В начале года Великобритания чинно и важно уселась в президентское кресло Европейского союза сроком на шесть месяцев. На этот же срок она возглавила клуб мировой власти - страны семерки-восьмерки. Новые лейбористы во главе с премьером Тони Блэром, не пробыв и года у руля британской власти, самоуверенно взвалили на себя двойное президентство. Оно начиналось зычно, ярко и с апломбом, в основном за счет страстно-искренних речей Блэра, а закончилось более спокойно, чтобы не сказать тоскливо, в Кардиффе, столице Уэльса, на заключительном саммите лидеров Европейского союза. Только на первый взгляд Кардиффский саммит может показаться очередным событием в текущем графике паневропейских встреч. На самом же деле он опять открыл слегка притихшие, но всегда существовавшие противоречия внутренней игры союзников.
Блэр и его кабинет собирались праздновать Кардифф как высокую финишную ноту своего шестимесячного европейского правления. Для этого Блэр в течение месяца предпринял предсаммитовские визиты в 14 европейских столиц. Ему очень хотелось, чтобы после бурного и не совсем удачного майского саммита по вопросам единой валюты и голосования по кандидатуре председателя Центрального европейского банка эта завершающая встреча на британской земле прошла гладко, респектабельно и как можно успешнее. Но карты были смешаны германским канцлером Гельмутом Колем. За неделю до Кардиффа он и французский президент Жак Ширак написали совместное письмо Тони Блэру с предложениями о повестке дня предстоящего саммита. И хотя оппозиционная консервативная партия поспешила высказаться, что письмо - это попытка навязать «маленькому британскому мальчику» мнение двух «больших парней» из Европы, Тони Блэр, невзирая на это, дипломатично поддержал предложения и таким образом родилась франко-германо-британская инициатива о децентрализации европейской власти, исходящей из Брюсселя.
Однако более чем ясно, что идея укрощения Европейской комиссии принадлежит не кому иному, как главному инспиратору европейского сообщества Гельмуту Колю. И более чем ясно почему: на горизонте - сентябрь - всеобщие выборы в Германии. Еще в начале года комментаторы предсказывали явный конец эпохи Коля, но по майскому рейтингу Коль отстает от своего главного противника Шредера на 10%. И ему показалось, что этот барьер он сможет одолеть за оставшееся время, тем более имея за плечами 16-летний стаж борьбы за власть и за ее удержание. Как показали опросы последних месяцев, большинство населения Германии не приветствует введение единой валюты и сомневается в полезности германских контрибуций в европейскую казну. Именно внутригерманские настроения побудили Коля вступить на путь популизма и открытой демонстрации своего критического настроя в отношении брюссельских чиновников, что он вовсю демонстрировал в Кардиффе. Итак, франко-германо-британская инициатива состоит в том, чтобы урезать власть ЕК путем изменения процедуры принятия решений, а чтобы было понятно простому европейскому народу, записали также, что и ЕК, и Европарламент должны приблизиться к простым гражданам Европы.
Но заявлением о том, что единого европейского государства не будет, а посему им руководящий орган не получит всеевропейской власти, не обошлось. Главным камнем преткновения между соратниками по ЕС стали деньги, вернее, вопрос членских ежегодных взносов в общий 100-миллиардодолларовый бюджет ЕС.
Господин Коль потребовал, чтобы саммит формально признал необходимость уменьшения на треть огромной доли германского взноса, что немедленно вызвало негативную реакцию Испании и других южных стран, которых полностью устраивает существующая договоренность о взносах. Германию поддержали Нидерланды, Швеция и Австрия, которые также хотели бы облегчить свои долевые обязательства. Германия на сегодняшний день - самый большой плательщик в европейскую казну. 12 млрд. долларов США чистых контрибуций, которые она вносит ежегодно, существенно отделяют ее от остальных членов Союза: Нидерланды - 2,7 млрд. долл., Британия - 2,5; Швеция - 830 млн. долл., Австрия - 300 млн. долл. Италия и Франция фактически получают то, что вносят. Остальные же страны - чистые получатели. Британский взнос должен подняться в этом году до 6 млрд. долл., чтобы компенсировать недоплату прошлого года, причиной которой было повышение цены фунта стерлинга.
