Смею утверждать: путь заслуженного агронома Украины Лилии Ивановны Тараненко (1923-2012) в отечественной селекции в своем роде феноменален. Речь идет о профессиональном подвиге ученой, которая из своих 66 трудовых лет - 62 отдала садоводству Донбасса. Она создала в этом - одном из наиболее сложных в климатическом отношении, - регионе Украины десятки сортов плодовых пород (черешня, вишня, слива, тёрн, алыча, персик, абрикос, яблоня, айва), занимаясь частью пород "внепланово". Сортов, выделяющихся не только высокой морозостойкостью и засухоустойчивостью: по товарным качествам значительная часть из них не уступают южным.
За эти годы из десятков ее сортов 21 - районирован, из них 19 - в Украине и шесть - в России. Сорта косточковых пород Тараненко выращиваются в странах СНГ, Западной Европы, в Китае, США. Один из ее сортов сливы получил в конце 1980-х гг. золотую медаль на Эрфуртской выставке в Германии.Она автор более 100 научных статей. Но, при всех своих достижениях, Л.Тараненко даже не была кандидатом наук.
Весь "донбасский стаж" Лилии Ивановны - это копилка богатейшего опыта, огромной целеустремленности и самоотдачи, верности избранному делу. Именно здесь закалялся ее характер ученого, устанавливалась высокая планка профессионализма и моральности.
Земной путь Л. Тараненко закончился 15 июня 2012 года на 90-м году жизни. Ритм жизни ученой в последние годы почти не менялся: как и прежде, она целеустремленно работала, продолжала селекционный отбор, помогала советами коллеге и преемнику В.Ярушникову.Примечательная деталь: официально Лилия Ивановна вышла на пенсию в 88 лет! Осенью 2011 года, по приглашению российских коллег, побывала на научном съезде в Краснодаре, была отмечена за значительный вклад в садоводство. Как обычно, завязала новые контакты. С радостью узнала, что и в Чечне, и в Кабардино-Балкарии очень хотят испытать ее черешни. Из Краснодарского НИИ садоводства и виноградарства получила письмо: российские коллеги хотели заключить договор об испытании ее сортов. Ученый-ореховод из Северо-Кавказского зонального НИИ садоводства и виноградарства заинтересовался ранее отобранными Лилией Ивановной урожайными формами грецкого ореха, планировал приехать за черенками для прививки. До последних дней она жила ожиданием предстоящих передач на сортоиспытание ее перспективных сортов черешни и вишни. По-прежнему был "горяч" домашний телефон Л.Тараненко: любителям садоводства, в том числе читателям газеты "Дачник", с которой она более десяти лет активно сотрудничала, всегда готова была дать исчерпывающую консультацию. Именно благодаря энтузиастам земледелия из народа испытываются и спасаются ныне ее сорта.
Ниже публикуется интервью с Лилией Тараненко, взятое в 2012 году.
Цветение в осеннем саду
Родилась Лилия Ивановна Тараненко 23 февраля 1923 года в селе Гуляйполе Катеринопольского района Черкасской области. Со временем, родители расстались, и мать с дочерью и сыном переехала в Саратов, к родителям.
А.Г.: - Когда в вашу жизнь вошел сад? Каковы Ваши первые "садовые" впечатления?
Л.Т.: - Летние каникулы мы проводили у деда. В Саратове он работал проректором комвуза, в котором был учхоз с плодовым садом, через который мы ходили на речку купаться, по дороге поднимая опавшие плоды. Как-то сильно захотелось попробовать яблок с дерева, как казалось, уже спелых. Плоды сорвали, но они оказались еще зелеными. А осенью эта яблонька… зацвела. Вид дерева, которое в осеннем саду внезапно оделось в белый наряд, покорил, запомнился навсегда.
С тех пор, как в детстве узнала о деятельности И.Мичурина, его удивительных экспериментах с растениями, сортах, появилась у меня заветная мечта - стать селекционером.
