Напрасно говорят, что мы отстаем от Европы на десятилетия. Мировой финансовый кризис наглядно показал, что разрыв (или gap, раз уж мы говорим о финансах) составляет всего неделю-другую. Именно столько понадобилось нашим экономическим властям и официальным аналитикам, чтобы от утверждений типа «все хорошо, прекрасная маркиза» перейти к прямо-таки алармическим прогнозам в отношении всяческих «негараздів», которые неминуемо принесет к нашим берегам «финансовое цунами». Если, конечно, эти самые власти не спасут всех нас.
А такое намерение декларируют теперь они все, составляя многопунктовые «мероприятия». На радость лоббистам, спешащим протолкнуть в их перечень все, что накопилось в их файлах за время вынужденного перерыва в период «парламентского полураспада». Невзирая на то, что иногда предлагаемые меры не только не имеют отношения к преодолению кризиса, но и прямо противоречат — и одна другой, и простой логике.
Впрочем, в данном случае, естественно, применяется более продвинутая, вероятно, даже диалектическая логика, которая, как известно, требует подходить к рассматриваемым явлениям конкретно (просто — конкретно), в исторической перспективе и во взаимосвязи с другими явлениями. Именно такая логика, надо понимать, и требовала еще совсем недавно говорить и писать о том, что разворачивающийся за пределами нашей Родины кризис нас не касается, поскольку, во-первых, мы не очень-то интегрированы в мировую экономику, а во-вторых, власти всех уровней так хорошо заботились о росте экономического могущества державы, что нам эти цунами — что «волчьи потуги» против каменного домика нашего предусмотрительного «поросенка».
Но вскоре стало ясно, что таким образом власть подкладывает сама себе свинью — что ж это она так плохо работала, если за семнадцать лет так и не интегрировала отечественную экономику в мировую? А действительно — мы все-таки уже часть «глобальной деревни» или по-прежнему живем на отдельном хуторе и «наша хата с краю»? То есть мировые финансовые процессы все еще минуют нас или мы таки интегрируемся и адаптируемся?
Характерно, что и среди нашей финансовой элиты сначала преобладали мысли о том, что «деньги любят тишину», и всякое будирование темы кризиса лишь усугубляет его.
Замечу, что лозунг в реалиях сегодняшнего дня более чем сомнительный. Или «открытое правительство», «гражданское общество», «транспарентность бизнеса», «права миноритариев», «информационное общество» — это все для внешнего употребления и предвыборной риторики? Так как раз их время и наступило. Так что «народ имеет право знать»!
Оговорюсь сразу: с точки зрения судьбы каждого конкретного финансового учреждения, конечно, лучше раньше времени панику не поднимать. Знающие люди еще, наверное, помнят ставший классическим случай, произошедший в начале 80-х с американским банком Continental Illinois. Тогда один популярный телеведущий в какую-то злосчастную пятницу, рассуждая о проблеме «латиноамериканских долгов», сказал, что они могут создать проблему для банков среднего (по американским масштабам) размера — «типа Континенталь Иллинойс» (занимавшего тогда, кажется, восьмое место по размеру своих активов). А наутро в понедельник, ставший для многих «черным», у дверей отделений этого банка уже скопились очереди вкладчиков, жаждущих изъять свои денежки.
Естественно, для «Континенталя» это закончилось крахом. Самым крупным на тот момент. Так что упоминать всуе названия проблемных банков надо, действительно, со всей ответственностью и пониманием. Но это не значит, что о таких проблемах вообще не нужно беспокоиться. Тем более если о них на всех «властных углах» уже с полгода кричат возмущенные миноритарии. И понадобились еще заезжие (если засланные?) «рейдеры» для того, чтобы «глас вопиющих в пустыне» был услышан. Хотя специальные регуляторные органы озаботились ликвидностью «местного Континенталь Иллинойса», если я не ошибаюсь, еще с медового Спаса, не так ли? Или с яблочного? Во всяком случае, за это время можно было разобраться с проблемным банком, ставшим яблоком раздора между фактическим собственником и таинственными «рейдерами». И особенно миноритариями, которых «мажоры» настолько демонстративно не замечали, что даже отказывали в праве существования такого термина. «Нет слова — нет проблемы!».
