Интерес к Святославу Вакарчуку объясним: в наше время ярких и востребованных личностей, независимо от сферы приложения таланта не так много. А тех, кому присуща заслуживающая уважения стабильность, кто умудряется не падать ниже самим собой установленной планки, и вовсе единицы.
"Океану Ельзи" и его лидеру нет нужды искусственно подогревать любопытство публики и прессы, фронтмены отечественного рока стимулируют интерес к себе естественным способом - при помощи творчества. Не всем по душе их музыка, не все радуются их успехам, но отрицать колоссальную популярность группы, игнорировать серьезное влияние ОЕ на украинскую музыку невозможно.
Каждый новый альбом "Океана" становится событием. Поклонники ждут очередных творческих экспериментов с некоторым опасением, оппоненты - с тайной надеждой на конфуз. Сравнивать диски ОЕ так же бессмысленно, как противопоставлять Вакарчука, скажем, десятилетней давности Вакарчуку нынешнему. Они попросту разные. Неизменным остается главное: музыка не теряет качества и градуса, главный "океанолог" - куража и вдохновения.
Тур в поддержку последнего альбома "Земля", завершившийся драйвовым концертом в Киеве в конце сентября, уже назван самым масштабным в истории отечественной музыки: почти три десятка городов, под завязку заполненные залы и стадионы.
Следующий год станет этапным в судьбе "Океана" и его бессменного лидера: группе стукнет 20. Повод осмыслить славное прошлое и уточнить планы на будущее.
Вакарчук - не самый легкий человек (что сам признает) и не самый простой собеседник (можете поверить на слово). Однако в его манере общаться импонирует отсутствие позы, которая так отличает подавляющее большинство публичных людей.
Вопреки расхожему мнению, замечу: поход в большую политику, скорее, пошел Святославу на пользу. После возвращения к истокам он стал взвешеннее в суждениях. Но от этого они не стали менее любопытными.
Впрочем, судите сами.
- Святослав, тебя можно поздравить с успешным завершением украинской части тура "Земля". Концерт в Киеве стал достойным его финалом: невероятная поддержка публики и высокие оценки прессы, - вещи, уже привычные для "Океана". Но в последнее время в медиа возле фамилии "Вакарчук", кроме почти будничного "звезда", стало чаще появляться более статусное - "живая легенда"...
- Вот веришь, я до сих пор не знаю, как реагировать на эти слова - "звезда", "легенда"...
- Думаю, ты заслуживаешь этих эпитетов больше, чем некоторые твои коллеги, которые безосновательно их присваивают и совсем по этому поводу не комплексуют. Но подобное звание обязывает, оно предполагает качественно иной уровень требований к его носителю. Ты к этому готов? На тебя давит ответственность перед зрителем?
- Сказать, что я не замечаю ответственности, было бы неправдой. Сказать, что ответственность на меня давит, - наверное, преувеличение. Но отпечаток на поведение она накладывает.
В том, что узнаваемость может сослужить хорошую службу, я впервые убедился лет 15 назад, когда "Океан Ельзи" только начинал свое восхождение. Мы с Юрой Хусточкой обитали тогда в съемной квартире на Оболони. Однажды, то ли в 6, то ли в 7 утра, к нам наведалась милиция. Меня, Хусточку, одноклассника Юры и его девушку (они жили в его комнате), ничего не объясняя, доставили в участок, предварительно отобрав паспорта.
Как выяснилось впоследствии, где-то в озере нашли труп. Возникло подозрение, что смерть могла быть насильственной, поэтому оперативники начали разыскивать причастных к возможному преступлению. В круг потенциальных фигурантов, среди прочих, попал и приятель Хусточки. Нас забрали на всякий случай, для проверки. Но мы тогда об этом не знали.
Меня и Юру завели в большой кабинет, где был телевизор. Вдруг на экране мы увидели собственные лица, - там показывали клип "Там, де нас нема". Один из милиционеров внимательно посмотрел на нас и поинтересовался: "Так это вы? А почему вы раньше не сказали, что музыканты?" - "А вы не спрашивали..." - растерянно ответили мы. Через полчаса нас отпустили.