За год до войны поступила на плодфак Саратовского сельхозинститута. Во время войны два с половиной года работала (вместе с другими студентами спасала урожай в Республике немцев Поволжья, копала бронетанковые рвы, полгода трудилась в совхозе трактористкой). Из института послали на практику в питомниководческий совхоз, которым в эвакуации руководил бывший доцент Одесского СХИ Киркопуло. По окончании института, в конце войны он пригласил меня работать агрономом. Но меня оставили лаборантом на кафедре селекции.
"Внучка врага народа"
Л.Т.: - Два года работала лаборантом (одновременно летом, в Мичуринском НИИ садоводства, вела отбор яблони). В период двухгодичной аспирантуры обследовала уцелевшие 70–100-летние сады на Волге - от Хвалынска до Средней Ахтубы (на протяжении 500 км).
Мой научный руководитель в 1949 году отказался от руководства, когда после чтения 15 лекций о Мичурине в разных учреждениях Саратова, на ученом совете сельхозинститута меня объявили "космополитом" только за то, что в лекциях не ругала "вейсманистов-морганистов", не хвалила Лысенко… К тому же, я была "внучкой врага народа" (мой дед, Я.Фабричнов, коммунист с 1904 г., участник всех съездов партии начиная с 1917-го до 1937-го года, был арестован и расстрелян; позже - реабилитирован), не могла стать даже комсомолкой.
Из СХИ я уволилась и поехала заканчивать аспирантуру в Мичуринск. Но оказалось, что и там, с перепугу, мой научный руководитель отказался вести мою тему и меня не приняли, хотя ранее об этом была договоренность.
С вещами села в поезд и поехала в Москву, в Министерство сельского хозяйства СССР, чтобы помогли с работой на какой-нибудь опытной станции. Заведующий отделом науки, когда услышал мою просьбу, вышел со мной на лестницу и стал спрашивать: почему у меня украинская фамилия? Сказала, что отец мой - украинец и родилась я в Украине. И хотя рассказала даже о том, что я "внучка врага народа", он посоветовал мне вернуться на родину, дескать, Лысенко хоть и украинец, но в Украине "лысенковщина" не процветает... Дал мне адрес Укрсадоинститута и, вероятно, туда позвонил. Так я вернулась на родину. Директор института С.Дука не испугался моей "родословной" и отправил работать на Донецкий опорный пункт садоводства заниматься селекцией яблони.
● На опорном пункте Л.Тараненко начала работать с 4 декабря 1949 года. Более шести десятилетий у нее была одна-единственная должность - старший научный сотрудник. Четыре раза сменилось название ее родного научного учреждения (ныне это Артемовская опытная станция питомниководства Института садоводства НААН) и семь директоров.
Идти на "таран"!
Л.Т.: - Донецкий опорный пункт садоводства находился в городке Красногоровка, и там почти 10 лет мы, три научных сотрудника, работали. Были у нас 100-гектарный сад (перешел к нам после войны от совхоза) и 50 га свободной земли. На опорном пункте 35–40 га я быстро заняла селекционным и коллекционным садами и не ограничилась селекцией своей "плановой" яблони, а старалась охватить все, что только можно было, вплоть до груши (черенки завезла из Крыма). В первые годы моей работы селекцией яблони пожелал заниматься один из наших руководителей, поэтому меня с яблони переключили на селекцию косточковых. Но все же, за два года я успела провести скрещивание, затем создала гибридный фонд яблони из 3500 сеянцев, которые довела до плодоношения, и успела вывести позднезимний сорт яблони интенсивного типа - Кальвиль донецкий, впоследствии районированный. Он отличается скороплодностью и высокой урожайностью компактных деревьев. По лёжкости плодов и зимостойкости превзошел "родителя" - Ренет Симиренко.
