Несколько дней неожиданного молчания Кремля, неустанных консультаций Бориса Ельцина с ведущими российскими политиками и догадок наблюдателей «кто же?» окончились не просто кадровой сенсацией: они могут стать началом новой эпохи в российской истории. Трудно пока сказать, как назовут эту эпоху историки, но уж точно не эпохой Примакова.
Примаков
Карьера Евгения Примакова - едва ли не самое яркое доказательство того, на какие высоты может поднять профессионализм и аппаратная осторожность. Журналист и кабинетный ученый, всего лишь один из консультантов ЦК КПСС, в перестроечную и постперестроечную эпоху он умело руководил ведомствами, в которых вроде бы никогда не работал. Служба внешней разведки? Формально Примаков не прослужил в ней ни одного дня до своего директорствования. Министерство иностранных дел? Формально он никогда не был дипломатом. Теперь вот правительство - структура, в которую он формально, конечно, входил, но на этот раз именно с формальной точки зрения, как любой министр иностранных дел в президентской республике: как-то трудно представить себе Евгения Примакова, обсуждающего внешнеполитические проблемы с Виктором Черномырдиным или Сергеем Кириенко...
Кем же он был все-таки. Пожалуй, прежде всего - аппаратчиком чистейшей пробы, талантливым, осторожным и лояльным. И я бы даже сказал - порядочным. Никогда не скрывал консерватизма своих воззрений, даже тогда, когда консерватизм этот был явно не в моде...Был демонстративно лоялен к начальству - накануне путча Горбачев в общем-то отдалил его от центров принятия решений, что не помешало ему принять живейшее участие в судьбе полоненного в Форосе президента - и должность главы службы внешней разведки была платой за это безупречное поведение. Однако, сохраняя лояльность Горбачеву даже в последние, заведомо бесперспективные месяцы правления первого президента СССР, он смог не испортить отношения с Ельциным и его командой - высокое искусство! - и в конечном счете оказался не просто последним и единственным горбачевцем в окружении главы государства, но и символом «почвеннеческих» изменений в российской внешней политике...Но сейчас Примакову предстоит сыграть самую главную и, пожалуй, самую интересную в его долгой политической карьере роль - роль символа компромисса.
То,что именно он стал удобен для всех без исключения, на первый взгляд - чистая случайность. Предложи его не Явлинский, а коммунисты - Ельцин бы очень заколебался. А тут вышло, что инициатива всегда не выслушиваемого в Кремле Григория Алексеевича оказалась куда милее сердцу главы государства, чем список предложений Геннадия Андреевича, собственно, это и объяснять не нужно: никто не скажет, что Ельцин под давлением Явлинского предложил Думе какую-то кандидатуру, так как голоса «Яблока» в конечном счете ничего не решают. С другой стороны, и коммунисты, радостно приветствовавшие жесткие, хотя и бессмысленные нотки в примаковской внешней политике, радостно приветствуют его назначение и посрамление напыщенного Черномырдина. Вместе с тем, правительство Примакова не будет иметь имидж антидемократического и реваншистского, даже если в него войдет целый ряд представителей левых сил. Ну, а если наряду с ними удастся пригласить в кабинет и Явлинского - так это ж вообще будет власть реформаторов!
Так что удобство выбора налицо. Но вместе с тем никто не скажет, что это победа Ельцина.
Ельцин
Ельцин ли это?
