Это были многолюдные и богатые поселения, с развитым сельским хозяйством. В Кошуе даже варили кленовый мед.
Из горных хуторов шли мужчины в Украинскую Повстанческую армию, в боевые отряды, чтобы защищать свою землю. Те, кто остался дома, им всячески помогали. За это в послевоенные годы хутора были уничтожены. Их жителей отправляли в сибирские лагеря, на норильские прииски, откуда возвратились единицы.
Но небезразличные люди не дают родным хуторам исчезнуть навсегда.
Никуда из родного дома
Зима каждый раз заметает Стайку по самую крышу, укрывает снегом церковь, кладбище, старые сады, леса и горы, с которых здесь, на подгорной Сторожинещине, начинаются Карпаты. Уже более полувека никто на Стайке не нарушит зимних покровов и тишины, кроме зверей и лесных птиц.
Единственный дом с хозяйкой остался от некогда многолюдного горного хутора. Екатерина Алексеевна Копчук в свои 72 лет сказала детям, как отрезала: никуда не пойду из родной усадьбы, буду доживать век в своих стенах.
"Я не одна, - говорит пани Екатерина. - Зять Иван недалеко, на лесном кордоне работает, мастером леса. Приходят дети и внуки. Пока я здесь, жив мой дом, и Стайка жива".
Лесные звери не беспокоит последнюю хозяйку Стайки. Разве что летом дикие кабаны совершат набег на огород, перероют грядки. Но, было в одну зиму, ходил рядом волк, наводил страх. Старый пес Копчуков охранял хозяйство. Да так, что сорвал цепь, и только кровавый след остался от этой борьбы и потерялся в лесу.
Утерянные схроны УПА
Еще в 1950-е годы хутор Стайка жил полноценной жизнью. На 80 домов была большая школа, где дети учились до четвертого класса. Церковь святого пророка Ильи собирала семьи на службу. В праздники ее перезвон сливался со звоном церквей других 13 хуторов, которые образовывали Банилов-Подгорный, одно из крупнейших сел Буковины, а может, и Украины (предыдущие переписи фиксировали здесь до 16 тысяч жителей). Молились в старинных церквях матери и жены за упокой мужей и сыновей, убиенных во Вторую мировую войну, и за жизнь тех, кого вывезли в Сибирь и на Крайний Север. Поминали всех поименно.
"Все оборвалось в один день. Наш хутор, где я родился и вырос, стал безлюдным, - рассказывает Иван Гнатюк, зять Екатерины Копчук. - Я был маленьким мальчонкой, но все видел и все помню. Пришли мужчины с топорами и пилами, школу разобрали, церковь снесли, мельницу, маслобойню, все хозяйство разрушили. Людям приказали собирать вещи и переезжать на равнину, в центр села. Там с войны пустыми стояли немало домов. Тем, кто сопротивлялся хоть словом, разваливали дом сразу. Заступиться было некому - остались в те послевоенные времена на нашей Стайке только дети, женщины да люди постарше".
Такая судьба ожидала и другие хутора, разбросанные на Буковине не только в Сторожинецких горах, но и в Вижницких, Путильских. Это было продолжение военных акций советской власти против УПА, которая еще долго не слагала оружие после 1945 г. Буковинские горы и тамошние хутора давали приют и всяческую помощь воинам-повстанцам.
"Недалеко отсюда хребет Мочарки, где Украинская Повстанческая армия вела активные боевые действия. И до сих пор мы находим в тамошнем лесу боеприпасы. Очень часто приходится вызвать специалистов районного отделения службы по чрезвычайным ситуациям, чтобы их обезвредить, - рассказывает лесничий Гильчанского лесничества Роман Георгиевич Морараш. - Где-то в лесах есть схроны УПА. Но где точно, уже никто не знает".
На последний покой - под семейные кресты
Хатники (так здесь называют фундаменты зданий) из камня можно увидеть на Стайке и сейчас. Вокруг них склоняются полуусохшие орехи, фруктовые деревья, которые до сих пор посреди безлюдных гор родят сортовые яблоки и груши. Каждую весну возле церкви, возле главной дороги, соединявшей на хуторе все дома, зацветает роскошная большая черешня, ягодами которой лакомятся лесные птицы.
