Благодаря России Латвию, Литву и Эстонию объединяет больше, чем разъединяет
По своей частоте межбалтийские встречи на высшем уровне, наверное, превосходят любые другие региональные консультативные объединения, однако это совсем еще не означает, что Балтийский союз - беспроблемная структура. Скорее наоборот, именно частота этих встреч - причем на различных уровнях - может свидетельствовать о довольно сложном клубке скрытых для небалтийского глаза противоречий между тремя авангардистами развала советской империи - Латвией, Литвой и Эстонией.
Менталитет
Если во времена советской оккупации Балтии другие народы, составляющие «советский народ», считали прибалтов чужими, то среди самих балтийцев проистекала негласная конкуренция за право быть более чужим в советской среде. Нет сомнений в том, что первенство по несоветскости всегда удерживали эстонцы - не в последнюю очередь из-за подчеркнутого акцента и совсем не мнимых трудностей в постижении русского, а также в силу неторопливого характера, который явно отличался от «горения любить большую советскую Родину» остальной части советских людей.
Литовцы в силу исторического прошлого, а также самого меньшего акцента при разговоре на русском, были более вхожи в высшие советские эшелоны власти, где очень строго соблюдалась неафишированная национальная квота. С этой точки зрения потомок литовцев Геннадий Бурбулис, игравший в начале девяностых дочубайсовскую и докоржаковскую роль, только на первый взгляд был в Кремле явлением случайным.
Ментально-психологически три балтийские страны имеют разную ориентацию. Литовцы исторически и культурно были более сориентированы на Польшу, латыши - скорее на Германию (Пруссию), а эстонцев всегда тянуло к финскому магниту. И в этой связи дискуссия в правящих кругах Эстонии о необходимости построения подводного туннеля под Балтикой, этакого балтийского Ла-Манша наподобие туннеля под этим самым проливом между Англией и Францией, только на первый взгляд кажутся технико-футурологическими фантазиями, а не символом эстонских устремлений в будущее.
Интересно, что во время недолгосрочной межвоенной независимости практически не было никакого балтийского союза, да и политические режимы в трех странах существенно отличались - от частично либеральных в Литве и Эстонии до авторитарного в Латвии. Даже к независимости от Кремля эти страны продвигались каждая своим путем - от перемешанного с трагической кровью литовского пути до умеренного силового противостояния латышей советской машине и совсем ненасильного эстонского варианта. Уже обретя независимость, три балтийские страны установили разные типы отношений с Россией.
Россия
На фоне противоречий между Ригой и Москвой, Таллинном и Москвой литовско-российские отношения выглядят как вполне преуспевающие. Одни лишь литовцы смогли подписать Договор о границах с Россией. Хотя, если быть точным, в латвийском и эстонском случаях надо говорить скорее о том, что России не удалось подписать договоры о границах с этими странами. Границы довоенных Эстонии и Латвии были побольше нынешних, и поэтому сейчас и Таллинн, и Рига желают опираться в отношениях с Москвой на старые мирные договоры. Парадоксально, но наряду с мощными Японией и Китаем эти два некрупных с глобальной точки зрения государства имеют территориальные претензии к России. Поэтому и неудивительна поспешная односторонняя демаркация россиянами границ с Эстонией и Латвией. Литва же таковых территориальных претензий (скорее все же не претензий, а исторически-юридических прав) не имеет. А даже наоборот. Во времена раннего отхода Вильнюса от Москвы Михаил Горбачев пытался разыграть карту белорусских (!!!) территориальных претензий к Литве, полагая, что в случае выхода из СССР Литва должна потерять Вильнюс, а столица тогда бы перешла в «истинно литовский», как полагали коммунисты, Каунас. Хотя рассуждать об исторической истинности в регионе, где жива память о Кенигсберге, вряд ли уместно.