Требование «деньги обратно», провозглашенное в Кардиффе германским канцлером, напомнило кампанию 80-х годов, проводимую Маргарет Тэтчер в пределах ЕС. Тогда, в 1984 году, Тэтчер убедила европейских коллег в том, что Британия «переплатила» свою долю, в результате чего «железная леди» выиграла ежегодную компенсацию для Британии в размере 3,3 млрд. долл. из общего бюджета ЕС. И хотя правительство Тони Блэра заявляет, что вопрос о компенсации решен и не требует дополнительного рассмотрения, британцам все же пришлось согласиться с тем, что проблема вспыхнет вновь, когда в следующем году начнутся непростые переговоры по бюджету ЕС в комплексе с началом расширения Союза за счет стран бывшего коммунистического блока.
В конечном итоге, последний саммит британского президентства закончился на натянутой ноте хорошей дипломатии, поскольку союзники переблокировались, и Блэр объединился с Шираком в противостоянии германским требованиям об уменьшении ежегодных контрибуций в общий бюджет. Понятно, что если могущественная Германия урежет свой существенный взнос, недостающую часть придется разделить между остальными платежеспособными членами Союза. В преддверии приема в ЕС не шибко богатых восточноевропейских соседей такая перспектива не выглядит радостной. Именно денежный вопрос в Кардиффе стал предвестником битвы, которая может омрачить старт единой валюты в январе следующего года.
Президентство Британии в Европейском союзе было разным. Однозначного ответа или одноцветного слова будет недостаточно, чтобы охарактеризовать шесть месяцев успехов и ошибок. Оценочное мнение, прозвучавшее из брюссельской штаб-квартиры, можно считать положительным, ибо в нем работа британского правительства признана солидной, особенно что касается вопросов расширения ЕС и единой евровалюты. Однако, по общему мнению наблюдателей, Британия несколько перестаралась под конец президентства, пытаясь риторикой убедить всех в своем европейском лидерстве.
Чего не отнять у блэристов за отчетный шестимесячный период, так это их успешную внешнюю политику и миротворческие инициативы. Достаточно вспомнить роль Британии в зимнем иракском кризисе, личный вклад Тони Блэра и Робина Кука, министра иностранных дел, в израильско-палестинский вопрос. И, несомненно, горячие выступления против апартеида в Косово. Следует сказать, что резолюция ООН по событиям в Косово поступила после предупреждения Милошевича Блэром о возможной военной интервенции Британии и ее союзников по НАТО с целью прекращения кровопролитий в Косово. Особый ореол миротворчества витает над Блэром в связи с его домашними «победами» в переговорном процессе в Северной Ирландии. Одна только серьезная трещина появилась во время кризиса вокруг инспекции ООН по ядерному оружию в Ираке, когда Блэр поставил свою преданность США на первое место, а президентство в ЕС - на второе. Что, в свою очередь, натянуло отношения Британии с Францией и Россией. Но Тони Блэр не раскаивается, потому что близкие отношения с Биллом Клинтоном видит как существенный плюс для европейских дел. Иракский кризис показал, однако, что Британия все еще любит показываться на мировой сцене как большая сила с постоянным местом в Совете Безопасности ООН. Странам поменьше, таким, как Бельгия и Нидерланды, которые тоскуют по общей европейской внешней политике, такую британскую позу тяжело проглотить.
По-прежнему лакмусовой реакцией для британской европейской политики остается экономический и валютный союз, в котором начнут свое существование с января 1999 года 11 стран-первопроходцев. Британия, Дания и Швеция не присоединяются к начальному этапу на политической основе. Греция не получает входной билет по экономическим причинам. Лондон начинает выказывать некоторую нервозность по поводу того, какой будет британская экономическая жизнь вне пределов еврозоны.
Если вопрос о британском президентстве ставить в зависимость от однозначного ответа, то он несомненно будет положительным. Кроме того, сказал Тони Блэр, пришло время для Британии выработать хорошо обдуманную позицию в отношении Европы. При этом нет необходимости доводить несогласия до кризиса, нет нужды превращать свое членство в ЕС в повтор битвы за Британию.
Британское президентство показало, что сегодняшняя Британия способна противостоять демонологии в отношении Европы, которая культивировалась в британской политике конца 80-х - начала 90-х годов. Лейбористы менее догматичны, чем их предшественники-консерваторы. Что существенно изменилось за прошедшие полгода - это тон общения Британии и Европы. Многие британцы, подобно Тони Блэру, говорят, что будущее своей страны они видят в европейском контексте.