Имена украинских адвокатов, которые взяли на себя важную миссию борьбы за права украинцев и возглавили общественно-политические процессы становления украинской государственности в начале ХХ века, - Кирилла Трилевского, Евгения Петрушевича, Константина Левицкого, Льва Бачинского, Андрея Чайковского, Евгения Олесницкого - уже хорошо известны читательской массе.
А вот об их младших коллегах, принявших эстафету титанической общественной работы и ответственности в межвоенный период в уездных городах Галичины, написано значительно меньше. Хотя эти фигуры не менее интересны. Биография адвоката, доктора права Алексея Коссака разрушает созданный большевистской пропагандой миф о том, что антинацистское сопротивление было якобы только красным. На самом деле сопротивление немецким захватчикам оказывали и подпольщики ОУН, и подразделения УПА, непокоренность была окрашена еще и в красно-черные цвета.
Разбросанные судьбы
Алексей Коссак родился 3 июня 1887 года в городе Дрогобыче, в семье малоземельного полевода Николая Коссака, у которого в браке с Юстиной Низовой (девичья фамилия матери Алексея) было шестеро детей. Со временем, когда Николай Коссак овдовел и во второй раз женился на Евдокии Кот, в семье родилось еще трое детей.
Уже сызмала Алексей проявлял незаурядные природные способности, высокую трудоспособность и интерес к гуманитарным наукам. Он окончил дрогобычскую гимназию и в 1905 году вступил на юрфак Львовского университета. В многодетной семье денег было мало. Юноша избрал своей специальностью право еще и потому, что тогда юридический и медицинский факультеты были бесплатными: эти специальности считались социально значимыми. Помощи из дома Алексей не получал, поэтому во время обучения зарабатывал себе на проживание репетиторством.
В 1909 году окончил юрфак и проходил адвокатскую практику в городе Снятын, в канцелярии адвоката, известного украинского писателя Ивана Семанюка (литературный псевдоним Марко Черемшина). Прошло три года, и Алексей получил профессиональную квалификацию доктора права, что дало ему возможность начать собственную адвокатскую работу в родном Дрогобыче.
Вскоре Алексей Коссак женился на дочери священника из села Карлов Снятынского уезда Елене Курпьяк, которая после окончания обучения учительствовала в родном селе. Иван Семанюк во время заключения брака Коссаков был свидетелем, а на свадьбе - еще и старостой.
Семейное счастье молодых супругов прервала Первая мировая война. Алексей Коссак, как хорунжий запаса, был мобилизован в австрийскую армию. Ему пришлось воевать на австрийско-российском фронте, и уже в 1914 году он был ранен и попал в российский плен. Судьба бросала Алексея Коссака по лагерям военнопленных в разных городах России - от Москвы до Красноярска. Но даже находясь в сложных условиях, он не терял времени. В красноярском лагере окончил курсы бухгалтеров. Эта специальность понадобилась, чтобы работать бухгалтером в других лагерях. Пережил две российские революции - буржуазную и большевистский переворот, а уже при советской власти (в 1920–1921 годах) работал бухгалтером в Красноярском губсовнархозе.
Жестокое военное время развело жизненные тропы супругов Коссаков. Перед наступлением российских войск Елена вместе с семьей брата Александра (он эвакуировал по железной дороге судебные архивы в столицу Австрии) выехала из Коломыи в Вену. А уже оттуда перебралась в Чехию, где учительствовала в лагерях украинских беженцев в городе Хоцене. А когда в ноябре 1918-го во Львове установилась украинская власть и была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР), Елена Коссак работала педагогом в учебных заведениях и культуры в городе Перемышле. После захвата Перемышля, а за ним - и Львова польскими войсками она вернулась в Коломыю. После военных тяжелых лет Елена Коссак с большим трудом, при содействии международных благотворительных организаций, смогла установить контакты с мужем в большевистской России.
Лишь в 1921 году, благодаря стараниям жены и при посредничестве Международной организации Красного Креста, больной Алексей Коссак вернулся из России в Галичину, которая на то время уже вошла в состав Польши. После многолетних мытарств супруги наладили семейную жизнь в Коломые, где мать Елены Екатерина в союзе с двумя сестрами приобрели дом. В этом городе в семье Коссаков родились три дочки - Любовь, Марта и Лидия.
Алексей Коссак вернулся к своей первой специальности и в 1922 году восстановил адвокатскую практику в Коломые на должности конципиента (помощника) в канцелярии частного адвоката Габера, а в следующем году вступил в Львовскую палату адвокатов и открыл собственную адвокатскую канцелярию. Он работал частным адвокатом в Коломые довольно продолжительное время - вплоть до прихода большевиков в сентябре 1939 года.
