Анатолий Гальчинский |
Все мы постепенно привыкаем к стабильной национальной денежной единице — малозаметным колебаниям ее валютного курса и незначительным изменениям ценовой динамики. Насколько прочна эта стабильность? Без сомнения, вопрос этот беспокоит не только каждого рядового гражданина и субъектов хозяйствования, но и специалистов, непосредственно причастных к денежно-кредитной политике, в частности членов Совета Национального банка, вместе с правлением НБУ занимающихся вышеупомянутой проблемой. Скажу сразу: Совет не разделяет пессимистических оценок по поводу перспектив стабильности гривни, звучавших из уст отдельных политиков — претендентов на парламентские кресла. То были заявления, лишенные экономической основы. Но несмотря на это, проблемы долгосрочной перспективы стабилизационных процессов в денежной сфере действительно имеются. Рассмотрим их основательнее.
Просчеты, которыми нельзя пренебрегать
Возможно, для многих это станет неожиданностью, однако самая большая угроза стабильности денег лежит в плоскости денежно-кредитной политики, требующей высокой компетентности, не терпящей волюнтаристского вмешательства и внешнего давления. Мы же сегодня еще не поднялись до соответствующего уровня управленческой культуры. Признавая, что за годы кризиса экономика Украины понесла самые большие потери на постсоветском пространстве, нельзя умалчивать и о том, что суммарный показатель инфляции также был самым высоким именно у нас. В 1993 году инфляция достигла почти мирового рекорда — 10 256%.
Понятно, что на этих «достижениях» сказались различные причины. Многие из них находятся за пределами денежно-кредитной политики. Однако и последняя едва ли может претендовать на последовательную корректность. Она не была сбалансированной, стратегически взвешенной, развивалась главным образом на принципах оперативного реагирования, а следовательно, не работала на перспективу. Противоречия в денежной сфере в значительной мере вызваны именно этим.
Мы допустили грубые ошибки при выходе из рублевой зоны. Последствия известны: Россия выдвинула к украинской стороне довольно сомнительный, в качестве государственного долга, иск — 2,5 млрд. долл., который был признан. С этим связано и другое: Украина слишком поздно провела денежную реформу — последней среди постсоветских стран. Государства Прибалтики ввели собственные денежные единицы сразу же после выхода из СССР — в 1992 году; Киргизия, Молдова, Азербайджан, Грузия, Казахстан, Узбекистан и Беларусь — в 1993-м. В июле 1993 года была проведена денежная реформа в Российской Федерации. В украинской же экономике в течение пяти лет (до сентября 1996-го) обращался купоно-карбованец — квазиденежная единица, фактически не выполнявшая ни одной из функций денег. И это происходило в условиях открытости экономики, разворачивания приватизационных процессов, других структурных преобразований. Трудно понять, как нам вообще удалось выжить при суррогатной денежной системе. Причина? Отсутствие стратегического видения сути проблемы.
Глубинные экономические преобразования в послевоенной Германии начались со знаменитой денежной реформы Л.Эрхарда (1948 год). Там действовал принцип: денежная реформа — основной инструмент экономической стабилизации. Таким же путем пошли и в других странах Западной Европы, где в первые послевоенные годы были проведены 24 денежные реформы, ставшие своеобразной платформой экономического возрождения. Следует подчеркнуть, что и нэп в бывшем Советском Союзе также начинался с глубокой денежной реформы 1922—1924 годов. У нас же была взята на вооружение противоположная концепция: сначала общая экономическая стабилизация, а затем денежная реформа. Это была деструктивная по своей сути позиция НБУ. Главное в ней свелось к сохранению «собственного мундира». Результат известен: львиную долю экономических потерь того периода можно отнести на счет несвоевременного проведения денежной реформы.
Другой пример — использование в течение длительного времени практики прямого эмиссионного обслуживания дефицита государственного бюджета: 81% — в 1995 году, 34% — в 1996-м. Рекордная инфляция 1993 года, давшая толчок инфляционной спирали, вызвана прежде всего этим фактором: только за один год наличная эмиссия НБУ возросла в 29,7 раза. И это делалось в условиях законодательно определенной независимости Национального банка, запрета эмиссионного финансирования бюджета. Конечно, было давление на банк со стороны правительства и Верховной Рады. Однако не было и серьезных возражений — в отставку никто из тогдашнего руководства банка не собирался. Запускался печатный станок, и инфляция, а это эмиссионный налог на доходы граждан, продолжала раскручиваться. Характерно, что основами денежно-кредитной политики на 1993 год предусматривалось возрастание денежной массы всего на 52%.
