Тема конституционной реформы неожиданно для многих вновь обрела свою актуальность. Еще вчера обновление Основного Закона казалось делом решенным. Однако сегодня появились основания для сомнений.
«Замок в дверях? Мне это все равно. Стремящийся сбежать, найдет окно…»
Едва обжившись в руководящих креслах, первые лица новой власти наперебой начали критиковать конституционные изменения, одобренные Верховной Радой 8 декабря 2004 года. Главным порицателем стала (как и ожидалось) премьер Тимошенко. Юлия Владимировна никогда не скрывала своей симпатии к сильной президентской власти и в своем неприятии реформы была последовательна и естественна. Посему нет ничего удивительного, что глава Кабинета, не стесняясь, называет новые правила политической игры «хаосом», «катастрофой» и «нарушением краеугольного принципа разделения властей».
14 апреля, в ходе круглого стола с журналистами нашего еженедельника, руководитель центрального исполнительного органа заявила: группа парламентариев будет оспаривать легитимность декабрьского решения. Но при этом заметила: «Президент все договоренности, касающиеся конституционной реформы, выполняет». Оговорка выглядела весьма симптоматично.
С первым лицом в правительстве оказалось солидарным и второе. На следующий же день,
15 апреля, вице-премьер Анатолий Кинах подал свой голос в поддержку пересмотра итогов конституционной реформы. «В переходный период крайне важно, чтобы в государстве была жесткая вертикаль власти, безусловно, сформированная демократическими методами», — процитировала пресс-служба Кабмина выступление Анатолия Кирилловича на конференции в Одессе.
Александр Зинченко пошел еще дальше. Все того же 15 апреля, выступая в Украинской академии политических наук, он заявил о необходимости проведения всеукраинского референдума по политреформе. «По некоторым вещам Президент будет советоваться непосредственно с волеизъявлением народа», — привела слова госсекретаря «Украинская правда». Высказывания Александра Алексеевича не только заинтриговали, но и удивили. С одной стороны, руководитель президентского аппарата сообщил, что не ставит под сомнение необходимость перераспределения власти между ее ветвями. С другой — заметил: «У Президента должны быть факторы, которые есть в старом варианте Конституции».
Ерунда какая-то получается. Допустим, что под «факторами» Зинченко понимает президентские полномочия (а что еще?). Если эти «факторы» должны быть такими, как «в старом варианте Конституции», то это означает, что Президент свои полномочия сохраняет. Что в таком случае новый глава новой администрации понимает под перераспределением власти?
Свое отношение к политреформе и возможности ее пересмотра еще раньше высказал секретарь Совета национальной безопасности. Весьма любопытно, что Кинах в беседе с корреспондентом «ЗН» в середине апреля почти слово в слово повторил заявленное Порошенко в конце марта. Петр Алексеевич тоже говорил о несовершенстве реформы, о преимуществах президентской вертикали и о необходимости ее сохранения на переходный период. Который (от себя добавим) длится у нас уже почти четырнадцать лет и когда закончится — никому невдомек.
Секретарь Совбеза (на этот раз — уже точь-в-точь как Тимошенко) заверял, что Президент твердо придерживается заключенных ранее договоренностей. А потому, утверждал Порошенко, ни Виктор Ющенко, ни члены его команды не станут инициировать пересмотр декабрьских решений об изменении Конституции.
Проанализировав заявления ведущих членов властной команды, можно было прийти к несложным выводам. Выглядело абсолютно очевидным, что соратники Президента:
— являются откровенными противниками конституционных изменений;
— активно ищут механизм пересмотра соответствующих решений;
— осознают, что формальным инициатором ревизии декабрьских соглашений не должен выступать Президент.
В самом деле, может ли Ющенко возглавить «крестовый поход» против реформы? Нет, ибо ранее он взял на себя публичное обязательство ее провести. Открытая измена клятве способна болезненно ударить по репутации.
Удавить нежеланного младенца прямо в колыбели должен кто-то другой. Кто? Ответ отыскать несложно. Отменить ранее принятое решение могут либо Конституционный суд (единственный толкователь Основного, а равно всех прочих законов), либо народ (единственный источник власти). Решение КС и всенародный референдум — те самые способы, к которым прибегал предшественник Ющенко, когда не находил других аргументов навязать свою волю. Если Виктор Андреевич не побрезгует воспользоваться рецептом Леонида Даниловича, сие будет означать: власть изменилась еще меньше, чем казалось до недавнего времени. Рады бы ошибиться, да недавние высказывания главы государства наводят на грустные мысли.
