Вокруг тематики Единого экономического пространства (ЕЭП) сломано немало копий, а риторика и эмоции хлещут через край. Хотя вопрос того стоит, поскольку, если подходить к нему серьезно, это, по сути, выбор Украиной своего пути.
Слов было слишком много, а необходимых в подобных обсуждениях прежде всего статистики и экономического анализа — очень и очень мало. Имеющиеся же слишком часто не вполне соответствовали истинному положению дел. Даже в выступлении главного государственного экономиста Валерия Хорошковского при совершенно правильных посылах не хватало цифрового обоснования.
Давайте попытаемся рассмотреть этот вопрос исходя из статистических данных, предоставив читателю возможность самому делать выводы. В этом смысле интересным было исследование известного украинского экономиста Владимира Ланового в «Україні молодій» от 2 октября с.г. Анализируя возможный ход событий при внедрении ЕЭПнутой идеи, он рисует крайне тревожную картину. И она действительно была бы таковой, если бы ее полностью внедрили в стерильных, клинических условиях.
Однако трезвые аналитики понимают, что развитие этого сценария очень скоро выявит ошибочность избранного пути, и его результаты будут еще долго напоминать о себе. Так стоит ли стартовать ЕЭП, если при этом мы уже в который раз впустую потратим массу времени и ресурсов?
Будем руководствоваться в нашем небольшом исследовании материалами Госкомстата, обработанными нами лишь с использованием четырех правил арифметики. В определенной степени они имеют эксклюзивный характер, поскольку ни разу в такой обработке не публиковались. Кроме того, кое-где будем пользоваться материалами из книги Леонида Кучмы «Украина — не Россия». Хотя этот последний источник применять следует с великой осторожностью, поскольку он не является экономическим исследованием и, судя по некоторым признакам, был написан, скорее всего, еще в начале 2001 года. А с тех пор многое изменилось.
Первый тезис, используемый адептами ЕЭП, — это резкое снижение величины торгового оборота между Украиной и Россией. А поэтому нужно, мол, немедленно разворачивать украинский экономический корабль в обратном направлении. В самом деле, показатели экспорта украинских товаров в Россию неутешительны. За период с 1996 по 2002 год объем экспорта наших товаров на российский рынок в абсолютных цифрах уменьшился в 1,49 раза (рис. 1 на 7-й стр.). Немного лучше выглядит картина 2003-го. На середину года темпы прироста экспорта товаров (а именно этот временной отрезок представлен на графике для 2003 года) несколько увеличились. Но если сравнить это увеличение экспорта с динамикой экспорта украинских товаров в Европу, то последняя значительно более положительна: за тот же промежуток времени (до конца 2002 года) экспорт увеличился в 1,88 раза.
Еще рельефнее картина на рис. 3 (на 7-й стр.), где отображена динамика этих процессов в процентах к общему объему украинского экспорта: продажа наших товаров в Россию уменьшилась в 2,11 раза, в Европу — увеличилась в 1,56.
Ситуация с импортом выглядит намного спокойнее. В относительных показателях
(рис. 4 на 7-й стр.) импорт товаров из России сократился почти на 35%, а вот из Европы опять же увеличился — на 28%, хотя, разумеется, меньше, чем аналогичный показатель экспорта в европейские страны. Если детальнее проследить динамику последних двух лет, особенно 2003 года, увидим опережающие темпы роста импорта из России по сравнению с темпами роста поставок украинских производителей в Россию. Как в известном анекдоте — «Тенденция, однако!»
В то же время нетрудно заметить признаки неуклонного положительного роста сальдо нашей торговли с Европой: от минус 1200 млн. долл. до плюс 770 млн. за период 1996—2002 гг. При этом сальдо торговли товарами с Россией изменяется очень мало. Более того, динамика российского экспорта в Украину в этом году показывает, что на конец 2003-го мы достигнем максимально отрицательного значения этого сальдо за период исследования.
Представленные графики дают возможность увидеть истинную картину наших торговых отношений без какого-либо глянца, а то и очковтирательства. Цифры все ставят на свои места. При обсуждении проблемы ЕЭП в парламенте Петр Симоненко назвал цифру нашего торгового оборота с Россией — 37%. На самом деле импорт товаров из России составляет на сегодня 36,3% от общего объема, экспорт — 17,8%. А с учетом услуг, которые наши страны предоставляют друг другу, экспорт из России на конец 2002 года составлял 5800 млн. долл., а импорт соответственно — 6550 млн., то есть в целом 12,350 млрд. долл. Это всего 30,7 от общего торгового оборота Украины, а не 37%, как утверждал глава парламентской фракции коммунистов. А для непосредственной торговли товарами показатель еще ниже — 28,1%.