Такой же была природа и денежного кризиса 1997—1998 гг. Проще всего списывать случившееся на влияние внешних факторов. Оно действительно было. Однако решающим фактором стали грубые ошибки в финансово-денежной политике, когда правительство и НБУ полностью утратили контроль над финансовым и денежным рынками, образованием внешнего долга. С присущей нам наивностью НБУ и Минфин во всем полагались на оценки зарубежных экспертов, в частности специалистов МВФ, по сути, оказавшиеся экономически неграмотными. Последствия известны. Девальвация гривни с 1,9 грн. до 5,2 грн. за долл. Чистые потери бюджета от пирамиды ОВГЗ — 7,6 млрд. грн. Сокращение валютных резервов — с 2,3 млрд. долл. до 761 млн. Вместе с тем это был и сокрушительный удар по финансовым активам субъектов хозяйствования и доходам граждан, произошло 2,5-кратное уменьшение показателя ВВП на душу населения в долларовой номинации. По этому ключевому показателю мировой иерархии Украина мгновенно оказалась среди беднейших стран мира.
Зачем об этом вспоминать сейчас, когда ситуация совершенно иная, когда гривня по праву считается одной из самых стабильных валют не только в странах СНГ, но и на постсоциалистическом пространстве? Скажу откровенно: я не убежден, что мы уже в достаточной мере застраховали себя от реанимации подобных ошибок и несуразиц. Одно из доказательств этого — бешеное давление экспортеров (а в нынешнем парламенте лоббистская составляющая значительно окрепла) относительно девальвации валютного курса гривни, которая преподносится общественности как единственно возможный инструмент пролонгации политики экономического роста. Поэтому обсуждение перспектив денежной стабилизации и сейчас не лишено актуальности.
Политика надежной денежной стабилизации
В Послании Президента Украины «Европейский выбор», посвященном определению концептуальных основ стратегии экономического и социального развития государства на 2002—2011 годы (оно в ближайшее время будет представлено парламенту), обосновывается модель экономического роста, первоосновой которой является обеспечение устойчивой стабильности национальной денежной единицы. Показательно, что именно эта позиция рассматривается как ключевая предпосылка реализации курса евроинтеграции Украины. В тексте Послания названы предельные параметры инфляции, достижению которых должна быть подчинена денежно-кредитная политика. Речь идет об обеспечении среднегодового уровня инфляции в пределах до 7—9% в 2002—2004 годах и 3—5% — в 2005—2011-м. Напомню читателю, что в соответствии с Маастрихтским договором, определяющим экономические критерии членства в Евросоюзе, страны-претенденты должны обеспечить стабильность собственной денежной единицы на уровне до 2% инфляции в год. Так что реализовав поставленную задачу денежной стабилизации, мы сможем вплотную приблизиться к соответствующим критериям ЕС.
Вместе с тем хотелось бы, чтобы у читателя сформировалось понимание того, что в Послании Президента обосновывается самая сложная по своему содержанию модель политики экономического роста. Очень важно, чтобы это обстоятельство поняли и народные депутаты, к которым обратится Президент. Речь идет о модели роста, реализация которой возможна лишь на основе сильной экономической и прежде всего финансовой и денежной политики, конструктивного взаимодействия исполнительной и законодательной ветвей власти. И это понятно, ведь решающее значение в данном вопросе будут иметь, как это подчеркивается в тексте Послания, две предпосылки: «соблюдение в следующем десятилетии принципа бездефицитности государственного бюджета» и «дальнейшее ограничение долговой зависимости государства, особенно внешней». Уместно отметить, что по указанным позициям наши показатели уже сегодня корреспондируются с маахстрихтскими требованиями, в соответствии с которыми бюджетный дефицит ограничивается 3% ВВП, а государственный долг — 60% ВВП. Мы в 2000 году имели бюджетный профицит, 2001-й закончили с дефицитом на уровне всего 0,6% ВВП. Внешний долг Украины в 2000 году составлял 45%, а в 2001-м — 37% ВВП.
