Современная классическая музыка. В Украине многим эти слова ни о чем не скажут. Ведь такая музыка - своего рода вызов, эксперимент, на который отечественные "культурные оазисы" часто не решаются. Агентство "УХО" и его основатели Александра Андрусик и Евгений Шимальский решились. Хотя, наверное, они организовывают концерты современной классики и импровизации в Киеве для себя, поскольку это им нравится, и они получают своего рода эстетическое удовольствие. Вместе с тем такая дерзость оказалась на удивление востребованной киевской публикой, а концерты, организованные "УХОм", чаще всего собирают аншлаги.
Например, ивенты цикла "Архитектура голоса" - попытка исследовать вокальные практики в городском пространстве. Концерты проходили в течение 10 месяцев, каждый раз в другом месте - часто прямо не предназначенном для исполнения музыки (в бассейне, подземном переходе, церкве, на улице и т.п.) Вы представляете взаимодействие пространства и звука? Насколько глубоко надо мыслить.
ZN.UA поговорило - под воображаемое пение Мередит Монк - с руководителями агентства и узнало, что такое аудиокультура, кто такие аудиофилы и почему в украинских театрах "стариковский тромбоз". Разговор с Александрой и Евгением был настолько взаимодополняющим, что отмежевывать кого-то отдельно уже нет смысла.
Сейчас "УХО" создает собственный ансамбль. Это логическое продолжение деятельности: собрать свою группу из украинцев и пригласить к работе с ними хорошего дирижера - итальянца Луиджи Гаджеро, который сам и проводил отбор. 19 человек. Репетиции начинаются с августа, первое выступление осенью, в целом в следующем сезоне планируется 4–
5 концертов. Пока что ансамбль будет играть преимущественно в программах наших фестивалей, но в дальнейшем это инструмент для продвижения музыки украинских композиторов - попытаемся делать записи и устраивать выступления за границей.
Полного музыкального образования у нас нет. Музыкальность очень важна, если ты не хочешь быть просто организатором. Но насколько важно для менеджера или куратора играть лучше музыкантов, которых он приглашает, - вопрос риторический.
Когда мы начинали, друзьям было нас жаль, и они часто ходили на концерты к нам, потому что "надо поддержать, они так стараются, бьются, несчастные". Но затем это изменилось - залы начали наполняться незнакомыми людьми. Сейчас из 400 слушателей на концерте 10–20 знают, кто их организовал. Это прекрасно. Так и должно быть.
У нас нет задачи принести современную академическую музыку "в каждый дом", как когда-то приносили "мирный атом". Нет и окончательной точки, которой хочется достичь. Красота этой истории в том, что это рассказ о процессе. Интересно именно то, как этот импульс развивается. Начали с того, что нас двое, и мы время от времени просто хотим слушать вживую музыку, которую любим. На следующем витке стало понятно, что людей, которые хотели бы ее слушать, больше, чем мы представляли. Дальше оказалось, что среда, которая сначала казалась нам полностью законсервированной, несет признаки жизни и достаточно живо реагирует на какие-либо начинания. Еще через три года стало понятно, что можно не только привозить кого-то в Киев или инвестировать деньги и время в развитие чужих украинских коллективов, но и сделать собственный.
Когда на прослушивание приходит одна из первых скрипок Национальной филармонии Украины и на вопрос: "Кто ваш любимый современный композитор?" - отвечает: "Джачинто Шелси и Сальваторе Шаррино, - я впервые услышала их музыку на ваших концертах" - это невероятный успех! Сезоны современной музыки можно было бы проводить только ради такого результата.
Есть красивая цитата А.Шопенгауэра: "Музыка - это не нечто внешнее по отношению к жизни. Это и есть жизнь". Как и все виды искусств, музыка пережила травмы ХХ в.: войны, геноциды, тоталитарные режимы, голод и прочее. В основополагающих вопросах (чем должно быть искусство, что такое эстетические категории) она отреагировала так, как реагировали в изобразительном искусстве или кино. Изменения, которые были специфическими для музыки, - это переворот в подходах к композиции, роли мелодии, гармонии, ритма.
Мейнстрим (преобладающее направление в определенной сфере. - В.М.) можно понимать по-разному. Есть музыка, которая потенциально доступна многим людям или же "пакетируется" как таковая. Случается, что очень качественный продукт вдруг становится доступен сотням миллионов людей. И от этого он не перестает быть менее качественным. Например, была удивительная танцовщица - Пина Бауш. Ее выступления видели десятки или даже сотни тысяч людей. После ее смерти Вим Вендерс сделал о ней фильм, который посмотрели сотни миллионов людей. Кино содержит документальные кадры ее постановок и жизни. Этот переход из тысячи в миллионы означал, что продукт стал мейнстримом, или же просто у него радикально расширилась аудитория? В музыке есть такие же примеры. Когда Паоло Соррентино выбирает для саундтреков музыку Девида Ленга, она автоматически попадает в дискурс, в котором никогда раньше не была: ее слушают в тысячах кинотеатров в мире.