Этот вопрос теперь даже и неудобно задавать. Но все политические шаги Ельцина на протяжении последних месяцев свидетельствуют, что глава государства практически потерял контроль над ситуацией, утратил контроль над элитой и вынужден делать то, чего он раньше никогда не делал, - считаться с обстоятельствами. Накануне решения правительства Сергея Кириенко о фактической девальвации курса российского рубля Ельцин во всеуслышание заявляет, что никакой девальвации не будет. Затем, уже когда решение принято, отправляет правительство в отставку - заметим, не только еще недавно нежно любимого им Сергея Кириенко, но и весь кабинет, поставив его работу в зависимость от голосований в Государственной думе и практически парализовав усилия министров по стабилизации ситуации в стране. Я не утверждаю, что они бы что-то стабилизировали, но нужно все же помнить, что если бы у них даже и появилось желание, то все равно не было никакой возможности. Отправив в отставку кабинет, Ельцин возвращает Черномырдина, объявляет его «тяжеловесом» и чуть ли не преемником, увязывает свое решение с проблемой передачи власти - чтобы через несколько недель отказаться от преемника, не справившегося с ситуацией. Теперь Ельцин предлагает депутатам уже как бы и не свою кандидатуру. Оказывается, это возможно! Но еще больше, чем Ельцин, остроту ситуации должно ощутить его окружение...
Березовский
Ну как вы там, Борис Абрамович?
Считали-считали, считали-считали, уже чуть ли не за ручку привели Черномырдина в премьерский кабинет - и вот такой результат! Вы, конечно, пытались поправить дело, предложить вместо одного своего кандидата другого - генерала Лебедя, а ведь ничего не вышло! Это поражение надолго будет вам уроком: нельзя ходить в политическом болоте без сапог, рассчитывая одним блеском начищенной пары модных туфель решить все проблемы. Нет, и оступишься, весь извазюкаешься, изваляешься, глядь - а в кабинете премьера уже другой....И что вы теперь скажете Борису Николаевичу и, что самое главное, Татьяне Борисовне? О чем таком вы думали, когда обещали скорое исправление ситуации в случае прихода к власти Виктора Степановича и, главное, всенародную поддержку его кандидатуры в Думе и на площадях? Посоветуете смотреть программу «Время» с Сережей Доренко? Там, мол, вся правда и есть... Так ведь после такого позора на седые волосы Бориса Николаевича никакое телевидение не поможет поверить, что все хорошо, туфелька-то не на вашу ножку оказалась, Борис Абрамович, даром, что вы ею все посверкивали, ослепляя коллег-олигархов..
Ах, Борис Абрамович, Борис Абрамович...
Черномырдин
Сконфуженное и злое лицо и.о. премьера на экранах ТВ в день, когда объявили о выдвижении Примакова, запомнится надолго: никак не ожидал он такого вот конца. Черномырдин возвращался во власть отдохнувший и довольный - кажется, он был уверен, что кризис только затем и организовали, чтоб он вернул себе законный кабинет в Белом доме. За считанные недели пребывания там Черномырдин доказал, что он не политик, в гораздо большей степени, чем за месяцы своей отставки. Он умудрился рассориться буквально со всеми - с недовольными его барством депутатами и губернаторами, с международными финансовыми организациями, с предпринимателями и финансистами, раздраженными его прямой зависимостью от Березовского. У Черномырдина практически не осталось групп поддержки - за исключением разве что НДР. Он практически бездействовал - было трудно понять, склоняется ли он к программе, предложенной правительством Кириенко, или хочет ее полностью дезавуировать, соглашается ли с предложениями рабочей группы, руководимой Борисом Федоровым, или все же ожидает каких-то иных вариантов...Когда с трибуны Думы Черномырдин стал делать взаимоисключающие заявления, заговорили о его авантюризме - слово, которое по отношению к главе правительства не употреблялось никогда. Он не понял, что не нужно опять всем «тыкать» на второй день после назначения, он не понял, что кризис приобрел структурный характер, и нужно действовать, а не искать компромисс. Словом, он показал, что так и не стал политиком. И, боюсь, после этого позорища - когда опять придется выносить вещи из любимого кабинета - уже не станет...
Решение Ельцина не идти на роспуск Думы и предложить депутатам не Черномырдина, а Примакова, все же продемонстрировало самое важное: переходная эпоха обойдется без личностей, без четко выраженного преемника, без консолидации элиты. Это будет вязкий и непрогнозируемый переход - как всегда в России, все решит случай.