После сенсационных заявлений Зинченко главный идеолог конституционных изменений Александр Мороз потребовал от Ющенко объяснений. Виктор Андреевич их дал скоро и охотно. 26 апреля на форуме представителей местного самоуправления лидер страны заявил: «Не беспокойтесь так, Александр Александрович! Решения приняты и подписаны… Точка поставлена». И тут же добавил: «Давайте только не оставим страну неуправляемой этими пакетами, этими разменами…»
Непонятно, так «точка» или «давайте»?
Через несколько дней Виктор Андреевич дал масштабное интервью «Україні молодій» и заинтриговал продвинутую общественность еще больше. Корреспондент газеты поинтересовался, была ли инициатива Александра Зинченко насчет референдума озвучкой позиции Президента. Ющенко ответствовал: «Это самодеятельность. Которую я понимаю». Далее еще интереснее: «Я вам даю слово: пересмотра политреформы, референдума или еще там чего я инициировать не буду. Но я прекрасно понимаю, что будут силы, которые эти вопросы в покое не оставят…»
В начале мая в эфире двух ведущих каналов — УТ-1 и «1+1» — появились еще два программных интервью главы государства. На Первом национальном Ющенко фактически повторяет сказанное журналистам «УМ»: «Меня не удивит, если эти инициативы (по поводу ревизии конституционных изменений. — Ред.) появятся на уровне политических сил... Сам я этого инициировать не буду. Ради гражданского спокойствия». Кроме того, глава государства высказал предположение: юристы могут прийти к выводу, что процедура внесения правок в Основной Закон была не совсем корректной.
На «1+1» гарант гражданского спокойствия продемонстрировал еще большую степень откровенности. Во-первых, он не исключил возможности проведения референдума по политической реформе. Более того, по сути, высказался в поддержку данного мероприятия: «Это — алиби, которое могло бы использоваться политическими силами как ключевой аргумент… Политреформа заслуживает публичного пересмотра — от инициативы до принятия решения в парламенте. Чтобы каждый человек понимал, о чем депутаты дискутируют в Верховной Раде». Во-вторых, Ющенко пообещал не изумляться, если некие политические силы подадут в Конституционный суд запрос о легитимности соответствующего решения парламента.
Характерно, что во всех упомянутых интервью лидер государства как заклинание повторял три тезиса:
— он является противником одобренных парламентом конституционных изменений, поскольку они таят угрозу рассредоточения власти и потери управляемости страны;
— он расценивает поддержку реформы представителями оппозиции как цену, которую противники режима заплатили за отказ власти применять силу против участников оранжевой революции;
— он считает себя ответственным политиком, а потому не станет лично инициировать пересмотр ранее достигнутых договоренностей.
Воздержимся от прямых аналогий. Однако вспомним: президент Леонид Кучма не имел никакого формального отношения ни к печально известному референдуму пятилетней давности, ни к пресловутому решению Конституционного суда о третьем сроке.
«Нас ждет с тобою новый долгий путь.
А то, что пройдено,
как страшный сон забудь…»
Подозреваем, что редкий читатель держит в памяти все перипетии многолетнего конституционного процесса. История создания и совершенствования Основного Закона Украинского государства долга и поучительна. Но сегодня нас в этой истории интересует только один раздел, сравнительно небольшой и относительно свежий.
У нынешнего главы государства сложились весьма непростые отношения с конституционной реформой. С более или менее внятной точкой зрения Виктора Ющенко по этому поводу широкая общественность смогла впервые ознакомиться в январе 2002-го. Накануне очередной парламентской кампании «Зеркало недели» провело опрос лидеров партий и блоков, считавшихся фаворитами гонки. Из ответов первого номера «Нашей Украины» следовало, что возглавляемое им политическое объединение выступает за пересмотр Конституции. Предполагаемые изменения Основного Закона, по мнению Ющенко, должны были:
— расширить сферу влияния правительства;
— усилить полномочия местной власти;
— внедрить механизм избрания губернаторов.
Вместе с тем Виктор Андреевич называл оптимальной моделью политического устройства президентско-парламентскую республику. Запомним это обстоятельство и продолжим экскурс в недавнее прошлое.
В мае того же года Ющенко выступил автором любопытной инициативы. Лидер фракции «Наша Украина» предложил всем заинтересованным депутатским объединениям подписать договор о совместных действиях, которому отводилась роль фундамента будущей парламентской коалиции. К договору прилагался перечень документов, на разработке и принятии которых гипотетической коалиции предстояло сосредоточиться.