С 1952 года основной темой моей работы стала селекция сливы (в Красногоровке выведены почти все мои сорта этой породы). Одновременно, сверх плана, начала заниматься селекцией алычи, черешни, абрикоса, персика, айвы, грецкого ореха. (Несколько своих сортов абрикоса и персика до сих пор не передаю в госсортоиспытание, хотя они более морозостойкие, чем южные сорта, и уже размножаются рядом питомников в северной половине Украины. Селекция персика - этой несколько экзотичной для Донбасса породы - может стать темой для молодых селекционных сил. Пусть обратятся к моей "Методике ускорения селекционного процесса и сортоиспытания косточковых пород").
В Москве, в библиотеке ВАСХНИЛ, познакомилась со всеми имеющимися там научными статьями о вишне, поставив цель разобраться с особенностями этой породы. В большом объеме начала проводить скрещивания, в частности, вишен - с черешнями. Это позволило со временем получить особо крупноплодные гибриды, так называемые дюки,среди которых- Чудо-вишня, Шпанка донецкая, Дочка, Ксения (всего около 10 сортов).
● Пути рождения сортов неисповедимы… Еще во время войны, в Саратове в книжном магазине попалась Лилии Ивановне книга Н.Вавилова, в то время "врага народа". Великий ученый писал, что Кавказ - один из центров происхождения растений. Эта работа произвела на студентку столь большое впечатление, что когда оказалась уже в Донбассе, с зарплаты старшего научного сотрудника в 76 руб. 50 коп. весь год копила деньги, чтобы осенью, в отпуск, поехать на Кавказ (узнала два адреса научных учреждений - Горийской опытной станции в Грузии и Института садоводства в Ереване). Цель - привезти оттуда черенки и семена разных плодовых. Из Гори тогда привезла черенки яблони с необычайной лёжкостью плодов, но главное - многие годы поддерживала творческие контакты с грузинскими коллегами. Селекционер Богверадзе испытывала первые сорта черешни Лилии Ивановны и писала ей, что они, в отличие от многих других, не трескаются! (Л.Т.: "Мне ведь долго приходилось "ловить" хоть небольшой дождь во время созревания черешни, чтобы выделить сорта, не трескающиеся…"). Были интересные находки и в Ереване. Перед отъездом домой заглянула на местный рынок. Денег почти не было. Случайно увидела в ларьке семена поздних персиков (их покупали у местных жителей для получения персикового масла). Попросила продать ей эти семена. Из них вырастила 300 сеянцев и получила два своих первых сорта персика - Донецкий белый и Донецкий желтый.
Будучи в командировке в Молдавии (знакомилась с работой Института садоводства), Лилия Ивановна собрала уже целую "сумищу" семян персика и еле довезла их домой (ходила по саду и подбирала косточки под деревьями; полагала, чем больше косточек под конкретным деревом, тем достойнее сорт). Но из 1000 сеянцев удалось выделить всего… один сорт (он получил название - Сеянец Старка). Остальные 999 сеянцев в Донбассе оказались слишком морозонеустойчивыми…
Л.Т.: - С приходом в руководство в начале 60-х гг.нашего третьего директора - И.Галушки,- Донецкий опорный пункт реогранизовался в опытную станцию садоводства. Возникла онав Артемовске, на землях бывшей опытной станции зерновых культур, заняв 2000 га. (Здесь мы где-то за полтора десятилетия посадили 1000 га орошаемого сада!) В течение нескольких первых лет мне приходилось работать в двух местах: в Красногоровке заканчивать отбор новых сортов у нескольких пород, а в Артемовске создавать новые селекционный и коллекционные сады. В испытание были вовлечены не только сорта, но и отборные формы - свои и других научных учреждений СССР. Жесткий климат Донбасса - это постоянные испытания для садоводов. Большой проблемой для культивирования большинства пород в этом регионе являются частые суховеи и почти полное отсутствие солнечных дней в период цветения, что препятствует процессу опыления. Примерно за 50 лет моей работы в Донбассе, во время цветения косточковых я отметила всего 2–3 кратковременных дождя (на следующий день опять дул суховей). В пасмурную погоду опыление проводят не пчелы - они сидят в ульях и ожидают тепла, - а разного рода мелкие, плохо изученные, насекомые, летающие на очень малые расстояния. К тому же во время весенних суховеев рыльца пестика принимают пыльцу всего 2–3 дня. Все это обязательно сказывалось на объемах и качестве урожая. Например, слива: подавляющее большинство испытуемых сортов после практически ежегодных засух теряли значительный процент сухих веществ, сахаристость, ароматичность, а засуха в сочетании с морозами сильно снижала морозостойкость даже у среднерусских сортов.Кстати, в последние годы весенние суховеи куда-то "делись", но летние засухи остались прежними.