Наши отношения с Европой в целом выглядят так: доля Старого Света в общем товарообороте Украины составляла на конец 2002 года 35,1% против 28,1% для России, то есть была больше в 1,25 раза. В 1996 году все было с точностью до наоборот: на Европу приходилось 25,4% от общего товарооборота Украины, на Россию — 41,2%.
Итак, вывод очевиден: произошла инверсия внешней торговли Украины, будто по известному закону физики (который несколько раз менял свое название: Лавуазье, Ломоносова, Лавуазье-Ломоносова etc): «Сколько чего в одном месте убыло, столько того в другом месте прибыло».
А теперь перейдем к вечным вопросам: почему это произошло, хорошо это или плохо и главное — что делать?
Начнем с того, почему это произошло. Если обратиться к уже упомянутой книге Кучмы, то в ней речь идет, в частности, о том, что украинская экономика конкурентоспособнее по ряду параметров. Одним из первых является открытость экономики: «Экспорт составляет почти 60%, а в России — до 25%». На сегодня цифры несколько иные: в Украине — 53%, а в России — около 40%, но в целом следует отметить, что украинская экономика действительно имеет очень открытый характер и значительно изменилась в этом смысле за последние десять лет. Так, в 1993 году доля экспорта составляла всего 26%.
После 1990 года начался безостановочный процесс разрыва технологических цепочек, в частности, между Украиной и Россией. В упомянутой книге автор подчеркивает, что очень часто причиной этого были решения российских партнеров. Во-первых, они пытались таким образом перевести финансирование и поток заказов на российские предприятия; во-вторых, что, пожалуй, происходило чаще, лавинообразно сворачивалось производство по товарным позициям военного направления. Это вызвало адекватную реакцию украинских товаропроизводителей: они переориентировались с российских рынков сбыта на рынки других стран. Сначала это привело к сокращению доли машиностроения в промышленном секторе украинской экономики — с 30,7% в 1990 году до 13,8%.
Сужение российского рынка сплошь и рядом происходило также вследствие дискриминационной политики российских властей: проведения антидемпинговых расследований, введения широкого спектра квот на украинскую продукцию, увеличения ввозной пошлины на товары украинского происхождения, взыскания российской стороной экспортного НДС в торговле с Украиной, чего Россия не применяла в торговле с другими странами, и т.п.
Все это вынуждало украинских производителей кардинально менять свою экспортную политику как с точки зрения адресности, так и номенклатуры товаров. Начались структурные преобразования. Так, за последние годы при росте ВВП на 20,9% прирост в машиностроении составлял 52,5%, тогда как общий прирост промышленной продукции был заметно меньшим — 38,3%.
Таким образом, четко прослеживается тенденция улучшения структурного баланса в промышленности. Подобные процессы наблюдались и в нынешнем году.
Попытаемся представить себе ход событий, если бы то, о чем бредят многие из дискутирующих вокруг ЕЭП, произошло, а именно — Россия начала бы продавать Украине энергоносители по своим внутренним ценам. Наша экономика немедленно отреагировала бы резким переориентированием усилий на энергоемкую продукцию. Прежде всего это касается металлургии. Хотя известно, что для Украины наиболее проблемным является именно рынок черных металлов и отечественные производители балансируют на грани его самых высоких отметок. А дальше произошло бы следующее. Хотим мы того или нет, но Украине и России придется вступить в ВТО, поскольку отказаться от этого означает обнести себя, как в сталинские времена, высокой оградой и создать мини-рынок ЕЭП со своей шкалой цен и тарифов, то есть вернуться к временам «железного занавеса». Все это невозможно, и в России, и в Украине это хорошо понимают. Поэтому подталкивающие Украину к ЕЭП на самом деле предлагают сделать два шага назад, чтобы затем продвинуться на один шаг вперед, который мы, кстати, на сегодня уже сделали.
Такое развитие событий заставит украинскую экономику провести две контраверсионные структурные перестройки, которые поставят страну на край пропасти 1992—1996 годов, откуда мы с каждым днем все успешнее выбираемся. Поэтому такой путь ошибочен по самой своей сути. А самое главное — это невозможно, поскольку никто не продаст Украине энергоносители по внутренним российским ценам. Это нам доходчиво объяснили в российском посольстве в Украине. А если такая схема не сработает, остается только вариант зоны свободной торговли. И ни о каком таможенном союзе не может быть и речи.
Здесь мы вернулись к ситуации, смахивающей на сказку о белом бычке. Еще в первой половине 90-х годов существовала договоренность о варианте зоны свободной торговли. Но Россия на протяжении восьми лет не ратифицирует соответствующее соглашение. Мы хорошо понимаем, что оно будет содержать ряд изъятий, будет предельно куцым. И все же Россия должна делать все возможное, чтобы ее внутренние цены на энергоносители как можно быстрее приблизились к мировым. Иначе она сама обрекает свою экономику на исключение из общемирового контекста, на вечное пребывание за пределами ВТО.