Примечательно, что первым в этом списке значился законопроект под названием «О внесении изменений и дополнений в Конституцию Украину». В кратком пояснении указывалось: главной целью данного законотворческого изыскания должно стать «предоставление парламентскому большинству права на формирование персонального состава правительства и установление политической ответственности большинства за его деятельность». Кроме того, Ющенко и его соратники настаивали на первоочередном принятии законов о президенте и Кабинете министров, на ограничении полномочий главы государства, упрощении процедуры импичмента, а также законодательном закреплении статуса и компетенции органов, создаваемых Президентом. За Виктором Андреевичем закрепилась репутация сторонника парламентаризма. Но слава эта была недолгой.
Как и следовало ожидать, подобные идеи тогда не нашли отклика у подавляющего большинства коллег. Разговоры о политической реформе на какое-то время утратили свою актуальность. Пока в феврале 2003-го в образе реформатора не предстал Леонид Кучма, в очередной раз озаботившийся построением двухпалатного парламента. Едва ли имеет смысл перечислять все тогдашние инициативы Леонида Даниловича. Но об одной все же вспомним. Президент предложил предусмотреть возможность принятия законов на всеукраинском референдуме. Помимо этого он объявил о необходимости придания любым решениям референдума статуса норм прямого действия.
Виктор Ющенко тогда выступил одним из главных критиков кучмовских инициатив. Причем возможность снабжения решений референдума высшей юридической силой он назвал особо опасным новшеством. В эфире «Громадського радіо» лидер «Нашей Украины» заявил: «Мы против референдумов, в частности референдумов прямого действия, когда «обращаясь к народу», кто-то собирается вносить прямые изменения в Конституцию!» Запомним и это.
Позже, не встретив должного понимания, Леонид Данилович обратился в Конституционный суд с представлением об официальном толковании статей Основного Закона, касающихся референдума. Глава государства возжелал получить четкие ответы на следующие вопросы:
— имеет ли народ (как единственный источник власти) право принимать на референдуме законы?
— требуют ли решения всеукраинского референдума о законах утверждения или одобрения Верховной Радой?
Разбирательства по этому делу не состоялось. Кучма свой законопроект отозвал. Однако не отозвал представление в Конституционный суд. Это обстоятельство — последняя деталь, которую мы настоятельно рекомендуем вам зафиксировать в своей памяти.
После того как Леонид Данилович отказался сдавать на проверку свое сочинение на конституционную тему, на конкурс были выставлены три новых проекта.
К тому моменту Виктор Ющенко уже приобретает звание главного критика политреформы, а его фракция — статус передового отряда сопротивления конституционным преобразованиям. Виктор Андреевич говорит о возможной модернизации Основного Закона часто и много. Оценивая три предложенных варианта изменения Конституции, он не особо церемонится в подборе выражений. «Глупость», «мошенничество», «предательство» и «переворот» — наиболее часто употребляемые эпитеты. В неистовом стремлении пропрезидентских фракций переписать существующие политические правила игры лидер «Нашей Украины» видит только интригу. И он не одинок. Многие оппоненты Леонида Кучмы воспринимают «конституционную эпопею» либо как попытку режима продлить свое существование, либо как желание власти лишить Виктора Ющенко законной победы.
Виктор Андреевич не устает повторять, что конституционные преобразования по рецепту власти — образец неправедной реформы. Но при этом из многочисленных и многословных заявлений, комментариев, интервью совершенно невозможно было понять, какую же реформу следует именовать праведной. Все было бы намного проще, если бы Ющенко (подобно той же Тимошенко) последовательно отстаивал незыблемость Конституции. Но он достаточно регулярно заявлял, что Основной Закон нуждается в обновлении. В каком именно — продолжало быть загадкой. Высказывания Ющенко на этот счет более походили на революционные лозунги, чем на законотворческие инициативы. Оставалось предположить одно из двух. Либо Виктор Андреевич точно не знает, какими должны быть изменения. Либо вовсе не хочет никаких изменений.