Так как селекцией невозможно заниматься без сортоиспытания, мне за все эти годы пришлось одновременно произвести испытания до 4000 сортообразцов всех косточковых пород. Из-за относительно сурового климата Донбасса, к сожалению, только единичные сорта всех испытанных пород показывали достаточную морозо- и засухоустойчивость. Именно эти сорта выделялись и для размножения, и для использования в селекции.
● В основе современной селекции лежат гибридизация, т.е. скрещивание сортов с желательными признаками, и дальнейший отбор тех особей, у которых полезные свойства выражены наиболее сильно. Сложность состоит в том, что в потомстве возникают различные комбинации признаков и задача селекционера состоит в отборе оптимума.
А.Г.: - За сколько лет садоводства можно вывести новый сорт?
Л.Т.: - Как-то я решила проанализировать: какие же годы скрещивания закладывали основу для получения среди гибридных сеянцев новых сортов? Ими оказались наименее засушливые сезоны (не было ярко выраженной почвенной засухи и слишком сильных суховеев). Именно в такие годы растения могли произвести семена с более качественной наследственностью. К сожалению, эти годы выпадали всего раз на 7–8 лет.
А.Г.: - Выходит, что между ними - "пустые" для селекции периоды?..
Л.Т.: - Абсолютно нет! Если бы в сезон со скудным содержанием внекорневой атмосферной влаги растение получало хотя бы один-два умеренных почвенных полива - а это возможно лишь при помощи человека, - то шансы появления отборных форм значительно бы возросли!.. Почему у меня было столько "пустых" сезонов? Да только потому, что, даже несмотря на мой "таранный" характер, невозможно было в период сильных засух выпросить трактор с бочкой воды и хотя бы один-два раза полить деревья, на которых проводились скрещивания, чтобы появились полноценные семена.
Да и стоит ли удивляться такому отношению руководства? Ведь мы, селекционеры, вынуждены работать в научных учреждениях, которые, по сути, являются совхозами и должны выполнять план по урожайности, чего невозможно достичь на селекционно-коллекционных участках (работы здесь выполнялись в последнюю очередь!). В таких условиях мало надежды на углубление селекционного поиска, создание лабораторий, способствующих выведению сортов, привлечение цитологов, специалистов по защите растений…Десятилетия я одновременно работала и научным сотрудником, и техником, и рабочей, хотя в лучшие годы со мной еще работали один лаборант и два техника. Мне приходилось тратить время на бесконечные просьбы прокультивировать сады, вовремя полить посаженные растения и т.д. вместо того, чтобы заниматься основным делом. В будущем на труд селекционера следует смотреть абсолютно по-новому.