Россия пыталась и пытается разыграть карту межбалтийских противоречий - всячески пропагандируя литовский способ обращения с русскоязычным меньшинством в противовес эстонской и латвийской «дискриминациям». Московская дипломатия вот уже несколько лет безуспешно пытается заблокировать интеграцию Риги и Таллинна в евро- и международные институты, однако это ей не совсем удается - в частности обе страны таки были приняты в Совет Европы. Хотя в качестве подарков России евроорганизации время от времени повторяют эстонским и латвийским ушам о необходимости быстрейшей интеграции в общества этих стран этнического русского меньшинства. Секрет же на самом деле прост - большая терпимость литовцев к русским объясняется меньшим их количеством в общем балансе населения страны - по сравнению с Эстонией, где неэстонцев на момент выхода из Союза было 40 процентов, и Латвией, где пропорция была 50 на 50. Кто знает, продержись СССР еще лет 10-20, и латышей, а затем и эстонцев можно было смело заносить в символическую Красную книгу исчезнувших народов.
Характерно, что когда три столицы после обретения независимости поставили вопрос о выводе со своей территории российских войск, Москва безоговорочно вывела эти самые войска только из Литвы, а в Латвии и Эстонии они несколько подзадержались. Хотя с геополитической точки зрения именно Литва пребывает в более важном для России стратегическом положении - из-за транзитной важности для Калининградского анклава.
Море
Самым сложным моментом в межбалтийских отношениях является вопрос территориальный - вернее, морской. Вот уже несколько лет три страны не могут разрешить проблему делимитации морского шельфа и исключительно морской экономической зоны.
В этом морском клубке были и официальные ноты протеста МИДов, и отложенные визиты президентов, и многое другое, включая угрозы Вильнюса обратиться в Международный суд в Гааге по вопросу разграничения балтийского шельфа с Латвией. Будет совсем даже неудивительно, если в Гаагском суде, где на днях Леонид Кучма словно присматривал зал для будущего судебного процесса с румынами во главе со своим другом Эмилем Константинеску по поводу черноморского шельфа и острова Змеиный, в соседнем зале будут судиться два других его друга - латыш Гунтис Улманис и литовец Альгирдас Бразаускас (или кто-то, кто займет его место).
Четыре года продолжаются литовско-латвийские споры о шельфе, богатом, как предполагают геологи, нефтью. Ситуация особенно обострилась два года назад, когда латыши подписали контракт по освоению шельфа на один миллиард долларов с американским энергетическим гигантом АМОКО и шведской компанией ОПАБ. Предложение Риги - «добываем нефть не деля шельф и все делим пополам» - литовцев не устроило. Ситуация накалялась, да так, что литовская правая оппозиция начала призывать руководство страны к решительным действиям, а посол Литвы был отозван из Риги. Лидеры Латвии и Литвы вынуждены были пренебречь негативной исторической памятью и подписать в июне 95-го секретный меморандум (в свое время балтийские страны лишились независимости из-за советско-немецкого пакта, вернее, секретного протокола к нему) о том, что морские противоречия не должны омрачать стратегическое партнерство двух стран. Сейчас переговоры все еще продолжаются, и из двух столиц периодически звучат оптимистические заявления о будущем прогрессе.
Схожей, хотя и уступающей по накалу, является проблема эстонско-латвийского морского шельфа, тоже богатого на нефтяные залежи. Этой проблеме три года, но ее самое горячее место - даже не нефть, а рыба. Делимитация шельфа и морской экономической зоны еще продолжается и поэтому неудивительно, что рыбаки двух стран заходят не в свои воды. Дело дошло до конвоирования латвийскими морскими пограничниками латвийских же рыбаков в зоне, из-за которой продолжается спор. В двух случаях были слабые попытки некоторых скандинавских стран - в основном Швеции - предложиться на роль посредника в межбалтийских морских разногласиях, однако, пока они не увенчались успехом. Не в последнюю очередь, очевидно, из-за подозрений каждой из сторон в предубежденности шведов к кому-либо, а также из-за того, что морские зоны самой Швеции с Балтией не до конца определены, а ее нефтяная компания участвует в морском проекте в Латвии. Неизвестно предлагал ли Леонид Кучма некое украинское посредничество во время недавней встречи под Киевом с лидерами Латвии и Литвы, однако для Киева было бы полезным до румынского процесса изучить механику разрешения шельфовых конфликтов, так же как геополитически было бы важно для Украины снять любое напряжение между балтийскими странами, коих Киев считает стратегическими партнерами и стабильность в регионе расположения которых должна была бы быть одним из важнейших региональных приоритетов украинской внешней политики.