В 1920–1930 годах Алексей Коссак был заместителем председателя управы Народного дома в Коломые, членом правления кооператива "Подкарпатский Союз", членом ревизионной комиссии кооперативного банка "Покутский Союз".
Украинские политики националистических взглядов не забыли о важной роли пожарно-гимнастического общества "Сечь" в становлении национальных вооруженных формирований в годы Первой мировой войны. И в 1920-е годы уделяли значительное внимание деятельности спортивного общества "Сокол" и молодежной организации "Пласт". Коломыйское спортивное общество "Сокол" долгие годы возглавлял Алексей Коссак.
Украинские общественные организации постоянно находились под бдительным взглядом и гнетущим давлением польской оккупационной власти, поэтому участие украинских адвокатов в руководящих органах этих организаций было необходимым. Кроме выполнения уставных задач, приходилось постоянно вести правовое сопровождение и защиту их деятельности. Алексей Коссак часто оказывал правовую поддержку украинским образовательным, культурным и хозяйственным обществам - "Просвіта", "Родина", "Сільський господар". Бескорыстно защищал в суде права "Окружного союза кружков родной школы".
После поражения ЗУНР украинцы не смирились с собственным унизительным положением в Галичине и для пропаганды идей независимости использовали все легальные и нелегальные методы. Алексей Коссак сотрудничал с различными украинскими политическими организациями - Украинским национально-демократическим объединением (УНДО), с подпольными формированиями - Украинской военной организацией (УВО) и Организацией украинских националистов (ОУН). Предоставлял правовую помощь активистам этих организаций, их наблюдателям во время проведения парламентских и местных избирательных кампаний, чтобы не допустить фальсификаций.
Как человек небедный, Алексей стал меценатом многих украинских учреждений, поддерживая деятельность благотворительных, спортивных и культурно-образовательных обществ, учебных заведений, театра и музыкальных коллективов. В доме Коссаков часто бывали деятели культуры и искусства, а во время гастролей театральных трупп в городе эта семья всегда радушно принимала украинских артистов.
Детство и юность Алексея Коссака прошли в Дрогобыче, где польский, немецкий языки и идиш были языками общения жителей. Сам он владел семью иностранными языками - немецким, польским, русским, еврейским (идиш), английским, французским, итальянским. Знание языков часто помогало в его адвокатской практике. В Коломые, например, никто лучше, чем Коссак, не мог наладить дела с еврейскими адвокатами. У него была большая библиотека, он читал в оригинале произведения многих классиков мировой литературы. Внук адвоката, Богдан Волошинский, рассказал мне, что его дедушка увлекался немецкой литературой, любил читать произведения Фридриха Шиллера, Иоганна-Вольфганга Гете. И, по немилосердной иронии судьбы, германская власть лишила его жизни.
Под прицелом гестапо
Когда началась Вторая мировая война, СССР и Германия расчленили Польшу, и Западная Украина была присоединена к Советскому Союзу, Алексея Коссака лишили возможности работать адвокатом. Советские "освободители" ликвидировали его адвокатскую канцелярию, сожгли архив правовых актов. Коссак не питал иллюзий насчет счастливой жизни галицких украинцев в Советской Украине, поскольку достаточно насмотрелся на преступления большевиков в революционной Сибири. Еще вчера известный частный адвокат, он не имел перспектив профессиональной деятельности в советских государственных или общественных учреждениях. Однако здесь пригодилось свободное владение русским языком, что дало возможность определенное время (в 1939–1940 годах) работать учителем русского языка в коломыйской вечерней средней школе №1.
В июне 1941 года Советский Союз подвергся агрессии со стороны гитлеровской Германии. Невиданная по масштабу жертв война ворвалась и в Коломыю. Советская администрация бежала из города, в Коломые на несколько дней воцарилось безвластие. И потому представители украинской интеллигенции, прежде всего юристы, создали временный комитет по управлению городом, в который вошел и Алексей Коссак. Но вскоре венгерские, а за ними и германские войска, вступившие в город, прекратили деятельность этого комитета.
Галицкие украинцы неоднократно пытались возобновить деятельность довоенных общественных объединений и образовать общественные территориальные организации для предоставления гуманитарной помощи местному населению в условиях немецкой оккупации. Так была создана сеть комитетов помощи.
Алексей Коссак стал работать референтом по делам молодежи в Окружном комитете помощи в Коломые. Ходил в немецкую оккупационную администрацию с претензиями, и потому попал под "прицел".