Популярность бывает случайной и быстротечной. Слава бывает дурной. Известный человек вынужден заботиться о собственной репутации. Когда ты известен, это одновременно и полезно, и обременительно. Тебе охотнее идут навстречу, тебе что-то могут простить, у тебя шанс больше сделать. Но к значительному числу твоих поступков подходят с гораздо более суровой меркой. Тебе труднее ошибиться, ты на виду. Слава - приятная вещь, но она не позволяет спрятаться.
Когда ты - объект внимания, приходится думать о репутации. Не то чтобы я каждый вечер ложился спать с этой мыслью, и каждое утро с ней просыпался, но эта мысль всегда рядом. Она обязывает. Это и бремя, и сила притяжения.
Ответственность - это умение оставаться собой и одновременно способность не растранжирить заработанное уважение к себе.
- "Океан Ельзи" отличает сдержанный промоушен, вам присуща неагрессивная реклама. Ты не являешься завсегдатаем светских тусовок и гламурных посиделок, не превратился в назойливого телеперсонажа. Но ОЕ без труда собирает большие залы, многотысячные стадионы. Скорость, с которой расходятся билеты на концерты, а песни становятся хитами, - предмет зависти многих музыкантов. У тебя есть этому логическое объяснение?
- Если откровенно, у меня нет однозначного объяснения, чем вызвано такое внимание к нашему творчеству. Мне самому любопытно, как в стране (где, по моему мнению, среднестатистический музыкальный вкус немного не совпадает с тем, что пропагандирует "Океан Ельзи") нашим песням удалось стать массовой музыкой. Но ведь эти заполненные стадионы и залы откуда-то берутся? Иногда, услышав нашу музыку на заправке райцентра, я чувствую себя человеком из параллельного мира.
Некоторые считают, что в нашей команде собрались вместе адские маркетологи, просчитывающие все, до секунды, до эпизода, до детали. Что мы намеренно отбираем "правильные" песни для промоушена, старательно ищем для них удачную "обертку". Даже то, что мы редко появляемся на всевозможных светских мероприятиях, кем-то воспринимается как математически рассчитанный пиар. Меня это смешит, поскольку смахивает на растерянную попытку объяснить то, что человек не в состоянии постичь.
Шоу-бизнес - технология, позволяющая состояться. Творчество -стремление быть. В этом разница.
Качественно сделанное, правильно спродюсированное музыкальное произведение может вызывать сильные эмоции. Нужно быть знатоком, чтобы почувствовать запрограммированную искусственность. Но такие продюсерские проекты не работают долго. Это можно просчитать раз или два, но превратить в конвейер практически невозможно.
Возможно, наш успех объясняется именно отсутствием расчета. Если начинаешь что-то делать специально, пытаешься понравиться, что-то просчитать, под кого-то подстроиться - получается ненастоящее.
Когда присутствует естественность - возникает повышенный градус открытости, который слушатель сразу с благодарностью чувствует. Думаю, таких как мы, любят и ценят именно за искреннюю способность сдирать с себя кожу. И это не является противоестественным эксгибиционизмом. Это - естественное прикосновение. Людям нравятся песни, о которых они могут сказать: "Он чувствует то, что и я. Он чувствует так, как я".
Музыкальная энергетика иррациональна. Когда я стою на сцене, себя не контролирую. Случаются минуты кратковременного контроля. Вдруг чувствуешь, что сделал что-то немного не так, порою видишь себя словно со стороны. Но это - примерно 5% от продолжительности концерта. Остальное время ты просто живешь на сцене, не имея ни времени, ни потребности оценивать себя. Когда человек, стоя на сцене, постоянно рассматривает себя, словно в зеркале, позирует, а не импровизирует, публика чувствует это мгновенно. Ты ей не интересен.
Когда меня снимают или фотографируют, для меня даже не проблема, для меня мука оставаться естественным, я невольно начинаю играть, иногда не слишком удачно. Как только начинаю петь, я словно закрываю глаза. С этого момента я тот, кто я есть.
- Присутствует боязнь, что когда-нибудь тебя перестанут слушать, перестанут понимать?
