Станки, на которых делали церковные колокола, уничтожены мародерами (они ценят цветной металл), а уникальный прорезной колокол спрятан. "Надо узнать, что с ним теперь", - говорит его автор Сергей Максимец. Этот большой и сильный мужчина не жалуется, хотя дело его жизни сегодня безнадежно похоронено под толстыми пластами войны-АТО-конфликта. Сегодня он, потеряв опору, уехав с семьей и двумя сумками из Донецка, возвращается в Донбасс водителем вместе с волонтерами. Его машина (все, что у него сейчас есть) нагружена под завязку, она проседает и, чиркая низом по асфальту, мчится по дорогам Востока. В свои 63 он везет помощь солдатам, а параллельно работает разведчиком. Иногда, прибыв в Пески, Сергей долго смотрит в бинокль на свой дом, ищет ответ на вопрос: вернется ли он туда снова? И отвечает - нет.
Хотя не только из-за близости летающих над головами снарядов. И не из-за неизвестного статуса территории. Из-за людей.
- Я уже не смогу там жить. Масса людей останется либо тех, кто был за повстанцев, либо тех, кому наплевать, при какой власти жить. Как я с ними буду общаться? Продам все, что уцелеет, и перееду. Раньше Донецк был хорошим солнечным городом. Теперь - серый. Он будто съежился.
Они с женой и сыном бежали 2 июня прошлого года, потому что их предупредили - могут убить. Максимец открыто агитировал за соборную Украину на заводе, где снимал помещение для собственного производства. Объяснял: будет война, сыновей заберут стоять с оружием с одной или другой стороны, дома уничтожат, производство остановится… Его мало кто слушал. Говорили: "Ну и черт с ним". Глубоко. Основательно.
- 11 мая был "референдум", а 12-го появились чеченцы, - рассказывает жена Максимца Людмила. - Они у нас под окнами ходили.
И не верится, что уже прошел почти год.
- Как вы переживали те дни?
-Сначала всем нам было смешно. Бегали какие-то нетрезвые люди в папахах. Мы же ходили на митинги в поддержку Украины. А когда начали убивать, поняли, что это не шутки. Убили парня из ВО "Свобода", ему было 23. Зарезали прямо на площади Ленина…
- Но ведь предприятия "в правильных руках", и людей убеждали в том, что нужны изменения, федерализация и т.п. И они верили. У нас народ какой? Сказали, что придет Россия, даст денег, и будет хорошая жизнь - все верят. Я им говорю: их заработать надо! Никто тебе не даст денег! - возмущенно добавляет Сергей.
Завод, на котором он с командой арендовал помещение больше десятка лет, - "Электроремонт". Небольшой завод, на 800 человек. Максимец не только изготовлял колокола, но и занимался художественным литьем. Делал даже копию кубка Украины по футболу. Колокола же сами по себе прибыли практически не приносят, поскольку это трудоемкое и дорогое удовольствие. Это, скорее, занятие для души.
- А что теперь с заводом?
-Они обслуживали электростанции, делали для них
литье и так держались. Но теперь завод постепенно умирает, даже несмотря на то, что боевики его не трогают из-за владельца. Сырья нет… Летом я был там в разведке. Ездил водителем, пока не оказался в подвалах бывшего СБУ, где теперь "ДНР" с россиянами проводят допросы. Мы вывозили ребят, которые в Иловайске попали в окружение. Местные люди их подбирали ранеными, лечили, а мы их потом вывозили. А когда нас поймали, мы еще не успели взять пятерых ребят, которых должны были вывезти.
"Арестовали" нас осенью прямо в центре города. Остановили для проверки и нашли карту области с отметками. Мы с товарищем ездили по всей территории оккупированной Донетчины и отмечали, где у боевиков новые блокпосты. В конце концов, меня хоть "потрамбовали", но выпустили. А соратника выкупили только через месяц.
- Потрамбовали?
-В подвалах. Физически нет, но морально давили, допрашивали. И россияне (выдавал акцент), и донецкие. И перекрестно допрашивали, и обычно. Хотели, наверное, чтобы я где-то прокололся. Но впустую. Мне удалось "сбросить" все компрометирующее, что было в карманах, потому что коллегу обыскивали первого. Хорошо, что не нашли у меня в машине маячок. Я его положил под грязные ключи, тряпки. Так они побрезговали рыться там. А так машину всю раздерибанили, обыскивали.
- Что за маячок?
-Их дают разведчикам-волонтерам. Организация видела, где я еду, и так можно было в любом месте этот маячок бросить… А потом туда и ударить.
- Вы общаетесь с теми, кто остался в Донецке? Как они там теперь живут?
-Хотят мира, даже те, кто раньше был не против вторжения России. Дело в том, что Донбасс никогда не жил свободно, по сравнению с другими областями Украины. Всем известные олигархи здесь были хозяевами всего. Ты не мог никуда от этого деться, и это душило каждую секунду. Мы находились под гнетом. Из центральной власти никто особенно в эти дела не лез.
