Настоящей земельной реформы в Украине ещё долго не будет. Не потому, что она не нужна. А потому, что чрезвычайно могущественные силы её не допустят. Таковы наши традиции.
Еще при Екатерине II, в са- мый разгар крепостничества, когда издевательство над крестьянами достигло апогея (вспомните Салтычиху-людоедку, убившую или до смерти замучившую 138 крепостных), вопрос реформирования земельной собственности в масштабах государства российского стоял очень остро. Два года страну будоражил наказ императрицы о выработке новых уложений. Был объявлен даже конкурс и награда 1000 червонцев за правильное решение земельного вопроса, премия и золотая медаль — за лучшее сочинение на эту тему.
Кстати, премию за сочинение получил немец Теарде де Лаббей, доктор права, сделавший общий вывод о том, что «крестьянин должен быть свободным и должен владеть землей, но освобождать крестьян нужно постепенно...»
Сама Екатерина писала, что «...не может земледельство процветать тут, где никто не имеет ничего собственного».
И что же? Большая комиссия по выработке новых уложений, работавшая в 1767 году в Кремлевском дворце в составе 564 депутатов от разных сословий, в которой, как и сейчас в парламенте, не было ни одного крестьянина и ни одного рабочего, никаких конкретных решений по земельным делам не приняла.
Причину довольно четко сформулировал писатель Александр Сумароков, в баснях клеймивший крепостничество: «...что же дворянин будет делать, когда мужики и земля будут не его, а дворянину что останется? ... впрочем, свобода не только обществу вредна, но и пагубна». Вот так! Лицемерная императрица хорошо понимала (а чего не понимала, ей разъяснили фавориты), что помещики её повесят раньше, чем освобожденные мужики придут спасать. И хотя затем грянул пугачевский бунт, проливалась кровь, крепостничество устояло.
Не получилась земельная реформа и у Николая I. В начале царствования была твердая воля императора провести не только земельную, но и реформу просвещения, судоустройства и другие. Его даже вторым Наполеоном за это стали величать, памятуя о гражданских подвигах гениального француза, при котором экономика Франции резко пошла вверх. Не смог провести Николай I земельную реформу. Не отпустил крестьян. Все проекты потонули в земельных комитетах, обсуждениях, отложении на более благоприятные времена. Причина та же: а как помещики будут без крестьян?
Наконец, хоть и урезанную, но похожую на настоящую земельную реформу начал проводить Александр II. Он даже о помещиках позаботился: из казны выплачивал им денежные компенсации за отчужденные земли. За это его и убили.
Петра Аркадьевича Столыпина в разгар самой эффективной в России земельной реформы, разработанной и осуществляемой им, тоже убили. Кто убил? Агент царской охранки, т.е. представитель власти.
Вы никогда не задумывались над тем, почему всех, кто начинает настоящую земельную реформу, убивают, а государство их не может защитить? Или не хочет? Вспомните Древний Рим. Братьев Гракхов. Первому, Тиберию, отрубили голову и бросили в Тибр в возрасте 32 лет, второму, Гаю, — в 31 год. За что, спрашивается? За намерение провести через сенат абсолютно нормальные аграрные законы в интересах итальянских крестьян. Было очевидно, что крупные землевладения губят Рим, все более погрязающий в роскоши, разврате и буйстве, и что при дальнейшем разорении крестьян римская армия потеряет свою боеспособность.
Братья, по существу, даже не посягали на паразитический класс в целом, а предложили ограничить аппетиты земельных собственников участками площадью не больше 250 гектаров. И что же? Впоследствии крупные латифундии таки погубили Рим. Он рухнул, но земельную реформу не провел. Рухнул и второй Рим, и третий, т.е. царская Россия. Наследник его, СССР, тоже, скорее, рухнул, а земельную реформу и не думал проводить. Украина тоже, скорее, рухнет, но земельную реформу не проведет. Суррогат реформы — пожалуйста.
А настоящую? Очень мало людей представляют себе, что такое для Украины настоящая земельная реформа. И что должно измениться в государстве в результате ее проведения. В итоге это означало бы, что земля становится собственностью свободного крестьянина и (страшно подумать!) с лица земли постепенно исчезает огромный класс паразитов, полупаразитов и их холуев, присваивающих себе земельную ренту и результаты чужого труда. Это обозначало бы, что потомки нынешних хозяев жизни должны были бы наравне со всеми трудиться и завоевывать себе место под солнцем собственными силами и умением. Выдерживать честные конкурсы при поступлении в вузы, честно зарабатывать на хлеб, машины, квартиры, дачи. Это предполагало бы истинную демократию трудящихся собственников, а не нынешнюю её имитацию. Это должно было бы быть другое государство, даже другой его ландшафт. Не нужно было бы столько руды, металла, угля, электроэнергии, шахт, рудников, кладбищ металлолома. Стали бы нормальными дороги, чистыми — пруды, полноводными — реки, роскошными — леса и луга. И на них паслись бы нормальные животные, а не чахлые коровы, которые за всю жизнь ни разу не наелись досыта и вымя у которых генетически имеет емкость 3—4 кг против 15—16 кг у их голландских сестер.