- Единственное, чего бы я не хотел, - утратить желание писать. Если люди тебя слушают - это прекрасно. Общественное восприятие важно, но не основоположно. Если бы вдруг слушатель перестал воспринимать то, что я делаю, было бы непросто, но я бы научился без этого жить. Наверное, научился бы оставаться счастливым. А вот без жажды творчества быть счастливым не смог бы точно.
- Сколько дней в году музыка - тюрьма, а сколько - dolce vita? Как часто возникает желание променять драйвовое, но изнуряющее концертирование на, скажем, продюсерское ремесло? И насколько противится таким намерениям (если они, конечно, есть) тщеславие?
- Каждый человек, к чему-то стремящийся в жизни, нуждается в дозе тщеславия, поскольку оно держит в тонусе. Признаю, я - человек достаточно тщеславный. Покривил бы душой, сказав, что готов легко отказаться от славы. Все публичные люди в большей или меньшей степени зависимы от нее. Просто уровень и формы этой зависимости различны. Некоторым требуется чрезмерное, ежедневное внимание, я же, наоборот, стремлюсь его избегать.
Какое-то время я живу спокойной домашней жизнью, общаюсь с друзьями, вижусь с теми, с кем хочу. А потом начинается тур, во время которого я получаю необходимую дозу адреналина, и мне этого хватает. Мне не нужно везде присутствовать, чтобы обо мне не забывали. Мне не нужно что-то кому-то доказывать, пока я ощущаю естественную потребность писать.
Чрезмерное тщеславие можно утолить большими деньгами. Когда человек способен купить все, включая внимание, ему, наверное, становится легче. Мне деньги не интересны сами по себе, они лишь позволяют сделать жизнь комфортнее, дают дополнительную долю свободы. Не интересует слава как самоцель, - это хотя и приятный, но побочный продукт творческого процесса. Для меня главной движущей силой является физическая невозможность жить без творчества.
Творчество - это вообще трансцендентная вещь. Очень многие люди, задействованные в индустрии развлечений, в шоу-бизнесе, в музыке, к сожалению, не являются творческими. Потому что творческий человек - это тот, кто не может не творить. Если тебе нравится делиться с другими, и если другим нравится сделанное тобой - это творческое счастье.
Музыка - всегда дольче вита. Некоторые путают творчество и работу. Я могу творить в самолете, в машине, в отеле, в гримерке. Одна из наших известных песен родилась внезапно, за кулисами театра, где мы только что выступили. Там стоял рояль, я подошел к нему, снял запыленный чехол, сел и стал играть. Мимо ходили техники, рабочие таскали колонки, стучали молотки. А я сидел и сочинял песню.
Вчера я приехал домой около
12 ночи. Чувствовал себя уставшим, но что-то меня привело к пианино, и минут сорок я сочинял новое. Пусть в этот раз ничего толкового не получилось, но эти 40 минут были мне физически необходимы. Я не наркоман, не очень в этом разбираюсь, однако наверняка это похоже на ломку.
Вдохновение не разбудишь звонком будильника. Иногда оно долго не просыпается, однако случаются дни, когда я могу писать, сочинять непрерывно, сидеть за пианино с
10 утра до 7 вечера. Очень люблю такие моменты. Когда внезапно появляется нечто подсознательное, и ты кожей, венами чувствуешь потребность творить. Без этого я
своей жизни точно не представляю. И я для себя такой жизни не хочу. Буду я стоять на сцене или нет, но точно буду делать то, без чего не могу.
Да, я уже начал заниматься продюсированием. Но для меня это - не бегство от творчества, а его разновидность, сублимация. Я взял двух молодых музыкантов - Отто Немсадзе и Христину Соловий, работаю с ними, для Отто пишу песни. Эти два имени, возможно, не сразу изменят музыкальную палитру, но они, надеюсь, дадут рынку новый толчок. Потому что речь идет о действительно уникальных музыкальных продуктах.
Творчество - непостижимая и необычайно прекрасная штука. А работа, конечно, утомляет. Возникает желание все бросить? Время от времени. И не все. Я понимаю, что вряд ли способен оставить любимое дело надолго. Уже пробовал, у меня не получается. Сейчас осознаю, что после того, как мы достойно отметим двадцатилетие группы, стоит взять солидную рабочую паузу. Потому что это необходимо. Работа истощает и физически, и морально, а моральную усталость сложнее преодолеть, чем физическую. Чтобы ее убрать, нужно сменить картинку.