Жесткие заявления, сделанные им в августе 2003-го, вынуждали склоняться ко второму варианту. Ющенко начал во здравие: «С тем, что политическая реформа назрела, согласны все. Первыми о том, что нынешняя модель власти является порочной и ее надо менять, заявили именно оппозиционные силы… Следующий президент должен уступить часть своих полномочий правительству…». Типичный реформаторский спич, не так ли? Нет, не так. Потому что тут же Виктор Андреевич перешел к «заупокойной части»: «Для страны, переживающей переходный период, президентская модель управления является более эффективной… Чтобы Основной Закон заработал в полную силу, нет нужды его переписывать… Конституцию нужно просто выполнять…»
Поди разберись. Нынешняя модель власти является порочной или эффективной? И что в таком случае понимается под моделью власти? Зачем говорить о том, что реформа назрела, если можно ее не проводить, а ограничиться соблюдением Конституции? Может быть, реформа не подразумевает изменения Основного Закона? Может быть. Но каким образом Президент должен уступить часть своих полномочий правительству, если права и обязанности, как главы государства, так и Кабинета, записаны в Конституции?
В 2002-м кандидат в депутаты Ющенко считал оптимальной моделью политического устройства президентско-парламентскую. В 2003-м кандидат в президенты Ющенко уже отдавал предпочтение президентской системе. Возможно, он не усматривал разницы между двумя этими понятиями? Возможно, хотя и печально. Но в 2002-м кандидат в депутаты Ющенко ратовал за обновление Основного Закона. А в 2003-м кандидат в президенты Ющенко считал, что Конституцию «нет нужды переписывать».
Весной 2004-го «Наша Украина» и лично Ющенко прилагают титанические усилия к тому, чтобы проект «Конституционная реформа» потерпел сокрушительное фиаско. Как тогда многим казалось — окончательное. 8 апреля руководитель «Нашей Украины» назовет безуспешное голосование за проект №4105 победой демократии.
Однако спустя месяц в интервью «Украинской правде» Виктор Андреевич заявляет: «Мне кажется, наиболее эффективно было бы сформировать еще до выборов основы политической реформы, время ее реализации, заключить политические соглашения с партнерами на ее реализацию в парламенте и опубликовать эти документы. Еще до выборов! Чтобы ни у кого не создавалось впечатление, что следующая власть может манипулировать темой реформы…»
Тем не менее большинство экспертов считали: на реформе можно ставить крест.
«Монарший ум иною думой занят. Чем выше кресло, тем короче память…»
Но 6 ноября 2004-го Ющенко в очередной раз всех удивил. В этот день вождь «НУ» (вышедший во второй тур президентских выборов) подписал соглашение с лидером СПУ Александром Морозом. В обмен на поддержку социалистов Ющенко неожиданно для многих пообещал приложить все усилия, чтобы еще один законопроект о внесении изменений в Конституцию (№4180) был принят до 1 января 2005 года и вступил в силу не позже 1 января 2006 года.
Доподлинно известно, что некоторые ближайшие соратники уговаривали вождя не делать подобного шага, считая его крайне опрометчивым. Поддержка Мороза не казалась им таким уже ценным трофеем.
Впрочем, есть основания думать, что у кормчего оранжевых были и другие причины расписаться в готовности поддержать реформу. В ноябре минувшего года сторонников реформы в команде Ющенко было куда больше, чем в апреле. Часть наперсников кандидата (напуганная цинизмом власти и еще не ободренная Майданом) откровенно утратила веру в победу. И призывала (пока не поздно), засучив рукава, приступить к обрезанию полномочий президента Януковича.
Кроме того, в «ближний круг» Виктора Андреевича входило не так уж мало (как это принято считать) абсолютно искренних сторонников перехода к парламентско-президентской республике. Их голосование против модернизации политической системы в 2003—2004 гг. было частью общекомандной игры, но отнюдь не демонстрацией убеждений. Таким образом, осенью в коалиции «Сила народа» выросло число тех, кто, по разным причинам, был за реформу. Можно предположить, что их усилий хватило для преодоления сопротивления тех, кто был категорически против, — Юлии Тимошенко, Ивана Плюща и самого Ющенко.
Это — предположение, не более. Как бы там ни было, Виктор Андреевич сделал свой выбор. И взял на себя часть ответственности за судьбу реформы. Менее чем через месяц он во второй раз письменно обещает способствовать скорейшему переписыванию Конституции.
Вкратце напомним ситуацию. Впереди — «третий тур» выборов. Лидер оппозиции — фаворит забега. Однако его команда считает важнейшими условиями будущего успеха немедленное уточнение избирательного закона и обновление состава ЦИК. (В первую очередь речь шла о необходимости изгнания главы Центризбиркома Сергея Кивалова.)