● Отдельная, деликатная тема - селекционное партнёрство. Одни ученые закрывают свою творческую "кухню", уходя от соревнования, сотрудничества, другие, наоборот, идут на творческое сближение, делятся достигнутым, проявляя свои лучшие человеческие качества. С благодарностью вспоминала Лилия Ивановна о помощи в начале ее селекционного пути в Донбассе известного ученого М.Оратовского, который первым на территории бывшего СССР вывел отечественные сорта черешни (до этого в наших садах использовались только иностранные сорта этой породы). Он не только помогал ей советами - даже пригласил в свой сад на Мелитопольскую станцию садоводства провести скрещивание черешни.Этопозволило Л.Тараненко вырастить почти в 5 раз больше сеянцев и в результате дальнейшей селекционной работы с гибридным материалом получить в условиях Донбасса морозостойкие крупноплодные десертные сорта - Донецкий уголеки Донецкую красавицу, позже районированные в Украине и России, - а также один из самых морозостойких и засухоустойчивых сортов в очень ранней группе - Раннюю розовинку(после испытания в Беларуси она размножается по югу этой страны). Помогал советами и селекционным материалом и С.Дука.
Разрушать и продолжать!
А.Г.: - Эпиграфом в вашей "Методике ускорения селекционного процесса…" являются слова Мичурина: "Мои последователи должны опережать меня, противоречить мне, даже разрушать мой труд, в то же время, продолжая его. Только из такой, последовательноразрушаемой работы, и создается прогресс"... Кто продолжит в Донбассе ваше дело?
Л.Т.: - О продолжении моего селекционного поиска в Донбассе, как и о перспективах селекции в Украине, говорю без энтузиазма… Несколько лет назад один из руководителей нашего головного института решил подсчитать: сколько же селекционеров в сети Института выводят в достаточном количестве сорта? Нас на всю Украину оказалось всего шесть человек: Копани, Туровцевы, Сайко, Тараненко...
Я ведь не знала, что буду "долгожителем", долго искала преемников, даже когда мне и шестидесяти не было.
Много лет к нам на станцию присылали студентов-практикантов, интересующихся селекцией, из Мичуринского СХИ. Но посмотрев, как надо "пахать" на селекционной стезе, все они предпочли стать агрономами. Взять хотя бы бесконечные обходы деревьев в кварталах селекционного сада - с утра до вечера, пешком по пашне, с пятиминутным перерывом на обед... Дистанция, которую я прошла за все эти годы, наверное, значительно превысила бы длину экватора. А чего стоит "охота" селекционера за своими отборными формами в саду во время созревания плодов? Ведь за ними одновременно "охотятся" сторожа и другие "народные селекционеры с сумками"?.. Высокие качества получаемых отборных форм зачастую превращались в мою беду: как ни приеду на участок, а все, что созрело - уже обобрано… Несколько сортов передала в госсортоиспытание с большим опозданием: из-за беспрерывного исчезновения плодов в саду не могла провести учет урожая.
● Послужной список селекционных достижений Л.Тараненко сделал бы честь любому крупному ученому, хотя она довольно сдержанно относится к оценкам такого рода. Где-то прошла информация, что в США за два районированных сорта присваивают степень доктора наук, а у нее - 21. Действительно, нет пророка в своем отечестве.
Л.Т.: - Как-то, еще в конце Союза, после одного из своих докладов в Мичуринске, в Центральной генетической лаборатории (ЦГЛ) я рассказала о своей работе и о методике ускорения селекционного процесса. В конце совещания выступили четыре доктора наук и все отмечали мои достижения, предложили написать докторскую диссертацию, минуя кандидатскую, так сказать, по совокупности научных работ…
С тех пор, без моих просьб, мне стали платить кандидатскую ставку старшего научного сотрудника, хотя я и не пожелала "защищаться". Почему? Одна из причин: еще когда у нас на станции было свыше
30 научных сотрудников, всем было известно, кто нормально работает и защищает диссертации, а кто "липой" занят. С купленными диссертациями "ученых" полно везде.
● В автобиографии И.Мичурина есть такие строки:
"Через мои руки прошли десятки тысяч опытов…
Теперь даже самому не верится, как я, со своим слабым, болезненным сложением мог вынести все это. Только всепоглощающая страсть, до полного самозабвения, могла дать ту невероятную стойкость организму, при которой человек становится способным выполнить непосильный для него труд…
Я, как помню себя, всегда и всецело был поглощен только одним стремлением выращивать те или иные растения, и настолько сильно было такое увлечение, что я почти совершенно не замечал многих остальных деталей жизни; они как-то все прошли мимо меня и почти не оставили следа в памяти…".
