Глубина политического кризиса очевидна: партия власти, имея монобольшинство в парламенте, поштучно собирала голоса за проект госбюджета на следующий год. Причем речь шла только о первом чтении. В то же время главные распорядители государственных денег переоценивали свои аппетиты и подавали Минфину уточненные бюджетные запросы на следующий год, при учете которых потребовался бы дополнительно триллион гривен. Параллельно бешеный депутатский принтер сгенерировал более пяти тысяч поправок к проекту госбюджета, который надо было бы увеличить в несколько раз, чтобы все эти прихоти учесть. Минфин отказал большинству. Профильный комитет парламента был не настолько категоричен и, обработав предложения нардепов, выдал бюджетные заключения к проекту, от которых хочется схватиться за голову и заорать, потому что при уже заложенном дефиците в 6% ВВП депутаты советуют Минфину найти финансирование для еще 103 бюджетных программ, вернуть позорную «депутатскую» субвенцию и увеличить расходы для ВРУ. Учитывая нехватку голосов для принятия бюджета даже в первом чтении, это все напоминает неприкрытый шантаж правительства парламентариями. И горе всем нам, если депутатское невежество победит и после второго чтения.
Сам проект государственного бюджета мы уже описывали, и он нам не понравился. Макроэкономические предположения об окончании пандемии, росте ВВП Украины на 4,6%, годовой инфляции в 7,3% и увеличении экспорта почти на 3% не выдерживают никакой критики. Увеличение как ВВП, так и экспорта напрямую будет зависеть от того, как будет развиваться эпидемия в Украине и мире, и сейчас никто не надеется на чудо, кроме украинского правительства. Инфляция — это вообще большое неизвестное нашего бюджетного планирования: если разогнать нынешние 2,3% до 7%, то НБУ должен будет перейти к жесткой монетарной политике, повысить учетную ставку и ограничить доступ бизнеса к деньгам, а это не лучший способ преодолеть экономический кризис. Если же показатель инфляции в проекте госбюджета в следующем году уменьшить до целевого показателя НБУ, придется увеличить бюджетный дефицит, который уже на уровне 6% ВВП, а должен быть не более 3%, если пытаться выдерживать хоть какие-то индикаторы финансовой безопасности.
При таких откровенно слабых макроэкономических предположениях Минфин рассчитывает собрать максимум налогов благодаря той же сомнительной инфляции, детенизации НДС-схем и повышению минимальной заработной платы. Потратив собранное традиционно: на пенсии, социалку, медицину, содержание госаппарата, поддержку «драйверов» экономики и на выплату долгов, конечно. Долги наши (государственный и гарантированный государством) в следующем году составят 64,5% ВВП, и это при условии, что сам ВВП вырастет на ожидаемые Минфином 4,3%. Для понимания, в этом году, например, из-за падения ВВП доля наших долгов в нем увеличилась до 63%. То есть в следующем году будет хуже даже в случае улучшения, а по тем же индикаторам финансовой безопасности государственный долг не должен превышать 60%.
Чтобы заплатить по счетам и покрыть бюджетный дефицит, правительство традиционно планирует брать в долг, и львиная доля запланированных займов — внутренний рынок, следовательно, ОВГЗ, спрос на которые сейчас не очень высок, а главный покупатель — банки. Фактически Минфин будет конкурировать с бизнесом за имеющиеся в экономике деньги и выиграет в этой конкуренции, потому что любой банк, выбирая между кредитованием бизнеса с кучей рисков и покупкой безрисковых гособлигаций, выберет последние. И вы бы их выбрали. Но можно ли считать, что правительство планирует выводить экономику из кризиса, если в планах у него собрать с бизнеса максимум налогов, да еще и ограничить его кредитование? Кажется, на Грушевского забыли или не знали, что бюджетная политика — это не о поиске баланса в расходах и доходах, это о поиске инструментов реализации экономической политики государства и эффективном перераспределении существующих ресурсов. У нас, как видим, ни ресурсов, ни экономической политики.
Но главным риском бюджетного процесса является парламент, потому что там могут испортить даже хороший проект госбюджета, что уж говорить о проекте этого года.
Общее правило «увеличиваешь расходы — увеличивай доходы» традиционно не сработало. Расходы, как всегда, увеличили недостаточно, хотя вырастут они более чем на 20 млрд грн. Ожидаемые доходы планируют повысить по:
- налогу на прибыль — на 1 млрд грн;
- ввозной пошлине — на 2,4 млрд грн;
- ренте за пользование недрами для добычи железных руд — на 317 млн грн;
- ренте за пользование недрами для добычи других полезных ископаемых — на 127 млн грн;
- сбору с операций покупки недвижимости — на 116 млн грн.
