Смелый человек, но всего боится
Думаю, члены СНБОУ на нас сильно не обидятся, если мы скажем правду: претензии, предъявленные экс-министру обороны Владимиру Шкидченко в отношении боеготовности армии, экономических беспорядков и социальных неадекватностей, являлись по сути ширмой, прикрывающей истинные причины отставки генерала армии. Конечно же, все эти сложности в Украинских Вооруженных силах присутствуют в полной мере, однако же не первый год! С 1996 года Президенту на стол ложились глубинные и компетентные исследования состояния отечественной армии с четкими практическими рекомендациями о том, что необходимо делать. Однако, по сути, никаких комплексных мер Верховный главнокомандующий не принимал. Более того, вплоть до сегодняшнего дня отсутствуют доказательства его серьезной политической воли в отношении проведения реформы в армии, неспособной в своих объемах вписываться в бюджет Украины. Инициативу проявляет в этом направлении начальник управления администрации Президента Николай Белоконь, активно проводящий идею сокращения численности украинской армии в два раза.
О том, что предписание об изучении подобной возможности администрацией Президента было направлено в МО Украины, мы писали несколько месяцев назад. В министерстве болезненно отнеслись к подобным предложениям, пока еще не подкрепленным информацией об источниках финансирования процесса сокращения и социальных программах, сопровождающих его. Примечательно, кстати, что с письмом, на котором стоял секретный гриф, оказались ознакомлены не узкий круг, как обычно, а почти все высшие чины, вплоть до командиров соединений... До сих пор многочисленные комиссии и комитеты не выдали «на-гора» внятную программу неизбежного, но весьма болезненного процесса сокращения и реформирования армии. Публичная ответственность за проведение реформы, как шарик в пинг-понге, перебрасывается с Банковой на Грушевского, ибо в преддверии выборов, с одной стороны, и при хилой казне, с другой, ни у кого нет желания становиться глашатаем непопулярной меры. Вместе с тем бюджет Украины не в состоянии удерживать четырехсоттысячные (с учетом гражданских) Вооруженные силы, по данным СНБОУ, только на пропитание тратящие в день по миллиону гривен.
По разным причинам рассчитывать на то, что Шкидченко совершит прорыв в направлении реформы, не приходилось изначально. Не мог министр навести порядок и в экономической части министерства. Во-первых, потому, что не имел соответствующей подготовки, во-вторых, — реального влияния на подчиненных, чтивших как заложенные Кузьмуком традиции распоряжения собственностью министерства, так и самого Кузьмука. Владимир Шкидченко так и не стал полноценным министром обороны. В этом убеждены практически все те, кто под руководством Президента выдвинул Владимиру Петровичу коллективное обвинение. Реальные бразды правления по-прежнему находились в руках Александра Кузьмука и верного ему, а точнее, его стилю руководства и распределения благ, генералитета.
Владимир Шкидченко — интеллигентный, разумный, но слишком мягкий для занимаемой им должности человек. Этот недостаток не давал возможности экс-министру перекроить заведенные порядки, тщательно оберегаемые боевым отрядом «генерал-прапорщиков», от военной коммерции и самодурства. По сути, сожаление можно высказать не по поводу отставки генерала Шкидченко, а по поводу его назначения на пост министра. Экс-министр обороны находился на своем месте, когда командовал Генеральным штабом. И, по признанию многих, был за всю историю Украины лучшим на этом посту. Однако «кольчуга» министра оказалась ему великовата. И, пожалуй, единственным направлением, где он добился определенного успеха, оказалось внешнеполитическое. В первую очередь, на Западе высоко оценили партнера по переговорам, четко определившегося с позицией, ответственного (в меру своей компетенции обязательного), и, что немаловажно, способного разговаривать с Брюсселем на одном языке.
