Правительства приходят и уходят, а госбюджет остается - все такой же вымученный и постылый. Он, как правительственный "подарок под елочку", - и отказаться нельзя, и принимать рука не поднимается. Ответственный за его разработку Минфин привычно тянет время, а потом берет всех измором. Парламент сдается на католическое Рождество - давят усталость, семьи и политические резоны. По особым случаям подключается МВФ. Его аргумент обычно самый краткий, но действенный: угроза кредитного эмбарго если и не объединяет, то отрезвляет. Подписывается бюджет, как и принимается, без любви, из чувства долга. Его авторы уверяют, что совершили невозможное. Но поскольку отведенного законом года не хватило, хотят все "профессионально доработать" в ближайшие два-три месяца.
Взгляд со стороны…
Бюджетная фишка минувшего года - новый Налоговый кодекс. В парламент его вытолкали под занавес года в пакете с проектом "главного финансового закона", что превратило уже привычный беспорядок в хаос.
Разбираться с ним пришлось не только депутатам, подготовившим собственный вариант кодекса. Экспертами по украинскому бюджету и налоговой реформе, помимо МВФ, оказались США и послы стран G-7.
Их вынужденное вмешательство и общая неразбериха пролили свет на причины финансовой паузы МВФ - Украина, похоже, не спешит выполнять не только свои программные обязательства, но даже рутинные функции. На этом фоне мытарства защитников Донецкого аэропорта, выбивающих в военных ведомствах положенные им выплаты, конечно же, не более чем досадное недоразумение. Как, впрочем, и сам фальстарт налоговой реформы.
…и изнутри
Не обобщая, занятно мнение столичного сторожила из районной налоговой: "Налоговая реформа? Очередные игры. Хотели бы что-то изменить, давно бы закрыли офшоры. Тут тебе и широкая база налогов, и возможность снизить их ставки (о чем все уши прожужжали), и равное отношение к мелкому/среднему/крупному бизнесу, и борьба с коррупцией, и честность во время войны. А так вместо миллиардов, что утекают на Лазурный берег, предлагают щипать тощие пенсии и бойцов на передовой.
Хороша реформа, когда простого порядка нет! Программные комплексы в налоговой через пень-колоду работают, "республика" их годами отладить не может, сводная статистика поэтому еще та, свою численность "республика" бережет, там и оплата выше, штаты же режут по районам. Но люди оттуда сами уходят - за полторы-три тысячи до полуночи с одним выходным в неделю работают лишь поневоле.
Руководители меняются, как перчатки. Есть и такие, что вообще никаких документов не подписывают. Клиенты, понятно, звереют. "Город" спускает задания "на вчера", без объяснений. Нередко их выполняют ночью, а утром оказывается - напрасно. Планы "республики" - загадка. Ясно одно: наверху хотят красиво отчитаться. Как, мало интересует. "Авансовые платежи" в бюджет - насмешка над разумом и плательщиками. Но она уже часть нашей жизни.
Мыло и бумага в туалетах - что калоши профессора Преображенского. В общем, все, как прежде, - одни реформы и кривые. Но без Лаффера".
3,7% ВВП
Что в утвержденном госбюджете не вызвало больших споров, так это базовые параметры его расчета: дефицит - 3,7% ВВП, ожидаемый рост ВВП - 2%, инфляция - 12%, среднегодовой курс гривни - 24,1 грн/долл.
Стремление снизить дефицит легко понять, учитывая скачок потребительских цен (43,3%, 2015 г.), курсовую анемию гривни и лавину статей о воровстве бюджетных средств.
Вместе с тем залогом здоровых финансов считается не только баланс доходов и расходов. Согласно доминирующему взгляду, экономика выигрывает и от минимальных размеров самого бюджета. Примером здесь обычно служат США, где доходы/расходы сектора общего государственного управления в 2003–2014 гг. составляли 30/36% ВВП.
