Британский кабинет министров решил укрепить основы семьи и цементировать ее место в обществе. Поэтому министр внутренних дел Джек Строу представил в парламент документ с предложенными мерами, касающимися достаточно больных точек британского общества. Но с постановкой данного вопроса случился небольшой конфуз - во-первых, касательно размещения во времени. То ли по велению судьбы, то ли по ее иронии дебаты об укреплении семьи оказались в обрамлении двух скандалов гомосексуального происхождения. Причем вторая часть конфуза касалась места: скандалы локализировались не где-нибудь, а именно в кабинете министров, в высшей политической сфере.
Конец октября приподнял британскую публику - в парламенте, правительстве и остальных слоях населения - вопросительным знаком: никто не мог понять молниеносной отставки по собственному желанию государственного секретаря Уэльса Рона Дэйвиса. Причина ее вначале показалась «беспричинной» - подумаешь, обворовали, увели машину, кошелек и записную книжку с домашним телефоном Тони Блэра. С кем не бывает, тем более в Лондоне, вечером... Особенно недоумевали друзья по лейбористской партии, поскольку отставка Дэйвиса автоматически означала потерю им статуса главного претендента на пост первого министра в новоизбранной Ассамлее Уэльса. Сильный политик, один из ведущих в лейбористском кабинете, он пользовался уважением коллег в парламенте, в Уэльсе и просто на собственном избирательном участке.
Тем не менее сам Дэйвис, представляясь жертвой ограбления, не вдаваясь в детальную мотивацию своего решения, настаивал на немедленной отставке, беспрестанно твердя, что сам допустил непростительную ошибку, не проявил должной бдительности, а посему не может занимать высокую государственную должность. Отставку премьер-министр Блэр дал ему сразу на следующий день, после 45-минутного разговора с глазу на глаз. Журналисты сразу заподозрили неладное. Стали раскручивать бывшего министра на предмет его сексуальности, поскольку ночное происшествие имело место в одном из лондонских районов, известных своими гомосексуальными заведениями. Но он не сдавался. Сидел с красными глазами перед экранами, на его левой руке было написано слово «sorry» (т.е. извинение), на прямой вопрос «Вы - гей?» ответа не давал. Уклончивость еще больше раззадорила журналистов. В течение трех дней «раскопки» по этому делу производились могущественные. Были «выкопаны» и представлены миру - жена, дочка, другие родственники, близкие и далекие друзья, соседи бывшие и теперешние, родители, соседи родителей с характеристиками на них, и это не считая соучеников, сокурсников и соратников по партии.
Конечно же, столь интенсивная атака увенчалась успехом. Бывший госсекретарь Уэльса выступил в парламенте с рассказом о детстве, которое было омрачено жестокостью отца, что частично послужило причиной его гомосексуальных наклонностей. (Помнится и Элтон Джон как-то воспользовался той же удачной подсказкой Фрейда.) Скандал этот еще не закончился, поскольку полиция только начала выдавать первые порции расследования, которые явно свидетельствуют, что журналисты были правы в своих первых подозрениях. Каждый день приносит новые невообразимые детали по данному скандалу. Есть среди них совершенно потрясающие, как-то: раскрытие семейной тайны братом Рона Дэйвиса, что отец их отца был якобы незаконнорожденным, что повлияло на психику их жестокого отца. И так далее и в том же духе. Механизм запущен серьезный.
В разгар скандальной кампании один из ведущих английских аналитиков (преимущественно выступающий в газете «The Times») Мэтью Пэррис в «прямоэфирных» новостях ВВС не то ляпнул по простоте, не то знал наверняка и объявил еще двух членов кабинета гомосексуалистами - Питера Мандельсона, министра торговли, и Криса Смита, министра культуры. За язык его, понятно, никто не тянул, а посему можно предположить, что он умышленно заварил кашу, чтобы стало еще пожарче. И действительно стало. В начале текущей недели последовало свежее признание.
Министр сельского хозяйства Ник Браун, судя по всему, правильно оценил интенсивность накала вокруг вопроса и, учтя азартный и самозабвенный труд журналистов, решил сознаться «собственноязычно», чтобы пресечь поток разоблачений, которые, как показал предыдущий скандал, обрастают ненужными, и часто далекими от правды деталями. По поводу вновь объявленного министра-гея публика удивленно протянула «да-а», но реагировала гораздо спокойнее, чем в первом случае. Попривыкла, наверное. Тем более что признание вызвало в политических кругах даже нечто вроде похвалы. По кабинетам власти пронеслась фраза о том, что Ник прекрасно выполняет свою работу министра и потому его сексуальность никому не интересна.
