Ушел в вечность писатель, философ и диссидент Евгений Сверстюк. Когда он писал о какой-то выдающейся личности, то употреблял именно это выражение. Думается, оно будет совершенно уместным и в отношении самого Евгения Александровича.
Наше знакомство и, смею сказать, дружба начались почти 50 лет назад. Я познакомился с Евгением Александровичем летом 1967 г. Тогда он уже был известным литератором. Но вроде как "вне закона". Его перестали печатать. Да и проблема жилья была весьма острой. Потом он напишет: "За винятком студентських років (у гуртожитку), я вічно шукав житла і жахався, що це взагалі підмінює життєві шукання". Несколько недель он прожил в квартире, которую получила моя мама.
Тогда я был обычным "советским" школьником, но сразу ощутил весь масштаб его личности. Он не давил своим интеллектом, действительно энциклопедическими знаниями. Наоборот, после разговора с ним ты чувствовал себя более значимым, а дух твой почти ощутимо воспарял вверх. "Ми тут з Петром міркуємо про екзистенціалізм", - мог сказать Евгений Александрович, хотя все же размышлял преимущественно он сам. Это свойство - говорить на равных с любым собеседником - очень редко приходилось потом встречать.
Под влиянием Евгения Александровича я с молодых лет был уверен в огромном значении внутреннего мира для жизни человека. Собственно, под его влиянием я в итоге пришел к вере в Бога.
Запомнилась афористичность, которая была присуща ему до последнего дня. Однажды (лет 45 назад) мы шли вместе на день рождения. На перекрестке напротив метро "Большевик", где тогда еще не было подземного перехода, он сказал: "Тут відчуваєш себе якось нелегально".
Евгения Александровича называют борцом с режимом и диссидентом. Конечно, это правда, но не вся. Ему не свойственна романтика именно борьбы. Он жил на вершинах духа, поэтому не мог воспринимать ту власть просто потому, что для него ее правила были несовместимы с представлениями о чести и самоуважении. Как говорил впоследствии сам Сверстюк, "симптоми донкіхотства фіксувалися в КДБ як спроби повстання проти режиму".
Его лишили свободы на 12 лет. Евгений Александрович идеально подходил под определение "узник совести".
Когда-то, в середине 1970-х, мы с моим другом Николаем приходили поздравить его жену, Валерию Викторовну, с днем рождения Евгения Александровича. И она читала нам его письма из лагеря. Сколько в них было юмора! В частности, когда Сверстюк был принят заочно в ПЕН-клуб, он написал, что имеет теперь право на бесплатный проезд по английской железной дороге. В пермских лагерях это было весьма актуально!
Сверстюк был писателем милостью Божьей. Он обладал абсолютным литературным слухом, проявлявшимся во всех жанрах, в которых он работал: в эссе, исследованиях, стихах, рассказах. Художественные образы рождались легко и непринужденно. Они всегда точны и целесообразны. Из его афоризмов можно сложить целую книгу. А главное - и это признак выдающегося таланта - он видел то, чего не могли видеть другие.
Очень точной представляется характеристика литературного творчества Сверстюка, сделанная Михайлиной Коцюбинской: "Поєднання високого романтичного лету, розумного критицизму, учительської тенденції зумовлює правду й силу Сверстюкового слова. Творить своєрідний стоп, що не дає іронії і критицизму виродитися в холодне безвірництво, а його просвітництву - перетворитися в набридливу декляративність і моралізаторство".
Его любимые литературные герои - Дон Кихот и Гамлет. Человек чести, человек со шпагой, человек, который стремится быть, а не казаться, - эти образы часто повторяются в его произведениях.
Когда люди привыкают молчать или говорить на эзоповом языке, им бывает тяжело высказывать свои мысли даже в условиях относительной свободы. На творчестве Евгения Александровича переход к "гласности" почти никак не сказался. Он писал так, как и раньше. Правила его игры совсем не изменились. Он и раньше не делал никаких уступок доминирующей идеологии.
И еще одна сторона его деятельности - журналистика. Евгений Александрович редактировал газету "Наша віра" в течение всех 25 лет ее существования. И не было, кстати, ни единого номера из более чем трехсот без одного или нескольких материалов Сверстюка. Чем эта ежемесячная газета отличается от других изданий? Насыщенностью материалов, напряжением мысли, четкой моральной позицией и отвагой. Газета выходила благодаря стараниям кучки идеалистов. Это - самое бедное издание в Украине. Отметим: главный редактор не получал ни зарплаты, ни гонораров...
Сказать, что Сверстюк был бескорыстным, - это ничего не сказать. Он никогда ничего не просил ни у власти, ни у богачей. Его все устраивало в мире материального. Скажем, до дачи (без настоящего дома) надо добираться много километров, ничего - как-то на попутках можно доехать…Главное - его жизнь была сосредоточена в сфере духовного.
Евгений Сверстюк до последней минуты своей жизни оставался в строю. Он стал хуже чувствовать себя еще в начале осени. Однако не прекращал активной работы. Какой пример тем, кто привык жаловаться на малейшую болячку!
Судите сами: в сентябре Евгений Александрович поехал на Львовский книжный форум, в конце октября - в Турцию, по святым местам христианства. Продолжал выпускать газету "Наша віра". Гранки ее последнего номера он читал уже просто в больнице, фактически имея на руках смертный приговор. Как он был рад тому, что в прошлый четверг в "Літературній Україні" вышла его последняя статья о Тарасе Шевченко!
