхазия и Южная Осетия — созданные путем насилия незаконные анклавы, вовсю используемые для транзита наркотиков и «живого товара». То, что Россия лелеет и спонсирует эти образования, не делает их более законными.
Нам, пережившим крымскую мешковщину и, совсем недавно, донецкую «ПИССУАРовщину», близка и понятна боль Грузии, справедливо стремящейся восстановить целостность страны. То же — в отношении Молдовы, до сих пор раздираемой криминальным режимом Смирнова. А еще мы поддерживаем Тбилиси и Кишинев потому, что они по одну сторону с нами в намерении трансформировать свои общества из постсоветских в европейские. Путинская же Россия постоянно подчеркивает, что ей с нами в этом деле не по пути. Что ж, суверенитет — святое дело, но тогда о каком совпадении национальных интересов может идти речь?
Переиграть Кремль можно только, отказавшись играть по его, Кремля, правилам. Этот факт уже давно усвоили многие, значительно меньшие, чем Россия (и чем Украина) страны Центральной и Восточной Европы. Результат налицо — при сохранении почти тотальной энергозависимости эти страны более чем независимы от России политически, а разговоры о политических уступках в обмен на вращение нефтегазового крана сочли бы оскорблением. Безболезненно отвергнуть правила Кремля довольно просто — перестаньте искать дипломатические успехи под ковром, господа.
Тезис о необходимости уступок и компромиссов с Россией по принципиальным вопросам как способа улучшить отношения с этим соседом — опасная иллюзия. Россия понимает уступчивость не как следствие доброй воли, а как проявление слабости, а слабого, если он еще не полностью управляем, немедленно додавливает. Кто забыл, напоминаем, что приказ о строительстве дамбы к острову Тузла был отдан Кремлем через несколько недель после подписания очень «конструктивного» договора о Едином экономическом пространстве.
Путинская Россия презирает слабых и уважает сильных. Она может очень не любить Грузию или Эстонию, но уважает их (иначе не взяла бы на себя обязательство вывести войска из Грузии). Нас тоже начали уважать в январе, когда наш президент Ющенко, прибыв в Москву, смотрелся на фоне растерянного российского визави как лидер состоявшейся, гордой европейской нации. С тех пор много воды утекло, и за заботами о выборах кое-кто забыл, кого, какой народ, какую страну он уполномочен представлять на международной арене. А может, и не уполномочен вовсе?
Ни в одном законодательном акте, ни в одной статье Конституции нет упоминания о роли государственного секретаря Украины в реализации внешнеполитического курса страны. Такой роли не предусмотрено. Претензии внешнеполитической службы секретариата президента на руководство Кабмином и МИДом тем более юридически несостоятельны.
В случае официального поступления вышеупомянутой бумаги в органы исполнительной власти совет независимого эксперта будет следующим: просьба игнорировать.
Конфронтационная политика привнесена в двусторонние отношения не Украиной, а Россией. Доказательства? Не Украина, а Россия голословно (на высшем уровне, перед лидерами «большой восьмерки»!) обвиняет Украину в краже газа; Россия, а не Украина официально выдвигает территориальные претензии Украине (Тузла), Россия заявляет о намерении пересмотреть ранее подписанные и вступившие в силу соглашения в вопросах транзита энергоносителей. Список неполный, ибо не охватывает разного рода провокационных «неправительственных инициатив», из-за большинства которых торчат уши спецслужб. Так что же мы-то должны «корректировать»?
Что дальше?
Неожиданно проявившиеся рецидивы внешней политики Медведчука—Орла в исполнении части нынешнего персонала СП заслуживают политической оценки. Такую оценку самодеятельной дипломатии и порожденных ею «рекомендаций» мог бы дать президент, обладающий на то конституционными полномочиями.
Со своей стороны полагаем, что толерантного отношения к такого рода политике от осуществляющих гражданский контроль неправительственных организаций не будет.
Аналитикам СП, в поте лица работающим над прожектами «конструктивных» российско-украинских отношений, рекомендуем обратиться к тексту фундаментальной аналитической разработки «Новая внешняя политика для новой Украины», опубликованной Центром Разумкова совместно с Центром мира, конверсии и внешней политики Украины в конце прошлого года (Журнал «Национальная безопасность и оборона», №9/2004). Этот текст был подготовлен специально для новой власти в надежде на качественные изменения внешней политики. Там эти и другие рекомендации расписаны более детально — берите и пользуйтесь.
Единственный путь к построению рациональных, отвечающих нашим интересам и ценностям отношений с Россией — обеспечение их прозрачности, гласности, согласованности и подконтрольности обществу.
Наш шанс — в проведении политики, ориентированной на интересы граждан: давайте запускать больше скоростных поездов, упрощать таможенные и пограничные процедуры, максимально долго сохранять безвизовый режим взаимных поездок, взаимно либерализировать правила пребывания граждан на территории друг друга.
Наша опасность — в возможности возвращения к дипломатии «рюмки чая». В переговорах «на поляне» и без галстуков русские переигрывают — так было всегда. Соблюдение «безопасной дистанции» и дипломатического протокола в политическом диалоге с РФ — это не русофобия, а инстинкт самосохранения, к которому стоит прислушаться.