Командой Ющенко оперативно подготовлены необходимые законодательные поправки, внедрение которых позволит существенно снизить масштаб фальсификаций. Отобраны кандидатуры новых членов ЦИК. Впечатленные Майданом провластные фракции несколько «размякли», однако окончательно не сломлены. Они выражают готовность голосовать за предложенные новшества только в том случае, если оппозиция поддержит конституционные изменения.
Радикально настроенная часть окружения будущего президента уговаривает его не идти на уступки. Их аргументы: инициатива в руках Ющенко и Майдана, власть деморализована. По мнению противников договоренностей с режимом, Виктор Андреевич способен победить вопреки несовершенному закону и одиозному Центризбиркому.
Но Ющенко не хочет рисковать. Вечером 1 декабря 2004 года в Мариинском дворце он подписывает соглашение с властью. В 4-м пункте договора значится: «Стороны пришли к соглашению о принятии в пакете с внесением изменений в Закон «О выборах президента Украины» политической реформы, предполагающей внесение изменений в Конституцию Украины в соответствии с проектом Закона № 4180…»
Искренен ли Ющенко, утверждая сегодня, что поддержать реформу его заставила исключительно «угроза гражданской войны, на пороге которой стояла нация»? Наверное, не вполне.
Первое. По мнению целого ряда людей (для которых Майдан был работой, а не концертной площадкой), 1 декабря реальной угрозы силового варианта уже не было. Истинных же причин, побудивших Ющенко подписать мариинские соглашения, с их точки зрения, было две:
— желание во что бы то ни стало заполучить новый избирательный закон и новый состав ЦИК;
— точка зрения зарубежных наблюдателей, требовавших от лидера оппозиции идти на любые разумные уступки власти.
Согласен, тезис спорный, однако имеющий право на существование. И все же. 1 декабря еще не успело стереться из памяти. Две бессонные ночи, проведенные в тревожном ожидании вполне реального разгона, к тому времени были уже позади. Сообщение о договоренностях в Мариинском дворце вызвало шок у многих соратников Ющенко (включая тех, кто отвечал за контакты с силовиками). Помню их изумленное «Зачем?! Менты ж поломались, и Кучма уже «поплыл»…»
Допускаю, кто-то чего-то мог и не знать. Что ж, переходим ко второму. Подчеркиваем еще раз: впервые письменное обязательство поддержать законопроект №4180 Ющенко взял на себя не в декабре, а в ноябре. И тогда, после подписания договора с Морозом, будущий президент приводил совсем другие аргументы. Желание поддержать конституционные изменения он пояснил без всякого пафоса: «Наша Украина» была и остается сторонником проведения политической реформы».
Так когда же лукавил Виктор Андреевич — тогда или сейчас? Зададим еще один вопрос, более жесткий. Допустим, Ющенко говорит правду, когда заявляет: поддержать реформу его вынудила угроза кровопролития, возникшая после второго тура выборов. Означает ли это, что он не собирался исполнять обещание голосовать за реформу, данное Морозу перед вторым туром и скрепленное подписью?
«Ты раньше любила стоять у окна. Теперь
у тебя вместо окон стена…»
За три минуты до полудня 8 декабря 2004-го (ровно через восемь месяцев после провала законопроекта №4105) Верховная Рада почти единодушно поддержала проект №4180. Практически идентичный по смыслу отклоненному ранее.
Решение было поддержано сразу 402 народными избранниками. Насчитывающая сто одного нардепа «Наша Украина» принесла на алтарь реформы 78 жертвенных голосов. Голоса Виктора Ющенко среди них не было.
Сразу после исторического волеизъявления «речник» «Нашей Украины» Мыкола Томенко бодро сообщил прессе: «Это — единственно правильное решение, поскольку для команды Ющенко принципиально важно, чтобы новая власть отличалась от старой власти. Команда Ющенко показала, что она борется не за полномочия Ющенко, а за то, чтобы Украина была единым демократическим государством… Кучма начинал свою карьеру с расширения своих полномочий, Ющенко начинает с договоренностей о распределении полномочий…».
О многочисленных пороках принятого конституционного закона тогда предпочитали не распространяться.
А между тем изъяны были очевидными. И дело даже не в достоинствах либо недостатках конкретного документа. Несколько подпортило торжественность момента то обстоятельство, что судьбоносное голосование сопровождалось грубым нарушением процедуры.