Жена Максимца Людмила не выдерживает, ей хочется добавить деталей:
- Когда у нас начались перевороты, мы организовывали марши, митинги с украинскими флагами, мы кричали и просили, чтобы нам помогли, потому что мы безоружны. А с противоположной стороны были и прокуратура, и милиция. Все купленные и "правильно" обработанные. На центральных каналах транслировались тезисы "Услышать голос Донбасса, который в Украине уже быть не хочет"... Это неправда! Там было минимум 50% людей трезвомыслящих, сторонников Украины. Где-то 30% буйных протестующих, которые неизвестно чего хотели. И остальные 20% - равнодушные наблюдатели за ситуацией.
Теперь с этим никто не хочет разбираться, у всех главное - курс доллара. В тот момент, когда он был 40 грн, нам позвонили и сказали, что знакомый волонтер подорвался на фугасе. Такое впечатление, что мы живем какой-то другой жизнью. Для меня важно, что ребята, которыми занимался Сергей (как волонтер. - В.М.), вышли из Дебальцево. Все живы. Кто-то ранен, но не тяжело. Это счастье. И это несравнимые вещи. И когда Сергей под снарядами, взрывами вывозит детей, и там самому маленькому - 11 дней… А я тем временем на телефоне: выехал или не выехал, а связи нет… И у меня истерика. Мне безразлично, сколько стоит доллар!
- С кем вы теперь сотрудничаете? - спрашиваю Сергея.
-Я свободен в этом плане. Мне звонят волонтеры, которым надо вывезти людей. Еще как только мы приехали в Киев, я рвался на фронт. Но в армию не взяли из-за возраста. В соцсетях жена увидела, что волонтеры ищут водителя. Так это все и началось. Сейчас уже несколько дней как сижу в столице, не нахожу себе места. Мне нужно назад. Весь на нервах, там же ребята ждут… Однако дизельное горючее теперь столько стоит, что приходится ехать только с крайне необходимым грузом.
- Люди у нас в Донецке остались такие, что готовы помогать украинской стороне, - добавляет Людмила. - Например, как разведчики. Даже пенсионеры организовались: шпионят и сбрасывают сюда информацию. Но есть и другие. В Донецке же есть электричество, было отопление. Освещение не выключали. Соседи спрашивали: почему? "Украина заплатит", - говорят. Отопление - жара, открывали окна. Зачем же его экономить - платит Украина.
Мне хочется поговорить не только о нынешних противоречивых и трудных днях, но и о тех, когда из-под рук Сергея появлялись голосистые колокола. Делать их в ХХІ в. нигде не учат. Это был лишь детский интерес и мечта Максимца, которую он настойчиво воплощал в жизнь. Он ездил по городам бывшего СССР и учился непосредственно в мастерских по производству церковных колоколов. Три года он их измерял и слушал, разработал таким образом собственную градацию размеров и веса для нот и тональностей. Но взялся за литье не сразу. Проработав дальнобойщиком, а потом "заместителем по производству" на заводе… Запустив в Киеве на "Большевике" литейный цех, в 1999-м Сергей все же решился открыть собственное малое предприятие, закупил станки, арендовал помещение. У него был - цел ли он теперь в Донецке? - "колокол тысячелетий", который начали заливать в прошлом тысячелетии, а закончили в нынешнем.
Мастер рассказывает о технологии литья: "Для него используется специальная колокольная бронза. Сначала ставят лекало и делают стержень, который выкатывается и потом сушится. Дальше на стержень накладывают еще одно лекало и из гипса делают "псевдоколокол", который обкатывают воском и украшают иконами, надписями, узорами. Интересно, что, по старинным правилам, воск для таких "нарядов" переплавляют из перегоревших церковных свечей. Формуют смесь, закрывают, отправляют в печь и прогревают до 150 градусов. Воск вытекает, а оттиски остаются на основе. "Псевдоколокол" вынимают, верхнюю форму снова закрывают, заливают раскаленным металлом, который повторяет все формы и узоры". У него горят глаза, а в голосе слышится такая уверенность, будто сейчас Сергей пойдет и начнет работать.
- Времени на такое произведение, независимо от размера и характеристик, уходило от двух до трех месяцев. Но я же делал несколько колоколов одновременно. Просто все слои должны высыхать. Самый длинный процесс - внутренний колокол и украшения. Хотя это ведь удовольствие, а не работа. Я садился и не замечал, как наступал вечер.
- Откуда у вас заказывали колокола?
- Я никогда не занимался рекламой. О моих изделиях батюшки сами друг другу рассказывали, - так и появлялись заказы. На сегодня отлил уже более 500 работ. Они в храмах Днепропетровска, Харькова, Киева, Одессы, Крыма. Много по Донетчине и в России есть.
Больше всего я горжусь заказом из Вифлеема для Храма Девы Марии. У них история тоже была связана с войной: выстрелом разрушило колокольню. Я узнал, что они ищут мастера, прислал образцы своих работ, расчеты. Мои работы им подошли больше всего, хотя соревновались за заказ еще и литейщики из Беларуси и России.