Запад
Сейчас, когда Латвия, Литва и Эстония устремились в Европейский союз и НАТО, между тремя столицами идет негласное соревнование, кто более матери-Европе ценен и более созрел для реинтеграции в ЕС и транс-Атлантику. Иногда это приобретает довольно комичные формы - когда президент Соединенных Штатов Билл Клинтон совершал визит в страны Балтии, Рига (а Клинтон посещал только ее) еще не видела столько латвийских флагов - рядом с американскими. Эстонский и литовский протоколы были очень недовольны тем, что латыши подавали визит Клинтона как двусторонний американо-латвийский, а президенты Леннарт Мери и Альгирдас Бразаускас даже раздумывали - а ехать ли вообще на запланированную встречу троих первых балтийцев с первым американцем. Зато литовцы через влияние своей католической церкви отыгрались во время визита в Балтию папы римского, попридержав его у себя почти неделю, дав на Ригу один день, а на Таллинн всего несколько часов.
Страны Балтии находятся на разных стадиях интеграции в НАТО. Литва, первой избавившись от российских войск, не имея проблем с русским меньшинством и установив сравнительно нормальные отношения с Москвой, первой подала официальную заявку в НАТО. Литовцы небезосновательно возлагали надежды и на два других фактора - стратегическое положение и самую сильную из всех трех стран армию. Осознав, что в НАТО будут принимать волнами, и что в первой волне места для Вильнюса не найдется (есть, правда, сомнения, что найдется оно и во второй волне наряду с Румынией, Словенией и, возможно, Австрией), литовцы сменили тактику и вместе с латышами начали добиваться одновременного включения в НАТО всех трех балтийских государств. Это может произойти скорее всего в третьей расширительной волне в начале будущего столетия. Эстония же (как когда-то Чехия) заявила, что в уходящий натовский поезд будет пробиваться сама, без оглядки на Ригу и Вильнюс. Позиция Запада на сей счет пока малопонятна. Однако, факт, что Американо-Балтийская Хартия о безопасности (что-то вроде Хартии Украина-НАТО) запланирована для подписания в середине января в Вашингтоне президентом Клинтоном и всеми тремя лидерами балтийских стран, - что может свидетельствовать об унифицированном подходе Запада к вопросу безопасности Балтии и подчеркнутости важности всех без исключения балтийских стран для геополитической стабильности в Европе.
Однако Таллинну повезло на другом направлении - евросоюзовском. Эстония, где экономические реформы продвинулись дальше и глубже, чем в Латвии и Литве (стоит только напомнить о том, что 90 процентов собственности в Эстонии находится в частных руках), была приглашена в числе других шести претендентов для переговоров о будущем вступлении в Эвросоюз. Если эстонцы пройдут вступительные экзамены, Таллинн в 2001 году повесит на своей главной ратуше и флаг объединенной Европы… На зависть латышам и литовцам.
И это при том, что потенциально на роль балтийского лидера могла бы спокойно претендовать (и претендовала!) Литва. Однако Литва слишком все же велика и неповоротлива как для Балтии (возможно, дает о себе знать во многом общее со славянами прошлое и украино-польско-литовские исторические переплетения), да и Вильнюс явно не тянет на лидирующую роль. Как бы за Литвой в силу промедления с реформами не закрепился ярлык, повешенный на Украину, - «Страна огромного потенциала, но так и не реализованных возможностей».