По большому счету Владимир Шкидченко стал очередной жертвой пагубной практики назначения военных на пост министра обороны. В результате, подобная практика привела к неоправданной «утилизации» значительного числа достойных офицеров, использование которых на адекватном их знаниям посту могло бы принести стране гораздо большую пользу. Президент в топку консервативных традиций бросил существенный кадровый резерв, представленный самыми грамотными и подготовленными специалистами. Где сейчас первый министр обороны Константин Морозов? Неужели его считают способным лишь читать лекции? Где бывший начальник Генштаба Анатолий Лопата, позволявший себе, даже находясь при должности, отстаивать разумные принципы реформы? На своем ли посту Виталий Радецкий, бороздящий отдаленные гарнизоны? Стоило ли гробить министерским портфелем способного возглавлять одно из трех оперативных командований Кузьмука? Ошибочная, с точки зрения несоответствия возможностей и задач, кадровая политика Президента является прямым подтверждением того, что Верховный главнокомандующий должен нести солидарную ответственность с главами МО за ситуацию в украинской армии. Тот факт, что Президент в конце двенадцатого года независимости решил впервые поинтересоваться делами Вооруженных сил «не с парадного входа», не делает чести Леониду Кучме. Оно и понятно. Известное гостеприимство военных вкушать приятнее, нежели общаться с застигнутыми врасплох полупьяными офицерами. Кататься на крейсерах веселее, нежели выслушивать слезные жалобы бесквартирных офицерских жен. А принимать парады почетнее, нежели извиняться за сбитые самолеты.
Впрочем, если бы Президент, пылающий державным гневом, вошел с черного входа или, как он выразился, «с тыла» в районные больницы, сельские школы либо лицеи (!) спальных районов или стотысячных городков, попробовал бы в Бердичеве или в Ватутино найти кран с горячей водой, то с постов слетели бы практически все министры верного коалиционного правительства. Но в данной ситуации своего места лишился Владимир Шкидченко, чья вина состояла в том, что Президент неверно оценил его возможности с точки зрения решения задач, стоящих перед министром, пришедшим на смену Александру Кузьмуку. Однако основной целью его смещения было освобождение кадровой клеточки в схеме элитных министерств. Президенту эта пустая клеточка нужна была для того, чтобы начать игру «в пятнашки». И первой передвинутой «костяшкой» в этой игре стал Евгений Марчук.
Казнь конкретной работой
Конечно, Евгению Кирилловичу куда приятнее было бы возглавить МИД. Субъективно заметим, что на этом посту он мог бы проявить себя масштабнее, с большим КПД, а также удовольствием. Но министром иностранных дел в жизненно важный для Президента Украины период должен быть либо преданный, либо легкоуправляемый человек. В связке «Кучма—Марчук» Евгений Кириллович таким не выглядит. Президент просто не смог бы спокойно спать в случае, если бы не мог узнать, о чем на английском или немецком языке в формате «один на один» говорил его министр с Пауэлом либо Фишером. Карьерные дипломаты типа Анатолия Зленко или Владимира Ельченко вряд ли позволят себе во время переговоров состроить гримасу, перечеркивающую все, что сказано вслух, ибо четко знают, что им не положено иметь собственного мнения о внутриполитических процессах, точка зрения на которые определена интересами Президента и его администрации. А вот Марчук себе такое позволить может. Подобные штучки — его конек.
Министерство обороны не было мечтой Евгения Марчука. Просто этот выход оказался лучшим из тех, которые ему предлагались по окончании действия некоего пакта, заключенного на четыре года между Марчуком и Кучмой перед выборами 1999-го. Сейчас уже как-то забылось, что Евгений Марчук во время этих выборов сыграл роль российского генерала Лебедя. Александр Иванович в федеральной власти не удержался, ибо был генералом боевым. Евгений Марчук — генерал армии в штатском. Приобретенные за годы службы навыки и, главным образом, информация помогли ему не выпасть из обоймы, найти и удержать свое скромное место по соседству с первым лицом, не испытывающим к Марчуку глубинной симпатии.
Евгений Кириллович, несомненно, будет красивым министром обороны. Но сможет ли быть комплексно эффективным — вопрос. Можно предположить, что перед тем, как дать согласие, Евгений Кириллович имел разговор с Верховным главнокомандующим. По некоторым данным, в этой беседе Марчук мог вести речь о трех карт-бланшах.
Во-первых, — о правах на кадровую чистку. В ней министерство, несомненно, давно нуждается. О подобных намерениях Марчука, о его логичном желании разобраться с экономикой МО, а также с рядом паразитирующих на ней структур, возможно, смутно догадался Александр Кузьмук, феерически хвалебно отзывающийся о новом назначении. Кстати, в окружении нового министра существует точка зрения, согласно которой Марчук, как и Шкидченко, не сможет заставить с собой считаться в среде генералитета, если Александр Кузьмук будет и далее чувствовать себя достаточно уверенно и никто из государственных мужей не попросит его подробно рассказать, по какому принципу армия распоряжалась имеющимся металлоломом, реализовывала в столице и регионах принадлежащие ей площади под застройку и как у нас обстоят дела, например, в сфере прозрачности зарубежных коммерческих перевозок военно-транспортной авиации. Определенные органы уже пытаются найти ответ на эти и многие другие вопросы, в частности, предъявленные в качестве упрека Владимиру Шкидченко, не занимавшему в годы расцвета военной коммерции пост министра.