Вопрос аудиокультуры решается персонально. Мы живем в эпоху информационной перегрузки - через этот шум очень трудно прорваться. Один из побочных эффектов заключается в том, что люди часто просто переклеивают ярлыки с одного на другое, или даже запутываются в самих определениях. Например, в Киеве делают фестивали альтернативной или даже экспериментальной музыки, хотя звучит там совсем не она.
Есть такое медицинское определение - кислородный бюджет сердца. Музыка - такой же бюджет.
Аудиофил - это человек, которого интересует только звук, его качество. Такие люди собирают дома усилители, колонки, добиваются нужного звучания. Ради гладкости и корректности звучания они выверяют свою аудиосистему дома годами, но часто заканчивают тем, что слушают на ней невесть что. С другой стороны, есть миллионы людей, которые слушают хорошую музыку с Youtube на колонках - и теряют половину нот. В такой ситуации вся современная академическая музыка ходит "в бедных родственниках", ведь по-настоящему ее никто не слышит. Есть большая часть музыки, которая должна быть исполнена только вживую и которую надо слушать только так.
Раньше мы много путешествовали именно для того, чтобы слушать музыку на концертах. Но с каждым годом деятельности сеть "информаторов" у нас растет. И если нам чего-то не хватает в программе фестиваля, мы можем просто написать кому-то из них. Ансамбль L'Homme Armė нам посоветовал флорентийский куратор Эмануэле Торквати, а об экстремальной вокалистке Одри Чен впервые рассказал дублинский саксофонист Ник Рот - услышал ее в Берлине. Надеемся когда-нибудь привезти в Украину Марка Фельдмана и Сильви Курвуазье, они необычайные джазовые музыканты, но периодически играют и академическую программу. Слышали их когда-то в Лиссабоне - это был один из лучших концертов в жизни.
Институты, связанные с Министерством культуры, застыли в том, что они делают. За время своего советского и постсоветского существования они абсолютно оторвались от мирового контекста. Хотя эти театры и залы - невероятный ресурс. Любой человек, занимающийся музыкой, может себе только представить, что бы он сделал с такими возможностями. Но практический опыт свидетельствует: изменения даются очень трудно. Если в такие коллективы и попадает что-то здоровое и современное, оно тут же захлебывается в системе. Известна история с В.Троицким и Детским музыкальным театром (режиссер был вынужден уйти из-за сопротивления коллектива изменениям. - В. М.). После нее современные культурные менеджеры будут обходить десятой дорогой театры и государственные учреждения. Это вопрос даже не противостояния советского/европейского, а просто стариковского тромбоза. Люди, работающие там, часто прилипли к своим стульям - им ничего уже неинтересно. Очень хочется, чтобы это изменилось, но это огромный труд. Изменения придут разве что как результат общих политических изменений в культуре.
Из самого тупика Украина уже вышла. Это требовало огромных усилий. Дальше оказалось, что туннель к свету значительно длиннее и опаснее, чем нам всем хотелось. Но есть ощущение, что движение, несмотря на все остановки, идет в правильном направлении.
Еще пять лет назад людей в Киеве, исполняющих современную академическую музыку, было критически мало. Два ансамбля в столице и три - на всю Украину. Казалось, что это в принципе никого не интересует, что музыканты, которые специализируются на высокой классике, вряд ли начнут играть современную музыку даже за деньги. Сейчас это удивительным образом изменяется - даже на примере нашего ансамбля. Раньше нельзя было представить, что на 17 инструментов придет более 100 заявок из лучших украинских оркестров. Пусть далеко не все они искренне интересуются современной музыкой, но все видят в этом возможность для профессионального роста.
Недавно почитатели нью-йоркского филармонического оркестра были возмущены добавлением в репертуар новых имен композиторов. Эту историю комментировал критик Алекс Росс. Слушатели спрашивали: "Почему вы вынуждаете нас следовать этому спонтанному и непонятному выбору? Что это за имена?" А среди имен фигурировал, например, К.Дебюсси - главный импрессионист от музыки, композитор конца XIX в. Даже он значился как "новомодный автор, о котором завтра все забудут". Аргумент Росса был следующий: "Если бы современники композиторов, которых вы теперь считаете великими, так же реагировали на их музыку, как вы, то для нас с вами этих композиторов, очевидно, не существовало бы". И это правда.
Плейлист от "УХА". Составить его - довольно ответственное занятие, поскольку заслуживающих внимания современных композиторов очень много. Мы бы советовали украинцам начать с классики второй половины XX в.: Мессиана, Булеза, Берио, Шелси, Штокгаузена. Дальше - Шаррино, Кайя Саариахо. Также замечательные венгры Лигети и Куртаг. Или россияне: Галина Уствольская, Александр Кнайфель. Следует также открыть для себя и соотечественников. Валентина Сильвестрова - если до сих пор не слышали, или Владимира Загорцева или Леонида Грабовского. Из совсем молодых: Максима Коломийца, Анну Корсун, Алексея Шмурака, Остапа Мануляка, Максима Шалыгина.