Помните ее? Эту каску, выкрашенную в цвета миротворцев ООН. Помните? Как она бежала под свист пуль вперед и вытягивала раненых на Институтской. А помните, как 20 февраля она лежала с дырой, залитая кровью, на тротуаре? "Небо падает!" - помните? Так просил кричать 19-летний Устим Голоднюк, когда станет горячо и надвинется беда. Кричать так, чтобы не паниковали другие, а он знал, что беда все же подступает. "Крещение!" - кричал он, когда в минусовую погоду протестующих обливали из брандспойтов. Он смеялся, когда с него снимали заледеневшую одежду. "Голубая каска приносит мне удачу", - говорил он отцу. "Устим постоянно шутил", - вспоминали потом его друзья. Запах дыма. Небо упало.
Сегодня, через год после тех событий, отец Устима Владимир Голоднюк собирает на войну солдат украинской армии. Он глава Штаба национального сопротивления Збаражского района, его помощь солдатам в денежном эквиваленте уже давно перевалила за 3 млн грн. А еще - Владимир заведующий сектором взаимодействия с правоохранительными органами, оборонной и мобилизационной работы аппарата Збаражской РГА.
- Слушаю вас, - говорит он с военной подготовкой бывшего милиционера.
- Что изменилось через год в деле убийства Устима? Что-нибудь прояснилось?
- Нет. Следствие велось до определенной черты: пока не стало понятно, что прокуратура и милиция расследовать дело сами против себя не могут.
- То есть в шансы найти и наказать заказчиков тех преступлений вы не верите?
- Наоборот, гарантирую, что имена будут названы. Только не сегодня и не завтра. Если бы этим занимались независимые эксперты из-за рубежа, дела пошли бы намного скорее. Наше же государство показало себя бессильным в расследовании преступлений, даже когда есть сотни фотографий, десятки гигабайт видео... И расписалось, что найти никого не может. Но время покажет, был ли я прав.
- Как думаете, почему так долго тянули с присвоением звания Героя Украины погибшим на Майдане?
- Сложный вопрос... Думаю, потому, что в глазах мира в Украине произошел "переворот". Для европейцев такие "перевороты" героизмом трудно назвать. Власть не знала, как все это объяснить Западу и назвать погибших здесь людей Героями. Должна была пройти информационная кампания по разъяснению миру, что именно произошло в Киеве. Но она не велась. Думаю, 70% европейцев до сих пор не понимают, что произошло в нашей стране год назад.
- Достаточно ли сейчас чтят память Героев Небесной Сотни?
- Все дело в том, что чтить память - это ведь не только установить памятники. Это зависит от того, как о Небесной Сотне будут говорить в школах, будет ли все правильно объяснено будущим поколениям.
Сам я вырос на Павлике Морозове, Ульяне Громовой... И только когда стал взрослым, получил доступ к информации, понял: все это было фальшивым. Теперь у наших детей новые, настоящие герои, и если этот материал будет правильно изложен в истории - это и будет лучшая память... Станиславу-Нестору Морозенко ведь не надо памятников, как и Ивану Сирко.
- Как вы смогли в сыне воспитать патриотизм, которого хватило бы на двоих?
- Это заслуга не моя, а земли, на которой он родился, как бы пафосно это ни звучало. У нас козацкая земля. Мы живем в маленьком Збараже, где есть козацкий замок. Отовсюду веет украинской историей. Здесь мужчины называют сына своего козачком. У нас святые образа висели во все времена, даже в советские. И "Кобзарь" всегда лежит рядом с Библией. Это не что-то необычное. Просто это у нас и есть обычное. И ничего особенного я за сыном не замечал: играл на компьютере, ходил в спортзал. Уже лицеистом он начал увлекаться историей. Помню, Устим с увлечением мне рассказывал о Героях Крут, спартанцах... А уже когда я его увидел на Майдане, пообщался с ним, понял, какой он максималист. Этого пыла хватало на него и на меня. Говорил: "Отец, мы однозначно победим!"
- Вы тоже голодали в 1990 г. в Киеве?
- Да, был участником Революции на граните. Был студентом, таким же юным максималистом, с такими же идеями, с которыми погиб мой сын. Я думал, что можно изменить положение дел в стране моментально и сразу. Теперь понимаю, что делается это совершенно не так.