Сегодня сложно предположить, кто из ключевых генералов сохранит свой пост — останется ли при должности вечный Бижан, удержится ли в свое время пролоббированный харьковской группой и ныне патронируемый Дагаевым Олийнык. Появится ли в министерстве экономическое управление или сохранится «фасадная» бухгалтерия? Можно предположить, что Евгению Марчуку удастся расчистить министерский лес от того, «чем крепка наша оборона», что, несомненно, будет сделать не так просто. Но еще сложнее Евгению Кирилловичу будет засадить территорию собственными саженцами. И проблема не только в том, что им будет нелегко прижиться на развращенных бездействием грунтах. Главная проблема в том, что у Марчука существует острый недостаток саженцев. Команда экс-председателя СБУ обмелела за то время, когда он прошел путь по нисходящей от премьера со всеми видами на президентство до министра обороны. И далеко не все ее члены смогут быть адекватны масштабам предстоящей работы.
Нет сомнений в том, что гражданский генерал армии, занимаясь кадровыми перестановками, обратится к штацкому резерву. Марчук не станет повторять ошибку Шмарова, который посчитал, что единолично сможет руководить людьми в погонах. Да и потом, абсолютно разумно, даже при условно гражданском министре, наличие гражданских на ряде ключевых постов. Не исключено, что министр проведет инвентаризацию личного состава с целью привлечения высших офицеров, проходивших стажировку либо получивших образование в Европе или США. Ибо если наша цель — НАТО, то министерством должны руководить люди, имеющие представление об альянсе, сформированное не передовицами «Правды» времен застоя. Из тех, кто работал с Марчуком в СНБОУ, надо полагать, Евгений Кириллович может сделать предложение о переходе в свою команду бывшему первому заместителю, генерал-полковнику Игорю Смешко, верному экономисту-теоретику Трофиму Ковальчуку и недавно принятому в ряды СНБОУ генералу Юрию Прокофьеву.
Второе, о чем Марчук вел речь с Президентом, — о выведении военной контрразведки из подчинения Службы безопасности и переводе ее под знамя Министерства обороны. В Службе к подобным инициативам отнесутся, несомненно, крайне негативно. Основной тезис: «Конечно, удобно, когда военные сами себя проверяют и контролируют, но это — не в государственных интересах». В стране, где закон мало что значит, с одной стороны, действительно логично, чтобы за одним ведомством приглядывало иное. Но, с другой стороны, возражают военные, во всех цивилизованных странах военная контрразведка находится в составе министерств обороны и занимается не сыском извне, а внутренней безопасностью. Да и потом, резонно замечают люди «в сапогах», «кто будет следить за теми, кто «в ботинках»? За армией должен быть гражданский контроль, а не контроль спецслужбы». Впрочем, Евгению Кирилловичу придется разбираться не только с военной контрразведкой, но и с военной разведкой, пришедшей за последние годы к интеллектуальному упадку и коммерческому расцвету.
Третий момент, являющийся приоритетным для нового министра, — это право изменять структуру министерства. Скорее всего, у Евгения Марчука существует свое собственное ее видение. Несомненно, эти преобразования могут стать частью военной реформы, но лишь незначительной. А вот существует ли у Евгения Марчука комплексное представление о том, что необходимо, в какие сроки и за какие деньги делать с украинской армией, — вопрос. Более того, получит ли он карт-бланш в этом направлении, хотя бы в той части, которая зависит от Министерства обороны?