Ведь это же и судьба Лилии Ивановны! Знакомясь с ее "Итогами шестидесятилетней работы в Донбассе", которые она оставила своим коллегам и современникам, явственно понимаешь, что такое героизм Ученого, свет предшественников - родных и учителей, - мечта и настойчивый путь к ней.
За все эти годы она так и не разучилась говорить то, что думает и неуклонно отстаивать свою позицию. Например, Тараненко не могла смириться с тем, что в Украину хлынул поток иностранных сортов и есть угроза, что питомниководы, забыв об испытанных районированных сортах, перейдут к размножению и распространению заведомо слабой, но широко рекламируемой "залетной" селекционной продукции. Свою позицию она высказала в одной из статей на страницах газеты "Дачник" - "Не тащите юг на север, а запад - на восток". По сути, будущих покупателей саженцев ждет обман: как показала ее работа по сортоиспытанию, многие иностранные сорта у нас не будут ни морозостойкими, ни засухоустойчивыми.
Сам себе инвестор…
● Последние лет десять, в преддверии прививочных работ Лилия Ивановна "добывала" из бурьянов после омоложения деревьев черенки своих сортов и отборных форм и рассылала их во все уголки Украины (при возможности - и за рубеж) всем желающим для испытания. За зиму сама отправляла по 100–150 посылок. Говорит: "Черенки всем бы раздавала - лишь бы люди сады сажали…". Деньги, получаемые от садоводов за прививочный материал ("кто сколько может") шли на "командировочные" (по два раза была на съездах садоводов в Венгрии, Польше, Беларуси, несколько раз - в России), на бензин, чтобы добраться до селекционного сада, на лопаты, тяпки, секаторы… Наука ведь не один год была нищей. Таким же "самоинвестируемым" способом Лилия Ивановна накапливала средства, чтобы передавать весной на госсортоиспытание свои новые сорта.
Л.Тараненко не исключала, что ее выстраданные тяжелым трудом сорта, в родном государстве так и не ставшие интеллектуальным продуктом с соответствующей юридической защитой, со временем за рубежом будут существовать уже под другими названиями (не всегда ведь коллеги по совести оценивают добрый жест научной солидарности). Были основания предполагать, что подобное случилось с несколькими ее сортами черешни, отправленными в свое время в Казахстан. Или другой случай с черешней. Лет 20 назад, с оказией, передала коллеге-селекционеру одного из американских университетов черенки десяти своих сверхкрупноплодных сортов. Пришло время, и ей дали прочитать, в переводе с английского, статейку того же американского коллеги: он сообщал, что вывел особо крупные черешни. Лилия Ивановна была почти уверена: среди них - ее Василиса и Прощальная!..
Да будет центр
селекции в Донбассе!
А.Г.: - Вы столько лет проработали в Донбассе… Не сожалеете ли об этом? Ведь если бы занимались селекцией в более комфортных климатических условиях - например, в Крыму или Мелитополе, - то смогли бы "выдать на гора" значительно больше сортов?...
Л.Т.: - О таком регионе для работы, как Донбасс, я и мечтала, ведь здешний климат очень близок к саратовскому. Проработав много лет, убедилась, что именно здесь возможно выведение сортов, сочетающих высокие товарные и вкусовые качества плодов с повышенной морозостойкостью и засухоустойчивостью, что очень актуально для Донбасса и Украины в целом, учитывая погодные катаклизмы. Ведь морозы и засухи периодически, хотя и реже, чем в Донбассе, "посещают" многие регионы нашей страны. Еще одна интересная задача меня все это время привлекала - испытание на севере южных пород (черешня, алыча, абрикос, персик и др.).