Это должна была бы быть другая исполнительная власть (местная, региональная, центральная) — разумная, образованная, избранная гражданами снизу, а не купленная за грязные деньги. Другая милиция, физически здоровая армия, иные школы, больницы, другие инспекции, суды, прокуроры и прочее, прочее.
Вы можете себе представить 250—300 тысяч грамотных фермеров и членов их семей на украинских черноземах? А их именно столько нужно для нормального ведения сельского хозяйства Украины. Плюс сопоставимое количество собственников по переработке сельскохозяйственной продукции, сбыту, сервису. Что в таком случае должно было бы случиться с местной и другой властью, огромным штатом чиновников, бухгалтеров, кладовщиков, заправщиков и огромным числом других видов воров и взяточников? Правильно. Им места не должно было бы быть ни в районном звене, ни в областном, ни в центральном, ни вообще под солнцем. Кто тогда, спрашивается, будет делить ресурсы, регистрировать, лицензировать, ставить на должности, снимать, запрещать, не пускать, отбирать, вывозить за границу и т.д. и т.п.?
Скажите, возможно у нас такое? Да ни за что! Стоило заикнуться в недавнем прошлом на дневном заседании Верховной Рады бывшему вице-премьер-министру Украины Петру Саблуку о том, что земля должна стать товаром, иметь цену, покупаться и продаваться, как в тот же день, но уже вечером, его не было на должности. Это — только за слова. А за дело — разорвут.
Президент, чтобы вновь стать Президентом, идею земельной реформы обнародовал перед выборами. И правильно сделал. Снять в то время его никто не мог, а народ поддержал. Но что будет делать Президент дальше? Как он осуществит эту самую земельную реформу на практике, точнее, кто ему в этом поможет? Нынешние структуры власти? Как бы не так! Выполни обновленный Президент эту миссию плюс приведи в норму налоги — вот и состоялось бы Государство Украина с большой буквы, настоящее, мощное, культурное, цивилизованное, т.е. демократическое. Больше ничего Президенту и делать не надо. Все остальное производное. Тогда ему и памятник на века.
Но вся беда в том, что не сможет он решить эту проблему, даже если сильно захочет. В самом деле, на кого в этом деле опереться? На председателей КСП, сельских советов, районные и областные администрации, центральные органы, милицию, налоговую инспекцию, армию, государственных служащих?..
Все, кто использует, точнее, незаконно и вечно присваивает, земельную ренту, которая должна принадлежать обществу, всегда будут против. А орда эта неисчислимая, жадная и ненасытная. И мстительная.
Отсюда и двойственный аг- рарный указ Президента, повторяющий чахлый Земельный кодекс Украины и аграрную программу Леонида Кучмы образца 1994 года, хотя и разбавленный некоторыми решительными шагами в направлении земельной реформы, но таящий в себе одновременно противовесы этой же реформе. Какие плоды принесет указ, обнаружится очень скоро — в первый-второй годы его действия. Но уже сейчас можно с достаточной степенью вероятности утверждать, что произойдет очень сильное расслоение массы крестьянства, рождение и усиление класса новых помещиков. Вы можете себе представить частного владельца с 4—5 гектарами земли весной 2000 года без коня, транспорта, семян, техники, кредита и с долгами на шее? А десять таких голодранцев, объединенных в общество, да еще немощных по старости — что они будут делать? Правильно, отдадут землю в аренду председателю КСП за 200—300 грн. в год. Но это же массовое рождение новых римских латифундий на одном полюсе и полное обнищание — на другом.
Думал ли кто из авторов указа о том, что дает аренда крестьянину в нынешних условиях, какая опаснейшая мина в ней заложена? Это вам не прошлые века, когда инфляция могла составить 5% за 100 лет и можно было спокойно сдать землю в аренду на любой срок, да еще с правом наследования. В наше время арендная плата, определенная по состоянию на 1 января, реально будет совсем иной на 31 декабря того же года. А какой она станет через пять-десять лет? Выходит, нужно сдавать землю арендатору на более короткий срок. Но это уж точно обозначает полное истощение земли. Два-три посева подсолнечника подряд — и на плодородии можно ставить крест.
При длительной аренде, как видим, нужен объективный регулятор размера ежегодной арендной платы, которым могут и должны стать цена земли и её рынок. Но мы к этому не готовы ни теоретически, ни практически, ни психологически. «Спекулянты скупят землю» — вот убийственный контраргумент, в частности того же Александра Мороза. «Ну и что?» — спросим мы. Разве они её съедят ложками, скормят свиньям, перевезут мешками в Африку или Антарктиду? Зачем тогда государство и его Верховная Рада? Именно они должны жестко отрегулировать законом, кому продавать землю, сколько, на каких условиях, по какой цене, а также определить порядок использования. В Голландии, например, где один гектар отвоеванной у моря плодородной земли стоит 50 тыс. долларов, никто массово её не скупает, а арендует у государства за 500 долларов в год. Но хозяйничают на земле только фермеры, которые сдают соответствующие экзамены на уровне выпускника сельскохозяйственного вуза и доказывают на практике способность хозяйствовать, независимо от того, в чьей собственности находится земля. Не может хозяйствовать — разоряется и уступает место другому. Никаких крупных латифундий при этом не образуется, а только хозяйства площадью 100—150 гектаров, основанные на труде фермерской семьи. Очень эффективные хозяйства.