Зимой 1942 года активисты подпольной молодежной ОУН остро нуждались в средствах на свою деятельность. Подпольщики решили привлечь их косвенно, через пожертвования населения в ходе рождественских колядований. Все общественные акции украинцев тогда уже находились под бдительным надзором гестапо. Молодые оуновцы попросили Алексея Коссака от лица Окружного комитета помощи заверить подписью и печатью подписной лист для сбора средств на благотворные нужды. Он это сделал. Поскольку за подпольщиками уже следило гестапо, то вскоре их с документами, заверенными Алексеем Коссаком, задержала полиция.
В феврале 1942 года Коломыю не миновала волна арестов. 10 февраля по делу подпольной молодежной организации ОУН был арестован гестапо и Алексей Коссак, затем допрошен главой гестапо Вайсманом и заключен на почти десятимесячный срок в тюрьмах Коломыи и Чорткова. Во время заключения он голодал и заболел тифом. Известные украинские общественные деятели - председатель Украинского комитета помощи профессор истории Владимир Кубийович и юрист Константин Паньковский, за помощью к которым обратилась Елена Коссак, хлопотали об облегчении судьбы и освобождении из тюрьмы Алексея Коссака. Они обращались с письмами вплоть до генерал-губернатора Галичины Франка, но безуспешно.
Осенью 1942 года гестапо провело запугивающую акцию против украинцев. Так нацисты отомстили за провозглашение восстановления украинской государственности во Львове 30 июня 1941 года и отплатили за убийство высокопоставленного гестаповского офицера на улице Генинга во Львове, которое совершили партизаны УПА. Чтобы проучить непокорных, в чортковскую тюрьму на Тернопольщине были доставлены для экзекуции несколько групп украинцев, брошенных до этого в тюрьмы Коломыи, Дрогобыча, Тернополя и других галицких городов. В коломыйской группе из 15 заключенных, преимущественно членов молодежной ОУН, в Чортков каратели привезли и Алексея Коссака. Поскольку он продолжал болеть, его временно перевели из тюрьмы в чортковскую больницу.
Поздней осенью, 27 ноября 1942 года, оккупанты вывели 56 украинских узников чортковской тюрьмы в нижнем белье и затолкали в грузовую машину. Алексея Коссака немецкие каратели забрали в состоянии горячки из больницы… Всех узников вывезли на поле между городом Чортковом и селом Ягольницей на Тернопольщине, которое когда-то было территорией учебного военного полигона, расстреляли и сбросили в одну яму.
Вскоре руководство ОУН провело мероприятия по оказанию почестей памяти павших героев. По призыву руководителей ОУН, над могилой казненных местные крестьяне насыпали курган, на котором установили деревянный крест с тризубом. Массовым тиражом была выпущена и распространена открытка с изображением могилы и списком павших. В подпольном журнале ОУН "Ідея і чин" за 1943 год тоже опубликован список казненных и свидетельства очевидца тех событий.
Однако вскоре курган уничтожила немецкая власть, а доразрушила его власть советская. Оба тоталитарных режима сурово запретили здешним жителям облагораживать могилу украинских патриотов. Местные органы советской власти даже игнорировали тот факт, что документы об убийстве на Тернопольщине гитлеровцами 56 украинских участников антифашистского сопротивления фигурировали как судебные доказательства на Нюрнбергском процессе и были включены в 17-й том материалов Нюрнбергского трибунала над нацистскими преступниками.
Эту территорию использовал местный колхоз под посевные площади, и со временем местонахождение могилы было утрачено. Поиски места погребения начались уже после провозглашения независимости Украины в 1991 году. Первые раскопки, проведенные весной 1992 года, не дали результатов. И потому на обочине дороги, у края поля, на котором гитлеровцы казнили украинских патриотов, в пятидесятую годовщину их гибели благодаря активистам Чортковской районной организации Всеукраинского общества "Мемориал" был установлен памятный крест с именами павших. Результативными стали поиски осенью 2017 года. Останки казненных, а среди них и Алексея Коссака, удалось эксгумировать, и их торжественно перезахоронили на старом городском кладбище в Чорткове 19 ноября 2017 года, накануне 75-й годовщины Ягольницкой трагедии.
В эти дни на месте расстрела узников чортковской тюрьмы был освящен памятный крест. А в июне 2019-го, к 100-летию Чортковской офензивы, власть и патриотические организации края планируют открыть мемориальный комплекс в честь борцов за независимость Украины, и на могиле перезахороненных узников чортковской тюрьмы, казненных гитлеровцами в ноябре 1942-го года, будет установлен памятник.
Вот так трагически завершился жизненный путь адвоката Алексея Коссака, судьба которого во времена гитлеровской оккупации и сталинского режима была типична для представителей украинской интеллигенции. А мы удивляемся, почему украинское общество на долгие годы утратило мощный пласт национальной элиты, которая обеспечивает полноценное развитие каждого государства.
Фото из семейного архива Богдана Волошинского (Коломыя).