Совсем без сцены, наверное, не смогу. Но пусть сцена будет время от времени, порциями. Пара больших концертов в год - модель, к которой я хотел бы стремиться.
- Правда ли, что тебе не по душе, когда "Океан Ельзи" называют группой поколения?
- Утверждают, что в последнее время нас стало слушать больше молодежи. Если это так, то нам чрезвычайно приятно, потому что показывает: мы переросли этап музыки поколения. Я немного переживал по этому поводу - никогда не хотел, чтобы мы оставались группой определенной эпохи. Музыка поколения - это что-то очень важное, смысловое, но предназначенное для конкретных людей в конкретный момент, естественным образом ограниченное во времени и пространстве.
- Определенная часть поклонников OE с печалью констатирует, что в твоих текстах стало меньше социального звучания. Разделяешь мнение многих музыкальных критиков, что время рок-бунтарей безвозвратно миновало, и на такие песни нынче нет спроса?
- Писать социальные тексты в угоду публике невозможно. Творчество не выдерживает испытания прагматикой.
Джон Леннон, который был и гением, и циником, в свое время играл с критиками и слушателями, пряча сознательную ерунду в свои тексты, чтобы посмотреть, какой это произведет эффект. Он испытывал удовольствие, наблюдая, как "исследователи" выискивали в бессмысленных фразах скрытый смысл, которого там в действительности не было. Я не пишу социальные тексты на заказ, я не скрываю того, что на самом деле хочу сказать. Я не вкладывал скрытый социальный или политический смысл в тексты песен "Майже весна", "Без бою" или "Незалежність".
Я написал на злобу дня одну-единственную песню - "Веселі часи". И сам для себя признал, что это не является творчеством в чистом виде. Просто нахлынуло. Открылись два шлюза одновременно, объединились два потока, творческий и общественный. Это была манифестарная, но искренняя вещь. Я не горжусь ею и не стыжусь ее.
Очень хорошо помню момент, когда написал эту песню. Это было вскоре после пресс-конференции покойного Александра Зинченко. Вскоре после этого, сидя на каком-то очередном, совершенно бессмысленном политическом заседании, я с грустью понял, что почти все они одинаковы. Это была даже не тоска, это была скорее обида. Когда вернулся домой, строчка "Веселі, брате, часи настали" уже сидела у меня в голове. Песню я написал за час. Но последний куплет родился позже, после встречи со студентами, вдохновившей надеждой, которой не хватало в песне. Я понял, к кому обращаться и что говорить. Так родился последний куплет, без которого песня выглядела, на мой взгляд, депрессивной.
Дописав ее, я сказал ребятам из "Океана": "Дадим ей жизнь..." Мы записали песню, сделали видео, выпустили сингл, деньги от продажи которого передали Макеевскому детскому интернату.
- Почему "Океан" никогда не исполняет "Веселі часи" на концертах?
- Эта песня не была "океановской" в привычном понимании. Речь идет о совершенно другой энергетике. Творчество в чистом виде - иное. Именно поэтому мы никогда не исполняли "Веселі часи" на концертах.
- А ты знаешь, что немало даже искренних твоих почитателей расценивали нежелание исполнять "Веселі часи" как своеобразное соглашательство, а более позднюю ""Все буде добре" воспринимали как смысловую антитезу этой песне?
- Для меня это новость. И странность.
- Но ты ведь не станешь отрицать, что, например, текст песни "Ордени" имеет социальный подтекст?
- Да, но она не о политике. Эта песня на самом деле обо всем, в первую очередь - о шоу-бизнесе.
- Как, в таком случае, ты относишься к тому, что она, и не только она, многими воспринимается как политическая?
- Напрасный труд - просчитывать реакцию или вкусы людей заранее. Когда в твоих песнях люди находят иное содержание, другой смысл, значит - таков Божий замысел. Подыгрывать слушателям? Убеждать в обратном? Каждое восприятие имеет право на существование. Нашими устами говорит кто-то другой. У каждого есть свой внутренний Бог. Каждый хочет научиться его слушать. Если что-то случилось, наверное, так было нужно.
