Тема отправки из Самбора на Ближний Восток батальона радиационной, химической и биологической защиты уже достаточно прозвучала в украинских СМИ, некоторые из них даже назвали это подразделение едва ли не лучшим в Европе. Я, очевидно, не стал бы обращаться в редакцию, если бы не недавние сообщения о том, что Ирак, возможно, имеет в своем распоряжении так называемые VX-газы, исключительно высокотоксические ядовитые вещества нервно-паралитического действия, и даже более современное химическое оружие. Последнее обстоятельство заставляет внимательнее оценить оснащение нашего химбата, отправленного в Кувейт. По военной специальности я офицер химической защиты, в свое время командовал подразделениями специальной обработки техники и радиационной разведки, в 1986 году был под Чернобылем, где служил начальником химической службы полка. В связи с этим обращают на себя внимание высказывания руководителей наших военнослужащих на специальной пресс-конференции в Киеве, а потом и объяснение командира названного подразделения подполковника Юрия Онищука, данные журналистам в районе учений химбата, в которых признается, что на вооружении упомянутого подразделения находится техника еще советского производства. Широкой общественности известны также хронические проблемы с недофинансированием украинской армии, практически лишившее ее возможности получать современные виды военного снаряжения. Да и абсолютное большинство техники, приборов, средств для радиационной, химической и биологической защиты в Украине не производилось.
Собственно, телевизионные репортажи с учений РХБ-батальона, шедшие в выпусках новостей, тоже подтверждают, что работать нашим воинам приходится преимущественно с устаревшими образцами специальных машин и амуниции. Так, я увидел до боли знакомые авторазливочные станции АРС-12У образца 60-х годов прошлого века, смонтированные на шасси старых ЗИЛов и предназначенные для проведения дегазации и дезактивации техники и местности. Появлялись и более современные АРС-14 (тоже на ЗИЛах, но более новых модификаций), тем не менее они начали поступать на вооружение химвойск еще в начале 70-х годов того же века. В кадр попадали также боевые разведывательно-дозорные машины БРДМ-х, основная специальная «начинка» которых создавалась тогда же. Особое удивление вызывало то, что воины одевались в прорезиненные костюмы типа ОЗК-1 (аббревиатура, означающая «общевойсковой защитный комплект»). Это вообще позавчерашний день химзащиты. Причем, если автору не изменяет память, 15—30 лет назад их изготавливали из материалов, пропускавших каплевидные VX-газы. Последние же при попадании на кожу могут повлечь мгновенную смерть. Правда, в последних репортажах уже фигурировали бойцы, одетые в легкие и более современные комплекты Л-1. Однако и это разработки не менее чем 35-летней давности. Из чего защитные костюмы делают сейчас, судить трудно, возможно, хотя и маловероятно, их изготавливают из более современных материалов и с использованием более совершенных технологий. Тем не менее, вероятно, это тоже старые запасы. Впрочем, химбатовцы признавали, что работать в таких герметических костюмах и с надетыми противогазами в условиях ближневосточной жары тренированный воин может самое больше час. Автор мог на собственном опыте убедиться в справедливости упомянутых утверждений — даже в условиях прохладного Сахалина это время было не намного большим. Об оснащении для определения типов примененных ядовитых веществ сообщалось только, что в местах дислокации будут развернуты специальные полевые лаборатории. Но для оперативного контроля нужны быстродействующие портативные приборы. Если с этой целью собираются использовать военные приборы химической разведки (ВПХР), находившиеся на вооружении войск ранее, то есть все основания сомневаться в эффективности этого способа, учитывая его архаичность. Ведь в большинстве стран НАТО в войсках давно применяют малогабаритные анализаторы, практически мгновенно дающие картину заражения воздуха, воды или почвы по широкому спектру ядовитых веществ. Можно было бы проанализировать некоторые другие моменты, связанные, в частности, с противорадиационной защитой. Так, под Чернобылем в войсках у абсолютного большинства солдат и офицеров не было надежных индивидуальных дозиметров, что не давало возможности иметь адекватную картину их радиационного облучения, и сейчас тысячи и тысячи их страдают от тяжелых заболеваний. Похоже, что сейчас ситуация не улучшилась. Но о наличии у Саддама Хусейна готового к применению ядерного оружия речь не идет, и потому это больше вопрос общей боевой готовности, нежели конкретной ситуации вокруг Ирака. Могут также возникнуть вопросы относительно характеристик техники для санитарной обработки людей и одежды, эффективности имеющихся в химбате веществ для дегазации и дезинфекции, медикаментов для оперативной помощи пострадавшим. К уверениям военных, что материально-техническое обеспечение подразделения соответствует современным требованиям, надо отнестись с осторожностью — слишком свежи примеры сбоев в нашей армии даже вроде бы совершенного вооружения, повлекшие трагические последствия.
Но подытожим. Автор не ставит под сомнение право высших политических инстанций страны решать вопросы относительно направления военных подразделений того или иного назначения для выполнения определенных задач за границей, в том числе в районы, которые могут оказаться в зоне боевых действий. Однако заострить внимание на необходимости тщательного рассмотрения всех аспектов, связанных с принятием таких решений, и прежде всего в плане оснащенности нашего контингента для полноценного выполнения своей миссии, считал своей обязанностью. Упование на то, что в Ираке нет химического оружия или что он не отважится его применить, не должны усыплять бдительность ни политиков, ни военных. А если на свободу будет выпущен джинн типа VX-газов или что-то ужаснее, то последствия такого развития ситуации вообще предусмотреть трудно.