В Украине эти показатели, помимо госбюджета, включают также доходы/расходы местных бюджетов и фонды социального страхования. Их общий уровень в 2003–2014 гг. составлял 42/45% ВВП. Такая нагрузка государственных финансов считается едва ли не главной причиной отечественного кризиса, махровой коррупции и стагнации бизнеса.
Рецепт борьбы с ними кажется поэтому очевидным - сокращение расходов. Причем чем радикальнее, тем лучше - будут крепче финансы и мощнее толчок для экономического роста.
О чем предпочитают не говорить
Низкие доходы/расходы сектора общего госуправления, увы, не залог здоровья. Так, в Албании они на пару-тройку пунктов ниже, чем в США. Тем не менее проблем с контрабандой, коррупцией и бизнес-климатом там не меньше, чем у нас: из-за них в декабре Тирана вновь была охвачена массовыми волнениями.
В Украине уровень доходов/расходов сектора общего госуправления лишь немногим отличается от его показателей в Польше, Великобритании и Нидерландах. Там они в 2003–2014 гг. варьировались, как и у нас, в диапазоне 38–49% ВВП. Однако глобальный кризис 2008–2009 гг. эти страны преодолели несопоставимо легче, чем мы, в очереди за кредитами МВФ не стоят, нетерпимы к коррупции, да и к доллару за это время в пять раз упала гривня, а не злотый, фунт или евро.
Что касается американской экономики, то ее дефицит сектора общего госуправления в 2009–2012 гг. вообще лежал в запредельной зоне 8–13% ВВП. Причем с 2003 г. он ежегодно превышал украинский в среднем… вдвое (!) - 6,2 и 3,1% ВВП, соответственно. Сегодня же в США безработица снижена до 5%, восстановлен экономический рост и ужесточается монетарная политика ввиду меньших хозяйственных рисков. Украина же продолжает пребывать в кризисе, надеясь получить от США очередной миллиард долларов.
Смысл этих примеров прост: чтобы оценить уязвимость бюджета и попутные риски, надо анализировать их природу, а не одни лишь показатели бюджетной нагрузки и дефицита, поскольку сами по себе они не отражают всей финансовой палитры.
Пример - опять-таки, Украина. В течение почти шести лет, предшествовавших кризису 2008–2009 гг., средний уровень ее доходов, расходов и дефицита в секторе общего госуправления был ниже, чем в Германии. Тем не менее в 2009 г. украинский ВВП поставил мировой антирекорд, упав на 14,8%. С тех пор отечественные финансы лихорадит.
Снимет ли их жар бюджетная аскета? Возможно, на время. А вот вылечит ли? Сомнительно, ведь кризиса 2008–2009 гг. бюджетные параметры тоже не предвещали. Причины тут, видимо, гораздо глубже.
Краткий курс новейших финансов Украины
По международным меркам, украинская экономика - маленькая. Не факт, что по итогам 2015 г. ее вес в мировом ВВП дотянет хотя бы до 0,1%. Причина - специализация на дешевом сырье. Выпускай она массово, как Корея или Сингапур, дорогую высокотехнологичную продукцию, и ситуация была бы в корне иной. Но ее доля в нашем экспорте готовых товаров не превышает 6%
(2013 г.). Это уровень экономически бедных стран. Среднемировой показатель втрое выше (17%). В Китае и Корее он составляет 27%, Малайзии - 44, а Сингапуре - 47%.
Так что экономический пульс Украины задают мировые рынки сырья: с их подъемом растет ее ВВП, стойкость финансов, гривни и бюджета. Когда же цены на сырье падают, за ними летит все - и сальдо платежного баланса, и международные резервы, и курс, и доходы бюджета. Тут госрасходы как ни режь, а общего обвала не упредишь и не остановишь.
По сути, это краткий курс новейших украинских финансов: бурный рост на восходящей волне сырьевой конъюнктуры в 2000–2008 гг. и последующее кризисное пике с кратковременной приостановкой в 2010–2011 гг. (благодаря оживлению мировых рынков сырья).