- Когда тебе тяжело, ты прячешься от людей? Или, наоборот, ищешь общения?
- Прячусь от людей. Я не настолько экстраверт, как некоторым кажется. Не то чтобы я был эдаким отшельником, но предпочитаю собираться с мыслями в одиночестве. Когда я один - всегда трезв, во всех смыслах этого слова. Когда я в компании и мне тяжело, - могу пропустить стаканчик. Но, честно говоря, я люблю, чтобы голова была ясной. Поэтому, когда мне тяжело, предпочитаю побыть в одиночестве или в очень узком кругу действительно близких людей. В конце концов, мне просто не хочется портить общее настроение собственным унынием.
Когда мне хорошо, хочется, чтобы весь мир знал об этом. Люблю делиться хорошим настроением, не люблю заражать плохим. Есть люди, которые привыкли всегда прятаться, а я привык прятать от общественности свое скверное настроение.
Хорошо знаю свой характер: если мне тяжело, могу быть откровенной язвой. Уровень язвительности, прости за откровенность, иногда зашкаливает. От чего часто страдают близкие мне люди. Пользуясь случаем, хочу у них попросить прощения за это. Я очень нелегкий человек. Мое настроение переменчиво, хотя характер, считаю, твердый. Уперся рогами в землю и твердо стою на ней. Буду стоять столько, сколько Бог силы даст.
- Правда, что песня "Дякую" была написана во время подобного многонедельного бегства от людей?
- Правда. Тогда из группы ушли Юра Хусточка и Дима Шуров, и я во всем винил себя. Хотя теперь, спустя 9 лет, убедился, что моей вины там, в лучшем случае, 50%. Возможно, меньше. Просто так сложились обстоятельства, подобное случается в жизни, и не только творческой. Так звезды расположились.
Но тогда я во всем винил себя. Возникла мысль, что, я, видимо, мало говорил "спасибо" людям, которые того заслуживали. Которые много для меня сделали, на помощь которых я опирался. Осознал, что часто воспринимал как должное то, что на самом деле от людей требовало усилий, возможно, даже определенной жертвенности.
В истории "Океана" было немало случаев, когда люди шли нам навстречу просто так. Вопреки устоявшемуся мнению, что в наше время всякий добрый поступок продиктован намерением извлечь выгоду. Десятки бизнесменов, журналистов, музыкантов, просто обычных людей, знакомых и незнакомых, охотно шли навстречу, искренне предлагали свою помощь, охотно подставляли плечо.
Тогда я ощутил почти физическую потребность поблагодарить их. Понял, что слишком быстро бежал вперед, не оглядываясь по сторонам. Это была смесь чувства вины и чувства признательности.
У песни "Дякую" - три куплета. Не все, думаю, знают, что каждый из них имеет своего адресата. Близких. Друзей. Общество.
- "Океан", в репертуаре которого не найти ни одной русскоязычной песни, может похвалиться внушительным отрядом приверженцев в России. В свое время, во время службы в армии, я с удивлением обнаружил, насколько отличаются представители славянских народов. Насколько различными является наши привычки и вкусы. Не претендую на звание искушенного музыкального знатока, но (с учетом этих различий) успех ОЕ на площадках РФ мне видится неожиданным. Более того: в этой стране не волне однозначно отнеслись к событиям на Майдане, но на благосклонности к "оранжевому" Вакарчуку это никоим образом не отразилось. Тебя это не удивляет?
- Нужно поблагодарить российскую и белорусскую публику, поднявшуюся над политическими отношениями, которые действительно трудно назвать гармоничными. Да, ментально мы разные, согласен, но наши культуры близки, как, собственно, близки культуры всех славянских народов. То, что называют славянской душой, на самом деле является общим не только для украинцев, русских или белорусов, но и, например, для сербов или поляков. Вы не найдете этого у немцев или англосаксов.