- Сейчас многие ребята уклоняются от мобилизации, не спешат защищать страну. По вашему мнению, их надо мотивировать?
- А что им можно сказать? Я сам отец. В Донбассе убивают, понимаете? Не с ребятами надо разговаривать, а с руководителями АТО, Генштаба, страны: для патриотизма нам нужны победы. Победы на фронтах. Должен быть результат! Не бездумная потеря наших Героев, которые гибнут ежедневно... А их побратимы не видят результата. Войны без потерь не бывает - это все четко осознают. Но насколько бы поднялся боевой дух, если бы солдаты видели, что мы наступаем, что у нас есть достижения, что у нас есть цель. А ее нет. Стрелять нашим бойцам запрещено. У нас постоянные "режимы тишины". А ребята ежедневно умирают. И как можно объяснить детям, что надо идти воевать, если они знают - будут там пушечным мясом? Что им надо сказать?
Хотя... Если бы сейчас мой Устим был жив, то был бы на передовой. Я не мог его сдержать в 19, а теперь ему было бы уже 20. Тем более не остановил бы. И, думаю, я был бы там рядом с ним.
- Чем сейчас в Штабе сопротивления вы помогаете солдатам?
- Мы занимаемся прежде всего экипировкой - от носков до приборов ночного видения, тепловизоров, ремонта бронетехники. Покупали недавно джипы, теперь будем отправлять на Восток УАЗ. Недавно купили машину "скорой помощи", теперь надо ее пригнать из Италии... То есть мы полностью занимаемся тем, чем должны заниматься ВСУ. Военную одежду мы закупаем в Италии, Португалии, Испании, Голландии, Канаде. Со мной тесно сотрудничают наши заробитчане.
- Постойте, Минобороны ведь отчитывается: каски и бронежилеты точно есть, ситуация значительно лучше, просят успокоиться и направить силы на что-то другое...
- Я общаюсь непосредственно с бойцами на передовой. Во-первых, жилет под броней, как правило, через месяц-два изнашивается и рвется. Во-вторых, неединичны случаи, когда приходится оставлять позиции, бросив броню. Нет такого, чтобы на фронте ее было достаточно. Сейчас вот "сгорело подразделение", отправляю туда каски, поскольку каски сгорели вместе с ним... Помощь нужна постоянно в больших объемах. И на когда? На вчера!
- Но ведь у нас вновь "перемирие"...
- Эти перемирия объявляются потому, что оружия у нас недостаточно. Я недавно был на передовой, проехал Дебальцево, Попасную, Счастье... Во многих местах был. Ребятам часто нечем воевать. Стрелковое оружие не в счет. По нашим военным бьют танки, им нечем отвечать. БТР и БМП - 60-х, 70-х годов. В танках не работают приборы, нормально не вращаются башни, которые еще раз от разу не перезаряжаются. Кроме того, если у блокпоста есть свой танк - это редкость. И здесь, конечно, вопрос к Европе. Дайте технику, а дальше наши ребята все сделают сами!
- Ждем. А пока что на Востоке уже тысячи погибших, которые превращаются только в цифры статистики...
- АТО тогда и закончилось, когда мы перестали обращать внимание на погибших. Мы перестали помнить их фамилии и имена. Их такое большое количество, что физически нельзя всех помнить. Началась война. Агрессора же можно остановить только силой. И ни один договор не поможет. Это правда жизни, законы природы, называйте, как хотите. И нам надо "показать зубы".
"Статистикой" стал еще один Герой из Збаража - Тарас Михальский. Погиб 19 октября 2014-го на Бахмутской трассе во время отражения попытки прорыва российских вооруженных формирований около села Смелое. 28 октября с табличкой на кресте "неопознанный солдат №325" он был похоронен вместе с другими неизвестными погибшими бойцами на кладбище в Старобельске на Луганщине. В январе идентифицирован экспертизой ДНК. 2 февраля 2015 г. его похоронили рядом с могилой Героя Украины Устима Голоднюка.
Небо падає! Вже впало…
Устиме…
За що всі ці страждання терпимо?
Я прошу, повернись,
й небесних побратимів
Усіх…
Візьми з собою!
І тоді заживемо!
Ще досі я живу
в ілюзії простій,
Що ти живий…
Та вже тебе немає…
Й сьогодні, коли хлопці
знову йдуть у бій,
Ти бережи їх,
нехай смерть їх оминає…
Ольга Бойко