Сохранились колодцы с родниковой водой, ледяной даже в июльскую жару. "Когда мы их расчищали - на дне видели кресты-обереги", - рассказывает Роман Морараш.
Лесники заботятся о Стайке. А с тех пор как на должность мастера леса пришел Иван Гнатюк, начали активно помогать восстанавливать хутор, возрождать память о нем и его людях.
Прежде всего восстановили церковь. От бывшего храма осталась лишь колокольня из старинного сруба. Ее отремонтировали, перекрыли, поставили кресты, завезли иконы. Там правят службу. Нечасто. Но на праздник пророка Ильи идут отовсюду. Тогда церковный звон звучит на все гильчанские горы.
"Услышав, что мы возрождаем церковь, люди приносили древние иконы, писанные на полотне, на коже, даже на металле, - рассказывает Иван Георгиевич. - Но есть и такие, кто крадет из безлюдного храма святые образы, хоругви. Мы молимся за этих людей, чтобы у них проснулись разум и совесть. Старинную икону пророка Ильи также было украли. Потом мужчина ее принес - с глубоким и искренним раскаянием. Сказал, что за свой грех получил много горя. Вернули и икону Николая Чудотворца".
Рядом с церковью - старое кладбище, ухоженное доброй рукой Екатерины Алексеевны Копчук. Дети и внуки тех, кто жил когда-то на Стайке, не оставляют могил своих родных, навещают. И так на каждом разрушенном хуторе Банилова-Подгорного.
"В Кошиловке, соседнем хуторе, жила моя нанашка Анна. Когда заболела, дочь забрала ее к себе аж в Харьков. Но похоронила ее здесь, под семейными крестами, выполняя последнюю материнскую волю".
Лесоводы ухаживают и еще за двумя старинными часовенками, построенными в отдаленных лесных массивах, чтобы приютить путешественников, лесорубов или заблудившихся от ненастья и беды.
Этот звон слышали украинцы на чужбине
Колокол (медный, голосистый) для Ильинской церкви Иван Гнатюк привез аж из Норильска - остался от разобранного старого храма.
Поехал смолоду в те суровые северные края работать, а также поклониться многочисленным могилам украинцев, замученных на чужой земле непосильным трудом.
"В отпуск я ехал на Стайку. Постоянно она была у меня в мыслях. Здесь моя пуповина, мой орех, под которым я родился, могилы моих дорогих бабушки и деда, которых я очень любил, всех Гнатюков, Герасимюков, а также дедов и отца моей жены. Знаю, что и я в свое время буду здесь. Так оно правильно, так должно быть", - говорит Иван Георгиевич.
В скором времени на Ильинской церкви зазвучат еще два медных колокола, как надлежит по канону и как было раньше. Иван Георгиевич заказал их у самых лучших мастеров. "Всем замыслам о возрождении Стайки Господь помогает сбыться. Каждому на правое и хорошо дело есть Его помощь".
Вместе с братом Михаилом сохранили родительский дом. Михаил Георгиевич Гнатюк - известный и уважаемый врач, посвятивший себя великому делу - лечить малышей от рака. Сотни детей со страшными недугами обязаны ему выздоровлением. Когда-то ZN.UA о нем писало ("В чаше печали - капля надежды", № 7, 23 февраля, 2007 г.).
В прошлом году Михаилу Гнатюку, заведующему кардиоонкогематологического отделения Черновицкой областной детской клинической больницы, за особые заслуги перед чернивчанами присвоили звание "Почетный гражданин города Черновцы".
При въезде в лесной кордон Гильчанского лесничества, когда дорога начинает круто подниматься вверх, лесники поставили из металлической конструкции большую арку с надписью "Хутор Стайка".
Высадили аллею лиственниц, ведущую к церкви. Деревца хорошо принялись, пошли в рост.
Еще немного - и зацветут здесь яблони, покроется ароматными цветами черешня.
Стайка оживет.