Если сравнивать Украину и Россию с точки зрения музыкальной индустрии и проводить аналогии с мировыми тенденциями, то Украина - это Великобритания, а Россия - Соединенные Штаты. Значительная часть прогрессивной, модной, популярной музыки в России либо сделана в Украине, либо причастна к ней. Между тем в Украине доминирует российская культура, так же как в Англии доминирует культура американская, а культовыми группами в США являются преимущественно британские.
Украина является носителем славянской прамелодики. Лучшее пение, лучшие певцы в восточнославянском мире - отсюда. Так сложилось.
Мы искренне признательны российской и белорусской публике, поскольку, благодаря им, в определенной степени расширили наше мировоззрение. Они наглядно продемонстрировали, что не стоит воспринимать события исключительно сквозь призму геополитических баталий. Надеюсь, наши песни, а, точнее, их восприятие сделает жителей наших стран более понятными друг другу. Я бы сказал так: преимущество публики перед политиками в том, что она умеет слушать.
Несмотря на различные "но" и "однако", "Океан" любят и уважают в России, к тому же, похоже, с каждым годом все больше. Еще и поэтому я не считаю украинско-российские отношения безнадежными.
Когда в Украине шли спектакли с участием Валентина Гафта, украинские интеллигенты, имеющие собственные, понятные, устоявшиеся взгляды на наши межгосударственные отношения, стоя аплодировали гению артиста. Который в тот момент представлял не Россию, а творчество, благодаря которому люди становятся ближе и лучше. Творчество, на мой взгляд, вообще должно быть вне политики. Знаю, у многих другое мнение на этот счет, но, как по мне, именно так и должно быть.
- В следующем году ОЕ исполняется 20 лет. Собираешься пригласить для участия в праздничных концертах экс-океановцев - Хусточку, Гудимова, Шурова, Чернявского?
- 20 лет - это возраст. Мы бы хотели, чтобы этот юбилей стал своеобразным итогом не только для нас, но и для поколения, выросшего за эти два десятка лет. Для поколения, выраставшего, в том числе, и на наших песнях.
В честь двадцатилетия "Океана" мы планируем масштабный концерт в Киеве на "Олимпийском" 21 июня 2014 г., но это лишь часть большого замысла. Существуют и другие планы относительно Украины, а также России и Белоруссии.
Я бы очень хотел, чтобы музыканты, в разное время по разным причинам покинувшие наш коллектив, приняли участие в этих творческих торжествах. Это была бы для нас, для меня лично, большая честь и большая радость. Это же наш общий ребенок. Было бы круто.
Мы намерены пригласить также наших друзей-музыкантов из других стран. Многих творческих побратимов мы хотели бы видеть.
- За эти двадцать лет Украина изменилась, изменился слушатель "Океана". Как ты думаешь, существует корреляция между этими двумя процессами?
- Если эти два процесса коррелируют, я счастлив. Потому что, как мне кажется, своего ценителя мы чувствуем более-менее неплохо. Убежден, большинство наших слушателей так или иначе разделяют наши европейские ценности. У них могут быть разные политические предпочтения, но наши мысли и стремления, уверен, направлены в одну сторону. Если слушатель "Океана" действительно является своеобразной микромоделью страны, значит, не все у нас так плохо.
Но и не все так просто. Одна часть страны живет в XXI веке, другая - в XIX-м. Между ними, к счастью, нет пропасти. Между ними - мостик, которым, к сожалению, не все пока желают пользоваться.
Временами мне кажется, что я на острове…
- Надеюсь, он обитаемый?
- Он точно не необитаемый, слава Богу. На этом острове - я, мои единомышленники, значительная часть наших слушателей. Нас, наверное, немало, но хотелось, чтобы нас было больше. Этот остров окружен не водой, а страхами. Существуют мостики, соединяющие с условной "большой землей", перемещение туда-сюда - свободное, вход - добровольный. Однако никто особо не стремится пользоваться этими мостами. Обитатели острова не очень стремятся на "большую землю", поскольку там страшно жить. А население "большой земли" не рвется на остров, поскольку там жить тяжело.
Для жизни на острове требуется сделать над собой усилие, апгрейдить себя. Пройти через трудности, жертвы, определенное насилие над собственным покоем.