Для того чтобы хоть как-то компенсировать растущее налоговое бремя для реального сектора, парламент предлагает также увеличить финансовые обязательства НБУ перед госбюджетом с 33 млрд грн до 45 млрд, а госпредприятия обязать заплатить в госбюджет не 30% чистой прибыли в виде дивидендов, а все 90%. Эта часть доходов вырастет на 4,3 млрд грн. Дополнительно Минфину советуют ко второму чтению рассмотреть возможность увеличить доходы госбюджета за счет платы за проезд по автодорогам и дополнительных поступлений от бюджетных учреждений и управления объектами государственной собственности. Но даже если все дороги Украины станут платными, этого не хватит на то увеличение расходов, которого ожидают в парламенте.
Показательно, что прежде всего парламент хочет повысить финансирование работы самого себя в следующем году, видимо, все же не исключают возможности досрочных выборов. В частности, недофинансированными, по мнению нардепов, были расходы на осуществление законотворческой деятельности ВРУ (+137 млн грн), материально-техническое и информационное обслуживание ВРУ (+109 млн) и освещение деятельности ВРУ в медиа (+893 тыс. грн).
Кроме того, нардепы возвращают в госбюджет печально известную «депутатскую» субвенцию на социально-экономическое развитие отдельных территорий с расходами в 7,3 млрд грн. Эти средства годами распределялись непрозрачно, и из-за невозможности адекватного контроля над этими расходами, которые народные избранники обычно конвертировали в электоральную поддержку на местах, субвенцию раньше отменили. Обидно, что она возвращается, еще хуже, что часть расходов на нее (3,1 млрд грн) нардепы предлагают взять из Государственного фонда регионального развития, который финансирует конкретные, инициированные самими регионами, проекты.
И, помня, в чем состоит суть лоббизма, не забыли в парламенте и об экономических «драйверах» Украины: финансовая поддержка сельхозпроизводителей увеличится еще на 500 млн грн, поддержка Криворожского горно-обогатительного комбината обойдется нам в дополнительные 24 млн грн расходов, а кроме этого, Минфин должен предусмотреть сверхплановые поступления от выпуска ОВГЗ с дальнейшим направлением этих денег в поддержку «зеленой» энергетики. А почему нет? Кто там эти долги государства считает.
Затем немножко добавили Службе по вопросам безопасности пищевых продуктов и защиты потребителей (635 млн грн), зарубежным дипломатическим учреждениям (943 млн), Малой академии наук (20 млн), Академии медицинских наук (333 млн), Минсоцу на оздоровление детей (150 млн), Министерству стратегических отраслей промышленности на «наращивание производственных мощностей» (2,5 млрд), Мининфраструктуры на аэропорты (4,5 млрд грн) и на остальные программы, включительно с такими важными для страны, как поддержка развития лидерства, создание центров креативной экономики и развитие заведений общегосударственного значения (что бы это ни означало). В целом всем понемножку, но в увеличенные доходы вписались бы, если бы не перечень из 103 как старых, так и новых бюджетных программ, финансирование для которых Минфин должен найти ко второму чтению.
В перечне есть все, что можно и нельзя представить: от санаторно-курортного лечения и индустриальных парков до создания патриотических сериалов и Национальной программы информатизации. Найти какой-либо смысл или стратегию преодоления либо выхода из кризиса в этом ассорти из нужного и ненужного трудно. Отыскать средства на все 103 программы — невозможно. Даже больше, и половину из них профинансировать, уже имея дефицит в 6% ВВП, не удастся. На что именно из этих программ расходовать госбюджет, депутаты будут решать во время второго чтения. Но на самом деле делить они будут деньги, которых фактически уже нет, что снижает шансы на выполнение как каждой бюджетной программы отдельно, так и в целом бюджета в следующем году. Это откровенно рискованная бюджетная политика даже в обычной ситуации, а мы столкнулись с условиями чрезвычайными, когда надо не просто считать каждую копейку, но и иметь резервные ресурсы на случай ухудшения пандемии и обострения экономического кризиса как в мире, так и в Украине. Нам не привыкать — в этом году, несмотря на «кризисный» пересмотр госбюджета, мы уже недофинансировали расходы более чем на 90 млрд грн исключительно из-за неумения планировать собственные затраты. Но рассчитывать на хоть какое-то развитие при такой бюджетной политике точно не стоит.