Сейчас некоторые отечественные сторонники создания ЕЭП говорят, что Россия якобы согласилась перенести акценты в этом вопросе на первоочередное создание зоны свободной торговли. Следует отметить, что ни одного подтверждения этого тезиса с российской стороны не было. Все осталось на стадии разъяснений российского посольства относительно очередности действий, где на первом месте фигурирует создание таможенного союза между нашими странами. А лучше всех об этом сказал в своем интервью «ЗН» господин Черномырдин, четко объяснив, что в России нас никто не ждет с нашим маслом.
Кое-кто говорит, что мы уже почти выбрали лаг наших возможностей в увеличении экспорта в страны так называемого дальнего зарубежья. Динамика 2003 года, состояние договорных процессов наших производителей свидетельствуют, что атмосфера для нас вполне благоприятна, и все же расслабляться не стоит (рис. 6, 7 наглядно это демонстрирует).
Очень важно, чтобы мы четко представляли себе большое различие по мощности территориально ближайших к нам рынков. Один из высоких европейских визитеров из Нидерландов призывал нас не забывать, что ВВП его страны больше, чем ВВП России. И это при том, что нидерландский показатель составляет лишь 5% от европейского ВВП.
Как указано в книге Кучмы, ВВП России с учетом реальной покупательной способности достигает приблизительно 1120 млрд. долл. Но даже эта цифра составляет около 12% от общеевропейского ВВП. Так куда же следует направлять свои усилия? Естественно — на более насыщенный, мощный и с большей покупательной способностью рынок. На тот рынок, где правила игры значительно более стабильны и прогнозируемы.
Во время парламентских дебатов много говорилось о том, что рынок России открывает пространство для нашей трудоемкой продукции, позволит создать в Украине много новых рабочих мест. Действительно, объемы экспорта украинской продукции машиностроения в Россию возрастают, но не менее резкое увеличение доли трудоемкой продукции мы видим и в нашем европейском экспортном портфеле. Тенденцией становится наращивание объемов производства продукции по качественным и функциональным показателям, соответствующей мировому и европейскому уровням, прежде всего — путем переоснащения предприятий экспортно ориентированных отраслей и применения новейших технологий. И неуклонную переадресацию нашего экспорта на европейские страны следует лишь приветствовать, поскольку это заставляет украинскую промышленность наращивать мышцы, ежедневно думать о переоснащении производства и, соответственно, способствует улучшению инвестиционного климата.
Таким же ошибочным является мнение о меньшей себестоимости украинских товаров вследствие более дешевой рабочей силы по сравнению с себестоимостью российских. Действительно, средняя зарплата украинского рабочего с учетом реальной покупательной способности где-то на 30—40% ниже, чем в России. Но, как мы уже поняли, создание ЕЭП вовсе не приведет к установлению одинаковых цен на энергоносители в пределах такого образования. А на сегодня соотношение в этой отрасли работает категорически против нас.
То же самое по сравнению с Европой дает нам серьезный выигрыш. «Старая» Европа, то есть нынешние 15 стран ЕС, будет давать до 85—90% валового продукта этого объединения в 2007 году. Так вот, по сравнению с ними заработная плата в Украине в среднем в шесть-семь раз ниже, а энергоносители обходятся нам в полтора раза дешевле за счет меньшего плеча поставок.
Переориентация украинской внешней торговли, таким образом, состоялась, и каким бы мучительным ни был этот процесс, его самую сложную фазу мы прошли и постепенно начинаем ощущать твердую почву под ногами. Если рассмотреть картину изменений сальдо торговли товарами и услугами с Россией (рис. 8) и сальдо внешней торговли товарами и услугами со странами дальнего зарубежья (рис. 9), то вывод однозначен. Если первое из них постоянно имеет отрицательное значение, то общее сальдо торговли с остальными странами мира (без СНГ) неуклонно возрастает — до 6300 млн. долл. в 2002 году.
Поэтому все те страхи, о которых говорят сторонники ЕЭП, не имеют под собой никаких оснований. Практически все страны Совета экономической взаимопомощи и страны Балтии прошли этот путь, и сейчас все они вступают в Европейский Союз. Мы делаем то же, но почему-то с повернутой назад головой, точнее, это напоминает бег спиной вперед. Никто не говорит о свертывании отношений с Россией, наоборот — необходимо делать все возможное для улучшения с ней торговых отношений, но для этого предостаточно введения зоны свободной торговли. Дай Бог, чтобы она, в конце концов, заработала.