Одним словом, в министерстве у Марчука — непочатый край интересной работы, выполнить которую, по идее, Евгений Кириллович мог бы, если бы… Если бы смог создать собственную компетентную команду. Если бы полюбил работать не со словами, а с документами. Если бы оказался готовым каждый день принимать десятки решений, касающихся боевой подготовки, экологических проблем, финансового обеспечения, социальных сложностей, кадровых несоответствий, коммерческих схем и т.д. и т.п. И если бы почувствовал политическую волю Президента, готового вместе с премьером комплексно подойти к решению вопроса военной реформы. Министерство обороны — это участок конкретной работы. Конкретно же работать Евгений Кириллович уже давно устал. И скорее всего, с любовью будет заниматься лишь внешнеполитическим направлением деятельности министерства, и тут, несомненно, преуспеет, ибо имеет в последнее время даже больший, нежели у Шкидченко, авторитет в военных и внешнеполитических кругах стран — членов НАТО. С Россией министр может повести себя по-разному. В нем могут проснуться как старая любовь, так и не погаснуть новые обиды.
Несомненно, очень большое внимание Евгений Марчук будет уделять нашему иракскому контингенту. С определенной натяжкой этот внешнеполитический шаг можно назвать детищем Евгения Марчука. Нынешний министр обороны принадлежит к числу тех немногих в стране, кто, во-первых, понимает, зачем этот контингент туда направляется, какие задачи он должен выполнить и какими могут быть негативные последствия этого шага. И сегодня Марчук львиную долю своего времени посвящает формированию украинской бригады, входящей в состав сил стабилизации в Ираке. Именно Марчук отдает себе отчет в том, что руководство нашего контингента должно обеспечивать сразу несколько вещей. Во-первых, реализацию экономических интересов Украины на территории Ирака. Во-вторых, взаимодействие с другими аналогичными частями. В-третьих, уменьшение фактора риска конфликта с местным населением. В-четвертых, эффективное проведение операций. Поиск человека, способного комплексно решать все эти задачи, непрост, равно как и поиск личного состава, способного на должном уровне представить Украину. Люди, имеющие опыт миротворческих операций, распорошены по всей стране и найти их даже для первого состава не так просто. А ведь впереди еще минимум две ротации. Представление о качестве контингента в Генеральном штабе имеют слабое, коль скоро командовать бригадой назначили человека, не знающего английского языка, чем повергли в тихую истерику поляков. Министр пытается превентивно решать потенциальные проблемы: Марчук прекрасно понимает, что Президенту, решавшему посылкой украинского контингента в Ирак свои проблемы, нужно будет найти крайнего в том случае, если, не приведи Господи, осенью из Ирака в Украину начнет приходить «груз-200».
За всеми этими проблемами генералу Марчуку будет не до внутренней политики, не до крупных интриг. В некотором отдалении от Банковой он будет наблюдать за тем, какие плоды приносят интриги ранее закрученные. Куда приведет Пискуна расследование дела Гонгадзе и какие записи разморозит Мельниченко? Это Евгений Кириллович успеет отследить и в свободное от чтения рапортов время. Президент же, в свою очередь, может довольствоваться лишь тем, что Марчук теперь будет наблюдать за этим вдали от главных перекрестков власти. Впрочем, сам генерал может думать и по-другому. Нет уверенности в том, что он уже окончательно перехотел бороться за президентство.
На златом крыльце сидели...
А теперь о постовых на перекрестках власти. Открывшаяся вакансия в СНБОУ может повлечь за собой открытие вакансий на других, не исключено, более важных постах. Спрогнозировать сегодня чем закончится многоходовая комбинация Президента, старт которой дала отставка Шкидченко, сложно: никто не знает, на какие кадровые перестановки он может пойти. Разговоры со многими участниками процесса не внесли ясности: Украина — это страна, где сказка может стать былью, а значит, самое неожиданное кадровое предпочтение Президента — явью. Поэтому мы можем говорить лишь о версиях.
Несомненно, Совет национальной безопасности и обороны утратил с уходом Горбулина свою значимость, вес и влияние на принятие стратегических государственных решений. Это произошло, по сути, еще за год до отставки Владимира Павловича, ибо в украинской политике не место красит человека, а отношения человека с Президентом красят место. (Кстати, Владимир Павлович, кажется, так и не смирился со своей отставкой и не теряет надежды вернуться на прежний пост. Из уважения к нему, пожалуй, воздержусь от комментариев.) При Евгении Марчуке СНБОУ изрядно обмельчал и в последнее время превратился в коллективный политико-коммерческий трибунал. Итогами трех последних заседаний СНБОУ стали отставки Александры Кужель, Василия Шевчука и Владимира Шкидченко, где сам по себе совет был бутафорией, прикрывающей решения Президента. При данных полномочиях выполнять обязанности секретаря СНБОУ сможет любой управляемый политик. Важны лишь оттенки. В данном случае — кем в большей степени управляемый.