Должен сказать и о другом. Предложенная модель воспринимается отнюдь не однозначно. В качестве ее альтернативы предлагается модель экономического роста, базирующаяся не на максимально жесткой, а на либеральной модели денежно-кредитной политики — на частичном использовании инфляционного и девальвационного ресурса. Речь идет о применении так называемой политики ограниченного роста курса национальной валюты. Эти различия особенно рельефно проявились на международной научно-практической конференции «Стратегия монетарной политики: проблемы выбора и применения», проведенной по инициативе Совета НБУ в апреле текущего года. Аргументы в пользу упомянутой модели тоже понятны: существует угроза того, что жесткая монетарная политика будет ограничивать возможности экспорта, а значит, и потенциал экономического роста. Дабы усилить эффект, приводится пример аргентинского кризиса, истоки которого, как известно, связывают и со сверхжесткой монетарной политикой.
Подобная позиция имеет право на жизнь. Один из наиболее известных ученых мирового масштаба Дж.М.Кейнс, который использовал в своих теоретических моделях фактор инфляции в качестве своеобразного «смазочного материала» экономического роста, заслужил репутацию «великого инфляциониста». Однако модель стимулирования потребительского спроса при помощи ограниченной инфляции рекомендовалась Дж.М.Кейнсом для применения лишь на ограниченном этапе экономического цикла — этапе вывода экономики из кризиса. Мы же фактически уже прошли этот отрезок экономического цикла во второй половине 1999-го — 2000 годах, когда инфляционные деньги сыграли ощутимую роль в обеспечении положительной экономической динамики. Появлением в 2000 году четвертой части номинального роста ВВП мы обязаны именно этому фактору, соответственно и каждая четвертая гривня бюджетных поступлений имела инфляционную природу. Однако в 2001 году, когда темпы инфляции были заметно снижены (с 25,8 до 6,1%), в экономике начала формироваться принципиально иная, инвестиционная модель роста. Прирост инвестиций в основной капитал существенно превысил темпы роста ВВП. В 2000 году он составлял 6,5%, а 2001-м — 17,2%.
Крайне важно понять и природу гривневой стабильности в этот период. Основной доминантой этого процесса стала общая экономическая стабилизация трех последних лет. Это, во-первых, положительный торговый баланс Украины: в 1999 году — 2,2 млрд., 2000-м — 2,9 млрд., 2001-м — 2,9 млрд. долл. Во-вторых, почти бездефицитный бюджет. В-третьих, рост производительности труда, в частности в промышленности: в 1999 году — 9,6%, 2000-м — 16,0, 2001-м — 18,2%. Эти и другие факторы дают основания для принципиальной важности вывода: наблюдавшаяся в последние годы стабильность гривни имеет серьезную общеэкономическую основу. Она возникла не только благодаря корректной денежно-кредитной политике последних лет, но и благодаря ощутимой макроэкономической стабилизации.
Гривня имеет немалый запас прочности и на будущее. Проводя расчеты, нельзя на учитывать искусственную передевальвацию ее валютного курса в период мирового финансового кризиса 1997—1998 годов, а также чрезмерное инфляционное обесценивание за годы экономического кризиса. В этом плане показательно сопоставление расчетов ВВП на душу населения в долларах по номинальному курсу и на основе паритета покупательной способности (потребительской корзины). Подобные расчеты осуществляет Всемирный банк. В 1999 году номинальный уровень ВВП на душу населения в Украине составлял 617 долл., а по паритету покупательной способности — 3142 долл. По моим оценкам, в 2000 и 2001 годах соответствующая пропорция, характеризующая уровень валютного обесценивания национальной денежной единицы, уменьшилась очень незначительно. В 2000 году ВВП на душу населения Украины по паритету покупательной способности составлял 3770 долл., а в 2001-м — свыше 4500 долл. Кстати, и по этому показателю мы находимся почти на уровне некоторых стран — претендентов на членство в ЕС.
