Хочу поделиться с читателем своими мыслями по поводу содержания проекта социальной политики реагировать не только на очевидные процессы, но и на те, которые не лежат на поверхности. Опасность реанимации патернализма, связанная с «детской болезнью левизны» в социальной политике, которой и сейчас болеет действующая власть, является одним из проявлений этих процессов. Их необходимо своевременно предупреждать.
В целом я придерживаюсь несколько иной, чем это представлено в президентском проекте, философии социальной политики, считаю, что она должна быть направлена прежде всего на активизацию творческого потенциала активных слоев населения, среднего класса, тех, кто уже нашел свое место в экономике и способствует ее развитию. Я — за поддержку состязательности в социальной сфере. Состязательность — это неотъемлемая составляющая свободы. Почему в президентской стратегии реформ мы должны обходить эту проблему? Разве у нас ее нет?
Состязательность дает возможность обществу выяснить, кто более действенен в решении той или иной задачи, она, в конце концов, заставляет человека максимально мобилизовать свои силы, способности и творческую энергию, чтобы быть среди первых. Однако не только мировой опыт, но и наш собственный свидетельствуют: соответствующие приоритеты не утверждаются сами по себе, они реализуются инструментами конструктивной социальной политики государства, прежде всего механизмами стимулирования среднего класса, а также теми, которые делают невозможным искусственное обесценение стоимости рабочей силы, достигшей у нас действительно масштабов «национального бедствия». Я и тут не понимаю, почему эта проблема политики реформ упущена авторами проекта.
У меня есть принципиальные замечания и по поводу политики преодоления бедности, которой вполне естественно занимаются правительство и прежде всего президент. Глубоко убежден: проблему бедности нельзя решить одними лишь фискальными инструментами. Это — обманчивая позиция. В мировой экономической истории нет примеров решения данной проблемы с помощью механизмов бюджетных назначений. На опасность политики преодоления бедности с помощью механизмов перераспределения национального дохода в свое время обращал внимание нобелевский лауреат
Ф.Хайек. Бедность преодолевается, подчеркивал он, благодаря политике стимулирования производительного труда, наращивания национального дохода и укрепления на этой основе позиций среднего класса. Это — принципиально иная модель преодоления бедности.
Выше я уже акцентировал внимание на необходимости усиления социальной функции частного капитала, паритетности государства и бизнеса в решении задач социальной стратегии. По данным официальной статистики США, социальные инвестиции частных компаний достигают 40% их общегосударственного объема. Подобная ситуация и в других странах Запада. Вот только один пример: в 2006 году социальные выплаты «Дженерал моторс» в расчете на один выпущенный автомобиль составляли 1600 долл. Их общая сумма достигла 8,7 млрд. долл. Такого рода инвестиции — не только результат стимулирующей политики государства, но и следствие конструктивизма социальной среды, предполагающего жесткую конкуренцию при эффективном использовании квалифицированной рабочей силы.
Но дело не только в этом. Социальная и политическая стабильность государства — основа благоприятного делового климата. За это нужно платить и на уровне частных структур. Государство имеет в своем распоряжении необходимые рычаги для стимулирования этого процесса.
Рассмотренные вопросы представляются мне крайне важными для внесения принципиальных уточнений в механизмы реализации стратегии социальных преобразований, предложенных в президентском проекте. Они подтверждают наличие широкого пласта социальных проблем, решение которых не связано с фискальными расходами. Первоочередной целью этой стратегии должны стать формирование дееспособной сети негосударственных социальных институтов, углубление рыночного типа воспроизводства рабочей силы, расширение на этой основе слоя экономически активных и материально обеспеченных людей, свободных от иждивенческих настроений, осознающих личную ответственность за собственную судьбу и вместе с тем способных стать локомотивом экономического прогресса. Если именно эти задачи социальной политики будут успешно решены, то, без сомнения, будут успешно решаться и задачи государственной защиты социально уязвимых слоев населения. Эти вопросы взаимосвязаны.
Что в итоге? Мой вывод однозначен: проект требует существенной доработки. Я уже отмечал достаточно глубокую проработку его отдельных разделов, последовательную рыночную направленность, которые мне импонируют. Хорошо знаю, насколько больших интеллектуальных затрат требует подготовка такого документа. Понимаю и то, что пределов совершенства здесь быть не может. Но речь идет о принципиальных недостатках проекта. Они детально рассматривались в предыдущем номере «ЗН». На некоторые из них обращается внимание и в этой статье.
В целом проект слишком трафаретный, напоминает хорошо известные нам «стандартные матрицы», которые в рамках «Вашингтонского консенсуса» взял в свое время на вооружение МВФ и настойчиво рекомендовал странам с переходной экономикой. Эти времена остались в прошлом. Сегодня всем достаточно очевидна истина о необходимости максимального учета при проведении политики реформ специфических (не только экономических, но и социальных, духовных, ментальных) условий и ценностей каждой страны. Похоже, авторы проекта не чувствуют именно этого. Устранению данного недостатка и должна быть, на мой взгляд, подчинена логика доработки обсуждаемого документа.