Когда Евгений Александрович не пришел на вечер, посвященный 25-летию перезахоронения Василия Стуса, Олексы Тихого и Юрия Литвина, на который он, собственно, меня и пригласил, кольнула мысль: "Что-то нехорошо с Евгением Александровичем. Он не мог не прийти при малейшей возможности". Так и вышло…
Поразило его поведение на смертном одре. Ни капли печали не было в нем. Он лежал в палате на четверых, но был, как всегда, весел, бодр, спокоен. К нему приходили друзья, пели, играли на скрипке, словно он отдыхал на курорте…
Можно сказать, что он до конца оставался на коне, как его любимый герой Дон Кихот.
Когда-то Сверстюк писал об Антуане де Сент-Экзюпери: "Для утвердження своїх істин Сент-Екзюпері зробив усе, що міг: він їх вистраждав життям і створив у згоді з ними модель свого життя". Эти слова Евгения Александровича можно в полной мере адресовать ему самому.
Петр МАРУСЕНКО
Символ духовного возрождения Украины
Выступление Евгения Сверстюка на торжественных мероприятиях по случаю 25-летия свободы Украинской Греко-Католической Церкви (25 октября 2014)
В этом году - знаменательная дата: 25-летие со дня выхода УГКЦ из подполья. Это событие большого исторического значения и одна из наших национальных побед. Только чудом Господним во время паралича кремлевской власти удалось разрушить многотрудные сооружения, построенные царями и вождями в качестве стены стратегического значения.
Я с ужасом думаю, что было бы, если бы им удалось сохранить в Украине систему управляемых церквей...
Сегодня радостно думать, как много за эти 25 лет появилось подвижников и зажжено духовных очагов для спасения человека из сетей потребительства и меркантилизма.
В переходное время "борьбы за храмы" судьба свела меня с ревностными зодчими, греко-католиками Зиновием Красивским и Ярославом Лесивым. Нас объединяло не столько лагерное прошлое, сколько органичная религиозность и убеждение, что межконфессиональные перегородки не растут до неба...
Я и теперь убежден, что в солидарном христианском сотрудничестве Церквей лежит путь к духовному и национальному возрождению Украины. Грех раздела - это уже историческая реальность. Но горе тому, кто несет этот раздел на своем челе и в сердце.
Радость и надежду вселяет то, что молодое поколение священнослужителей часто обращается к примеру первых христиан и создает церковные общины в условиях притеснений и гонений. В бедности легче сохранять христианские добродетели и заповеди блаженства.
Украинский Майдан организовали именно униженные и гонимые за правду. Они же наполнили его духом религиозного миротворчества и национальной толерантности.
Важно, что Церковь была с ними.
Вспомним, что многолюдное вече 1 декабря 2013 г. начал своим призывом творить добро Блаженнейший Любомир, кардинал Гузар. Все помнят ночные тревожные колокола Михайловского монастыря, который предоставил убежище преследуемой молодежи.
У всех в памяти священник в шлеме строителя: набросив епатрихиль поверх фуфайки, он выбрался на крышу автобуса, наполненного перепуганными милиционерами, и защитил их от расправы разгневанной толпы. Мне приятно, что это были молодые священники с Волыни, но еще более приятно, что над Майданом господствовал дух Молитвы и авторитет Церкви.
Нет ли в этих фактах символа духовного возрождения Украины?
Церковь у украинцев вызывает наибольшее доверие, хотя все знают, что в некоторых храмах действуют и фарисеи, и даже агитаторы враждебного нам государства. Но здоровое чувство народа отличает Церковь Христову от недостойных ее служителей, лицемеров, о которых и в Евангелии говорится, что и сами не входят, и других не пускают... Многих молодых людей оттолкнули от религии нынешние канонические слуги власти и черствого обряда.
Очень проблематично сейчас влияние Запада, откуда веками освежал нас ветер надежды и хороший пример. Сегодня Запад в плену рынка. Он расплачивается, и еще больше будет расплачиваться за массовый отход от того библейского фундамента, на котором построены его самые величественные сооружения и с которого поднимались его гении искусства и науки. Но мы признательны служителям, сохранившим очаг веры и передавшим нам школу.
Мы на себе убедились, к каким духовным и моральным опустошениям привело культивирование махрового материализма и глухого атеизма.
Казалось, это должно было послужить уроком для всего мира. Но мир живет в плену индустрии соблазнов. Эта болезнь передается также нашей молодежи, которая овладевает всеми богатствами Интернета, но не знает азбуки вечных истин.
Спросите в лицее или университете: "Кто из вас читал Евангелие?" - признаются единицы. Если собрать все студенчество и профессуру и спросить: "Знаете ли вы, откуда самые известные гении черпали мудрость, прозорливость и выкапывали перлы глубин?" - немногие из них назовут Библию, и то разве что опираясь на свидетельства Гоголя, Шевченко, Достоевского...
В основе неверия и безразличия чаще всего лежит элементарное отсутствие знаний о главном - во всех слоях общества.
Итак, нива - широка, жатва - велика, а настоящих работников - мало.
За 25 лет они, слава Богу, подросли. И эти работники должны быть отважными, самоотверженными, потому что зажигает и ведет личный пример.
Спасибо Богу, что он посылает нам большие испытания, значение которых становиться понятным впоследствии. Под их ударами просыпается человек и просыпается нация к осознанию своего предназначения свыше.