Еще одна важная деталь. Корректная денежно-кредитная политика способствовала повышению уровня обеспеченности денежной базы валютными активами. Так, если в 1995 году это соотношение составляло 54%, 1997-м — 63%, 1999-м — 45%, то к концу прошлого года гривня обеспечивалась валютой уже на 71%. С учетом динамики роста показателей денежной базы, международных резервов НБУ и обменного курса грн./долл. можно предположить, что к концу 2002 года украинская денежная единица будет обеспечена валютой на 89—94%. А как известно, валютная обеспеченность является одним из важнейших индикаторов «устойчивости» валюты — ее способности противостоять спекуляциям.
В связи с вышеизложенным можно сделать следующий вывод: у нас нет оснований менять принципы денежно-кредитной политики, сформированной за последние годы, и возвращаться к кейнсианской модели экономического роста, основанной, как уже указывалось, на частичном использовании инфляционного ресурса. Это было бы шагом назад. В связи с этим хочу заверить читателя, что этого не произойдет. Согласно Конституции Украины, Совет Национального банка определяет основы денежно-кредитной политики, и мы этого не допустим. Залогом тому — реальная независимость НБУ, утвердившаяся в последние годы. Мы исходим из того, что политика устойчивой денежной единицы и в дальнейшем должна быть определяющим атрибутом укрепления позиций национального рынка, его инвестиционной привлекательности, эффективным способом повышения конкурентоспособности отечественного товаропроизводителя и модернизации экономики, главной гарантией прекращения утечки капитала, роста реальных доходов населения.
Инструменты стабилизации
Существует несколько ключевых позиций, которые будут определять укрепление денежной стабилизации не только в краткосрочной, но и в среднесрочной перспективе. Это прежде всего курсовая политика. Уже указывалось на некорректность попыток искусственно девальвировать гривню. Стимулирование экспорта путем применения указанного инструментария, использование девальвации в качестве компенсирующего инструмента экспортных потерь может дать лишь временные выгоды. Мы имели возможность убедиться в этом на собственном опыте.
В отличие от девальвации, укрепление валютных позиций национальной денежной единицы более выгодно для Украины. Речь идет, во-первых, об удешевлении критического импорта энергоносителей, занимающего важное место в нашем торговом балансе. Во-вторых, мы удешевляем технологический импорт машин и оборудования, что полностью соответствует стратегии инновационного развития украинской экономики на следующее десятилетие. В-третьих, наблюдающаяся нынче постепенная ревальвация гривни удешевляет обслуживание внешнего долга. В-четвертых, стабильный валютный курс — это надежная основа снижения инфляции. В-пятых, ревальвация — важный фактор повышения не только реальных доходов населения, но и стоимости активов предприятий и финансовых (в частности банковских) учреждений, номинированных в долларах. Наконец, в-шестых, сильная гривня — это важная предпосылка укрепления инвестиционного потенциала, в частности привлечения в национальную экономику иностранных капиталов. Мы рассчитываем именно на такие результаты, хорошо понимая, что они возможны лишь в долгосрочной перспективе. Те же, кто живет сегодняшним днем, заботится лишь о текущих проблемах (это упрек в адрес правительства), отстаивают противоположное — девальвационное обесценивание национальной денежной единицы.
Конечно, в любом случае речь не идет об искусственной ревальвации. Лично я отстаиваю необходимость существенной либерализации валютного рынка и внедрения политики гибкого валютного курса, который должен определяться взаимодействием рыночных факторов, свободных от административных ограничений. Глубоко убежден, что эта позиция в наибольшей степени соответствует логике евростратегии Украины, ведь именно такой валютный режим сбалансирует реальный спрос на иностранную валюту с ее предложением, уравновесит торговый баланс, будет способствовать экономическому росту.
Я уже отмечал, что за последние два года денежно-кредитная политика НБУ обрела большую определенность. Однако мы допустили бы опасную ошибку, умолчав о существующих и в этой сфере проблемах. Тем более что на многие вопросы у нас еще нет ответа.