И, конечно, правильно, что, решив не примешивать к этому спору еще и «обманутых вкладчиков», Нацбанк щедро открыл пятимиллиардную кредитную линию под залог акций банка и устранил опасность его банкротства. Я полагаю, что и в его национализации отказали тоже правильно. Ведь он и так уже принадлежит государству. Его следует просто «декорпоратизировать», чем и «восстановить статус-кво», как говорил Остап Бендер. Тоже знавший толк в такого рода «схемах». (Уточню: статус-кво, существовавший на 1991 год.) Хотя есть у меня смутное подозрение, что банк таки уйдет какому-либо стратегическому партнеру. Но об этом потом…
А мы вернемся к нашим баранам. Хотя, пожалуй, правильнее сказать — слонам. Боевым. Ведь опасность мирового кризиса теперь признана на всех уровнях, и тревожные возгласы «Ганнибал у ворот!» отдаются эхом во всех коридорах власти. А группы реагирования и кризисные штабы создаются на каждой ее веточке. Я лично такой подход одобряю: в подобной ситуации лишняя осторожность не помешает. Но лица, принимающие решения, все же должны четко знать, что делается за нашими крепостными стенами. Есть ли там враг и какой?
Начнем с того, что творится «у них». Просто напомню, что толчком к кризису стала выдача ипотечных кредитов «всем кому ни попадя», поскольку это было составной частью программы социализации Америки. (Не случайно одна из депутатов их Конгресса сострила недавно по CNN, что следовало бы уже изменить название страны с USA на USSA — «Соединенные социалистические штаты Америки»). Речь, в частности, шла о желании обеспечить жильем многочисленных трудовых мигрантов и малообеспеченных. Но не за счет бюджета, а за счет кредитов, которые они, естественно, не могли (и боюсь, не собирались) возвращать.
В результате, «приплыли» ипотечные учреждения с игривыми прозвищами Fannie Mae и Freddie Mac (то есть Федеральная национальная ипотечная ассоциация — FNMA и Федеральная корпорация жилищно-ипотечного кредитования — FHLMC), превратившиеся просто в национализированные Frannie.
Но далее «вирус» перекинулся на инвестиционные банки, поскольку понимавшие-таки рискованность затеянного «ипотечники» собирали сомнительные задолженности претендентов на улучшение жилищных условий в один «пакет», на основе которого выпускали производные ценные бумаги. А это уже инструмент «инвестиционников».
Особенно много таких «ценных» бумаг угораздило набрать таким банкам, как Bear Stearns, Lehman Brothers и Merrill Lynch. С широко известными последствиями. Европейцы такими бумагами особенно не увлекались, но зато вкладывались в акции надежных (как им казалось) и прибыльных (как они надеялись) американских инвестиционных гигантов. На чем и погорели.
Вдобавок у них возникли проблемы и на собственном ипотечном рынке: ведь рынок недвижимости и США, и Западной Европы держится в значительной степени на деньгах тех, кто просто выбирает себе «тихую гавань». (В том числе и постсоветских нуворишей.) Так что подешевление вилл в Калифорнии неминуемо ведет к падению цен замков на Лазурном берегу. Ну и прочего жилья в менее фешенебельных уголках Нового и Старого Света тоже.
Таков, в общих чертах, передаточный механизм этой болезни. Так что если у нас на ПФТС кто-то покупал ипотечные деривативы из США или инвестировал свои кровные в какой-либо ипотечный Brothers, — тогда конечно. Тогда мировой кризис уже стоит у его персонального порога.
Правда, есть еще отечественная ипотека и отечественный рынок жилья. Но что-то мне подсказывает, что цены в США и Западной Европе — сами по себе, а у нас — сами собой. Иначе бы уже давно мыс Чехова возле Фороса был застроен виллами мировых знаменитостей и назывался «новым Малибу», а не «бандитским Петербургом». Поэтому смею утверждать, что (невзирая на своевременное бегство спекулятивных инвесторов с площадки ПФТС) мировой финансовый кризис нас не коснулся по-настоящему. Но еще может коснуться. Да еще как!