Внесение изменений в Конституцию предполагает четкое соблюдение строгих правил, тщательно выписанных в самом Основном Законе. Там не было и не могло быть ни слова ни о каких «пакетах». А между тем проект №4180 одобрили одновременно с еще двумя документами — с «куском» другого конституционного закона (№3207) и специально подготовленными правилами проведения «третьего тура». Обсуждения законопроекта не было, последние правки вносились в последний момент, «на колене». Откровенно говоря, подавляющее большинство депутатов попросту не знали, за что голосуют. Да, собственно, уже не хотели знать. Одни смертельно устали, другие смертельно боялись. Уставшие бояться находились в этот день вне зала…
С того самого дня Виктор Андреевич постоянно давал понять, до какой степени ему неприятна навязанная миссия носильщика «реформы с чужого плеча». Но при этом постоянно подчеркивал, что хранит верность ранее данному слову. Последний раз он заявил об этом в марте.
А в апреле внезапно выяснилось, что реформа, кажется, накрылась. Очевидным это стало вовсе не после заявления Зинченко.
Помните упомянутое нами представление Леонида Кучмы в Конституционный суд? Ну то самое, в котором гарант (теперь уже бывший) интересовался, может ли народ на всенародном референдуме принимать законы? Ну так вот: 20 апреля пресс-служба КС сообщила, что толкователи Основного Закона приступили к рассмотрению этого дела. Представление не было отозвано Виктором Андреевичем. После заявлений Александра Зинченко стало понятно почему.
В интервью «Україні молодій» Виктору Андреевичу все-таки задали этот вопрос. Пояснение Президента вышло, мягко говоря, невнятным. Возможно, смысл крылся в последней фразе ответа: «Я сказал бы, что являюсь сторонником, скорее, тех моделей, в которых наиболее активно задействована громада…»
Хотите верьте, хотите нет, но когда я читал эти слова, перед моими глазами встал подзабытый светлый образ Леонида Даниловича. Я даже интонации его незабвенные услышал.
Несомненно усиливал впечатление редакционный врез к интервью с Президентом, который приведу без всяких комментариев. Просто для того, чтобы непосвященные смогли насладиться безукоризненной чеканностью слога: «Он — мудрый и сдержанный — действительно верховный арбитр нации, и миротворец, и эстет от государственных интересов. Причем — уникальный деятель, которого не слишком интересует объем полномочий…» Неубиенная лексика «солдат революции». Дело которых живет и после схода Кучмы со сцены. Живет и, кажется, побеждает.
Не прошло и двух лет с того момента, как принципиальный оппозиционер Ющенко истово возмущался тем, как Леонид Кучма цинично прикрывается мнением народа. Не прошло и двух лет со времени знаменитого «Мы против референдумов, в частности референдумов прямого действия...» Не прошло и года, как потенциальный глава государства столько же искренно обещал не дать ни малейшего повода думать, что «следующая власть может манипулировать темой реформы…»
Так ли плоха реформа, как утверждают ее критики? Так ли хороша, как поют ее защитники? О достоинствах и недостатках принятых изменений мы не раз писали и еще не раз напишем. Но сейчас мы пытаемся сравнивать не действующую Конституцию и ее последнюю версию. Мы пытаемся сопоставить слова и поступки одного и того же человека. Пытаемся понять, действительно ли заставивший поверить в себя политик уже успел стать привычно «мудрым и сдержанным эстетом», остро нуждающимся в активном привлечении громады к вопросам законотворчества?
Ненависть к павшему режиму была искренней. Ненависть ко лжи всегда искренна. Новый Президент обещал построить новую власть. Власть ответственных политиков и сдерживаемых обещаний.
В 2002-м еще не остывший от действительно жестоких предвыборных сражений Виктор Ющенко добивался скорейшего принятия законов о президенте и Кабинете министров. Боролся за право граждан избирать губернаторов и право парламента назначать премьера. Требовал ограничения полномочий главы государства и упрощения процедуры импичмента. Настаивал на законодательном закреплении статуса патронатных служб Президента и разграничении полномочий между ними и Кабмином. Сетовал на противодействие власти и гордился тем, что его команда способна разработать все необходимые законопроекты.
И где же эти законопроекты? Почему они не стали законами? Кто или что мешает сегодня, когда в руках — власть и право законодательной инициативы? Хлопоты по обустройству мистецького «Арсенала»? Или необходимость посоветоваться с громадой? Факт, что закон о Кабмине на референдуме пройдет без сучка и задоринки. Как и любой другой.
Но отнюдь не факт, что это станет выбором народа.