Хорошо известно, что действенность денежно-кредитной политики определяется способностью Национального банка регулировать денежные потоки и структуру денежного рынка. Наши проблемы в этой плоскости также не составляют никакой тайны. Вполне очевидно, во-первых, что денежно-кредитная политика не может быть эффективной, когда вне банков обращается свыше 40% денежной массы. Эти деньги фактически не поддаются регулятивным действиям НБУ. Во-вторых, денежно-кредитная политика не может быть эффективной, если фактически не действуют механизмы дисконтного регулирования. Речь идет о механизме учетной ставки, которая пока не выполняет у нас регулятивной функции. В течение 2001 года учетная ставка снизилась с 27 до 11,5%, а кредитные ставки коммерческих банков — всего на 7,7-процентного пункта. Сейчас у нас учетная ставка составляет 10%, а в России — 23%, однако кредитные ставки коммерческих банков в Украине в 2,5—3,0 раза выше, чем в России. В-третьих, денежно-кредитная политика не может быть эффективной и в условиях существующей долларизации, когда гривня лишь частично выполняет функцию накопления и меры стоимости. Иностранная валюта, и в довольно больших объемах, остается основным товаром на рынке денег. Доля номинированных в ней депозитов в 1997 году составляла 29,9%, в 2001-м — 42,7%. Хорошо известно и то, что в стеклянных банках население хранит не гривни, а доллары.
Нас должна беспокоить и проблема удешевления механизмов денежной стабилизации — какой ценой она достигается? Раньше мы никогда об этом не говорили. Это опять-таки многоаспектная проблема. Один из аспектов — кредиты МВФ, направляемые исключительно на поддержку национальной валюты. С 1994 по 2000 год они составили 3368,5 млн. долл. Только на подготовку денежной реформы 1996 года было израсходовано почти 2 млрд. долл. соответствующих займов. Об этом по понятным причинам не говорилось. Теперь за это нужно расплачиваться. Как известно, НБУ, рассчитываясь по долгам с МВФ, денег как эквивалента стоимости не создает. Он лишь печатает знаки стоимости, создаваемой живым трудом в реальной экономике. Покупая валюту на соответствующие цели, НБУ обслуживает свои внешние обязательства за счет инфляционного налога. В прошлом году практически вся эмиссия была направлена на расчеты с кредиторами. Проведено около 1 млрд. долл. долговых платежей. Это тоже цена стабилизации.
Существуют и другие не менее острые проблемы, без решения которых говорить о надежности денежной стабилизации было бы преждевременно.
В контексте рассматриваемой проблемы для нас очень важным является усовершенствование немонетарных инструментов денежной стабилизации. Это должно стать главной заботой правительства, его экономического блока. Здесь имеется много позиций, однако остановимся лишь на важнейших. Во-первых, сохранение политики бездефицитного и вместе с тем сбалансированного бюджета. У нас нет альтернативы этому. Бездефицитный бюджет — не только основа стабильности гривни, но и главный инструмент снижения долговой нагрузки на экономику. Во-вторых, ощутимое снижение налогового бремени. Налоговая составляющая в структуре расходов, а значит, и в ценовой динамике, по-прежнему чрезвычайно высока. В-третьих, создание эффективной антимонопольной конкурентной среды и в первую голову — преодоление произвола естественных монополий, все время искусственно завышающих тарифы. На мой взгляд, это самое слабое место в политике реформ. В-четвертых, детенизация украинской экономики и пр.
Совет НБУ готов активно сотрудничать прежде всего с Министерством экономики по этим вопросам. Опять-таки речь идет об органичном сочетании инструментария денежно-кредитной и немонетарной антиинфляционной политики. Реализация поставленных Президентом Украины задач по серьезному углублению стабильности гривни возможна лишь на основе такого комплексного подхода.
Снова хочу сослаться на классиков. Как писал Дж.М.Кейнс, не существует и не может существовать «более надежного» средства, способного полностью разрушить не только экономику, но и всю общественную структуру государства, нежели расстроенная денежная система. С другой стороны, можно вспомнить слова известного российского финансиста и государственного деятеля, автора денежной реформы в России 1895—1897 годов графа С.Ю.Витте, утверждавшего, что сила любого государства, его международный авторитет определяются не количеством пушек и численностью солдат, а прежде всего устойчивостью его денежной единицы. Эти слова приобретают все большую актуальность и для нас.