Украина должна взять на себя ответственность за эту трагедию. Соответствующие властные органы или Президент (если это будет заявление Президента) должны подчеркнуть, что государство не может отвечать за действия так называемого украинского государства, провозглашенного в июне 1941 года во время оккупации города Львова, что оно не является ни наследником, ни политическим преемником.
Государство должно осудить геноцид польского народа и высказать свое сожаление по этому поводу. Я не берусь судить, каким именно способом это должно быть сделано, но убежден, что свое отношение к совершенному преступлению обязаны высказать и Верховная Рада, и Президент.
Я не считаю, что на бойцов УПА падает тень. Равно, как не падает тень на бойцов АК. Они не виновны в той жестокости.
Хочу прибегнуть к отдаленной аналогии: когда в сорок пятом году Красная армия приближалась к Варшаве, польское политическое руководство и руководство Армии Крайовой приняли решения о начале восстания против нацистов. Намерения были понятны: или Сталин будет вынужден сдать повстанцев и разоблачить себя перед всем миром, или он придет на помощь и тогда Красная армия вступит в Варшаву, где уже будет представлено законное правительство Польши. Я склоняюсь перед мужеством тех повстанцев, среди которых есть мои давние друзья. Я считаю их поступок актом большого героизма, но саму команду восстать оцениваю как политическую авантюру, безответственность, жестокость, беспощадность к представителям собственного народа. Ибо было вполне понятно, что Сталин — не тот человек, которому присуще чувство стыда, который может пойти навстречу такому вызову.
Абсолютно то же самое можно сказать об УПА. Я преклоняюсь перед теми людьми, перед юношами и девушками, которые ушли в лес бороться против Армии Советов, поскольку они боролись за независимую Украину. Но политических руководителей, бросавших их на абсолютно бесперспективную борьбу, я считаю безжалостными авантюристами, которые должны за эти решения отвечать перед своим народом.
Можно говорить о том, что жестокость была проявлена не только со стороны украинцев, что противостояние двух народов имеет глубокие корни, искусственно подпитываемые. Что украинское село в борьбе за свою землю довели до отчаяния. Поляки должны были осудить политику, проводимую на украинских землях в двадцатые-тридцатые годы. Но это — дело Польши.
Мы, как украинцы, должны оценить свои поступки. Те кровавые события являются частью истории нашего народа. И украинские фашисты — часть нашего народа. Следовательно, мы должны признать наличие безусловных преступлений. А как еще назвать жестокие убийства женщин и детей?
Особая обязанность возлагается на историков, которые должны все скрупулезно исследовать и честно осветить. Лично я нигде не встречал обоснованного анализа волынских событий. Это была кровавая история, в которой сегодня трудно разобраться, но сделать это надо, ничего не скрывая. Надо изучить каждую ситуацию, каждый эпизод должен стать известен широкой общественности.
Я не знаю всех материалов и документов. Но думаю, что они есть. Мне известно об антипольском решении руководства ОУН от 4 сентября 1943 года. Правда, оно было после ужаснейших июльских событий, но если это ответ на действия польской стороны, то это преступный ответ. Чувство мщения не оправдывает бандитизм. И политические силы, которые несут за это ответственность, или их правопреемники должны были это признать.
На тех местах должны появиться памятники Скорби, туда нужно носить цветы. Конечно, будет много предубеждений с обеих сторон, ибо это политика. Есть польские националисты, для которых все, что бы мы ни делали и ни говорили, будет неубедительным. Для них каждый украинец останется волком из леса. Но не на них это должно быть рассчитано. Ибо проблема не в улучшении отношений с тем или иным количеством поляков. Это должно быть искуплением грехов перед собственной совестью, ответом самим себе.