На изготовление этих колоколов у меня ушло три месяца. Отсылали день в день. Но отправили тоже с историей… В Донецке мы загрузили работы в контейнер, и водители поехали в Одессу, откуда на судне колокола должны были доставить к месту назначения. Я тоже поехал, думал встретить в порту. Звоню - нет водителей. Они, оказывается, где-то загуляли, а судно уже отбывает… А следующее - только через месяц. В конце концов, пошли к руководителю порта, и тот, узнав, что ждут они именно церковные колокола, задержал пароход на три часа. А простой такого судна стоит более миллиона!
- Я видел ваш прорезной колокол, который считается вершиной мастерства. Таких действующих ведь только с десяток в мире...
-У него очень интересный звук. Он неповторим. Резонирует вдвое дольше, чем обычный. Так, будто со временем только набирает силу. И благодаря прорезам - выходит как аккорд, будто звучат несколько колоколов. Я его делал для себя, потому что это была маленькая мечта. Церквам предлагал сделать колокольню из прорезных колоколов. Однако в этом плане все очень консервативны. Не захотели. Мне самому очень интересно, как такая колокольня звучала бы, но изготовить сам не мог - слишком дорого.
- В Донецке выливали колокола еще на металлургическом заводе (ДМЗ). Как сложилась их судьба?
-Остановились они давно. Там был еще неприятный случай. Когда они только начинали их делать, пригласили специалиста из Москвы, который должен был работников научить, произвести соответствующие расчеты. Но когда первые колокола пошли, этого мастера выбросили из предоставленной квартиры, забрали машину, и он вернулся назад в Россию. Будто им "науки" хватило. Поэтому потом эти колокола выходили не особенно качественными, хотя очень красивыми. Большие гудят хорошо, а малые - не звонят. И делали их там просто рабочие завода. Я же в свои творения вкладывал душу. Это очень тонкое дело. Даже у меня, когда я работал без настроения, выходил брак. Или дырка вдруг в колоколе образовывалась. В последнее время, если настроение плохое было, я просто колокол не заливал.
Как-то я ходил к местному владыке, просил его повлиять на владельцев завода. Мне было важно, чтобы в Донецке появилось большое и правильное производство колоколов. Но на ДМЗ не захотели. Они были уверены в своей правоте. Хотя я уже был готов лишь качественно научить персонал, и все. Однако кто я был такой, чтобы им рассказывать о работе. Они же цари. Гордыня.
- Пытались ли перевезти колокола, которые вы так любите?
-Как? Мы бежали ночью, потому что нас предупредили о возможном покушении на жизнь. Перед тем звонили, запугивали. Знаете, я, наверное, бился бы там до последнего, пока не прибили бы. Но ведь есть еще жена и сын. Жена дошла до такого нервного состояния, что уже воду не могла пить. Организм не принимал.
- А звонил кто?
-"Вата", ДНРовцы… В общем, это люди, которые в свое время в жизни не состоялись, а теперь стали руководителями. Основная же масса боевиков - хотя, наверное, их уже не осталось - были наркоманы, беспризорные, бездельники… Я когда ездил на разведку (Донецк - это ведь, по сути, большое село), видел человека, который раньше ходил, рылся в мусоре, а теперь - "важный", ходит автоматом размахивает. Потом стал воровать и отбирать, что хотел. Они же вели себя и ведут себя бесцеремонно. В магазин зашли, набрали и ушли, не расплатившись. Вы же помните, как они захватили супермаркет? Они неделю оттуда не выходили - пили, ели. Напивались, падали бесчувственные, потом снова просыпались и снова пили. Орда.
- Что говорят военные, с которыми общаетесь, к которым ездите?
-Что надо идти вперед. В атаку. Вычищать все. Ведь Россия десятилетиями готовилась уничтожить Украину. Я уже теперь, анализируя все, вспомнил отряды молодежи нашей, которая под знаменами "ДНР" еще в 2006-м, 2008-м в лесах занимались стрельбой, физподготовкой. Тогда я, как и все, думал, что это обычные лагеря для молодых, чтобы они не слонялись по улицам. Все знали об этих организациях, думали, что это что-то вроде пластунов. А оказывается, это формировали именно тех, кто теперь воюет с украинской армией. От милиции до СБУ в Донбассе все были за Россию и готовились к перевороту. И, думаю, если бы не состоялся Майдан, если бы все шло по плану Кремля, Украины бы уже не было. Потому Москва и злится теперь, что сюда шли потоки денег для разрушения страны.
- Как будете жить дальше?
-Войну надо закончить. В голове пока что ничего, кроме этого, нет. Сердце у меня болит, потому что эту страшную нечисть надо гнать с Украины.
Помните, как звонят церковные колокола? Такой размеренный и глубокий звук, пробирающий до самого нутра. Люди часто наделяли их необычайными свойствами и, возможно, они правы. А теперь на Востоке слышны лишь те далекие времена, еще Петра І, когда в Российской империи колокола переплавляли на пушки. Слышно бомканье сброшенных в советские времена колоколен на "нужды индустриализации" и укрепление военного потенциала Страны Советов. Слышно, как гудят пилы тех, кто ворует станки, и режет острый взгляд беспринципного металлоискателя в поисках бронзы. И не слышно колоколов. Они спрятаны. Кто теперь их будет выливать?