"Он - типичный профессор. Его жест преисполнен дыхания и живого звука. А обворожительность его отражается во всем хоре", - писали критики о выдающемся хормейстере Викторе Михайловиче Иконнике. В застойные 60-е его хор открыл Украине богатство духовной музыки и произведений современников. Для одних это был главным образом подвижник, воскресивший из небытия украинскую классику. Для других - строгий, но мудрый учитель. Каждый видел его по-своему. В этом и была уникальность художника: в служении музыке он с готовностью брался за все.
Талант до Киева доведет
Виктор Михайлович Иконник родился в 1929 г. в Ивановке, что на Полтавщине. В его семье с музыкой на "ты" были все. Еще дедушка руководил хором в сельской церкви. Отец даже учился в музыкальном институте на скрипача - повредил руку, вот и стал учителем. Но дело свое знал, и именно он познакомил юного Виктора с миром классики. Мать преподавала в школе словесность и пение, организовала самодеятельный хор. Дома всегда звучали песни, в частности и народные.
Так что с выбором профессии мальчик не колебался. Но больше всего его привлекали хоры, их энергия, когда десятки голосов сливаются в едином могучем ритме.
Музыканты часто говорят: творческая судьба немало зависит от того, кто станет твоим первым учителем. Виктору Иконнику повезло. В 1957 г. он поступил в Одесскую консерваторию и попал к мастеру хорового исполнения профессору Константину Пигрову. Художник-педагог, как называл его сам Виктор Михайлович, не просто учил студентов гармонично и чисто петь в хоре. Юные певцы, как спортсмены на тренировках, ежедневно нарабатывали вокально-технические навыки, корпели над каждой деталью композиций, интонациями. Парень еще увлекался самодеятельностью - привлекали энтузиазм и искреннее увлечение аматоров - и часто пел в хоре... Одесского института мукомольной промышленности.
Первую славу ему как раз и принесла работа с любительским хором. В Нежине в придачу к преподавательской работе в тамошнем институте молодой педагог отважился самостоятельно учить желающих пению, наследуя методику Пигрова. Риск оправдался: районный коллектив начали приглашать на гастроли, в частности и в Москву! Актер Борис Бабочкин после концерта сказал: "Мы знали, что в Нежине учился великий Гоголь. А теперь будем знать, что в этом же здании есть первоклассный хор". Для любителей это было признание. Впрочем, как бы артист ни любил свой хор, он смотрел на вещи прагматически. И как только его пригласили в Киев, перебрался туда - преподавать. Сначала в пединституте, а затем и в консерватории.
Позже студенты преподнесли ему сюрприз. Сами собрали хор - там были и студенты консерватории, и выпускники, и просто любители пения - а Иконника пригласили быть их руководителем. Тогда, в 1964-м, Киев впервые увидел американские хоры Роберта Шоу и Фаунтена. Это было невероятное потрясение. От такого хотелось создавать, импровизировать. Из этого желания родился любительский хор (официально - "Любительский хор музыкально-хорового общества"). Однако Виктор Михайлович быстро вышел за рамки просто дирижера и руководителя оркестра. То ли работа над репертуаром, то ли над исполнением, то ли обработка произведений - для него в музыке лишней работы не было.
Новое и хорошо забытое старое
Вклад Иконника в украинскую музыку можно описать кратко - новации. Новации во всем в противоположность застойной действительности 1960-х, сказавшейся на музыке. Уже в начале своей деятельности он экспериментировал, постоянно находился в поиске новых композиций. Не любил исполнять то, что и так звучит у всех. Но где взять это новое в Советском Союзе?
Случайно в его руки попали записи украинских классиков. Не выхолощенные разрешенные тексты, а автентика. Здесь были пластинки Стеценко, Бортнянского, Березовского, Веделя. Многие концерты, казалось, безнадежно испорчены. Позже критики будут писать: именно богатый практический опыт, умение буквально видеть музыку позволили постепенно восстанавливать эти композиции. А иногда и редактировать, в соответствии с виденьем хормейстера. Он привык приспосабливать для хоров даже композиции, для них не задуманные. Это уже одобряли не все специалисты. Но как бы там ни было, но 24 (!) пластинки, составленные мастером, легли в основу украинского хорового репертуара. А для начала - стали тем новым, что хотелось исполнять.
Еще одна новация известна в основном специалистам. Художник много работал с текстами на церковнославянском языке, поскольку на нем исполнены песнопения классиков. Тогда, в 1975 г. (в пик русификации) все исполняли их на русский манер. Виктор Иконник же усомнился: почему так? Ему посоветовали обратиться к Валерию Шевчуку. Классик выступил за украинскую транслитерацию - и сам согласился ее подготовить. С того времени в хоре звучало лишь украинское произношение - несмотря на возмущение и критику чиновников. Но на них выдающийся полтавчанин не слишком обращал внимание.
