Загадка №1 - непостижимая
Одна из загадок, для которой бесполезно искать достоверные объяснения: почему международные организации в большинстве случаев и многие экономисты для преодоления бедности в слабых экономиках настаивают на реализации неолиберальной политики, хотя не существует ни одного соответствующего успешного примера?
Комиссия Всемирного банка по росту и развитию, работавшая с 2006-го по 2008 г., выявила и изучила 13 историй успеха преодоления бедности за последние 70 лет. Ни в одной из них не применялась неолиберальная экономическая политика, скорее наоборот, все страны росли за счет сильного государственного вмешательства (возможно, за исключением Гонконга, который был на то время колонией Британии и частью ее экономики).
Джо Стадвелл в книге How Asia Works (в украинском переводе она неудачно названа "Чому Азії вдалося", хотя описаны не только удачи, но и провалы экономической политики) констатирует: "Что представляется самым неправильным, так это то, что богатые страны и созданные ими экономические институты, такие как Всемирный банк и Международный валютный фонд, предоставляли бедным странам никчемные рекомендации по развитию, которые не имели исторической основы.
Повторяю еще раз: нет ни одной влиятельной экономики, которая бы развивалась благодаря политике свободной торговли и дерегуляции с низкого старта. В чем всегда нуждалась каждая бедная страна, так это в активном вмешательстве - наиболее эффективном в сельское хозяйство и промышленность, которое бы способствовало раннему накоплению капитала и технологическому развитию".
Поразительный контраст между исторической реальностью и рекомендуемой политикой преодоления бедности, а еще большее нежелание его видеть и устранить вызывают у Стадвелла нескрываемое отчаяние, которое побуждает его рекомендовать политикам бедных стран "научиться врать" (так называется эпилог его книги). Он пишет: "Сложно рекомендовать вранье, но в этом случае приходится… Взять страницу из книги о Пак Чон Хи или о современном Китае: публично провозгласить важность свободного рынка, а дальше втихаря заниматься собственными делами".
С точки зрения Стадвелла, причины ошибочных рекомендаций, предоставляемых международными организациями бедным странам, в том, что они не осознавали отличий экономической политики для бедных и слабых экономик и для сильных и зрелых. Стадвелл указывает на очень простую и очевидную вещь: "Не существует единственного типа экономики. Их как минимум два… Экономика развития требует поддержки, защиты, конкуренции. Существует также экономика эффективности, отвечающая более позднему этапу развития. Она нуждается в меньшем вмешательстве, большей дерегуляции, более свободных рынках…".
Вряд ли среди серьезных экономистов есть хоть один, кто не прочел изданный более чем на двух десятках языков мировой бестселлер Эрика Райнерта "Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными". Это - историческое исследование последних столетий, показывающее вредность свободной торговли и других либеральных мер в слабых, бедных экономиках и необходимость для них протекционистской политики. К украинскому переводу автор написал специальное предисловие, из которого процитируем один абзац:
"Сьогодні найкращою порадою, яку я можу дати, щоб українська економіка процвітала і максимальне число українців мали добре оплачувану роботу в рідній країні, є наступна: "Не робіть, як німці кажуть вам робити, а робіть так, як робили німці". Обидва рази, коли Німеччина - як запізніла країна - індустріалізувалася в ХІХ сторіччі і коли - з допомогою плану Маршалла - індустріалізувалася знову після Другої світової війни, вона дотримувалася духу німецького економіста Фрідріха Ліста. Не відкривайтеся дуже широко для вільної торгівлі, поки не маєте міцної національної промислової основи… Я сподіваюся, що до сил в Україні, які працюють на розбудову міцної національної інноваційної системи, дослухаються і електорат, і політики. Всупереч значному масиву економічної теорії жодна країна ніколи не піднялася з бідності без інноваційної системи".