Долгое время основным кандидатом на пост уходящего, но не прощающегося, Марчука был экс-премьер Анатолий Кинах. По правде, он и сейчас занимает одну из верхних строчек в хит-параде кандидатов. Подготовленности Анатолия Кирилловича более чем достаточно для того, чтобы выполнять отведенные нынче СНБОУ функции. Государственным стратегом Кинах не станет. Да это, собственно, в смутное время предвыборной подготовки от него и не требуется: национальная безопасность как таковая подождет, есть дела поважнее. А вот энергичность, экономическая подготовленность и педантичность экс-премьера вполне могут быть востребованы. Единственный его недостаток в нынешнем контексте — это его зависимость от Медведчука. А Президент, похоже, по-прежнему отслеживает чистоту своего окружения с точки зрения недопустимости количественного доминирования одноцветных персоналий. Впрочем, подкорректировать влияние главы администрации на потенциального секретаря СНБОУ Президент всегда сможет, если успеет чего заметить. Посему назначение Кинаха вполне вероятно.
Как, впрочем, не исключается и перемещение самого главы администрации Президента с улицы Банковой на улицу Каменева. Вероятность назначения Медведчука на пост секретаря СНБОУ разными влиятельными политиками оценивается в промежутке от 20 до 60 процентов. Чего тут больше — реальной информированности или собственного желания, сказать сложно. Медведчук действительно у многих (я не говорю об оппозиции, а о сильных мира сего) вызывает все более усиливающиеся раздражение и недовольство. Не стесняясь, против него в разговорах с Президентом выступают Пискун и Омельченко. А, оглянувшись по сторонам, шепотом — все остальные, кто не носит партбилет СДПУ(о).
Все прохладнее и прохладнее становятся отношения Пинчука и Медведчука. Несмотря на все попытки договориться, эффективный консенсус не складывается у главы администрации и с главой правительства. Медведчук действительно взял на себя часть президентского негатива. И его критическая масса близка к той концентрации, за которой следует отставка в виде перемещения. Но, с другой стороны, растворившись как политик, Виктор Медведчук стал машиной по эффективному, с точки зрения Президента, решению проблем главы государства. Ситуация Президента схожа сейчас с ситуацией Виктора Ющенко, который пытается просчитать, чего больше он может получить от Юлии Тимошенко: вреда или пользы. Что хуже для Президента — оставить Медведчука на ключевой должности и продолжать тем самым наращивать негатив в отношении Банковой, либо сместить его и потерять услужливого менеджера, остаться открытым для донетчан и поставить у себя за спиной человека, чье поведение в подобной ситуации может быть непредсказуемым?
В случае назначения на СНБОУ Медведчук, пожалуй, смог бы вдохнуть жизнь в тельце истерзанной заказухами организации, упорядочить ее деятельность и поставить себе на службу. Однако существует вопрос: а кем же он там будет руководить? Владимиром Радченко, с которым умудрился испортить отношения? Юрием Смирновым, которого контролирует, и который после Дня независимости может проститься со своим креслом (кстати, по собственному желанию?) Евгением Марчуком, которого, по сути, вместе с Президентом выживал с поста секретаря? Премьером, наконец?
Без решения, подписанного Президентом, секретарь СНБОУ — не фигура. Телефонное право, в отличие от главы администрации, у секретаря урезано. Доступ к телу он тем более не будет регулировать. Одним словом, для Медведчука это будет понижением, на которое он может пойти или не пойти. В последние дни Виктор Владимирович, говорят, неважно выглядит — рассеян и растерян, — объясняя это неудачей с попыткой проведения на место Шкидченко Бориса Андресюка. Но известно и другое: месяц назад указ о назначении на пост главы администрации Сергея Левочкина был фактически подписан Президентом, однако ход ему не был дан. Нынче же Президент взял десятидневный тайм-аут, объяснив это своим ожиданием различных предложений. На самом деле Леонид Кучма, возможно, увязывает заполнение вакансий и дальнейшее перемещение кадровых пятнашек с решением в парламенте вопроса о старте конституционной реформы. «Надоело мне быть вашим Президентом», — сказал Леонид Кучма, примеряя корону. От того, как соответствующие силы, борющиеся за ключевые посты в распределительной власти поведут себя в один из двух ближайших четвергов, будет зависеть, как далеко пойдет Президент в своих кадровых комбинациях.