Его иллюстрацией служит годовая динамика цен на ключевые товары украинского экспорта: сталь, пшеницу, подсолнечное масло, азотные удобрения. Наложение на них аналогичных квартальных показателей реального ВВП, доходов/дефицита сводного бюджета и международных резервов наглядно объясняет причины взлетов и падений украинской экономики (см. рис. 1–4).
Ее "золотые нулевые", похоже, случились не в силу, а вопреки всем программам "национального развития". Что, в общем-то, неудивительно, если вспомнить калейдоскоп отставок, назначений, выборов, скандалов, революционных потрясений, судов, обещаний и разоблачений, преследовавших страну с 2000 г.
Несмотря на эти катаклизмы, 12-месячный рост ВВП Украины в 2003–2008 гг. составлял в среднем 7–8% (рис. 1), бюджетных доходов - от 20 до 60% (рис. 2), а международных резервов - и того больше, до 80–100% (рис. 4). Гривня укреплялась. Дефицит же сводного бюджета на какой-то момент даже исчез, превратившись в первом полугодии 2007 г. в профицит.
Причины этого взлета? Увы, не структурные реформы, а никак не связанный с ними бум на внешних рынках сырья. И хотя рост цен на них не был устойчив, его годовые темпы ежеквартально составляли в среднем 17,5%, а подчас и 40% (2004 г.) или 60% (2008 г.).
За сырьевой выручкой в Украину хлынули внешние кредиты и прямые инвестиции. С 2004 г. по октябрь 2008-го их остатки выросли на 120 (!) млрд долл. Это взвинтило импорт, торговлю и бюджетные поступления. На их пике в первом полугодии 2008-го правительство раздавало до 1 тыс. грн вкладчикам давно почившего в бозе "Сбербанка СССР". Международные резервы достигли своего исторического максимума, превысив 38 млрд долл. Практически весь их объем был выкуплен на рынке, а не взят в долг, как сегодня. НБУ отбивался от обвинений в… укреплении курса гривни. А МВФ был готов закрыть из-за ненадобности свой киевский офис…
Рухнула вся эта идиллия буквально за пару месяцев, осенью 2008 г. Ни "реформированное" производство, ни бюджет, ни курс гривни, ни резервы НБУ не смогли пережить падения цен на украинское сырье. Из-за него отечественные финансы погрузились в перманентный кризис.
В 2009 г. 12-месячный провал сырьевых цен достиг 40%. Он повлек за собой падение на 20% (и более) реального ВВП, международных резервов и доходов сводного бюджета. Дефицит последнего вырос в 30 (!) раз (рис. 3).
Наметившееся было в 2010–2011 гг. сырьевое оживление сошло на нет в начале 2012-го. Вместе с ним улетучились надежды на экономический рост, былой сбор налогов и контролируемый бюджет. Его опорой стали кредитные костыли.
Двухлетний спад производства (2014–2015 гг.), истощение государственных финансов и валютного рынка вкупе с трехкратным обесценением гривни - прямое следствие нашей сырьевой экономики и падения цен на ее продукцию. Сегодня его глубина (до -15%) сопоставима с кризисом 1998–1999 гг., а длительность уже готова превысить четыре года.
На этом фоне война на Востоке, как ни трагична, но вполне объяснима - огнем сепаратизма объят крупнейший сырьевой регион Украины. Его экономические корни - те же, что и у общенационального кризиса, из которого никак не может выбраться вся страна. Попытка преодолеть его путем признания игорного и янтарного бизнеса (проект бюджета-2016) столь же продуктивна, как и решение проблем Донбасса посредством легализации его угольных копанок.
Альтернатива есть всегда
От внешних цен на сырье зависит не только ВВП Украины, ее бюджет и международные резервы. Не менее тесно с ними связаны инфляция, безработица и курс гривни. Можно лишь удивляться тому, что от одного-единственного показателя зависят ВСЕ ключевые параметры украинской экономики. Как и поражаться упорному равнодушию к этому факту ВСЕЙ отечественной политики.