Украинские политики действовали и действуют прямо противоположно таким рекомендациям. После 2014 г., когда Райнерт написал обращение к украинцам, аграрно-сырьевая структура экономики только ухудшилась, расходы на научно-техническое развитие достигли исторического минимума, отставание Украины от среднемирового уровня экономического развития увеличилось. Как известно, номинальный ВВП на душу населения в Украине в 2018 г. составлял около 3 тыс. долл. США, тогда как среднемировой показатель был почти вчетверо выше - 11,3 тыс. Такой, как у нас, уровень имеют Папуа Новая Гвинея, Лаос, Боливия, Филиппины, Гондурас, Молдова. В четыре раза выше показатель - у Румынии, Аргентины, России, Малайзии, Коста-Рики…
Вполне возможно, что наши политики и не читали публикаций Стадвелла и Райнерта, но это точно не касается экономистов Всемирного банка и МВФ. Но если неолиберальная экономическая политика не вытащила из бедности еще ни одну страну, то и шанс Украины преодолеть экономическую отсталость ее средствами выглядит совершенно призрачным. Заявления нового правительства о росте ВВП на 40% за пять лет пока ничем не подкреплены - ни расчетами, ни хотя бы историческими примерами. Вырваться из бедности таким путем мы не сможем.
Для этого нужна экономическая политика протекционизма, агрессивного государственного вмешательства, реструктуризации экономики и экспорта в направлении высоких технологий и инноваций. Эта политика несравненно сложнее, чем неолиберальная, потому что вместо уменьшения роли государства требует значительного улучшения качества госуправления. Тем более что прямое копирование такой политики с восточноазиатских образцов невозможно, потому что Восточная Азия стартовала в условиях избытка молодой дешевой рабочей силы, а у нас депопуляция и отток наиболее активной части рабочей силы за границу. То есть ни один экстенсивный вариант старта (за счет природных или трудовых ресурсов) у нас невозможен. Нам остается только вариант интенсивного инновационного роста, но надо признать, что ни политики, ни общество не готовы к решению такой сложной задачи.
Загадка №2 - очень простая
Тезис о неготовности к протекционистской экономической политике может выглядеть странно, учитывая глубокое укоренение патернализма в обществе и популярность популистских политических сил, неустанно декларирующих призывы к защите национального производителя.
Более того, в экономической истории Украины есть пример очень успешного применения протекционистской политики. Это история становления мощнейшей в мире промышленности по переработке подсолнечника. В 1990-х эта промышленность оказалась под угрозой исчезновения, потому что сырье массово уходило на экспорт. В 1999 г. был принят закон об экспортной пошлине на семена подсолнечника и некоторых других масличных культур, после чего не только были восстановлены заводы советского времени, но и построены новые. В результате на мировом рынке подсолнечного масла Украина занимает долю более 50%. Вместе с тем экспорт сои и рапса не облагается пошлиной, поэтому переработка этих культур не растет, увеличивается их вывоз. К сожалению, вышеприведенный пример остается единственной историей успеха экономической политики протекционизма в Украине. Негативных примеров больше, один из самых показательных - автомобильная промышленность.
Во времена СССР Украина производила до 200 тыс. автомобилей в год типичного советского уровня качества. Обеспеченность автомобилями была на уровне 60 на 1000 жителей - приблизительно на порядок ниже, чем в Европе. В 90-е годы начался массовый импорт автомобилей на уровне тех же 200 тыс. в год, более половины из которых были не новыми.
Такой объем внутреннего рынка дал повод начать сборку автомобилей в Украине из импортированных узлов. Производство развернули на нескольких заводах в Запорожье, Черкассах, Луцке, Борисполе, Лубнах, близ Ужгорода. То есть была создана конкурентная среда, позволявшая ожидать появления конкурентоспособной промышленности. Но было принято другое решение: обеспечить преференции для собственных производителей, закрыв внутренний рынок для импорта прежде всего подержанных автомобилей. Такая политика сначала дала быстрый результат - удвоение производства до 400 тыс. автомобилей в год в 2007–2008 гг. Но вместе с тем эта политика создала промышленность, ориентированную исключительно на внутренний рынок и не способную конкурировать на внешних.
