Ко второму чтению так называемого ресурсного законопроекта №5600 появилась редакция об определении ренты на добычу марганцевой руды в соответствии с рыночными ценами по аналогии с железной рудой. Но в финальной версии закона марганцевый бизнес решили оставить на старой системе расчета ренты согласно себестоимости добычи. После этого последовали обвинения в открытом лоббизме интересов собственника марганцевого бизнеса Украины — Игоря Коломойского. Небезосновательно.
На Украину приходятся наибольшие запасы марганцевых руд в мире — около 42% мировых залежей. Но пока мы существенно отстаем по добыче этого ресурса.
Южно-Африканская Республика, владеющая вторыми в мире запасами марганцевых руд, добывает в 15 раз больше марганца, чем мы.
Это в том числе вызвано тем, что мировые инвесторы не спешат приходить на украинский рынок и пытаться выжить в суровых реалиях украинской судебно-политической экосистемы. Вместо этого они инвестируют в другие страны: ту же ЮАР, Бразилию, Габон, Малайзию и др. Туда, где правительства реализуют последовательную политику и уважают право собственности и иностранные инвестиции.
Украинский марганцевый бизнес сосредоточен в руках Игоря Коломойского. Четыре ключевых актива по добыче и переработке марганцевых руд принадлежат группе «Приват» через ряд кипрских офшоров (см. табл. 1).
В целом марганцевый бизнес приносит Коломойскому около 20 млрд грн дохода в год. В этом году олигарх получил еще и рекордные прибыли на фоне повышенного мирового спроса на сырье. По итогам 2021-го, прибыль компаний марганцевого бизнеса должна составить более 4 млрд грн.
Зато рента от добычи марганцевой руды, как и рента с других ископаемых в Украине, аномально низкая.
Согласно Налоговому кодексу, рента на руды металлов (кроме железной руды) составляет 6,25% от стоимости производства руды. Для марганцевой руды это равняется около 2 долларов с тонны.
И если железную руду Верховная Рада с подачи Минфина все же решила привязать к мировым ценам, правда, заложив низкий процент ренты при цене до 100 долл./тонна, то руды других металлов в законопроекте № 5600 отсутствуют.
За шаг до попадания в закон оказались марганцевая руда, которую добавили в текст ко второму чтению, а в окончательном варианте снова убрали.
Здесь следует посмотреть, как определяется рента в других странах мира и у нас, для того чтобы понять проблему (см. табл. 2).
Самая сложная система расчетов ренты в Южно-Африканской Республике, которая зависит от процента прибыльности бизнеса. Чем выше прибыльность, тем выше рента.
Эта система не подходит Украине, ведь мы фактически не экспортируем марганцевую руду в чистом виде. Руда попадает на заводы по переработке для производства ферросплавов, а уже марганцевые ферросплавы идут на экспорт. Поэтому именно в переработке сосредоточиваются все прибыли.
В большинстве других стран рента привязана к ценам на рынке и составляет 3–5% от них. Если брать рыночные цены на марганцевую руду, то цена за 1% содержания марганца в руде составляет около 4,5–5 долл./тонна.
Таким образом, рента с одной тонны руды с содержанием марганца 44% составляет для других стран около 6–11 долл./тонна. Это в 3–5 раз больше, чем в Украине сейчас.
В тексте законопроекта № 5600 ко второму чтению предполагалось привязать размер ренты к цене на китайском рынке (Manganese ore 44% Mn CIF China) (см. табл. 3).
Правда, бонусом для олигарха было вычитание из ренты стоимости доставки Украина—Китай и внутренней логистики. А это, в зависимости от цен, около 20–40% размера ренты.
В Украине в год добывают около 4 млн тонн марганцевой руды. Если бы рента на руду была привязана к показателю Manganese ore 44% Mn CIF China и депутаты не убрали логистику (которая вызвала больше всего вопросов), то размер ренты составлял бы 5–8 долл./тонна марганцевой руды украинской добычи. И в зависимости от включения или исключения логистики из формулы госбюджет мог бы дополнительно ежегодно получать от 600 до 800 млн грн.
Для нас это прямые потери возможных бюджетных поступлений, для Коломойского — щедрый подарок от депутатов, которые в последний момент исключили вопросы ренты на марганцевую руду из законопроекта №5600.
Таким образом, государство в результате потеряло дважды в финальной версии «ресурсного» закона. Потому что и для железной руды был определен весьма низкий процент ренты при ее цене ниже 100 долл./тонна (а такая цена чаще всего наблюдалась в последние десять лет до коронавирусного кризиса). Депутаты должны были бы предусмотреть более низкий порог для минимальной ставки ренты, по крайней мере 60–70 долл./тонна, а не 100. Но приняли тарификацию ренты в более выгодной для компаний Рината Ахметова и Константина Жеваго версии. А марганцевая руда и руды других металлов так и остались на старой системе определения ренты в зависимости от стоимости добычи, которой весьма легко манипулировать.
Бюджет страны мог бы получать на 10–20 млрд грн больше ренты от ископаемых. Но для этого следовало бы проанализировать опыт других стран и найти логичное решение, а не искать компромиссы с теми или иными заинтересованными сторонами.
В любом случае украинская власть и так слишком долго медлила с изменениями в размере ренты, и мы, в отличие от других стран, потеряли год, возможно, самых высоких цен на руды металлов. И когда даже Российская Федерация успела втрое увеличить ренту на железную руду и установить дополнительную экспортную пошлину на период аномально высоких цен на нее, Верховная Рада Украины месяцами искала компромиссы и переписывала текст законопроекта то в одну, то в другую сторону.
Качели с изменениями в законе в зависимости от политических настроений никак не создают положительный имидж для страны.
Это наглядно демонстрирует пример марганцевого бизнеса. Украина с наибольшими мировыми запасами марганцевых руд занимает лишь восьмое место по объемам добычи. И ни один мировой игрок на рынке металлов сейчас не проявил реального интереса к инвестициям в нашу страну. Страну с невероятным потенциалом, который разбазаривается из-за монополизированности рынков, политической нестабильности и откровенного нежелания власти бороться с олигархами.
Больше статей Владимира Даценко читайте по ссылке.