Не надо думать, что там другие люди. Такие же, как и у нас, но порядки, как видим, другие. Вот живое доказательство. В 1950 году средняя урожайность сахарной свеклы в Голландии составила 156 центнеров с гектара, в Украине — 177 центнеров. В 1998 году в Голландии урожайность этой культуры была уже 570 центнеров с гектара, в Украине осталась такой же, а в 1999-м «съехала» до 150 ц/га. Основная причина — отсутствие нормальных земельных отношений и других реформ в обществе.
Во Франции нередки случаи, когда сын арендует землю у отца, муж — у жены и т.п. Потому что выгодно. При продаже или дарении участка земли установлен такой налог, что, уплатив его, можно сразу обанкротиться. Для государства же торговля землей — благо. При любой сделке в казну поступают живые деньги.
Если бы Украина продала свои 30 млн. гектаров пашни даже по той смехотворной цене, которую установили наши аграрные экономисты, — порядка 3800 грн. за гектар, то и в этом случае при 5-процентном налоге с продаж в казну поступило бы 5,7 млрд. гривен. А если бы по настоящей цене? Ведь те цены, которые сейчас фигурируют в прессе, — чистейшая фикция. И размер арендной платы — тоже. Наши черноземы — даже в том состоянии, в каком они находятся, — стоят 10—15 тысяч долларов за гектар (столетняя капитализированная рента), а нормальная средняя арендная плата за землю должна быть соответственно 100—150 долларов за гектар в год, т.е. тот же 1% от цены. Но за пай площадью 5 гектаров это составило бы 500—750 долларов, или 2500—3750 гривен, по 208— 312 гривен на семью в месяц, а не 2 тонны пшеницы за пай в год, т.е. по 50 грн. на семью в месяц, что есть прямое надувательство. Даже при очень средних условиях производства арендатор на этом пае может получить выручку на уровне 12—16 тысяч гривен в год. За вычетом таких же средних издержек чистый доход его может составить 5—8 тысяч гривен. Это на одном пае площадью 5 гектаров. А если таких паев 100? Да урожай поднять! Да из года в год! Вот новые миллионеры и лягут костьми, а настоящей земельной реформы не допустят.
Цена земли, земельная рен- та, размер арендной платы за землю — довольно сложные, специфические вопросы, которые из года в год не решаются. Указ Президента коренным образом этих проблем тоже не решает. Он не является пока земельной реформой, это лишь некоторая веха, приближенная к ней, хотя и она вызвала в обществе бурю эмоций, особенно со стороны потенциальных земельных магнатов, которые, кстати, перелицовывают закон на местах по своему усмотрению и в свою пользу.
Противники настоящей земельной реформы утверждают, что народ её не хочет. Лгут, и очень сильно. Не хочет только определенная часть народа, из поколения в поколение паразитирующая на земельной ренте.
Настоящую земельную реформу, основанную на твердом законе, народ ждет давно. И примет её с радостью.
Но такая реформа не делается за три-четыре месяца под копирку. И за год не делается, и за два. Она требует тщательной подготовки, сильного напряжения ума и затрат энергии, знаний и денег, своего Ден Сяопина или нового Столыпина. Её не должны делать чиновники и аграрная верхушка, их необходимо отстранить от этого дела на веки вечные. Специалисты — экономисты, юристы, психологи, ученые, писатели — должны изучить положение дел на местах, провести анкетирование сельских жителей, принять во внимание традиции, опыт предшествующих реформ. Нужно создать специальные земельные комиссии или комитеты, не подчиненные ни одному ведомству на местах и в центре, кроме Президента, которые должны прежде всего изучить земельное право Польши, Германии, Франции, Голландии, Китая и других стран, затем найти знатоков земельного дела у нас, в т.ч. на местах, и только после этого выработать предложения и программу земельных преобразований.
Это очень и очень непростое дело. В итоге принимать решения должны сельские сходы, но обязательно без председателя КСП и сельсовета, без представителей районных, областных и центральных органов.
Если кто хочет поиграть в реформы, лучше пусть не начинает. Это закончится кровью. Сама земельная реформа не может быть осуществлена без других реформ: налоговой, денежно-кредитной, административной, без привлечения капитала, без земельных банков, кредита и т.д. Но это отдельный большой разговор о самом содержании преобразований на селе.
Для нас сегодня важно другое: будет или не будет проводить Украина настоящую земельную реформу. Или, как всегда, подождет до лучших времен, когда её проведет за нас кто-то чужой. Может быть, опять варяги? Или назад — в азиатское крепостничество?