Когда в 2009 г. начался экономический кризис, производство автомобилей упало до 60–80 тыс. в год, то есть приблизительно впятеро. Мировой показатель, снизившийся на 12%, уже в середине 2010 г. восстановился после кризиса. При условии надлежащей интеграции в мировой рынок наш автопром мог бы демонстрировать приблизительно такую же картину. Однако из-за искусственной защиты местных производителей и ориентации исключительно на импорт комплектующих собственное технологическое развитие у них вообще отсутствовало. Поэтому после падения обменного курса гривни в три раза и соответствующего подорожания импорта комплектующих украинский автопром просто развалился: в 2016-м было выпущено всего 5 тыс. автомобилей, то есть около 1% уровня 2008-го. Так что имеем показательный пример олигархическо-кланового протекционизма, направленного не на развитие национальной экономики, а только на быстрое персональное обогащение.
Примером протекционизма, ориентированного на национальное развитие, может служить автомобильная промышленность Южной Кореи, в которой до 1960-х годов никакой автомобильной промышленности вообще не было. Сейчас Южная Корея - №5 в мировом рейтинге производителей автомобилей, а корейская Hyundai Motors - четвертый автопроизводитель в мире. Протекционистская политика здесь выглядела совершенно не так, как у нас. Коротко ее можно изложить несколькими тезисами:
- сборка автомобилей для внутреннего рынка из импортных комплектующих - только начальный короткий период, а не устоявшаяся политика;
- предпочтение импорта технологий перед прямыми инвестициями иностранных компаний;
- налоговые и кредитные льготы предоставляются только производителям, экспортирующим продукцию. Сборка исключительно на внутренний рынок не должна иметь никаких преференций;
- максимальная поддержка локализации производства компонентов как путем создания преград для импорта компонентов, так и путем налоговых льгот внутреннему производителю компонентов, прежде всего двигателей;
- финансирование и поддержка разработок и исследований, направленных на создание собственных моделей и компонентов.
Итак, имеем примеры двух абсолютно разных типов протекционизма - олигархическо-кланового и национального развития. Эрик Райнерт эти две разновидности протекционизма называет латиноамериканским и восточноазиатским, указывая на 12 их основных отличий. Приведем десять из них в несколько адаптированном изложении (см. табл.).
Итак, ответ на загадку №2: "Почему украинское государство не способно внедрить политику развития собственной экономики?" очень простой. Причина - в слабости государства, которое не может противостоять использованию его как источника персональных доходов. Происходящая время от времени смена власти приводит не к усилению государственных институтов, а к передаче их в пользование новым "хозяевам": на смену днепропетровским приходят донецкие, за ними винницкие, потом коломойские, и конца-края этому не видно…
Какие практические выводы для Украины? Первое, что нам нужно, - не ограничение и ослабление слабого государства либертарианской политикой, а создание сильных государственных институтов, способных внедрить восточноазиатский вариант протекционизма.
* * *
Наиболее адекватным эпиграфом для этой статьи был бы отрывок из книги Френсиса Фукуямы "Политический порядок и политический упадок": "В последнее время политическое развитие рассматривали преимущественно сквозь призму институтов сдерживания, прежде всего верховенства права и демократической подотчетности. Но прежде чем сдерживать правительство, нужно, чтобы оно могло хоть что-то делать. Иначе говоря, государство должно быть способным управлять".
Украинское государство пока не способно. Его неспособность защитить страну от вторжения врага стала очевидной в 2014 г., когда добробаты с охотничьими ружьями обороняли страну, а 90% личного состава силовиков Крыма и Донбасса переходили на сторону врага. Неспособность государства управлять развитием экономики такая же, вот только никакие добробаты не могут создать систему управления экономическим развитием. Загадка о том, кто сможет внедрить в Украине восточноазиатскую модель протекционизма, остается без ответа. Наш мудрый народ упрямо не хочет (или не может) избрать такую власть.