Считаю, что именно в Донбассе должен быть создан центр для селекции плодовых пород, которого так не хватает нашей стране. Таким образом можно "продвинуть" на север многие южные сорта и вывести на их основе морозостойкие и засухоустойчивые. Эту идею я неоднократно доносила руководству своего главного Института. Ясно, что решить эту задачу можно только при государственном подходе к отечественному садоводству, надлежащем финансировании.
Замечу, что планка для северного селекционера выше, чем для южного: если на юге для поиска отборных форм достаточно "пересеивания" сотен гибридных сеянцев, то в донбасских условиях селекционный отбор уже следует вести среди тысяч растений. Но именно такой путь позволяет осуществить прорыв в селекции и создавать сорта для больших территорий - и для севера, и для юга. Мои крупноплодные, но с недостаточной морозостойкостью почек и древесины, формы, которые я выбраковываю в Донбассе, могли бы с успехом плодоносить в наших южных регионах, да и в других странах, например, в Молдове.
Верую!
Л.Т.: - Даже не верится, что мне уже скоро 90 лет! Да еще в Донбассе… У меня осталась одна задача - спасти все лучшее, что выведено и выделено в коллекциях нашей опытной станции. Продолжаю в одичавшем селекционно-коллекционном саду, который пока, по моей просьбе, не корчуется (был передан совхозу), вести отбор среди еще уцелевших 400 собранных лучших форм черешни, вишни, алычи. И изучаю, как ведут себя наши сорта в спартанских условиях. Наши сорта лучше, чем подавляющее большинство испытанных здесь южных и иностранных сортов, сохраняют размер плодов и устойчивость к морозам и засухам.
Сады - это целые миры, сопровождавшие наших предков испокон веков. Взять хотя бы одну из самых любимых в Украине культур - вишню. В книге о вишне российского селекционера профессора А.Колесниковой целая страница посвящена целебным свойствам плодов этой породы, и заканчивается она словами: "Вишня - это целая аптека!"… Как-то я узнала, что украинский фольклор сохранил не менее 10 народных песен о вишне! Хотя и трудно добиться от этой культуры высокого урожая, если не знаком с ее сортами и с особенностями выращивания, однако ни у кого не поднимется рука на дерево вишни, даже если с него приходится снимать всего ведро плодов! (Хотя могло бы давать и 50, и даже 70–100 кг, будь рядом хорошие опылители.)
Очень хотелось, чтобы мой селекционный труд в Донбассе был продолжен, чтобы появились последователи. Но ведь для научной работы необходима земля. Пока же коллективу Артемовской опытной станции питомниководства, несмотря на мое обращение "наверх", не удалось добиться возврата хотя бы 30–50 га земли для расширения, а также селекционных и других видов научной работы. Разве возможно продолжать селекционный поиск на оставленных нам жалких 16 га земли?..А что имеем с кадрами? Если в прошлом на Артемовской опытной станции работали свыше 30 научных работников, то ныне науку у нас "двигают" всего 5 человек.
Единственное что радует - в ситуации нынешней "оптимизации" не перевелись еще в Украине народные садоводческие энтузиасты.
…Как-то звонил мне из Хмельницкой области один садовод. Представьте: в его коллекции только сортов вишни - уже более сотни! С восторгом сообщил, каким хорошим был у него урожай моих сортов черешни и заказал на зиму кучу черенков для множества знакомых. Опять буду обмениваться с ним черенками: у него появились новейшие сорта. Звонят садоводы из России: они брали у нас и надеются еще брать прививочный материал. Недавно консультировала фермеров, собирающихся высадить 20 гектаров вишни! Так что не скучаю... Очень сожалею, что такие люди, как эти энтузиасты, не идут в науку, не пополняют наши ряды.
Мечтаю, чтобы воскресла наша страна, и воскресла умирающая садоводческая наука. Не потерять бы наши сорта. Они дорогого стоят...