Теперь позвольте несколько слов о серьезности разразившегося у нас на глазах мирового кризиса. Так ли действительно страшен черт, как его малюют? Кризис и действительно выглядит самым крупным со времен Великой депрессии 30-х годов прошлого века, как и утверждает А.Гринспен, бывший глава ФРС США. Но предыдущий «самый крупный» был на переломе тысячелетия. То есть семь-восемь лет назад, когда лопнул «доткомовский» пузырь. И мир не рухнул. И даже высокотехнологичный бизнес выжил и неплохо себя чувствует.
А еще за два года до того был пред-предыдущий «самый крупный» — «азиатский» (для нас — «российский») валютно-фондовый. Россия и Малайзия, конечно, тогда пострадали, но по-прежнему остаются более инвестиционно привлекательными, чем… Ну, вы поняли?
Так что ничего апокалипсического в финансовом кризисе нет. И правильно намекнул в своей статье профессор А.Гальчинский («ЗН», №39 за 2008 год), что после конца последует новое начало. Это как гроза, добавлю я. Кого-то может и убить, где-то и пожар вызвать. А в целом принесет разрядку и свежесть. До новой грозы.
И я бы воздержался от траурных речей по поводу умирающего мирового экономического порядка. Я понимаю, что кое-кто совсем не любит Америку, кое-кто не совсем любит Америку, а кое-кто, как и я, не все любит в Америке. Но менее 4% населения Земли, сосредоточенных в США, производят более четверти мирового ВВП. И от этого факта (как снова-таки говаривал, правда, по другому поводу, Остап Бендер) никуда не деться!
Причем, что особенно важно, ВВП этот состоит преимущественно не из сырьевых, а из высокотехнологичных продуктов. (То есть тех самых инноваций, наличием которых у нас обеспокоивается каждое новое правительство. До тех пор, пока оно новое.) И поучаствовать в таком производстве по-прежнему желают многие. Поэтому и с инвестициями в американскую экономику проблем нет. В том числе и в правительственные ценные бумаги (Treasury Bills). В которые вложены баснословные суммы не только арабских, китайских или российских, но и наших официальных валютных резервов.
И перекладывать их во что-то «экзотическое» — например, ценные бумаги украинских эмитентов, показывавших «чудеса роста» в прошлом финансовом году, — никто не спешит. И правильно делает. И пока доллар остается самой крупной резервной валютой, от болезней он, конечно, не застрахован, но умереть ему не дадут. Потому что «себе дороже». Доноры всегда найдутся. А замены доллару пока не имеется. Хотя претенденты имелись и имеются: и СДР, и евро… Вот кое-кто и на рубль намекает…
А, кстати, и «крах доллара» ничего особенно не изменил бы. На самом деле мировая финансовая система все время находится в состоянии перемен. Или, я бы сказал, перманентного развития. Был да исчез золотой стандарт, описанный К.Марксом в первом томе его бестселлера (это я без иронии, просто «по факту») под названием «Капитал». Но золото по-прежнему в фаворе, и никто общественных отхожих мест из него не строит, как ни хотел этого один из известных почитателей и читателей К.Маркса.
Ушло в прошлое «господство фунта», а Британия все еще остается самым привлекательным уголком мира (для тех, у кого этих самых фунтов немеряно).
«Утонули» все «три кита» Бреттон-Вудской валютной системы: фиксированная цена золота в долларах, фиксированные курсы валют к доллару и размен долларов на золото (для центральных банков). В результате на смену «долларовому голоду» 50—60-х постепенно пришло «долларовое пресыщение», и мир столкнулся с дилеммой. «Дилеммой Триффина»: испытать дефицит международной ликвидности и всемирную стагнацию или смириться с засильем американской валюты. И он смирился. И ощутил все прелести долларизации.