Такой же крамолой в те времена было исполнение произведений Бориса Лятошинского. Этот композитор и его произведения (!) были "неблагонадежными" для власти. Но руководителя хора интересовала лишь художественная ценность. И для дебютного концерта хор выбрал отделение его композиций. Да еще и тех, которые, считалось, невозможно спеть. А они пели. Еще и по два-три раза, по просьбе зала. Это был успех - признавал и присутствовавший в зале Борис Иванович. Позже они неоднократно пересекались на жизненном пути. Хотя каждый служил музыке по-своему, Иконнику было интересно перенимать знания и умение композитора. Это помогало ему лучше понимать музыку и адаптировать ее для исполнения. Лятошинского как наставника хормейстер вспоминал до конца жизни.
Как министр хор спас
Удивлять слушателя - характерно для концертов хормейстера. Его программы - это именно объединение произведений различных эпох и стилей, неизвестные ранее или современные произведения. Первую славу ему принесли именно хоровые циклы Лятошинского. Обычную сегодня классику - те же "Времена года" Гайдна или "Реквием" Моцарта - он тоже сделал популярными (до этого в 1960-х исполнять их для массового слушателя не брались). Жаждущие новизны слушатели с удовольствием заполняли залы.
Эти черты ведут художника к карьерному успеху - но не в СССР. Хор постоянно жил под огнем критики. Сам факт конкуренции с любителями многих раздражал. Пришлось уйти из консерватории и существовать без постоянной базы. Тематика и стиль тоже были вызовом тому времени, а ответом стали бюрократические преграды и издевательства вроде такого: "Что это они так тихо поют, будто радио прикрутили?". И, следует заметить, они были действенны: коллектив терял участников, перспектив не было никаких. Руководитель долго сопротивлялся, но вынужден был признать: роспуск неминуем.
Так что уже скоро хор исполнял на прощание "Высокую мессу" Баха (руководитель вообще считал, что "воспитать человека можно только через классику"). Фрагменты из нее - обычная программа. Но любители овладели ею всей! После выступления за кулисами появился министр культуры Грузии Отар Тактакишвили, случайно попал на концерт. Спросил: "Сколько получаете?". Ответ, что они любители, да еще и с кучей проблем, его шокировал. Подключились связи "наверху", а они тогда решали все.
Так 1973-й вместо конечного, стал восходящим, а Виктор Михайлович возглавил уже профессиональный камерный хор (позже, в 1992-м, на его основе создадут Ансамбль классической музыки им. Б.Лятошинского). В те года хористы исполняли и классику (европейскую и украинскую), и произведения современников. В них впервые прозвучали мелодии Леси Дычко, Л.Грабовского, А.Штогаренко. Не одного молодого автора открыл этот хормейстер. А наряду с масштабными, эпическими произведениями - положенные на музыку стихи Шевченко, Олеся, романтические песни "Сонце заходить", "Ніч", "То не птиця, то не горлиця" - то, что, как говорят, идет от души. Этакий парадокс. Даже исполнение не "идейно правильных" произведений не помешало Иконнику получить Шевченковскую премию (в 1982 г.) и другие знаки отличия.
Камерное хоровое пение, которое мы знаем, невозможно представить без фигуры этого выдающегося дирижера. Его манера выполнения, звучание и обработка произведений уже перешли в ранг традиций. Исполнение тоже было нестандартным. С одной стороны, была детальная проработка каждого звука, даже если для этого нужно адаптировать и редактировать композицию. С другой - мелкие отступления и импровизации, ведь это не машина, а коллектив живых, творческих людей. В хоре вводились едва не тактические элементы, например, деление его на квартеты ради лучшего звучания. Это требовало еще более тщательной подготовки хористов.
Именно из-за внимания к ежедневной подготовке для многих он - прежде всего наставник. Лидия Забиляста, Владимир Соляник, Игорь Андриевский - вот лишь несколько исполнителей, для которых он открыл новые грани. А работая в хоре, постоянно учились все. Первым впечатлением всегда было, что это крайне требовательный педагог со сложным характером. Он и в самом деле принимал все близко к сердцу. Его супруга Валентина Иконник-Захарченко (после того, как Мастер в 2000-м ушел из жизни, она возглавляет хор) вспоминала, что он едва ли на себе не рвал рубашку, если что-то звучало не так, потом долго упрекал себя: не учел, не предусмотрел! Но, найдя с Виктором Михайловичем общий язык, музыканты понимали: его строгость не выходит за пределы, очерченные интеллигентностью. А постоянная работа, шлифование ритмов - проверенный им самим способ достичь успеха. По Пигрову: "Начнете почивать на лаврах - не достигнете ничего. Если у тебя есть гонор, ты - нуль". И люди, даже где-то в чем-то несогласные, шли за бескомпромиссным руководителем, который и сам не стыдился сознаваться, что учится всю жизнь.
"Наш народ был и будет песенным, талантливым. У него никогда не было нормальных условий. И сейчас ему трудно. Но я уверен, что когда-нибудь мы прорвемся. И нас потянет к песне. Ведь песня живет в каждом из нас от природы. Верю, что будут еще у нас Лятошинские, свои Гендели и Бахи", - говорил Виктор Иконник. Верится, что это будет так. И его заслуга в этом - далеко не последняя.