Август должен стать стартовым месяцем для реализации Пакта о стабильности в Юго-Восточной Европе. И хотя об экономической эффективности подтвержденного на недавнем сараевском саммите документа говорить пока что рано, его политические результаты дают о себе знать уже сейчас. Югославская оппозиция начала непростой процесс объединения и подготовку к массовому антиправительственному митингу 19 августа. Хотя официальный Белград и окрестил документ сараевского саммита «пактом нестабильности», тем не менее министру иностранных дел Югославии Живадину Йовановичу пришлось выслушать слова о поддержке пакта от своего македонского коллеги Александра Димитрова во время их неформальной встречи в монастыре «Св.Прохор Пчиньски». Наконец, именно после сараевского саммита в российскую столицу - несмотря на протесты Белграда - пригласили черногорского президента Мило Джукановича и в Москве впервые прозвучали слова о необходимости отставки Милошевича и возможном выходе Черногории из СРЮ в случае, если эта отставка не состоится.
Наконец, сам сараевский саммит: мир мог быть свидетелем впечатляющей встречи уже не на похоронах арабских королей, которые превращались в последние месяцы в арену для политических сенсаций, а в боснийской столице - городе, который еще недавно был в центре мировых новостей, но после окончания балканской войны оказался на информационной периферии. Теперь говорят не о Сараево и о Боснии, а о Приштине и о Косово.
Между тем судьба Боснии - яркий пример того, что мирные соглашения, не подкрепленные объективными обстоятельствами, - еще не залог будущего успешного развития страны. Полноценного государства из Боснии и Герцеговины так и не получилось, стабильность в этой бывшей югославской республике поддерживается главным образом международным присутствием и есть большая опасность того, что Босния еще много лет будет существовать как международный протекторат. Возможно, судьба Боснии - неплохое объяснение того, почему озабоченный непредсказуемым балканским будущим Запад решил собрать балканских и околобалканских лидеров именно в Сараево, чтобы в присутствии руководителей стран Евросоюза, президента США Билла Клинтона и российского премьера Сергея Степашина они подтвердили Пакт о стабильности в Юго-Восточной Европе. Суть этого документа прежде всего в готовности всех его участников не обострять в дальнейшем ситуацию в регионе и принять комплексную, если угодно, экономическую помощь Запада. Это и пакт о ненападении и новый - теперь балканский - план Маршалла, но все же главным образом это план навязывания западного протектората потенциально нестабильным государствам. Трудно не согласиться с популярным хорватским еженедельником «Глобус», который накануне саммита написал, что подпись под пактом президента Хорватии Франьо Туджмана означает лишь то, что Хорватия становится протекторатом, губернатор которого будет находиться в Брюсселе или Вене. Но вместе с тем это же издание констатировало, что подписание пакта означает согласие вокруг европейского плана дальнейшего развития региона. Американцы размышляли о интеграции исключительно балканских стран, но в ЕС хотели видеть интеграцию на более широкой основе - и предложили создать международную ассоциацию 10 стран, которая поможет участникам преодолеть последствия войны, создать зрелое демократическое общество, сформировать между собой добрососедские отношения, провести эффективные рыночные реформы во всем регионе, обеспечить возвращение беженцев... Таким образом, пакт становится как бы «чистилищем» на пути в объединенную Европу.
Конечно, Балканы вряд ли станут едиными после этого саммита хотя бы потому, что экономические различия между Словенией с ее $10 000 ВНП на душу населения и Македонией с ее $960 не ликвидирует никакой план Маршалла. Балканы вряд ли быстро станут политически однородными хотя бы потому, что в Сараево не пригласили представителей Союзной Республики Югославии (ее существование на карте региона было обозначено присутствием руководителей Черногории и представителей югославской оппозиции - однако эти люди отнюдь не у власти в Белграде). Балканский пакт вряд ли будет документом, объединяющим соседние страны хотя бы потому, что у подписантов совершенно разные задачи. Словения и Венгрия готовятся стать полноценными членами ЕС, и их снисходительность по отношению к другим участникам встречи объясняется тем, что в пакте они чувствуют себя скорее представителями Запада, чем европейского Юго-Востока. Румыния и Болгария, покинувшие когда-то советский блок, традиционно рассматриваются Западом как страны, с таким трудом приобретенные - тем более после отстранения от власти посткоммунистических режимов с их традиционными личными контактами в Москве. Хорватия нуждается прежде всего в западной экономической поддержке, в открытости западных рынков для своей продукции и своей рабочей силы. Наконец, для Боснии, Македонии и Албании присутствие Запада - это вопрос выживания.
И тем не менее стремление Запада хоть как-то структурировать Балканы не может не вызывать уважения. В европейских столицах и Вашингтоне уже поняли - и, скорее всего, еще до Косово, - что безболезненная интеграция всех южноевропейских стран в ЕС попросту невозможна - ну, Словения, допустим, Венгрия. Но Босния или Албания? Однако тогда возникает простой вопрос - если не в Европе, то где? И ответом на этот вопрос стала идея пакта - не просто как документа, но как структуры развития, тесно связанной с ЕС и США и зависящей от их роли доноров региона. Это и есть начало постепенной европеизации даже тех стран, которые и мечтать не могли о Европе в силу своей экономической или политической отсталости, но всегда в нее очень хотели...
Если балканский эксперимент удастся, тогда можно будет констатировать, что у Большой Европы могут быть «Европы-спутники» и континент способен успешно развиваться именно по этой модели. Тогда можно рассчитывать, что в недалеком будущем Украина окажется участником какого-нибудь пакта о стабильности в Центральной Европе. Почему бы и нет? Наша экономическая ситуация не хуже, чем в Македонии, а политическая - не хуже, чем в Хорватии. Роль западного локомотива в таком пакте могли бы играть Польша и та же Венгрия, Эстония была бы в роли Словении, Украина, Латвия и Литва рассчитывали бы на западную поддержку и ускорение сроков интеграции в ЕС, а Александр Лукашенко успешно справился бы с ролью Слободана Милошевича - его бы просто не пригласили, зато на саммите можно было бы заметить представителей белорусской оппозиции...
Думаю, это даже не утопия - а вполне возможный вариант развития событий. Конечно, участие в подобном пакте могло бы серьезно ослабить суверенитет той циничной элиты, которая правит страной с 1991-го и только усилила свои позиции и увеличила аппетиты после победы на выборах Леонида Кучмы. Наши журналисты тоже будут с патриотическим сожалением говорить о сокращении этого суверенитета. Но, в конце концов, чистилище - это лучше, чем притон.