Спроси у разработчиков бюджета-2016, какая динамика экспортных цен заложена в их расчеты, и они вряд ли смогут ответить на этот вопрос. Не только потому, что Минфин апеллирует не к своим макропрогнозам, а Всемирного банка и МВФ. Но также поскольку они касаются чего угодно, но только не нашей технологической базы.
В России, например, все знают, что национальное производство, финансы, курс рубля, инфляция и занятость зависят от мировых цен на нефть и газ. В Украине же даже специалисты упускают из вида, что местная экономика не менее сырьевая, чем российская. С той лишь разницей, что здесь у нее иной профиль да вдвое меньше высокотехнологичной продукции в экспорте готовых товаров.
В таких условиях прогноз бюджета без учета цен на сырье - рисование вилами по воде. У россиян он сегодня рассчитан, исходя из цены барреля нефти Urals в 50 долл. Более низкий ее уровень - предвестник финансовых проблем и неизбежного секвестра. Учитываются ли подобные зависимости в наших условиях? Вопрос к Минфину. Но не только.
Ведь согласно последнему (августовскому) прогнозу МВФ, цены на наш товарный экспорт в 2016–2020 гг. будут ежегодно расти на 1,2–1,6%. В свете описанных реалий, это равносильно пятилетнему (!) замораживанию текущих объемов производства, занятости, валютного рынка, курсовых и долговых проблем. Обещанное же "ускорение" до 4% в 2018 г. - прогноз вежливости. На практике прошлогодний бюджет свели благодаря лишь внешним кредитам и 40–50-процентной инфляции. Но стратегически это - тупик.
Поэтому резать бюджет будут по живому и самым беззащитным: учителям, врачам, пенсионерам, инвалидам и т.д. Если мыслить категориями сырья (зерна, стали, подсолнечника и т.д.), иных перспектив у страны нет. Ведь каждые 10% падения цен на него тянут вниз наш ВВП примерно на 2%, доходы сводного бюджета - на 6, международные резервы - на 7–8%. Симптомов же оживления рынка сырья, вопреки оценкам МВФ, как не было, так и нет: фондовые рынки откровенно трясет, Штаты процентную ставку подняли, Китай замедляется, Европа в долговых проблемах, Япония в очередной рецессии. Сырьевой индекс Bloomberg обновляет антирекорды с прошлого года. В январе его постиг очередной - крупнейший за последние 25 лет - провал.
Альтернатива? Она есть всегда, хоть и нелегка - выбираться надо не просто из депрессии, а из сырьевой зависимости. Если же и дальше уповать на ее прихоти, то ресурс латаний бюджета тоже не бесконечен: госпредприятий рано или поздно не будет, землю продадим, госдолг уже зашкаливает, а инвестор-иностранец будет по-прежнему заглядывать лишь для игр с госбумагами - пока гривня снова не рухнет вслед за чугуном и рапсом.
Любое "экономическое чудо" в новейшей истории - это переход от производства сырья к конечной продукции, обрабатывающим технологиям, вхождение в клуб избранных - индустриальных стран. Безусловно, там никто никого не ждет. Но ведь и раньше никогда не ждали. Вступают в него, поэтому, лишь те, кто стремится - вопреки внутренним проблемам, военным конфликтам, дефициту капитала и политическим трениям. Но хочет ли этого Украина, и что она для этого делает? По-крупному, вся загвоздка только в этом.
Объективно, даже ее уцелевшие промышленные осколки - недюжинны. Но и их судьба туманна. Ведь конкуренты с каждым годом уходят все дальше и места на внешних рынках оставляют все меньше. В самой же стране все больше надежд возлагают на аграриев, в городах растут не предприятия, а торгово-развлекательные центры, успешным "бизнесом" остается ларек на бойком месте, способные уезжают из-за отсутствия работы, а оставшихся просят потерпеть, пока судьи с прокурорами не победят коррупцию.
Словно никому не известно, что коррупция, как и шаткий бюджет, - удел бедных сырьевых экономик.