В этой связи стоит рассмотреть один из возможных вариантов, проистекающий из стремления Президента сбалансировать в своем окружении различные силы. На пост секретаря СНБОУ (а при определенных обстоятельствах — и на пост главы администрации) может быть назначен ныне действующий первый вице-премьер Николай Азаров. Замечательный человек: Президентом быть не хочет, информацией обладает, в равной степени не любит Медведчука и Януковича, предан Президенту до невозможности. Вот вам и щука в реке, чтоб акулы не дремали.
А на должность Николая Яновича почему бы не назначить Кирпу? Тоже как бы преданного Президенту человека? Ведь всех остальных он уже предал. В коммерческом смысле, конечно. Георгий Николаевич крепко заставит задуматься Януковича о каждом своем шаге. И по выборам сработает как надо, если что. И в евроатлантической интеграции Азарова заменит: дня за три узкоколейку до Брюсселя проложит. А потом, глядишь, после проигранной битвы за невыросший урожай, после массового возмущения выросшими ценами, после естественного провала в доходной части бюджета, обусловленного введением 13-процентного налога, после бреши, пробитой повышением минимальных зарплат, может, с премьером и проститься надо будет. А Кирпа к тому времени уже и обкатку прошел на, так сказать, макроэкономическом государственном уровне.
Одним словом, действия Президента поливариантны. Однозначно можно сказать лишь о том, что пост, освобожденный Марчуком, не займет Владимир Радченко. Согласно информации «ЗН», Президент на днях сделал подобное предложение главе Службы безопасности. И, кстати, не впервые. Однако Радченко, во-первых, не уверен в том, что ему удастся оставить своего человека на Службе, а, во-вторых, очевидно, посчитал, что нынешнее положение при нынешней власти его абсолютно устраивает. Впрочем, это должно устраивать и всех остальных, ибо на что способен Радченко — известно давно, а на что будет способен его возможный сменщик на посту главы СБУ, получивший на время президентской битвы широкий арсенал средств спецслужб, — большой вопрос с опасным ответом.
Рассуждать же сегодня о том, кто сможет при определенном стечении обстоятельств занять место главы администрации, — и вовсе тыкать пальцем в небо. В кулуарах называются различные фамилии. Среди них — все тот же Сергей Левочкин, который считается человеком Януковича, но по сути — существенно сдрейфовавший в сторону лужниковской группы; тот же Николай Азаров, чья маленькая, но гордая фракция все еще оказывает сопротивление натиску донецких, различными способами пытающихся лишить фракцию права на жизнь, а Азарова — права на пусть и ограниченную, но значимость. Влиять на Азарова пытаются как через Маляренко, так и через Пискуна. Однако Николай Янович не сдается и, вполне возможно, что новое кадровое назначение для него — единственное спасение.
Среди кандидатов мелькает и фамилия одесского губернатора, которого вполне можно отнести к потерпевшим: обрушившаяся в этом году на область прокурорская проверка объясняется знающими людьми в первую очередь тем, что кому-то в Москве пришло в голову разыграть Гриневецкого как третьего, альтернативного власти и оппозиции, кандидата на выборах. По этому поводу в кремлевско-спецслужбовских недрах был даже написан целый аналитический трактат, страниц на шесть. Им игрища, а человеку на ровном месте неприятности. Вполне возможно, что упоминание его фамилии — это отголоски неких знаний, утративших актуальность.
Среди «избранных» и Валерий Хорошковский. Некоторые источники утверждают, что Виктор Пинчук уже вел беседу с Александром Шлапаком на предмет возвращения его на место министра экономики. Впрочем, сам Валерий Хорошковский готов к занятию поста главы администрации, но не президентской, а киевской городской. И уж точно — две совместить не сможет.
Ясно одно: новых и свежих кадровых решений от Президента ждать не приходится. Замена пресытившихся на обиженных — в числителе, в знаменателе — преданность, и чтоб без глупостей. По этому принципу Леонид Кучма будет производить пересев кадрового поля, который, кстати, только начинается. Но с каждым днем становится все очевиднее: планы входят в клинч с реальностью. Сколько ни пересевай, а природу не обманешь, не обойдешь и не изменишь. Особенно природу настроений общества.