Немаловажно, что поддержку своему министру оказали фермеры. Для них он сегодня почти что герой. Именно он положил конец 30-месячному запрещению экспорта британской говядины. И он же выборол у министерства финансов 100 млн. фунтов на возмещение убытков фермеров в хозяйствах «по говядине» и 100 млн. фунтов на выживание ферм, специализирующихся на овцах и козах. Именно он стал автором новой программы, которая способна вывести сельское хозяйство Британии из кризиса, самого большого со времен войны.
Был во втором из скандалов явно разочаровывающий журналистскую братию аспект - народ во время опросов особого энтузиазма к предмету уже не проявлял. Газета «The Mirror» специально открыла две телефонные линии, дабы узнать мнение читателей. Оказалось, что только девять с половиной тысяч позвонивших интересуются сексуальной принадлежностью членов парламента, в то время как 15,5 тысячи к таким сведениям не стремятся. Итак, счет оказался 3:2 в пользу - кого или чего? - просвещенности, цивилизованности? Уместнее сказать толерантности. Свобода личности в этой стране предполагает и свободу сексуальной ориентации. Не исключено, что проявленная обществом терпимость к геям-министрам может повлечь за собой появление новых признаний среди политиков, если у кого-то наболело. Что до артистического мира - то здесь такие заявления в порядке вещей. Чем, спрашивается, политический хуже?
Следует сказать, что в Британии вопрос гомосексуальности уже давно не экзотичен. Это реальная жизнь. Клубы для геев и лесбиянок, а также театры, кафе, дискотеки, журналы, литература, словом - создана целая культура и культивируются традиции. Чего стоит, например, потрясающий карнавальный парад сексуальных меньшинств, собирающий ежегодно в Лондоне около миллиона участников в июле. Мне доводилось уже не раз слышать шуточку от самих англичан о том, что в Лондоне трудно найти мужчину, который спит с женщиной. (Оно, естественно, не совсем так, или, вернее, совсем не так.) Но тем не менее в июне парламент несколько дней был занят обсуждением закона о том, с какого возраста признается легальным гомосексуальный секс. Под стенами Вестминстера неделю тусовались полуголые разрисованные геи с плакатами и требованиями снизить легальный возраст с 21 до 16 лет. Интересно, что палата общин дала добро на 16-летний «старт», а палата лордов не подписалась под законом, вполне разумно посчитав, что 16 лет - это не тот возраст, когда выбирают однополый секс, зачастую еще ничего не зная о нормальных отношениях мужчины и женщины.
Хотя проблема легализации гомосексуальных отношений в Британии еще далека от последнего круга решений, последние события показали, что общество почти готово принять ее даже на высоте «политического полета». При этом не стоит забывать, что современная Британия - прямой потомок той страны, которая в предыдущие столетия считалась оплотом пуританства.
В прошлые годы разного рода сексуальными скандалами прославился кабинет министров бывшей правящей партии консерваторов. Что, говорят, сыграло определенную роль во время всеобщих выборов 1997 года и победы лейбористов. Теория о том, что все порочное зарождается в среде денег и роскоши, вроде как подтверждалась на практике. Но если тори-парламентарии были в основном выходцы из элитных слоев, то «новые лейбористы» - продукт средних слоев. И оказавшись у власти, «лейбористы» как раз не нарушили традицию предшественников. Еще прошлой осенью начало разоблачительным скандалам положила Анжела Игл, младший министр экологии. Сообщила через прессу о том, что она лесбиянка, и очень гордилась сделанным заявлением. В календарь Британии этого года, оказавшийся особо насыщенным событиями из гомосексуальной жизни, вписалось совсем недавно еще одно. Англиканская церковь Шотландии рассматривает вопрос о возможности венчания людей одного пола для создания семьи. Хотя это будет противоречить Библии, священники говорят о том, что должны каким-то образом решить вопрос, который мучителен и важен для многих прихожан.
Есть две причины, по которым дебаты на тему секса занимают одно из приоритетных мест в жизни общества. Первая - психологическая (из классики), состоит в том, что простые налогоплательщики гораздо охотнее обсуждают сексуальную жизнь политиков, чем финансово-экономическую неразбериху. Вторая - экономическая (из утопии), когда в обществе уже все вопросы насущной жизни порешали, приступают к обсуждению сексуальных проблем. Каждая из причин может быть как приемлема, так и отторгнута. В данном конкретном случае был важен уровень цивилизованности, на котором обсуждался столь щепетильный и деликатный вопрос. Столетия непрерывной истории страны безусловно влияют на все поколения и слои общества. Посему обошлось без оскорблений, унижений и испепелений. В конце концов просто сделали вид, что констатировали факты гомосексуальности, хотя и несколько оживленно. Что ж, эмоции, как и пороки, не чужды никому.