В Украине сильны патерналистские настроения, за двадцать с лишним лет сюда так и не вернулась самую большую европейскую ценность - любовь к свободе выбора. Которая предполагает готовность иметь собственному делу, умение отстаивать свое мнение, способность защищать собственные интересы, отказ от подражательства и однообразия. В моде, музыке, политике.
Я в самом деле искренне верю, что существует прямая зависимость между разнообразием причесок и уровнем настоящей демократии. Это не означает, что всем нужно краситься в зеленые или фиолетовые цвета. Просто немного жутковато, когда по улице из института идут пятнадцать парней с совершенно одинаковыми прическами. Возможно, не всем хватает денег на хорошего парикмахера. Вероятно, пяти из них подобная прическа идет, но когда вопиющая единообразие становится трендом, символом - это слегка пугает.
Можно проследить связь между тем, как одеваются парни, как красятся девушки, какие продукты покупают и какую музыку слушают, - и тем, как голосуют на выборах, какой жизненный путь выбирают.
Кстати, я никогда не надеваю костюм там, где принято его надевать, только потому, что принято. Костюм, на мой взгляд, нужно надевать там, где ты не хочешь выделяться. Там, где этого требует уважение к ситуации. Мне, например, не пришло бы в голову явиться в парламент в джинсах. Потому что тогда бы на меня смотрели все, а я не хотел бы, чтобы на меня все смотрели.
Одежда, внешний вид - отражение внутреннего мира, отражение индивидуальности. Индивидуальности не склонны сбиваться в стаи, но им вполне присущ коллективизм. Вот в чем разница.
Казалось бы, украинцы - индивидуалисты. Если речь заходит о собственном комфорте, они в массе своей, не готовы подняться с насиженного места. Однако когда появляется шанс отыскать место получше, покомфортнее, но для этого требуется сделать шаг, они его тоже не делают.
Я уверен, что украинцы - абсолютно европейские люди, которых за столетия отучали быть инициативными и уважать свободу выбора.
В европейских странах акции протеста собирают сотни тысяч. Их не сгоняют, не подвозят, не вербуют за деньги. Страх потерять свою свободу завтра, сильнее страха рискнуть своей свободой сегодня. Вот этого нам не хватает.
Недавно я был в Юрмале на фестивале, но жил в Риге. Когда приезжал в Юрмалу, чувствовал, что Латвия когда-то была советской. Когда возвращался в Ригу - понимал, что Латвия всегда была европейской.
- У тебя нет ощущение, что развитие украинской музыки, долгое время стабильно радовавшей почитателей новым, разнообразным, ярким, самобытным, в последние годы немного замедлилось? Чего не хватает? Талантов, денег, продюсеров, настроя, спроса?
- Настоящий талант всегда имеет шанс пробиться. Это было возможно вчера, возможно сегодня, будет возможно завтра. Способен ли ты долго просуществовать, зависит не столько от степени таланта, сколько от характера. Это разные вещи. Есть инфантильные гении, их, кстати, большинство. Есть крепкие характеры, но бездарности. Когда талант и характер совпадают, возникают продолжительные творческие истории.
Сегодня в Украине шансы для талантов только растут. Сейчас Украина создает свою музыкальную историю так, как считает нужным. Озираясь, подстраиваясь, подражая, комплексуя, никогда не создашь настоящее, оригинальное, самобытное. Нужно учиться получать удовольствие от того, что ты делаешь, испытывать уважение к тем, кто рядом. Лучший способ избавиться от комплекса периферийности, провинциальности - забыть эти слова. С этого начинается самоуважение, а, следовательно, и самосознание.
Тормозит ли наша музыка? Я думаю, что она (кстати, как и страна в целом) переосмысливает сделанное. Мы живем предвкушением того, что должно произойти.
Мы на своем месте, нам нужно делать свое. Делать свое маленькое дело, которое со временем станет большим. Нам есть чем гордиться, у нас нет причин для комплексов, но нет и поводов для самолюбования. Хорошо, что мы узнали из Ветхого Завета о пришествии Мессии. Однако его ожидание не означает безделья. Было бы неплохо еще и что-то делать.