И мы тоже ее ощутили. Правда, по-разному: экономика в целом страдает, а вот те, кто получает эти самые доллары в конвертах или имеет собственные «конверты» для обмена на доллары родной гривни, — те, вроде бы, страдают поменьше.
Конечно, Бреттон-Вудская система в принципе устарела. Более того, ее и нет давно: ее ныне существующую «Ямайскую модификацию» многие, в том числе и ваш покорный слуга, давно характеризуют термином «non-system» и призывают провести «новый Бреттон-Вудс». Теперь к их числу добавился и амбициозный политический тяжеловес Н.Саркози.
Мне в реализацию этого плана в обозримом будущем верится с трудом, но в целом подход вселяет оптимизм. Так что будьте уверены — после кризиса тоже будет жизнь. И не для всех хуже, чем была. Хотя кое-кто, конечно, ответит за базар. То есть за рынок и его падение. Например, инвестиционные банки.
Конечно, слухи о том, что «Лукоморья больше нет», а от инвестбанков простыл и след, слегка преувеличены. Могу назвать навскидку несколько: Bear Stearns, Lehman Brothers, Merrill Lynch… Правда, Lehman Brothers, от покупки которого в свое время отказался другой инвестиционный (по британской терминологии — merchant, т.е. торговый) банк Barclays Global Investments, две недели назад, после истечения срока закрытия его позиций, таки исчез. А два других преспокойно себе продолжают выполнять свои функции. Руководитель Merrill Lynch недавно даже выступал на круглом столе в Дубае, рассказывал о перспективах преодоления мирового кризиса.
Оба банка, кстати, обзаведшиеся новыми хозяевами, пока даже имена не поменяли. Хотя, конечно, могут. Как это бывает при поглощениях. «Ажаль». Особенно Merrill Lynch, который в свое время славно потрудился на нашей финансовой ниве.
Однако былых золотых деньков для инвестиционных банков уже не будет. Судя по наметившейся тенденции, придется им переквалифицироваться. Не в управдомы, конечно, но в банки универсальные. Подпадающие под общий банковский надзор. Так эта тенденция в Штатах наметилась еще со времен У.Клинтона, чья администрация добилась отмены акта Гласса—Стигола, действовавшего еще со времен той самой Великой депрессии. А в Европе — так большинство из них давно уже универсальные. (Разве что Британия еще как-то придерживалась консервативных традиций.)
Из других перемен — надеюсь на снижение темпов работы креативщиков, изобретающих деривативы. А то как пошло: форварды, двойные форварды, фьючерсы, опционы на фьючерсы, опционы на опционы, опционы с воротничком… — тут уж и самые продвинутые «белые воротнички» стали терять понимание смысла. Игра пошла сама собой. Ну, вот и доигрались.
Вероятно, есть смысл вернуть фондовый рынок к его первоначальному смыслу: не играть на угадывании цены на завтра, а обеспечивать реальный сектор необходимыми финансовыми ресурсами.
И вот когда это все там у них произойдет, мы здесь окажемся перед лицом новых глобальных экономических реалий. Так что «Ганнибал» еще не достиг наших ворот, а только «переходит через Альпы». И вполне вероятно, что во время этого перехода его боевые слоны (то есть основные угрозы) прикажут долго жить. (Индекс Dow-Jones уже начал потихоньку «набирать вес», и небезызвестный у нас Дж.Сорос заявляет, что кризис, в принципе, уже достиг своего дна и скоро маятник качнется в обратную сторону.)
Кроме того, следует учитывать, что по пути к нам кризису предстоит «пробить» четыре степени защиты: американскую, западноевропейскую, российскую, ну и, наконец, нашу, отечественную.
Об этих самых планах в последние дни говорят очень много, ожидая их появления, словно пресловутого Годо. И на данный момент в необходимых деталях они известны только узкому кругу доверенных лиц Кабмина да депутатам Верховной Рады. А поскольку всем иным не дано оценить их за один день, давайте вернемся к этой теме попозже. Если в этом будет смысл.